74219 (Тема дороги в творчестве русских писателей и поэтов XIX века)

РЕФЕРАТ

"Тема дороги в творчестве русских писателей и поэтов XIX века"

г. Сердобск 2007г.

Тема дороги, путешествия, являющейся неотъемлемой частью жизни каждого человека имеет большое значение в литературных произведениях занимает важное место в творчестве русских писателей XIX века.

О пути России и русского народа размышляли поэты, и прозаики. Ведь им самим, в силу жизненных обстоятельств, приходилось много времени проводить в разъездах по всей России-матушке. Впечатления об этих поездках и легли в основу многих произведений.

Мотив дороги помогает лучше раскрыть внутренний мир героя, ведь именно дорога помогает ему размышлять о смысле жизни, строить планы на будущее, заставляет почувствовать красоту окружающего пейзажа, познать что-то новое, неизведанное.

Слово дорога, путь многозначны: они могут обозначать не только отрезок пространства между какими-либо пунктами, но и этапы жизни как отдельного человека, так и целой нации.

Тема дороги в русской литературе обширна, многогранна и глубока. Она отчётливо видна уже в ряде произведений древнерусской литературы: тогда (после встречи с Всеволодом) вступил Игорь-князь в золотое стремя (вступил в поход) и поехал по чистому полю "на землю половецкую", желая отомстить кочевникам за обиды, нанесённые русскому народу, и "зачерпнуть шеломом Дону", отправляется князь Новгород - Северский Игорь

Святославович со своей дружиной, войны которой " родились под трубами, росли под шеломами, выросли как войны", то есть привыкли к битвам и кочевой жизни; далее автор описывает, как половцы непреложенными дорогами (дорогами, заранее, как обычно перед походами, не "потребелёнными", то есть в крайней спешке) побежали к дону великому (навстречу войску Игоря); кричат телеги (их в полночь, словно лебеди распущенные. (А) Игорь ведёт к дому войнов (несмотря на все дурные предвестия)! В путь на битву с ханом Мамаем ведёт войско князь Московский Дмитрий Иванович. ("Задонщина"); далёкому, полному трудностей путешествию в чужие края тверского купца Афанасия Никитина посвящена автобиографическая рукопись, которая так и называется "Хождение (или по-русски хожение) за три моря"; полон лишений и страданий тяжкий путь из Москвы в Сибирь мученика протопопа Аввакума и его семьи (Житие протопопа Аввакума, им самим написанное).

В русской литератур конца XVIII века тема дороги прослеживается даже в названиях некоторых произведений. Отметим, что писатели – сентименталисты (сентиментализм получил развитие в России именно в это время) нередко использовали жанр художественных произведений, как путешествие: впечатления о посещении Германии, Швейцарии, Франции и Англии легли в основу книга Н.М. Карамзина "Письма русского путешественника", а дорога из Петербурга в Москву потрясла увиденным А.Н. Радищева. Что в итоге привело к созданию его самой известной книги – "Путешествие из Петербурга в Москву".

Полистаем страницы "Путешествия". Что оно собой представляет? Это собрание из 26 глав и посвящения А.М. Кутузову . 24 из 26 глав носят название почтовых станций: "Стория", "Тосна", "Любани", "Чудово" и другие. Первая глава называется "Выезд", а последняя, двадцатая – "Слово о Ломоносове": Что внешне объединяет всю книгу? Как названия глав соотносится с её заголовком? Читаю в словаре: "Путешествие – это жанр, в основе которого лежит сообщение путешественником (очевидцем) достоверных сведений о каких-либо странах, землях, народах в форме заметок, записок, дневников, очерков. Загляни в главу "Выезд". Её тема – прощание с друзьями, начало пути, сон и пробуждение от рытвины на дороге, остановка на первой станции. Следующая глава "Софья". В ней рассказывается о ночном споре путешественника с почтовым комиссаром и опять о дороге. В главе "Тосна" он пишет: "Поехавши из Петербурга, я воображал себе, что дорога была наилучшая. Таковою её почитали все те, которые ездили по ней вслед государя. Такова она была действительно, но на малое время. Земля, насыпанная на дроге, сделав её гладкою в сухое время, дождями разжиженная, произвела великую грязь среди лета и сделала её непроходимою". Все главы объединены сюжетом путешествия, образом "чувствительного" путешественника, идеей политической борьбы с самодержавием крепостничеством.

