2 (Культ солнца в мифологии якутов (проблема древних этнокультурных параллелей)), страница 3

По-якутски созвездие Большой Медведицы называется ‘Арангас сулус’ (помост-звезда), Малая Медведица - ‘Тонгус арангас сулуса’ (эвенкийский помост-звезда). Сохатый же в ночном небе обозначал созвездие Ориона - ‘Тайахтах сулус’ (лосиная звезда). Мировое дерево (сохатый) проходило через Орион, т.е. мировая ось проходила по млечному пути (геомагнитному экватору). У эвенов в отличие от якутов, несмотря на близкое соседство, лось ассоциируется не с созвездием Ориона, а с Полярной звездой. Млечный путь - ‘Халлан сиигэ’ (небесный шов) у саха в солярном мифе называется дорогой, по которой Халлан Уола (сын неба) гнался за оленем.⁴⁴

Этот сюжет распространён среди разных народов. У южносибирских тюрков в солярном мифе созвездие Ориона видится как три маралухи, за которыми гонится охотник.⁴⁵ В древнеиндийской мифологии созвездие Мригаширша, состоящее из трёх звёзд, частично соответствует Ориону. Это созвездие видится, как голова антилопы, проезённая стрелой. Созвездие Адра соответствует a Ориона и представляется в виде дикого охотника, гонящийся за антилопой.⁴⁶ Зверь в зависимости от географической широты может изменяться, но остаётся первобытный смыл погони охотника за копытным животным с красивыми рогами на голове (олень, маралуха, антилопа).

Олень - мировое дерево. В архетипе олень сопоставляется не только с деревом, но и с горой. В якутском языке отмечается семантический сдвиг, - дерево ¬ лес - гора; ta (др.-тюрк.) - гора ® ‘тыа’ (саха) - ‘лес’. В древности ‘тыа’ могло означать ‘лес, растущий в гористой местности’. В других тюркских языках родственные слова ta , da - означает ‘гора’, в языках крымских татар и гагаузов - ‘лес’.⁴⁷ В олонхо образы гор сравниваются с образами оленей: “Друг против друга взвились на дыбы // И застыли, окаменели навек. // Эти девять хребтистых гор, // Будто девять оленей, // Склонивших рога, // Готовых наброситься на врага.”.⁴⁸ Сохатый, подобно оленю, в олонхо тоже сопоставляется с горами: “Словно могучие лоси-самцы, // Ощетинив шерсть на загривках крутых, // Сшиблись и застыли навек - // Так вот, острые горбя хребты, // Эти горы тесно сошлись”.⁴⁹

Возможно, на мифологическом уровне олень и сохатый могли олицетворять лес и одновременно горы или горы, покрытые лесом. Предполагается, что в таких местах, а именно: в горах, покрытых лесом, предки тюркских народов, находившиеся ещё на стадии присваивающего хозяйствования, т.е. ещё до доместикации коня, когда они занимались охотой, рыболовством и собирательством, в их жизни олень был более значимым объектом на охоте.

С глубокой древности Восточная Сибирь не являлась оторванной от соседних регионов. Культурный прессинг на территорию Средней Лены с более южных широт отмечается с каменного века. Влияние Южной Сибири на территорию современной Якутии не прерывалось и в последующие периоды. А.П. Окладников, изучая археологические культуры эпохи палеометаллов бассейна Средней Лены, сопоставил начало местной культуры бронзового века со средней карасукской эпохой степной бронзы, а её конец - с тагарской курганной культурой. Причём заметил, что наибольшее сходство бронзовых вещей из Якутии прослеживается именно с карасукскими изделиями и что образцом и законодателем для северной металлургии являлся степной скифский мир.⁵⁰

В скифском искусстве наиболее ярко проявилось изображение оленя, который выделяется как наиболее характерный признак. Он был широко распространён в евразийской степной и лесостепной полосе. В наскальной живописи бассейна Средней Лены среди изображений оленей и лосей наибольший интерес в этом плане представляют писаницы Бэс-Юрях на p.Амга и Суон-Тиит на p.Алдан (рис.6). Они выполнены в тагарском зверином стиле. Подобного типа животные были характерны для искусства тагарской культуры (Южная Сибирь, VII-III вв. до н.э.). Сходный рисунок зафиксирован на Томской писанице (1-е тысячелетие до н.э.). Эти рисунки относятся к бронзовому веку (карасукской эпохе в Южной Сибири).⁵¹

