240-1435 (К вопросу о причинах поражений Красной Армии в первый период Великой Отечественной войны), страница 14

Никак не соответствует агрессивной задаче и расположение 2-х механизированных корпусов в Прибалтийском Военном округе. Достаточно одного взгляда на карту, чтобы понять, что с советской стороны нанесение здесь удара крупными танковыми соединениями бессмысленно. Кроме того, территория Восточной Пруссии, находящаяся перед Прибалтийским округом, была крайне неудобна для действия больших масс танков, и, что еще важнее, очень хорошо укреплена. Многочисленные оборонительные сооружения здесь создавались десятилетиями. При нападении на Германию применение танков на этом участке было возможно только для непосредственной поддержки пехоты, в крайнем случае - отдельными танковыми бригадами (это подтверждает и опыт Великой Отечественной войны).

Для агрессии против Германии эти 2 корпуса безусловно должны быть изъяты из состава войск округа и использованы для усиления главных ударных группировок - в Белостокском и Львовском выступах. Но этого не произошло.

В то же время наступление крупных немецких танковых сил из этого района было весьма оправданным и выгодным, так как он сильно вдавался вглубь советской территории и отсюда лежал наиболее удобный путь на Ленинград. Такое наступление действительно имело место - отсюда начала прорыв 4-я танковая группа группы армий «Север». С оборонительными целями - для противодействия таким действиям германской армии - в Прибалтийском особом военном округе действительно нужно было иметь крупные танковые соединения.

Из всего вышесказанного достаточно ясно видно, что группировка танков в первом стратегическом эшелоне Красной Армии летом 1941 г. соответствовала оборонительной, а не наступательной задаче.

Выполнили ли советские танковые корпуса свою оборонительную задачу? Да, выполнили. За первые три недели войны немецкие войска потеряли половину танков, участвовавших в наступлении [8], и подавляющую их часть - в сражениях с советскими танковыми частями. Следовательно, уже к 13 июля 1941 г. ударная сила немецко-фашистских войск сократилась наполовину. Группа армий «Центр», явно на последнем дыхании захватив 16 июля Смоленск, дальше продвинуться не смогла и 30 июля была поставлена в оборону, а группировку советских войск, окруженную около Смоленска, удалось деблокировать. 1-я танковая группа из группы армий «Юг» уже в июне 1941 г. контрударами советских танковых корпусов была задержана примерно в 100 км от границы и поставлена на грань полного разгрома. Только после ее основательного усиления танками из стратегического резерва она смогла продолжить наступление. Группа армий «Север» также понесла большие потери и без дополнительного усиления не могла уже наступать на Ленинград.

Опыт Второй мировой войны показал, что танковые соединения типа «дивизия-корпус» незаменимы для контрударов по наступающим группировкам противника, нанесения ему потерь и задерживания его продвижения в случае, если прорван фронт. В то же время для ведения наступления необходимы более крупные танковые объединения - танковые группы и армии.

Еще раз вспомним про 9-й механизированный корпус - типичный пример механизированного корпуса в Красной Армии к лету 1941 г. Этот корпус в том виде, в каком он был к 22 июня 1941 г., было практически невозможно использовать в наступательной войне. А вот в обороне, для контрударов по прорвавшимся танковым и моторизованным группировкам противника, он вполне мог быть (и был!) весьма полезен.

В. Суворов утверждает, что к 21 июня 1941 г. главные силы приграничных округов были сосредоточены непосредственно на границе. Это не соответствует действительности. В действительности из 149 дивизий и 1 бригады западных пограничных округов (без Ленинградского) только 48 дивизий находились на расстоянии 10 - 50 км от границы (стрелковые ближе, танковые дальше). А главные силы округов находились на расстоянии 80-300 км от границы [8].

К вопросу о «линии Сталина » .

Сразу скажем, что оборонительные возможности «линии Сталина» - линии укрепленных районов на старой западной границе СССР - преувеличены В. Суворовым в невероятной степени. В действительности эта линия была построена в 1929-1935 гг., и ее долговременные сооружения не были вооружены артиллерией (ни зенитной, ни противотанковой) - только пулеметами. Только в 1938-1939 г. часть дотов была усилена артиллерийскими системами.

