обряды (Обряды перехода), страница 35

Критики упрекали ван Геннепа в том, что у него якобы не было четко сформулированной теории. Защитники ученого утверждают, что он не ставил перед собой такую цель, поэтому и не формулировал законы науки, а лишь предлагал схему, в которой видел инструмент исследования, техни-

¹ Там же, с. 17.

² Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история про блемы. М., 1994.

³ Gennep A., van. Religions, t. V, с 26—43.

⁴ Там же, с. 32.

⁵ Ehrenreich P. Allgemeinen Mythologie und ihrer ethnologischen Grundlägen. Lpz., 1910.

187

ческии прием, при помощи которого надеялся привести в систему накопленные авторами многочисленные факты¹.

Факты следует собирать в серии и устанавливать циклы, объединяющие серии. Метод сопоставления фактов одного порядка ван Геннеп называл то биологическим, то этнографическим, то сравнительным. Для него эти определения были фактически синонимами.

Существенно выявить, какое содержание ван Геннеп вкладывал в понятие «народное»: это плоды творчества людей, воспринятые народом; творцами же (а равным образом и модификаторами) являются или отдельные личности, или небольшие группы людей. Коллектив, бывает, соглашается с предложением, изобретением индивида. Другими словами, коллектив утверждал индивидуальное творчество и коллективное восприятие творения. Чтобы понять сущность общественного бытия, надо принимать во внимание человека, а не общество, которое, по мнению ван Геннепа, не что иное, как абстракция. Этого тезиса ван Геннеп придерживался по отношению к самым различным этнографическим реалиям: легендам австралийцев, песням савояров, становлению государственного строя². То же самое он подметил в отношении распространения культа того или иного католического святого во Франции: часто популярность святого в определенной местности зависела от деятельности епископа, монастыря, местной знати. Но это наблюдение не относится к народному творчеству как таковому, тут сказывается многотемье, присущее ван Геннепу: описывая жизнь провинции, он рассматривал жизненные ситуации самого различного происхождения.

Современники справедливо критиковали ван Геннепа за то, что он преимущественно регистрировал факты и события, не учитывая их связь с экономикой и социальной средой, т.е. отдельно от повседневного быта обследуемой провинции.

Для этнографов нашего времени неприемлемо резкое противопоставление ван Геннепом города и деревни. Он полагал, что в сельской жизни коллективная психология выражается в разного рода обычаях, часто очень древних, иногда опоэтизированных, иногда грубых. Они представляют собой звенья цепи постоянного, непреходящего течения традиционной жизни³.

Городской быт исключался ученым из общего понятия о традиционной культуре народа, его интересовала лишь степень сохранения в городской среде культурных навыков, принесенных из деревни⁴.

Конечно, мы должны воздать должное ученому, которого интересовали психологические причины возникновения новой обрядности⁵, но сомнения начинаются в том пункте, где автор не затрудняет себя объяснением причин появления коллективной психологии.

¹ Gennep A., van. Religions, t IV, с. 47—81.

1. Там же, t.1, с. 230—238; t. III, с. 181—263.

³ Он же. Le folklore, с. 28-29.

⁴ Там же, с. 29.

⁵ Там же, с. 28.

188

На первом этапе научной деятельности ван Геннеп отдал дань обычному для специалистов того времени интересу к так называемым малоцивилизованным, экзотическим народам¹. На втором этапе он сосредоточился на обычаях, обрядах, народном творчестве сельских жителей разных провинций Франции.

То, что было написано ван Геннепом об экзотических народах, живущих в колониях европейских стран, представляет собой по преимуществу компиляции. Однако они интересны тем, что в них ученый развивал свои основные взгляды на культуру этого круга народов.

Тотемизм² он рассматривал как необходимое условие для существования общественной группы. Ее общность поддерживается верой в родственную связь, соединяющую группу физических либо социальных родственников, с одной стороны, и предмета, животного, растения и т.п. — с другой Весь комплекс верований и ритуалов, связанных с тотемизмом, имеет и позитивные аспекты (включение в группу через определенные церемонии), и негативные (запреты, тяготеющие над членами тотемной группы).

Тотемная группа экзогамна (или ограниченно экзогамна), это вносит определенный порядок в жизнь. Итак, по мнению ван Геннепа, функция тотемизма — стремление поддержать единство группы и обеспечить ее существование.