Среди наскальных рисунков бронзового века Средней Лены, на писанице Тинная солярный символ запечатлён на рогах сохатого. Зверь изображён в экспрессии бега с высоко поднятой головой и массивными рогами округлой формы. По мнению Н.Н. Кочмара, нарисованный сохатый воплощает мировое дерево, а его рога - ветви, на которых покоится солнце. В данном изображении присутствует синкретизм солнца и властелина тайги. В этот период в бассейне Средней Лены появляются писаницы с солярной символикой.⁵²

По замечанию А.И. Гоголева, рассказы о божественных небесных оленях (тангара табалара) сохранились в фольклоре якутов, как о жертвенных и диких животных, в которых отразилось почитание их, существовавшее ещё в эпоху скифо-сакского времени.⁵³ В олонхо «Эрэйдээх-буруйдаах Эр-соготох» об оленях сказано: “Что касается его леса, то он скрывает... диких северных оленей, принадлежащих только богу.”.⁵⁴ В фольклоре осталось выражение: “тогус халлан юнэр муостара” (девять рогов-небес, которым молятся),⁵⁵ т.е. рога одновременно являются ветвями дерева. Они простираются в верхнем мире, образуя небесные ярусы, которые населяли божества. По всей видимости, в древности люди почитали и справляли ритуальные обряды, посвящённые космическим оленям или лосям, воплощавшим мировое дерево-космос.

Название оленя, ставшее табу. Поскольку дерево, ветка и олень представляли один архетип, слова, обозначающие оленя и ветку, в индоиранских языках звучат похоже: œ kha (др.-инд.), saka (др.-иран.), саг (осетин.) - ‘олень, ветка’. Такое созвучие в языках индоевропеисты Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Иванов объясняют тем, что уже в достаточно ранний период у этих народов название оленя табуируется, например, на эвфемическое обозначение ‘рогатый’ (метафорически ‘ветвистый’).⁵⁶ Эвфемическое saka утвердилось у скифов для обозначения оленя-самца, так как во многих иранских языках для обозначения оленя вообще существуют термины с корнем gav, буквально означающий ‘корова’, в авестийском - gavasna, на фарси - [g v], пехлеви - gavazn, афганском - gavazn, осетинском - ‘гваз’ и т.д.⁵⁷

В тюркских языках, в отличие от индоиранских, олень называется по-разному: geyik (тур.), su un (туркм.), bu a (кирг., уйгур., узб.), иви (тув.), болан (башк., татар.), таба (як.) и т.д. Что касается названия олень ‘таба’ у якутов, то здесь имеется механический перенос с тюркского tebe - ‘верблюд’, а название верблюда в якутском - ‘тэбиэн’ является заимствованием с монгольского ‘темеген’ (верббжд). ‘Лось’ в якутском - ‘тайах’ соответствует тюркскому taylak - ‘верблюд 2-х лет’.⁵⁸

А.И. Гоголев якутский корень ‘сах’ в слове ‘сахсагар’ (ветвистый, густо разросшиеся ветви, лохматый) сравнивает с иранским saka - ‘ветка, олень’, предполагая, что предки якутов могли называть оленя подобным однокоренным словом, которое сохранилось в названии божества Сах.⁵⁹ С этим мнением солидаризируется Е.Н. Романова.⁶⁰ Другое слово с корнем ‘сах’, связанное с понятием оленя, сохранилось в названии одежды ‘сагынгньах, сангыйах’ (оленья доха). Слово представляет собой аффиксированную форму ‘сагы + йах’.⁶¹ Возможно, предки якутов в древности называли оленя ‘саха (сах)’, и он мог быть одним из главных тотемов, но позже, со временем, это слово позабылось. Предполагается, что якуты не сохранили древнего названия оленя. Вероятно, это связано с языком табу, применяемым для тотемных животных. В якутском языке имеется архаическая поговорка “Аар саарга аатааммат аат” (ни под каким видом не произносимое имя).

