Таким образом, развитие сибирского земледелия в XVII – начале XVIII вв. характеризуется явной территориальной неравномерностью. Некоторые уезды не знали земледелия, другие – делали первые шаги по его развитию. Верхотурско-Тобольский и Енисейский районы в XVII в. стали житницами Сибири и снабжали излишками хлеба другие районы.

Неравномерность развития земледелия привела к образованию районов с товарным хлебом и районов, не имевших такового. Это, в свою очередь, привело к образованию районов, нуждающихся в хлебных дотациях и, соответственно, высокими ценами на зерно и районов, более или менее обеспечивающих себя хлебом. Значительное расстояние между районами затрудняло внутрисибирские поставки хлеба. Поэтому в Сибири получила развитие скупка хлеба перекупщиками с дальнейшей перепродажей в малохлебные и бесхлебные районы.

К XVIII в. производство зерна в хлебных районах достигло такого уровня, что хлебом было удовлетворительно снабжено население всей Сибири, освоенной русским населением, и поставки из Европейской России практически не требовались.

2. Одежда и материальная культура

В Западной Сибири сохранилась рациональная основа русского народного костюма. В одежде крестьян было представлено 74 (66,0 %) элемента, традиционных для сельских жителей России. Сарафанный комплекс с соответствующими женскими головными уборами, состав и способ ношения которых был аналогичен утвердившимся в европейской части страны, играл в гардеробе западно-сибирских крестьянок ведущую роль. Мужской костюм, его главные элементы рубаха и порты, верхняя тканевая (зипун, армяк, шабур) и меховая одежда (шуба, полушубок, тулуп) были такие же, как на всей территории, заселенной русскими. Старообрядцами использовались наиболее древние по происхождению виды одежды – епанечка, кунтыш, однорядка, пониток, высокая мужская шапка, убрус, поршни, вышедшие из употребления в остальных регионах страны.

В материальной культуре русского населения Западной Сибири феодального периода сохранились и некоторые специфические традиции мест выхода переселенцев. В конце XVII в. в районах первоначального освоения края в описях имущества крестьян зафиксированы наиболее древние по происхождению, известные на Русском Севере коробья, коробы для хранения вещей. Названия и устройство демонстрируют генетическую связь "неподвижной" мебели (залавок, грядка, стамик) в жилищах населения Западной Сибири и Русского Севера. Разнообразие в обозначении предметов с одинаковыми функциями (утиральник – северное, полотенце – тверское, рукотерт – новгородское, рязанское наречия) в уездах лесостепной зоны также говорит о сохранении здесь традиций мест выхода переселенцев. В старожильческих деревнях на Алтае выделялись принадлежавшие бывшим жителям Южной России "мазанки", стены которых были покрыты глиной и побелены с внешней и внутренней сторон. Алтайские староверы красили, расписывали стены, потолки и мебель по привычке в яркие цвета.

Гардероб западно-сибирских крестьянок включал 12 элементов костюма, имевших локальное бытование в Европейской России. К северно-русскому комплексу можно отнести дубас, навершник, верхник, шамшуру, колпак; к западно-русскому – юбку андарак, наметку, подубрусник; к южно-русскому – запон, получеревики. Нагрудник был характерной деталью наряда рязанских переселенок. Распространившиеся в Западной Сибири виды мужской верхней одежды: азям, чекмень, чапан – бытовали соответственно на северо-востоке, в восточных и юго-восточных губерниях России. Выявленные локальные формы одежды подтверждают сохранение традиций мест выхода переселенцев в новых условиях. Это было связано как с функциональным соответствием используемой ранее одежды, так и со стремлением зафиксировать память о родине в некоторых знаковых элементах женского костюма. В целом поддержанию русских традиций в материальной культуре крестьян, проживавших в Западной Сибири, способствовали создание на этой, как и на исходной, территории земледельческого хозяйства, приток переселенцев из России, развитие торговых связей и ремесел, особенности народного сознания.

Существенным фактором, определяющим развитие материальной культуры западно-сибирского крестьянства, являлось городское влияние. Истоки его связаны с процессами первоначального заселения и освоения региона. В XVII в. сельское хозяйство было первичным и необходимым элементом социально-экономической структуры сибирского города. Горожане-хлебопашцы (служилые люди, посадские, крестьяне) становились основателями и жителями окрестных деревень.

