Человек и толпа (Философия. Рефераты), страница 2

в состоянии подметить лишь очень небольшое число бессознательных двигателей,

которым он повинуется. Наши сознательные поступки вытекают из субстрата

бессознательного, создаваемого в особенности влияниями наследственности. В этом

субстрате заключаются бесчисленные наследственные остатки, составляющие

собственно душу расы. Кроме открыто признаваемых нами причин, руководящих нашими

действиями, существуют еще тайные причины, в которых мы не признаемся, но за

этими тайными есть еще более тайные, потому что они неизвестны нам самим.

Большинство наших ежедневных действий вызывается скрытыми двигателями,

ускользающими от нашего наблюдения".

В массе стираются, по мнению Лебона, индивидуальные достижения людей, и

благодаря этому исчезает их оригинальность. Расовое бессознательное выступает на

первый план, гетерогенное утопает в гомогенном. Мы скажем: психическая

надстройка, развивавшаяся столь различно у различных индивидов, рушится, и при

этом обнаруживается однородный у всех бессознательный фундамент.

(Стр. 168) "… индивид в толпе приобретает, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы, и это сознание позволяет ему поддаться таким инстинктам, которым он никогда не дает

волю, когда он бывает один. В толпе же он тем менее склонен обуздывать эти

инстинкты, что толпа анонимна и потому не несет на себе ответственности. Чувство

ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в

толпе".

Мы, с нашей точки зрения, придаем небольшое значение появлению новых качеств.

Нам достаточно сказать, что индивид находится в массе в таких условиях, которые

позволяют ему отбросить вытеснение своих бессознательных влечений. Мнимо новые

качества, обнаруживаемые индивидом, суть проявления этого бессознательного, в

котором содержится все зло человеческой души; нам нетрудно понять исчезновение

совести или чувства ответственности при этих условиях. Мы уже давно утверждали,

что ядром так называемой совести является "социальный страх".

(Стр. 168). "Вторая причина -- зараза, также способствует образованию в толпе

специальных свойств и определяет их направление. Зараза представляет такое

явление, которое легко указать, но не объяснить; ее надо причислить к разряду

гипнотических явлений, к которым мы сейчас перейдем. В толпе всякое чувство,

всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко

приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному. Подобное

поведение, однако, противоречит человеческой природе, и потому человек способен

на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы".

Эта фраза послужит впоследствии основанием для одного важного предположения.

(Стр. 169). "Третья причина, и притом самая важная, обусловливающая появление у

индивидов в толпе таких специальных свойств, которые могут не встречаться у них

в изолированном положении, это -- восприимчивость к внушению; зараза, о которой

мы только что говорили, служит лишь следствием этой восприимчивости.

Чтобы понять это явление, следует припомнить некоторые новейшие открытия

физиологии. Мы знаем теперь, что различными способами можно привести индивида в

такое состояние, когда у него исчезает сознательная личность, и он подчиняется

всем внушениям лица, заставившего его придти в это состояние, совершая по его

приказанию поступки, часто совершенно противоречащие его личному характеру и

привычкам. Наблюдения же указывают, что индивид, пробыв несколько времени среди

действующей толпы, под влиянием ли токов, исходящих от этой толпы, или

каких-либо других причин, - неизвестно, приходит скоро в такое состояние,

которое очень напоминает состояние загипнотизированного субъекта... Сознательная

личность у загипнотизированного совершенно исчезает, так же как воля и рассудок,

и все чувства и мысли направляются волей гипнотизера.

Таково же приблизительно положение индивида, составляющего частицу

одухотворенной толпы. Он уже не сознает своих поступков, и у него, как у

загипнотизированного, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней

степени напряжения. Под влиянием внушения такой субъект будет совершать

известные действия с неудержимой стремительностью; в толпе же эта неудержимая

стремительность проявляется с еще большей силой, так как влияние внушения,

одинакового для всех, увеличивается путем взаимности".

(Стр. 170). "Итак, исчезновение сознательной личности, преобладание личности

бессознательной, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и

стремление превратить немедленно в действие внушенные идеи -- вот главные черты,

характеризующие индивида в толпе. Он уже перестает быть сам собою и становится

автоматом, у которого своей воли не существует".

Лебон указывает еще один важный момент для суждения об индивиде, участвующем в

массе.

(Стр. 170). "Таким образом, становясь частицей организованной толпы, человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. В изолированном положении он, быть может, был бы культурным человеком; в толпе -- это варвар, т. е. существо инстинктивное. У него обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости, но также и к энтузиазму и героизму, свойственным

первобытному человеку. Он останавливается особенно еще на понижении

интеллектуальной деятельности, которое претерпевает человек благодаря

причастности к массе".

Оставим теперь индивида и обратимся к описанию массовой души в том виде, в каком

она очерчена у Лебона. В этом отношении нет ни одной черты, происхождение и

выявление которой представило бы трудности для психоаналитика. Лебон сам

указывает нам путь, отмечая аналогию с душевной жизнью первобытных людей и

детей.

Масса импульсивна, изменчива, раздражительна. Ею руководит почти исключительно

бессознательная сфера3. Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря

по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми, но

во всяком случае они настолько повелительны, что они побеждают личное и даже

инстинкт самосохранения. (Стр. 193). Масса ничего не делает преднамеренно. Если

масса даже страстно чего-нибудь хочет, то все-таки это продолжается недолго, она

неспособна к длительному хотенью. Она не выносит никакой отсрочки между своим

желанием и осуществлением его. У нее есть чувство всемогущества, для индивида в

толпе исчезает понятие о невозможном.