Утверждение о том, что перед Великой Отечественной войной «линия Сталина» была уничтожена, также не соответствует действительности. Уничтожение укрепленного района - это значит разрушение его сооружений: бетонных огневых точек, ходов сообщения и проч.. Ничего подобного не было, все это осталось в целости и сохранности. Со старых укрепленных районов снималась часть вооружения и сокращались их гарнизоны, потому что необходимо было создавать новые укрепления на новой западной границе. С некоторых участков было сняты вообще все войска и вооружение, а сами укрепрайоны содержались в состоянии консервации [8].

Это означало, что в любое время их могли занять воинские части, создав таким образом прочную оборону.

В. Суворов ставит знак равенства между полным уничтожением укрепленной линии и ее разоружением, что является грубой подтасовкой.

Но даже с «агрессивной» точки зрения разрушение «линии Сталина» было совершенно бессмысленно. В. Суворов пишет, что это делалось для того, чтобы укрепления не мешали советским войскам при подготовке наступления. Но ведь эта линия была построена вдоль старой границы. В 1939 - 1940 гг. западные рубежи СССР были выдвинуты на 200 - 300 км вперед за счет раздела Польши и присоединения Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии и северной Буковины. Таким образом, «линия Сталина» находилась на расстоянии 200 - 300 км от новой западной границы и помешать сосредоточению ударных группировок Красной Армии на границе с Германией и Румынией никак не могла.

А можно было не сокращать части, занимающие «линию Сталина» и не снимать с нее вооружение, а гарнизоны новой линии укреплений формировать за счет других источников?

Во-первых, такой метод требует большого количества войск и оружия. Во-вторых, если так было бы сделано, то в итоге получилось бы, что гарнизоны и вооружение распределены примерно поровну между двумя линиями, отстоящими друг от друга на 200 - 300 километров. С оперативной точки зрения это крайне невыгодно. Ведь это означает, что имеется 2 слабые (в смысле занимающих ее войск) линии вместо 1 сильной.

Распределить между 2-мя линиями войска примерно поровну - значит безусловно отдать первую лишь со слабым сопротивлением (если линия слабее в 2 раза, то время, нужное на ее прорыв, уменьшается куда сильнее, чем в 2 раза, а потери наступающей стороны уменьшаются при этом почти на порядок, не говоря уж о том, что вдвое сильнейшая линия, вполне возможно, могла и вообще устоять), и только на второй линии имелась возможность (причем далеко не стопроцентная) остановить противника. Применительно к ситуации лета 1941 года это означало - безусловно допустить быстрое продвижение немецких войск минимум на 200 - 300 километров (от новой до старо й линии укреплений было именно столько) вглубь советской территории, а скорее всего дальше, так как на «линии Сталина» в таком случае находилось бы лишь около половины гарнизонов укрепрайонов, и лишь небольшая часть ее укреплений имела бы артиллерию, а остальные - только пулеметы. Очень вероятно, что мощными ударами танковых и моторизованных соединений на узких участках при массированной поддержке авиации и «линия Сталина» была бы прорвана, а ее уничтожение закончила бы пехота.

При таком варианте развития событий положение Красной Армии оказалось бы не лучше, а вполне возможно, даже хуже, чем имело место в действительности.

А что было на самом деле? Основные силы гарнизонов укрепрайонов были сосредоточены в первой линии. А старую линию укреплений по планам требовалось привести в боевую готовность и занять резервами к 10-му дню войны [8]. Однако получилось так, что сильными ударами первая линия была на узких участках быстро прорвана, и до второй линии противник дошел значительно раньше 10-го дня войны, и захвачена она была почти без сопротивления.

Непозволительно ставить знак равенства между наличием основной части гарнизонов укрепленных районов в первой линии и тем, что все силы Красной Армии были будто бы сосредоточены прямо на границе, что, как было показано, не соответствует действительности. «Все силы Красной Армии в приграничных округах» и «все гарнизоны укрепрайонов этих округов» - разные вещи.