Мотив путешествия характерен и для произведения А.С.Грибоедова "Горе от ума". Вспомним, как возмутил спокойствие фамусовской Москвы приезд из-за границы Чацкого, который "три года не писал двух слов и грянул вдруг, как с облаков". Не пробыв и суток в Москве, герой вынужден новь уехать из старой столицы со словами "бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, где оскорблённому есть чувству уголок…". Моё знакомство с главным героем пушкинского романа "Евгений Онегин" происходит именно тогда , когда "Молодой повеса", летит "в пыли на почтовых" в деревню к умирающему дяде. "Забав и роскоши дитя" бежит от высшего света в деревню, а через некоторое время, пересытившись помещичьей жизнью и испытывая угрызения совести от печального финала дуэли с Ленским, Онегин вновь отправляется в дорогу.

Значительно шире тема дороги раскрывается в романе М.Ю.Лермонтова "Герой нашего времени". Лермонтовский герой Григорий Александрович Печорин едет на перекладных из Тифлиса через Кайшаурскую долину по дороге, "по обеим сторонам которой торчали голые, чёрные камни; кой-где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок нее шевелился, и весело было слышать среди этого мёртвого сна природы фырканье усталой, почтовой тройки и нервное побрякивание русского колокольчика".

Опасность горных дрог, их непредсказуемость автор неоднократно описывает в главе "Бэла". Путники с трудом передвигались, "лошади падали; налево зияла глубокая расселина", "снег проваливался под ногами". Каменистые, извилистые, они то пересекались неглубокими оврагами, то быстрыми шумными ручейками. Печорин, метко названный В.Г.Белинским "младшим братом Онегина", не только путешествует), судьба заносит этого аристократа то в Петербург, то в Кисловодск, то в казачью станицу, то в "скверный городишко" Тамань, то даже в Персию), но и умирает в дороге, "Возвращаясь из Персии".

Вот Печорин возвращается по пустынной дороге домой в главе "Фаталист". Какие же думы одолевают ум его?

В напрасной борьбе истощился, и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступился в эту жизнь, пережив её уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно уже известной книге.

И эти горькие признания Печорина звучат не один раз! Он называет своё поколение "жалкими потомками", не способными к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастья. Чувство тоски, одиночества – постоянные спутники его жизни.

В главе "Тамань" Печорин сравнивает себя с матросом, рождённым на палубе разбойничьего брига. Он скучает. Целыми днями он ходит по прибрежному песку, вслушивается в рокот набегающих волн и всматривается вдаль. Чего же он ждёт? Чего ищут его глаза? … Не мелькнёт ли… желанный парус, ровным бегом, приближающийся к пустынной пристани…

Но для Печорина эта мечта не сбылась: не появился парус и не умчал его в другую жизнь, другим берегам.

Скучающим он нарисован в главе "Бэла", и только когда путешественники поднялись на вершину Гуд-горы, герой очарован серебряными нитями рек, он как ребёнок наблюдает за скользящим по воде голубоватым туманом, румяным блеском, которым весело горят снега на гребнях гор. Когда Печорин едет на место глава "Княжна Мэри", его охватывает перед лицом опасности жажда жизни, любовь к природе. Но вот он едет обратно. Солнце казалось ему тусклым, на сердце был камень. Таким тяжёлым было его состояние.

Бездомность, неприкаянность Печорина и бессмысленная смерть "где-то на пути в Персию" - вот тот духовный крах, к которому автор приводит своего героя, ибо не дано человеку права судить себя по иным законам кроме общечеловеческих законов, ибо путь двойной нравственности и морали, путь вседозволенности бесплоден, это путь к духовному опустошению, духовной смерти.

В поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души" образ дороги возникает с первых строк; можно сказать, что он стоит у её начала. "В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка…" и т.д. Образом дороги поэма и завершается; дорога – буквально одно из последних слов текста: Русь, куда ж несёшься ты, дай ответ?... Летит мимо всё, что ни есть на земли, и косясь постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства".

Но какое огромно различие между первым и последним образом дороги! В начале поэмы это дорога одного определённого персонажа – Павла Ивановича Чичикова. В конце – это дорога целого государства, России, и даже больше, дорога всего человечества, на которой Россия обгоняет "другие народы".

