96326 (Поражение Франции. Усиление опасности германской агрессии против СССР), страница 3
Описание файла
Документ из архива "Поражение Франции. Усиление опасности германской агрессии против СССР", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "международные отношения" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "рефераты, доклады и презентации", в предмете "международные отношения" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "96326"
Текст 3 страницы из документа "96326"
25 мая в Париже состоялось заседание военного комитета Франции под председательством П. Рейно. Генерал Вейган сделал доклад, смысл которого сводился к тому, что, несмотря на героическое сопротивление французской армии, восстановить положение на фронте не удается. Чтобы не допустить немцев в центральные районы Франции, главком предложил создать новый оборонительный рубеж по рекам Сомма и Эна, на котором войска должны сражаться «до последней крайности» и «спасти честь страны». В докладе Вейгана уже звучали предупреждения о неизбежном поражении французской армии. «Франция совершила огромную ошибку, когда вступила в войну, не имея достаточного вооружения и соответствующей доктрины». На заседании военного комитета впервые возник вопрос о выходе Франции из войны, и было принято решение проинформировать о создавшемся положении Лондон.
В последующие дни Вейган продолжал настойчиво подчеркивать невозможность для армии продолжать сражение. В служебной записке, представленной в правительство 29 мая, он подчеркнул, что на фронте может случиться такое положение, когда «Франция окажется, несмотря на свою волю к сопротивлению, неспособной продолжать эффективную вооруженную борьбу в защиту своей территории».
26 мая генерал Горт получил телеграмму, разрешавшую приступить к операции «Динамо» - эвакуации британских экспедиционных сил из Франции. 27 мая король Бельгии Леопольд III принял решение о капитуляции бельгийской армии. Положение бельгийцев действительно было тяжелым, но армия не исчерпала своих возможностей к сопротивлению. Решение бельгийского короля объяснялось не только тяжелым положением на фронте, но и его убеждением, что продолжать борьбу бессмысленно, поскольку почти вся территория Бельгии занята германскими войсками. Эвакуация БЭС из Франции, капитуляция Бельгии означали фактический распад англо-французской коалиции. 28 мая Черчилль направил членам правительства совершенно секретный документ, в котором говорилось: «Нельзя допустить и мысли о том, что Франция заключит сепаратный мир...».
31 мая в Париже проходило 13-е заседание верховного совета союзников. Черчилль прибыл в Париж, имея полную информацию о том, что французское правительство, под давлением пораженцев, в первую очередь, Вейгана и Петена, проявляет колебания и может согласиться на капитуляцию перед Германией. Он приложил много усилий, чтобы повлиять на французских руководителей и внушить им мысль о необходимости продолжения борьбы. С присущим ему красноречием, Черчилль говорил о нерушимом единстве Великобритании и Франции, о готовности английского народа оказать всемерную помощь французскому народу, о неизбежности вступления в войну на стороне союзников США. Однако британский премьер воздержался от каких-либо конкретных обязательств по оказанию помощи Франции.
В ночь на 4 июня эвакуация из Дюнкерка была закончена. Утром немецко-фашистские войска вошли в город. В районе Дюнкерка еще оставалось свыше 40 тыс. французов, которые попали в плен. Всего удалось эвакуировать более 338 тыс. чел., из них 215 тыс. англичан, 123 тыс. французов и бельгийцев.
С падением Дюнкерка закончилась первая стратегическая операция вермахта, имевшая целью разгром союзных войск в Бельгии и Северной Франции. Голландская и бельгийская армия были почти полностью взяты в плен. Оказались разгромленными 28 французских дивизий и крепостные войска ряда укрепленных секторов. В период боев французская армия лишилась 1/4 всей артиллерии, 1/3 легких и тяжелых танков, 3/4 средних танков. Во время эвакуации из Дюнкерка противник потопил 1/5 судов, принимавших участие в операции, в том числе 7 эсминцев, 30 вспомогательных тральщиков.
Британские экспедиционные силы потеряли убитыми, пропавшими без вести и попавшими в плен свыше 58 тыс. человек. Во Франции было брошено - вся артиллерия, более 63 тыс. автомашин, 500 тыс. тонн военного имущества и боеприпасов. Во время операции «Динамо» было потоплено 224 английских судна, в т.ч. 6 эсминцев.
5 июня немецко-фашистские войска начали мощное наступление на оборону французской армии по рекам Сомма и Эна. За несколько дней упорных боев позиции французов были прорваны. Немцы начали продвижение вглубь Франции.
10 июня Ш. де Голль в своих мемуарах назвал «днем агонии». В этот день в войну против Франции и Англии вступила Италия. Муссолини боялся опоздать к дележу добычи и дождался момента, когда Франция оказалась на пороге полного разгрома.