Большинство авторов, писавших об экзогамии, видели в ней только негативное содержание, а именно запрет. Ван Геннеп усмотрел в ней и нечто позитивное: экзогамия призвана соединить между собой общественные группы (при помощи брачных уз), которые без этого условия могли бы не войти между собой в контакт. Экзогамия не обязательно связана с тотемизмом, но если оба эти элемента есть у одного народа, то это значит, что данный этнос (или иное сообщество, например соплеменность) усиливает свои внутренние связи благодаря родству — как физическому, так и общественному.

Ван Геннеп указывал на территориальные права тотемической группы. Отсюда его рассуждение о том, что любое сообщество (начиная с тотемной группы, включая племя, городскую округу, вплоть до государства) ставит перед собой одну и ту же цель: обеспечить внутреннюю связь и продолжительность жизни данного сообщества, несмотря на тенденцию к сепаратизму, исходящую от групп более мелкого порядка — семьи, клана, касты и тл. единиц, другими словами, уравновесить центробежные и центростремительные силы³.

¹ Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М„ 1973, с. 182-191.

² Сеттер A., van. Tabou et totémisme à Madagascar. P., 1904; он же. L'état actuel du problème totémique. P, 1920. Ван Геннеп не ограничивался проблемами собствен но тотемизма, в первую из названных работ он включил главу о языке банту.

³ Gennep A., van. Tabou et totémisme, с. 352.

189

Таким образом, ван Геннеп, верный своим принципам, расставляет факты не по хронологической шкале (как это делают столь нелюбимые им последователи исторического метода), а в зависимости от общего смысла — укрепления сообщества в целом и каждого из его подразделений в частности. Он не отрицает возможности инноваций, которые могут быть жизненны только в той мере, в какой способны интегрироваться в систему. Но главное, что интересует ученого, — механизмы, которые позволяют жить и развиваться любому сообществу.

Придав своей работе «Табу и тотемизм на Мадагаскаре» подзаголовок «Критический обзор теорий о происхождении религии и социальной организации», ван Геннеп подчеркивал, что его интересует прежде всего «социальный механизм» — именно этот термин он бы предпочел, если бы понятие «тотемизм» не закрепилось столь прочно.

В споре о том, что первично в обряде — ритуал или текст (легенда), ван Геннеп занимает позицию первичности текста: ритуал — это драматизированная передача мифа. Миф в этом случае является сценарием. Эта схема может быть прослежена от обрядов инициации через мистерии до современного театра¹. По его мнению, архаический миф первичен по отношению к волшебной сказке.

Касался ван Геннеп и проблемы литературной обработки фольклорных текстов. Размышляя о происхождении произведений устного народного творчества, ученый придерживался мнения о существенной роли индивидуального творчества (вопреки позиции Дюркгейма). Однако последовательности в разработке данного тезиса у ван Геннепа нет: позже, в книге «Обряды перехода», он был склонен отдать приоритет коллективу (правда, в ней шла речь об обрядах, а не об устных сказаниях).

Приступая к изучению этнографии Франции, ван Геннеп основывался на принципах, разработанных в книге «Обряды перехода». Именно предложенная им схема — наличие в каждом обряде стадий отделения, промежуточного состояния и включения — помогла ему разобраться в том обилии фактов, в котором без четкой классификационной схемы исследователь рискует безнадежно запутаться. Примером такого подхода служил ему обычай обсыпать молодых в свадебном обряде жителей Савойи. Внешне обычай подобен обрядам защиты от нечистой силы в Египте или обычаю обсыпать молодых супругов, практиковавшемуся в Древнем Риме и тл. До-

¹ Gennep A., von. La formation de legendes. P, 1910; он же. De la méthode a suivre dans l'étude des rites et des mythes. Bruxelles, 1911. Признание первичности ритуала господствовало в теории мифа и фольклора в XX в., однако такое утверждение односторонне: «имеются мифы, восходящие к ритуалу, и ритуалы, представляющие инсценировки мифа, имеются мифы с ритуальными эквивалентами и без них» (Мелетинский Е.М. Миф и историческая поэтика фольклора. — Фольклор. Поэтическая система. М., 1977, с. 26); также см.: Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику. — Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988, с. 17 и сл.

190

пуская внешнее сходство, автор для настоящего понимания сути этого обряда создает собственную схему перехода, и в результате весь обряд предстает не как набор отдельных действий, а как драматическое действо, разворачивающееся по традиционному сценарию.

Многочисленные и объемистые издания ван Геннепа по этнографии и фольклору французских провинций представляют собой скорее описание фактов, чем исследование. Например, в книге о провинции Савойя помещены, кроме всего прочего, легенды о кладах, привидениях, сообщается о своеобразном «шутливом» счете и его рифмованном варианте; здесь же и сведения о рифмах и мелодиях народных декламаций, и тексты народных песен и т.д. и т.п. Сами по себе эти книги могут стать источником, практически неисчерпаемым, для будущих исследователей.