3. Строительство

3.1 Дома

Об общности развития культуры на территориях, заселенных в разное время русскими, свидетельствуют такие наблюдения. В XVII в. в Сибири использовались характерные для большей части государства приемы деревянного зодчества: устройство оснований домов "на стульях", сваях, стойках, камнях; техника крепления бревен в четырехугольные срубы в "углы", "в обло"; двухскатная, самцовая и стропильная конструкции крыш3. Все типы и варианты горизонтальной и вертикальной планировки жилища, известные в европейской части страны ко времени переселения крестьян за Урал, в зависимости от природно-климатических условий, миграционных процессов находили воплощение в Западно-Сибирском регионе.

В первые годы в лесостепной и степной зонах, где был дефицит строительных материалов, крестьяне-новоселы строили только избы. Со временем доля построек двухчастного типа достигала 48 %. Дома трехчастной планировки в степных и лесостепных районах составляли 19 – 65 %.

Приписные крестьяне предпочитали вариант "изба – сени – клеть". Местная администрация способствовала его сохранению. Многокамерных построек, включавших несколько жилых помещений и сени, во всех районах Западной Сибири было очень мало – до 3 %. Ими владели семьи со сложным структурно-поколенным составом, торгующие крестьяне, сельские священники и мещане.

Планировочные структуры соответствовали Двор крестьянина Треньки Федотова имущественному цензу крестьянства: у бедных были жилища однокамерного и двухчастного типа, у богатых – многочастные и зависели от людности сельского двора: семьи из 10 чел. и более имели дома трехчастного типа с вариантом "две избы, сени".

3.2 Церкви и соборы

Софийский собор в Тобольске (1621–1677 гг.)

Тобольский Собор Софии Премудрости, построенный в 1686 г., известен как первое каменное церковное сооружение Сибири. Он имел и свою «деревянную предысторию», насчитывающую более пятидесяти лет – с 1621 г., времени постройки первого деревянного собора, по 1677 г., когда храм был уничтожен в охватившем город пожаре. Период существования Софийского собора, построенного в камне, подробно рассмотрен исследователями, а деревянный вариант сооружения, несмотря на опубликованное описание, остался в стороне, исключая несколько замечаний в работах историков архитектуры. Однако именно в начале XVII в. Тобольск приобретает значение крупного военно-административного, торгового, культурного, церковного центра, становясь фактической столицей Сибири. В 20-е гг. XVII в. в Тобольскую епархию был направлен митрополит Киприан, с именем которого связана постройка первого здания Софийского собора. Сооружению храма придавался особый смысл.

Как следует из материалов переписных и копийных книг 1620–1636 гг. Тобольского архиерейского дома, деревянный собор Софии был построен в 1621–1622 гг. по царскому указу сибирским воеводам 1620 г. Для строительства церкви были использованы срубы домов, купленные у тобольских жителей. Специально на постройку заготовить лес было невозможно, а точнее, некого было нанять для этого, так как в те годы Тобольск обезлюдел из-за голода. Впрочем, приобретение готовых срубов для возведения какого-либо здания являлось вполне обычной практикой. Среди купленных построек был наполовину выстроенный сруб церкви, которую в 1620 г. священник Иван по благословению вологодского архиепископа Макария заложил в десяти саженях от Троицкой церкви и которая была задумана как пятиглавая церковь во имя Софии Премудрости. Киприан достроил эту церковь как соборную, оставив за ней название Софийской (освящена 21 октября 1622 г.), хотя грамота из Москвы предписывала поименовать церковь Вознесенской.