Правительство П. Рейно покинуло Париж и направилось в город Бордо, который в 1871 г. был прибежищем французских министров. Положение во французском правительстве было сложное, единство среди министров отсутствовало. Премьер-министр П.Рейно колебался и не проявлял решительности. Сторонником продолжения войны был заместитель министра обороны Шарль де Голль, но он, недавно получивший временное звание бригадного генерала, командуя танковой дивизией в боях на Сомме, не имел достаточного влияния. Все большую силу приобретала группа капитулянтов, в которую входили маршал Петен, генерал Вейган, видные политические деятели
П. Лаваль, К. Шотан, П. Бодуэн и другие. Эти политики считали, что Франция, потерпев поражение, не должна связывать себя союзом с Англией, а идти на перемирие с Германией и постараться занять достойное место в «новом порядке» в Европе.
-
июня генерал Вейган служебной запиской информировал П.Рейно, что сражение на Сомме и Эне не оставляет надежд на успех. «События последних двух дней боев определили мой долг предупредить председателя совета министров, что крушение нашей обороны может произойти в любой момент... Если это произойдет, наши армии будут продолжать сражение до полного истощения наших средств и сил. Но их окончательный разгром будет делом лишь времени».
-
и 12 июня в Бриаре проходили заседания верховного совета союзников. Продолжительная дискуссия не привела к какому-то согласованному решению. Вейган подчеркивал неизбежность разгрома французской армии и необходимость прекращения войны: «Если приходится рассматривать вероятность полной оккупации метрополии, то возникает вопрос, каким образом Франция сможет продолжать войну». У. Черчилль в своем выступлении преследовал свою постоянную цель: «вдохнуть во французов волю к борьбе, доказать им: что бы ни случилось, борьба должна продолжаться». Британский премьер-министр говорил, что победа будет на стороне союзников, но Франция должна продолжать борьбу, чтобы выиграть время. Однако он не дал согласие на использование британской авиации в сражениях во Франции. «На этом заседании, - писал в своих мемуарах генерал де Голль, - открыто столкнулись взгляды и настроения, которые должны были характеризовать новую фазу войны. Все принципы, на которых строились до сих пор действия и взаимоотношения, отошли в прошлое. Англо-французская солидарность, мощь французской армии, авторитет правительства, доверие к командованию уже не могли служить отправными моментами. Каждый из участников совещания отныне действовал не в качестве партнера в игре, которая ведется сообща, а как человек, ориентирующийся только на себя и ведущий игру в своих личных интересах.
-
июня в пригороде Тура состоялось заседание совета министров Франции. Вейган потребовал немедленно начать переговоры с германским командованием о перемирии. «Если не будут незамедлительно запрошены условия о перемирии, беспорядки охватят армию, население и беженцев. В этом случае перемирие потеряет свое значение», - заявил Вейган. Позиция главкома была поддержана вице-премьером Петеном, который зачитал заранее составленную декларацию. Подчеркнув тяжелое положение армии, маршал заявил, что долг правительства оставаться во Франции и добиться перемирия. В конце заседания правительство приняло решение: срочно пригласить британского премьера на новое заседание верховного совета союзников и официально поставить вопрос о выходе Франции из войны.
-
июня Черчилль вновь прибыл в Тур. Это был его последний визит во Францию перед капитуляцией. Днем состоялось последнее, 16-е заседание верховного совета союзников. П.Рейно предложил обсудить вопрос об освобождении Франции от обязательств не заключать сепаратного мира в виду невозможности продолжения боевых действий. Черчилль уклонился от прямого ответа. Он говорил о решимости англичан до конца вести войну с Германией и выразил надежду, что Франция будет продолжать сражение и тем самым обеспечит себе в послевоенной Европе достойное место и величие. Британский премьер предложил, чтобы французское правительство обратилось к президенту США Ф. Рузвельту о помощи и не принимало окончательного решения до получения ответа. Было очевидно, что Черчилль добивается хотя бы кратковременной отсрочки капитуляции Франции.
Выход Франции из войны мог создать огромную опасность для Англии: Германия становилась единственной мощной державой в западной Европе; овладев первоклассным военно-морским флотом Франции, рейх мог создать не только угрозу морским коммуникациям, но и непосредственно колониальным владениям Великобритании; Гитлер мог потребовать от капитулянтского правительства Франции установления германского контроля над заморскими французскими владениями и обеспечить поставки в Германию сырья и продовольствия. Нельзя было исключить и вероятность того, что Гитлер, почувствуя возросшую силу рейха, предпримет попытку вторжения на Британские острова.
Во французских политических кругах были противники капитуляции, которые считали возможным оставаться в состоянии войны с Германией, опираясь на силу военно-морского флота и заморские территории Франции. Решительным сторонником продолжения войны с Германией был генерал Ш. де Голль и некоторые политические и военные деятели Франции.