Для осуществления своей задачи автор привлекал публикации, критически их перерабатывая, пользовался и методом опроса.

Работая над книгами, посвященными отдельным провинциям, ван Ген-неп ощутил почти полное отсутствие научных работ в этой области знания. А те, которые были опубликованы, концентрировали внимание на отживших обычаях и обрядах, игнорируя современную реальность. Пытливый ум ван Геннепа не мог принять такого подхода: он остроумно называл фольклористов конца XIX — начала XX в. «антикварами» и «любителями собирать увядшие цветы народной культуры» ¹.

Биографы ван Геннепа полагают, что именно в этот период им было задумано фундаментальное издание «Руководство по современному французскому фольклору» («Manuel de folklore français contemporain»). Следует еще раз напомнить, что под термином «фольклор» подразумевалось, по существу, полное жизнеописание сельского населения, включая и его разностороннее творчество. Издано семь объемистых книг. Две из них — том III (1937) и том IV (1938) содержат полную библиографию вопроса.

Библиография построена на двух принципах: географическом (провинции Франции) и предметном. Каждая аннотация содержит краткое изложение упоминаемой работы и ее критическую оценку, так что любой читатель может легко выбрать необходимые ему названия.

Кроме того, эти два тома содержат сведения о французских музеях и хранящихся в них этнографических коллекциях. В общей сложности в этих томах содержится 6 500 статей. Примечательно, что в их числе опубликованы и вопросники, составленные другими исследователями — предшественниками ван Геннепа

Для осуществления задуманного труда ван Геннеп применил два весьма продуктивных метода: картографирование этнографических фактов и использование анкет.

Грандиозный труд «Руководство...» можно было осуществить лишь с помощью многочисленных корреспондентов. Для сбора фактов и их систематизации ван Геннеп составил анкеты, подробные и ясные. Он рассылал их в раз-

¹ Gennep A., van. Le folklore, с. 24—25.

191

личные области Франции и получал надежные сведения (например, в 1937 г. им были получены сведения из двух тысяч коммун — низовых территориально-административных единиц). Здесь сказался его талант систематизатора¹.

И еще одно свойство ученого помогло ему в работе — это коммуникабельность. Он сумел привлечь большое число корреспондентов, мобилизовал собственный дар наблюдателя, умение под оболочкой обыденности распознать важный этнографический факт. Ван Геннеп — первый французский исследователь, который привлек к научной работе картографический метод. В этом у него были последователи среди специалистов Франции.

Ван Геннеп полагал (и не без основания), что картографический метод привносит точность в изложение фольклорных и этнографических фактов². На своих картах он указал распространение каждого факта, избранного для анализа, на территории Франции, в различных ее уголках; за территориальную единицу принималась коммуна. Более того, ван Геннеп определял, существует ли данный обряд, поверье, материальный символ и т.п. в настоящее время или же сохраняется как рудимент и в какой степени: в полной мере, как уходящее, ослабленное явление, или вообще отсутствует. Если оказывалось, что какое-то явление отсутствовало, исследователь считал необходимым объяснить причину его отсутствия: возможно, оно просто запрещено местными властями (как, например, шуточные «кошачьи» концерты под окнами вступивших в повторный брак вдов и вдовцов). Такое состояние обряда ван Геннеп называл латентной формой. В результате были выявлены культурные зоны. Тот, кто хочет изучать культуру, должен увидеть всю сложную картину распространения в этническом пространстве культурооб-разующих факторов — таков главный аргумент исследователя.

И он не ошибался: в нашей науке картографированию этнографических материалов уделяется большое внимание, а степень значимости того или иного явления (полного бытования сегодня, ослабления или отсутствия) обозначается системой значков, аналогичных пометкам на картах ван Ген-непа³.

¹ Хотя автор книг по истории этнографии С.А.Токарев невысоко ценил теоретические заслуги ван Геннепа, однако на практике методическими приемами французского ученого он не пренебрегал. Влияние метода анкетирования ван Геннепа ощущается в тех вопросниках, которые проф. Токарев составлял для подготовки коллективного труда о календарных обрядах народов Европы (Календарные обряды народов Зарубежной Европы. Зимние праздники. М., 1973; Весенние праздники. М, 1977. Летне-осенние праздники. М, 1978; Исторические корни календарной обрядности. М., 1983). Главы этих книг, посвященные обрядам во Франции, опираются в значительной степени на материалы «Руководства...» ван Геннепа.