Детальное описание возведенного храма позволяет реконструировать его облик. Высота церкви от уровня земли до яблока была 13,5–14 саженей (более 28 м), пол находился на уровне 14 венца, что при диаметре бревен 25–28 см составляло 3,5–3,9 м. От пола до «закомар», представлявших собой крещатое бочечное покрытие, было 26 венцов (около 7 м). Таким образом, сруб сооружения поднимался на высоту 10–11 м, что составляло около трети высоты всего здания. Термин «закомары» специалистам более знаком по каменным сооружениям, но, как видно, использовали его для форм здания из дерева, что может косвенно подтверждать взаимосвязь трактовок форм этих двух типов сооружений. На основании из крещатых бочек, выходящих лбами по три на каждую из четырех сторон сруба, был установлен эффектный барабан, составленный из центрически расположенных бочек меньшего размера. Собор имел три алтаря и паперть, охватывавшую сруб с трех сторон. На паперть вела крытая лестница с тремя площадками-крыльцами, верхнее из которых имело кровлю бочкой, покрытую лемехом, два средних – бочки, крытые гнутым тесом. Собор был пятиглавым, причем центральная глава размещалась на бочечном барабане, а четыре меньшие главы – на угловых крещатых бочках.

Церковь Троицы Живоначальной в Томске.

Церковь Троицы – первое значительное культовое сооружение Томска, построенное вскоре после основания города. Известно, что она была перестроена в середине XVII в. в связи с сооружением новой Томской крепости. Просуществовала Троицкая церковь в дереве до 1811 г. Остались описания церкви и ее изображения на панорамах и планах города. По ним В. И. Кочедамов реконструировал ее как приземистый четвериковый одноапсидный храм с обширной трапезной и трехсторонней галереей, имеющий шатровый верх, замененный в XVIII в. криволинейным покрытием в стиле украинского барокко.

Однако внимательное изучение документов и иное их прочтение вынуждает предложить другую реконструкцию этого незаурядного памятника деревянного зодчества. Прежде всего, из них явствует, что Троицкая церковь постройки 1654 г. была шатровой. Длина собственно церкви (корабля) составляла 3,5 сажени (7,5 м), длина трапезной – 3 сажени (6,5 м), высота срубов до шатра – 13 сажен (27,9 м), высота шатра до шеи – 7 сажен (15,1 м). Под церковью был высокий, не менее 1,5 сажен (3,15), подклет, а на охватывающую здание с трех сторон паперть-галерею вели с земли лестницы.

Обращает на себя внимание высота церкви: без главки она составляет 20 сажен – около 43 м (этот расчет сделан еще А. Н. Копыловым). Это сразу позволяет Троицкая церковь в Томске

включить Троицкую церковь 1654 г. в ряд наиболее значительных из числа известных в русской архитектуре шатровых церквей. Используя известные по другим памятникам пропорции шатра и венчающей его главы, мы получаем общую высоту сооружения до яблока под крестом 48–51 м, что совпадает с высотой Владимирской церкви в с. Белая Слуда и Воскресенской в с. Пияла, считающихся наиболее высокими шатровыми церквами.

Церковь Троицы имела комплексное функциональное назначение культового, жилого и производственного («амбар кладной») характера. Невозможно недооценить градостроительное значение Троицкой церкви. Поднимаясь над городской горой на 50 м, она выступала как овеществленная ось города, была его главной вертикальной доминантой. Речной фасад города был исключительно выразителен, поскольку высота церкви была равна высоте самой горы над урезом воды. С утратой таких построек в черте города потеряно и представление о монументальности старинных деревянных сооружений. Между тем, такое здание, как Троицкая церковь, не «потерялось» бы и среди современной застройки (при средней высоте жилого дома около 30 м). Можно быть уверенным, что впечатление, производимое ею на современников, на фоне плотной одно-полутораэтажной застройки, было огромным.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Несмотря на то, что интерес к этнической культуре русских в Сибири не ослабевает на протяжении нескольких веков, эта тема остается одной из слабо изученных. Основная часть публикаций по данной тематике была посвящена отдельным группам русского этноса, сохранившим в силу своей замкнутости быта многие черты традиционной культуры. Большинство же русского населения не принадлежит к каким-либо этнографическим группам, хотя и обладает в силу различных обстоятельств некоторыми локальными особенностями. Продолжение исследований позволит решить проблему этнокультурного развития русских в Сибири, может способствовать разработке программ по сохранению и возрождению традиций русской культуры, а в дальнейшем – написанию обобщающего труда по этнической истории русских сибиряков

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до ХХ в. – М., 1996.

2. Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт ее первых насельников. – Харьков, 1889.

3. Этнография русского крестьянства Сибири: XVII – середина XIX в. – М., 1981.

4. http://www.ic.omskreg.ru/

5. http://skmuseum.ru/

6. http://www.rusarch.ru/