Французская армия терпела жестокое поражение, но Франция со своей огромной колониальной империей не исчерпала возможности к сопротивлению. Продолжать войну с Германией можно было, опираясь на французские владения в Северной Африке. На 20 мая 1940 г. в Северной Африке находились 11 пехотных дивизий, 1 легкая кавалерийская, 2 кавбригады. В Леванте имелось около 11 тыс. французских солдат и офицеров. Еще до начала немецкого наступления рассматривался вопрос о переброске в Северную Африку 500 тыс. новобранцев, проходивших подготовку в учебных центрах армии. Французский военный флот по существу оставался целым и имел подготовленные базы в Африке. Правительство республики располагало золотым запасом, вывезенным в Канаду, США и на о. Мартиника, который мог пойти на оплату закупок вооружения. Следует подчеркнуть, что французские представители гражданской и военной администрации в Северной Африке и Леванте высказывались за продолжение войны с Германией.
Но французский главнокомандующий не предусматривал и не осуществил каких-либо предварительных мероприятий на случай отъезда правительства в Северную Африку и организации борьбы с гитлеровскими захватчиками на базе материальных и людских ресурсов Французской империи. Еще 8 июня в разговоре с генералом де Голлем Вейган назвал «несерьезным» постановку вопроса об организации борьбы с опорой на колониальные владения Франции. Отвергнув возможности продолжения войны под давлением Петена, Вейгана и других пораженцев, правительство П. Рейно неминуемо должно было признать неизбежность капитуляции.
-
июня был получен ответ от Рузвельта, в котором были выражены симпатии американского президента к французскому народу, готовность США на увеличение поставок вооружения Франции в будущем, но подчеркивалось, что эти заверения не могут быть истолкованы как обязательства США военного характера. П. Рейно сразу же направил телеграмму в Лондон, требуя согласия правительства Англии на выход Франции из войны.
-
июня правительство Великобритании предприняло последнюю попытку удержать Францию от капитуляции. Черчилль предложил объединить два государства в «нерасторжимый франко-британский союз» с единой конституцией, общим гражданством, общим правительством и парламентом. Проект отражал интересы Великобритании, которая получала возможность использовать ресурсы французской империи и французский военно-морской флот в войне против Германии. Для французских политических деятелей было совершенно очевидно, что в «едином англо-французском государстве» Англии, как более сильному партнеру будет принадлежать руководящая роль. Но все эти проблемы не имели решающего значения. Главное состояло в том, что правящие круги Франции считали нецелесообразным продолжать войну с Германией и хотели ускорить капитуляцию.
Убедившись в нереальности этого плана, в этот же день Черчилль сообщил Рейно, что правительство Великобритании дает согласие на переговоры Франции с Германией о перемирии, но только «при условии, что французский флот будет направлен в британские порты немедленно и до переговоров».
В период боевых действий французский флот понес незначительные потери (всего 34 корабля основного состава, в том числе 1 крейсер, 11 эсминцев и 7 подводных лодок). В строю оставалось 7 линкоров, 18 крейсеров, 1 авианосец, 1 авиатранспорт, 48 эсминцев, 11 миноносцев и 71 подводная лодка, не считая более мелких судов. Это была значительная сила. Захват Германией французского флота изменил бы соотношение сил на море, а это усилило бы угрозу Англии.
Для французских политиков и военных сторонников капитуляции, военно-морские силы Франции могли стать козырной картой на переговорах с Германией и Италией. Пока французский флот будет находиться под командой французских адмиралов, германское руководство будет вынуждено считаться с этой военной силой и не предъявит побежденной Франции слишком суровые условия перемирия.
Ухудшившееся военно-политическое положение Франции побуждало премьер-министра не только оказывать давление на Лондон в надежде получить большую военную помощь Англии, но искать поддержки в США и Советском Союзе. П. Рейно понимал, что напряжение, возникшее во франко-советских отношениях в период странной войны, осложняет инициативу французской дипломатии по налаживанию контактов с Москвой.
Кремль, безусловно, внимательно следил за развитием боевых действий во Франции. Связанное советско-германским договором о ненападении и заинтересованное в сохранении экономических отношений с фашистским рейхом, правительство СССР занимало осторожную позицию. Советская пресса благожелательно по отношению к Германии комментировала ход боевых действий во Франции.
11 мая центральные советские газеты поместили информацию о начавшемся наступлении вермахта на германо-французском фронте. Был опубликован меморандум германского правительства, в котором вторжение немецко-фашистских войск в Бельгию и Голландию оправдывалось необходимостью пресечь антигерманскую политику Брюсселя и Гааги, а также предупредить вторжение англо-французских войск через бельгийскую и голландскую территорию в Германию. От каких-либо комментариев этого заявления Берлина редакции газет воздержались.
16 мая передовая газеты «Правда» была озаглавлена «Новый этап войны в Западной Европе». Газета подчеркивала, что речь идет о «серьезнейше наступлении германских войск». Авторы редакционной статьи возлагали ответственность за усилившийся пожар войны в Европе на англофранцузскую коалицию. В газете утверждалось, что «вовлечение Голландии и Бельгии в войну против Германии уже давно входило в планы англо-французского блока», а правящие круги этих стран «сочувственно» относились к этим планам. Германия, начав наступление, осуществляет «контрмеры против планов англо-французского блока». «Правда» не отметила, что правительства Брюсселя и Гааги строго соблюдали нейтралитет и что этот нейтралитет был нарушен Германией.