Масса чрезвычайно легко поддается внушению, она легковерна, она лишена критики,

невероятное для нее не существует. Она мыслит картинами, которые вызывают одна

другую так, как они появляются у индивида в состоянии свободного фантазирования.

Они не могут быть измерены никакой разумной инстанцией по аналогии с

действительностью. Чувства массы всегда очень просты и чрезмерны. Итак, масса не

знает ни сомнений, ни колебаний.

Она переходит немедленно к самым крайним действиям; высказанное подозрение

превращается у нее тотчас в неопровержимую истину, зародыш антипатии -- в дикую

ненависть

Такое же повышение всех эмоциональных побуждений до крайности, до безграничности

характерно для эффективности ребенка; оно повторяется в жизни сновидения, где,

благодаря господствующему в бессознательном изолированию отдельных эмоциональных

побуждений, легкая досада днем проявляется в виде пожелания смерти виновному

лицу, а намек на какое-либо искушение превращается в причину преступного

действия, изображенного в сновидении. Д-р Hans Sachs сделал отличное замечание

по этому поводу: "То, что сновидение сообщило нам о наших взаимоотношениях с

настоящей действительностью, то мы затем находим в сознании, и нас не должно

удивить, если мы находим чудовище, виденное нами под увеличительным стеклом

анализа, в виде инфузории" (cм. "Толкование сновидений").

Склонная сама ко всему крайнему, масса возбуждается только чрезмерными

раздражениями. Тот, кто хочет влиять на нее, не нуждается ни в какой логической

оценке своих аргументов; он должен рисовать самые яркие картины, преувеличивать

и повторять все одно и то же.

Так как масса не сомневается в истинности или ложности своих аргументов и имеет

при этом сознание своей силы, то она столь же нетерпима, как и доверчива к

авторитету. Она уважает силу и мало поддается воздействию доброты, означающей

для нее лишь своего рода слабость. Она требует от своих героев силы, и даже

насилия. Она хочет, чтобы ею владели, чтобы ее подавляли. Она хочет бояться

своего властелина. Будучи в основе чрезвычайно консервативна, она питает

глубокое отвращение ко всем новшествам и успехам -- и безграничное благоговение

перед традицией

Чтобы иметь правильное суждение о нравственности масс, нужно принять во

внимание, что при совокупности индивидов, составляющих массу, отпадают все

индивидуальные задержки; и все жестокие, грубые, разрушительные инстинкты,

дремлющие в человеке как пережиток первобытных времен, пробуждаются для

свободного удовлетворения влечений. Но массы способны под влиянием внушения и на

поступки высшего порядка: отречение, преданность идеалу, бескорыстие. В то время

как у индивида личная выгода является очень сильной, почти единственной

двигательной пружиной, у масс она очень редко выступает на первый план. Можно

говорить об облагораживающем действии массы на индивида.

Некоторые другие черты характеристики, данной Лебоном, проливают свет на

правильность отождествления массовой души с душой первобытных людей. У масс

могут существовать и уживаться наряду друг с другом самые противоположные идеи

без того, чтобы из их логического противоречия рождался конфликт. Но то же самое

имеет место в бессознательной душевной жизни отдельных людей, детей и

невротиков, как это было уже давно доказано психоанализом.

Далее масса подвержена поистине магической силе слова, вызывающего в массовой

душе ужаснейшие бури и способного также успокоить ее. (Стр. 235). "Ни рассудок,

ни убеждение не в состоянии бороться против известных слов и известных формул.

Они произносятся перед толпой с благоговением, - и тотчас же выражение лиц

становится почтительным, и головы склоняются". Стоит только вспомнить при этом

табу имен у первобытных народов и те магические силы, которые они связывают с

именами и словами. И наконец: массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, от которых они не могут отказаться. Ирреальное всегда имеет у них преимущество перед

реальным, несуществующее оказывает на них столь же сильное влияние, как и

существующее. У них есть явная тенденция не делать разницы между ними

То, что Лебон говорит о вождях массы, менее исчерпывающе, и в нем нельзя уловить

определенной закономерности. Он полагает, что как только живые существа

соберутся в некотором количестве, -- независимо от того, будет ли это стадо

животных или толпа людей, -- они инстинктивно подчиняются авторитету вождя (стр.

247). Масса -- это послушное стадо, не могущее жить без властелина. В ней

настолько сильна жажда повиновения, что она инстинктивно покоряется тому, кто

объявляет себя ее властелином.

Если в массе имеется потребность в вожде, то он должен все-таки обладать

соответствующими личными качествами. Он должен сам горячо верить (в идею), чтобы

будить веру в массе; он должен обладать сильной импонирующей волей, передающейся

от него безвольной массе. Затем Лебон обсуждает различные виды вождей и приемы,

с помощью которых они влияют на массы. В общем он считает, что вожди оказывают

свое влияние благодаря идеям, к которым они сами относятся фанатически.

Этим идеям, равно как и вождям, он приписывает сверх того таинственную

непреодолимую силу, которую он называет "престижем" (обаянием). Престиж - это

род господства над нами индивида, идеи или вещи. Это господство парализует все

критические способности индивида и наполняет его душу почтением и удивлением.

Оно может вызвать чувство, подобное гипнотическому ослеплению (стр. 259).