Часто от покровительствующего животного начинали исчислять своё происхождение многие племена и роды. Со временем, он занял место рядом с предками. Тотема нельзя было убить, (он родич), но с другой стороны, в обрядах многих народов его убивали и торжественно съедали на ритуальном пиршестве. Точно так же было и с его именем; с одной стороны, его нельзя было произносить вслух, с другой - оно присваивалось племени, отдельным его членам и т.д.⁶²

У северных якутов посвященное духу животное называют ‘кудьай’, у тувинцев ‘куудай’ (ездовой кастрированный олень; первоначальное значение - ‘серый конь’).⁶³ В словаре якутского языка Э.К. Пекарского значение ‘кудай’ не выяснено, слово рассматривается только в сочетаниях Кыдай Баксы Тойон - божество, дарующий искусных кузнецов и могущественных шаманов; Кытай Баксыла - третий сын Верховного бога - Творца, служащий кузнецам трех миров.⁶⁴ Теоним Кудай в языках южно-сибирских тюрков (сагайцев (хакасов), телеутов, алтайцев, щорцев) означает ‘бог’ и считается иранским по происхождению.⁶⁵

Олень - посредник между мирами богов и людей. В погребальном обряде олень сопровождал умерших в потусторонний мир или в обитель предков. Поэтому, когда на похоронах убивали оленей, тем самым как бы символизировали транспортировку усопших в мир богов. В Южной Сибири в курганах Пазырыка были обнаружены погребальные колесницы, запряжённые лошадьми. У одной или двух лучших верховых лошадей, положенных в восточном ряду, были оленьи маски, украшенные большими золотыми рогами. Здесь кони имитировали священных оленей, которых они сменили на более поздней стадии.⁶⁶

В.Л. Серошевский в конце XIX в., собирая якутский этнографический материал, отметил, что бедняки северных якутов во время похорон в качестве жертвенных животных часто использовали помимо прочего домашнего скота оленей.⁶⁷ На этом олене в религиозных представлениях душа усопшего должна была отправиться на тот свет.⁶⁸ Обычай убивать олень на похоронах у северных якутов, скорее всего, появился под влиянием природно-географических условий Севера и вряд ли является исконно якутской традицией. В то же время использование оленя в качестве “транспортного средства в потусторонний мир” может являться своеобразной реанимацией давно позабытого обычая, когда у далёких предков якутов, ещё проживавших на “юге”, до доместикации лошади существовал предполагаемый культ оленя.

В северном говоре якутов имеется слово ‘элик’ (дикий олень). В Южной Сибири у тувинцев-тоджинцев ‘элик’ - это ‘косуля’.⁶⁹ В Центральной Якутии это слово сохранилось в одном из названий божества богатого леса Байанайя - Элик Хандагай. Байанай - хозчин-дух леса, покровитель охотников ездит верхом на олене. Шуба, в которую одет Байанай, сделана из шкуры оленя. Похоже, что древнейшее “божество”-олень не исчез полностью, а продолжал жить в якутском фольклоре в образе божества богатого леса.

В мифологии у саха демиург и глава богов Юрюнг Айыы Тойон имеет три эпитета: Юрюнг Айыы Тойон, Юрюнг Аар Тойон и Юрюнг Арт Тойон. Третье имя - Юрюнг Арт Тойон сохранилось в записях Г.В. Ксенофонтова.⁷⁰ Иногда он выступает под третьим именем главы небес Сюгэ Тойон - бог грома.⁷¹ Сюгэ Тойон, помимо, того что он разит молнией нечистую силу и покровительствует скоту, он дарует жеребят, телят и детей.⁷² В этом он сохранил функции аналогичные древнему божеству тайги (сохатого, оленя), покровительствовавшему животным и рождению нового подрастающего поколения у всего живого (у людей и зверей). В боге творце в его основном качестве (творения) продолжилась функция древнего божества сохатого (рогатого оленя) - хозяина леса (собирательный образ леса и всех его обитателей), от которого зависело благосостояние древних охотников и собирателей.