Опыт войны показал, что при подготовке многополосной обороны главные силы обороняющихся частей находились в первой линии (исключение составляет лишь Курская битва, но там советские войска имели большой численный перевес над германскими). Тыловые линии содержатся в готовности к тому, чтобы в любой момент быть занятыми резервами и организованно отходящими войсками. Иногда это удается, иногда - и нет. Примером удачного отхода обороняющихся войск от линии к линии служит второй этап обороны Москвы (с 15 ноября 1941 г.), неудачного - оборона немецких войск на Берлинском направлении зимой 1944/1945 гг., где они имели 7 мощных оборонительных линий [15]. Глубина района, подготовленного к обороне, составляла около 500 км. Тем не менее советские войска быстро разбили войска противника, обороняющие первую линию, не дав им отойти, а быстрое продвижение танковых армий не дало неприятелю возможность занять тыловые линии резервами. В итоге все укрепленные рубежи были захвачены Красной Армией при минимальном сопротивлении, а часто вообще без него.

Нельзя упускать из виду и еще одно обстоятельство. Взглянув на карту, можно увидеть, что длина границы СССР от Балтийского до Черного моря после присоединения в 1939 - 1940 гг. новых территорий, уменьшилась более чем на четверть. Но меньшая протяженность границы означала, что при том же количестве войск можно обеспечить более плотную, а значит более прочную оборону, чем по старой границе, на «линии Сталина».

Таким образом, разоружение «линии Сталина» в 1939 - 1940 гг. никоим образом не доказывает, что Советский Союз готовился к ведению агрессивной войны против Германии.

Про Пинскую военную флотилию.

Факт формирования этой флотилии из расформированной в 1939 г. Днепровской В. Суворов считает еще одним «доказательством» подготовки СССР к нападению на Германию, указывая на существование Днепровско-Бугского канала, который давал возможность использовать эту флотилию в бассейне Вислы. Этот канал был построен в 1846-1848 гг. [6].

Что представляет из себя местность, где была дислоцирована Пинская флотилия? Это было Припятское Полесье - местность почти сплошь заболоченная. Реки в этой местности были очень полноводны, и их было много. Мостов было мало, они были деревянные и выдерживали только очень небольшую нагрузку. В этой местности действия сухопутных войск были очень затруднены, и военная флотилия могла бы быть (и была) очень полезна для обороны этого района.

В то же время этот район был стратегически важен, так как разделял единый поток наступающих с запада войск противника на 2 отделенных друг от друга группы армий. Быстро вытеснить отсюда советские войска немцы не могли, и потому армия, находящаяся в этом районе, могла угрожать флангам и тылам обоих групп армий, мешать их взаимодействию.

5-я армия, занимавшая Полесье, хорошо оборонялась, не раз нанося очень чувствительные удары немецким войскам. Умелые действия 5-й армии приводили буквально в бешенство все командно-штабные инстанции вермахта, вплоть до самого Гитлера. 21 августа 1941 г. за его подписью появился документ, обязывающий командующего группы армий «Центр» ввести в бой силы, гарантирующие уничтожения 5-й армии.

Таким образом, расположение Пинской флотилии в Полесье вполне отвечало оборонительной задаче. Ввиду характера местности, наличие сильной речной флотилии было необходимо для обеспечения прочной обороны этого района.

Что касается Днепровско-Бугского канала, то его наличие ровно ни о чем не говорит. Он существовал. И только!

6.7 Второстепенные детали

А нужна ли вообще эта глава? Ведь рассмотрены уже все основные пункты «доказательства» В. Суворовым намерения Советского Союза напасть на Германию летом 1941 г., показана их полная несостоятельность, и какой-либо неопределенности мнения по поводу его концепции быть уже не может. Но необходима яркая иллюстрация недобросовестных приемов, применяемых В. Суворовым. Этой задаче и подчинен данный раздел.

О «разрушении барьера нейтральных государств » .