В начале поэмы – это вполне конкретная дорога, по которой тащится вполне конкретная бричка, с хозяином и двумя его крепостными, кучером Селифаном и лакеем Петрушкой, запряжённая лошадьми, которых мы также представляем себе вполне конкретно: и коренного гнедого, и обоих пристяжных коней чубарого и каурого, по прозвищу Заседатель. В конце же поэмы представить себе дорогу конкретно довольно трудно: это образ метаморфический, иносказательный, олицетворяющий постепенный ход всей человеческой истории.

Эти два значения, как две крайние вехи. Между ними располагаются множество других значений – и прямых и метаморфических, образуя сложный и единый гоголевский образ дороги.

Переход одного значения в другое – конкретного в метаморфическое – чаще всего происходит незаметно. Вот отец Чичикова везёт мальчика в город: пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем Сороки, день – другой бредёт по российским весям, въезжает в городскую улицу… отец, определив мальчика в городское училище, "на другой же день выбрался на дорогу" - домой. Чичиков начинает свою самостоятельную жизнь. "…при всём том трудна была его дорога", - замечает повествователь. Одно значение образа – вполне конкретное, "вещественное" незаметно сменяется другим, метафорическим (дорога как жизненный путь).

Но порою, такая смена происходит подчёркнуто резко, неожиданно. Встречаются и более сложные случаи, когда смена различных образов значений происходит то постепенно, то резко, внезапно.

Чичиков уезжает из города NN. "И опять по обеим сторонам столбового пути пошла вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином…пешеход в потёртых лаптях, плетущийся за 800 верст, городишки выстроенные живьем…" и т.д. Потом следует знаменитое обращение автора к Руси:"Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу…"

Переход от конкретного к общему по-прежнему ещё плавный почти незаметный. Дорога, по которой едет Чичиков, бесконечно удлиняясь, рождает мысль о всей Руси.

Потом этот монолог в свою очередь перебивается другим планом. Чтобы вы почувствовали характер перебива, напомню окончание монолога и те строки, которые в него вклиниваются, его перебивают.

"…И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!

- Держи, держи, дурак! – кричал Чичиков Селифану.

- Вот я тебя палашом! – кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. – Не видишь, леший дери твою душу: казённый экипаж! – И, как признак, исчезнула с громом и пылью тройка.

Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! И как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух… покрепче в дорожную шинель, шапку на уши, тесней ми уютней прижмешься к углу!"

Образ дороги у Гоголя приобретает далее метафорический смысл. Он равнозначен жизненному пути человека. Ведь прожив жизнь человек становится иным. Он расстаётся с мечтами и обольщениями юности, платит за жизненный опыт лучшими своими надеждами.

В одной из сохранившихся глав второго тома поэмы Чичиков говорит о себе: "Покривил, не спорю, покривил. Что ж делать? Но ведь покривил только тогда, когда увидел, что прямой дорогой не возьмёшь и что косой дорогой больше напрямик.

Прямая дорога… Кривая дорога… Это тоже характерно гоголевские понятия. Гоголевский поворот в решении образа дороги.

Говорит всё о том же – об усилении этического момента. Ведь "прямая" или "косая дорога" - это тоже образы метафорические. В одном случае подразумевается "честная жизнь" - по совести, по долгу; в другом – жизнь нечестная, подчинённая корыстным интересам.

Разумеется, то, что Чичиков прибегает к этим понятиям, ещё не свидетельствует о его исправлении. По замыслу писателя ему ещё предстоял длинный путь – и путь не такой уж "прямой"; ещё много бесчестных поступков предстояло совершить ему. Да и говорит Чичиков о прямой и кривой дорогах пока больше в тоне самооправдания.

Но характерно уже то, что в сознании героя возникло уже это понятие, вернее, возникло различие двух дорог. Так Гоголь вводит в свой художественный образ важнейшие моральные координаты, с помощью которых он будет соотносить действительный и идеальный, желаемый путь персонажа.

В предпоследней главе "Мертвых душ" читаем:

"Много совершилось в мире заблуждений, которых бы, казалось, теперь не сделал и ребёнок. Какие искривлённые, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, тогда как перед ним весь был открыт прямой путь…