68236 (Билеты по истории русского искусства XII-XVII вв), страница 2

3.Архитектура Владимиро-Суздальского княжества.

Одной из самых ярких русских архитектур­ных школ XII — первой половины XIII века бы­ла владимиро-суздальская школа. От начала и до конца своего развития она связана с высо­кой идеей объединения русских земель, вы­двинутой владимирскими князьями и поддер­жанной мощными общественными силами - горожанами, заинтересованными в преодоле­нии феодальной раздробленности, новым соци­альным слоем — дворянством и церковью.

Начало монументального строительства на северо-востоке связано с созданием при Вла­димире Мономахе на рубеже XI—XII веков собора в Суздале, известного лишь по данным раскопок. Это было шестистолпное кирпичное здание, возведенное, очевидно, рус­скими мастерами из Южной Руси. Однако в дальнейшем киевская традиция не получила здесь развития. К середине XII века, времени Юрия Долгорукого, относятся одноглавые четырехстолпные, сложенные из тесаного белого камня храмы в Переславле-Залесском, Юрьеве-Польском, в княжеской резиденции Кидекша под Суздалем и на княжеском дворе во Владимире. Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском (1152) сохранился полностью, а цер­ковь в Кидекше в большей своей части. Здания той поры почти лишены декоративных элементов; только поясок аркатуры с поребри­ком проходит по фасадам и верхней части ап­сид, подчеркивая суровую мощь гладких белых стен. Тяжелая глава усиливает впечатление непреоборимой физической силы. Храмы име­ли хоры и были связаны переходом с дворцом феодала. Эти первые постройки на Суздальщине сооружены галицкими зодчими.

При Андрее Боголюбском архитектура пе­реживает стремительный расцвет. Столица пе­реносится во Владимир. Город, красиво распо­ложенный на высоком берегу Клязьмы, в 50- 60-х годах XII века быстро обстраивают новы­ми зданиями, окружают могучими валами с деревянными стенами и белокаменными во­ротными башнями. Из них сохранились Золо­тые ворота (1164) с огромной торжествен­ной аркой проезда, над которой возвышалась надвратная церковь. Ворота были одновремен­но сильнейшим узлом обороны и триумфаль­ной аркой.

Интенсивное строительство свидетельствует о сложении во Владимире опытных многочис­ленных кадров строителей. Они восприняли традиции галицкой архитектуры, быстро пере­работали их и далее развивали совершенно самостоятельно. Вместе с тем в памятниках владимирской архитектуры этой поры чувству­ется и прямое участие романских зодчих. Есть сведения, что Андрей Боголюбский обращался за мастерами к императору Фридриху Барба­россе. Однако участие романских зодчих не превращает владимиро-суздальскую архитек­туру в вариант романского стиля. Романские черты проявились в основном в деталях и рез­ном декоре, в то время как общерусские формы, восходящие к киевским традициям, ощутимы в планах, композициях объемов, в конструкции. Тяготеющие к разным источни­кам особенности настолько органично слиты, что создают совершенно самобытное зодчест­во, ярко характеризующее культуру одного из сильнейших русских княжеств этой эпохи.

Крупнейшая постройка времени Андрея Боголюбского - Успенский собор во Владимире (1158—1161). Поставленный в центре города на высоком берегу реки, он стал основным звеном великолепного ансамб­ля. Хотя после пожара 1185 года собор был обстроен с трех сторон, получил новую алтар­ную часть и дополнительные четыре угловые главы, первоначальный облик его ясен. Строй­ные пропорции и высота шестистолпного хра­ма подчеркнуты изысканным декором: аркатурно-колончатый пояс охватывает стены, ло­патки осложнены тонкими полуколоннами с пышными лиственными капителями. Колонки широких перспективных порталов имели рез­ные капители, а некоторые архитектурные де­тали— оковку золоченой медью; шлем двенадцатиоконного барабана главы сверкал золо­том. Столь же эффектен был и интерьер, хорошо освещенный и богато украшенный драгоценной утварью. Величавый и торжест­венный Успенский собор образно утверждал идею главенства владимиро-суздальской зем­ли, превращая ее столицу в церковный и по­литический центр Руси.

Лучшее создание владимирских мастеров церковь Покрова на Нерли (1165, ил. 20, 21) — один из величайших шедевров древнерусской и мировой архитектуры. Она выполнена в великолепной белокаменной тех­нике. Сложно профилированные пилястры с легкими полуколоннами подчеркивают движе­ние ввысь композиции изящного храма, при­дают ему пластичный, почти скульптурный ха­рактер. Аркатурно-колончатый пояс, тонкие колонки которого опираются на резные крон­штейны, проходит по всем фасадам и под кар­низом апсид. Выше аркатурно-колончатого пояса стены украшены рельефами, сочная резьба декорирует перспективные порталы. В целом образ храма очень поэтичен, весь пронизан ощущением легкости и светлой гар­монии. Не случайно говорят о музыкальных ассоциациях, которые рождает церковь По­крова на Нерли. Однако первоначальная ком­позиция храма была более сложной. Раскопки у его стен показали, что создатели этого ше­девра решали очень трудную задачу: они должны были поставить храм при впадении Нерли в Клязьму как торжественный мону­мент, отмечавший для кораблей, шедших сни­зу по Клязьме, прибытие в княжескую рези­денцию— соседний Боголюбовский замок. Место, назначенное князем для строительства, было низменной поймой и в половодье зали­валось водой. Поэтому, заложив фундамент на плотной материковой глине, зодчие поставили на нем как бы пьедестал высотой около четы­рех метров из тесаного камня, точно отвечав­ший плану церкви. Одновременно с кладкой подсыпали землю, создавая тем самым искус­ственный холм, который потом был облицован каменными плитами. На нем и высилась цер­ковь. Казалось, что сама земля поднимает ее к небу. С трех сторон храм окружала аркада галереи, в угловой части которой устроили лестницу на хоры. От галереи сохранился только фундамент, и первоначальный облик здания в целом восстанавливается лишь пред­положительно.

Княжеский замок — Боголюбов-город был построен в 1153—1165 годах на высоком берегу Клязьмы близ устья Нерли. Его опоя­сывали земляные валы с белокаменными сте­нами. Сохранилась лишь одна лестничная баш­ня с переходом на хоры собора. Основания стен последнего, как и остатки других частей ансамбля, раскрыты раскопками.

Дворцовый ансамбль располагался на пло­щади, вымощенной белокаменными плитами. Его центром был собор, связанный переходом с лестничной башней, от которой далее также белокаменный переход вел во второй этаж дворца. К югу от собора через вторую башню шли переходы, выводившие на крепостную стену. Под переходами были арочные проходы и проезд. Все эти части объединялись аркатурно-колончатым поясом в единое живописное и торжественное целое. Фасады украшали ба­рельефы, фресковая роспись, некоторые дета­ли были обиты золоченой медью. Высокий и стройный дворцовый собор имел необычные для древнерусской архитектуры круглые стол­бы-колонны, расписанные под белый мрамор и завершенные огромными лиственными капите­лями. Пол хоров устилали майоликовые плит­ки, а в самом храме — медные плиты, запаян­ные оловом и блестевшие, как золото. По сви­детельству летописи, в храме было много дра­гоценной утвари. Перед собором на площади стоял уникальный в русском зодчестве вось­миколонный киворий (сень) с золоченым шат­ром над белокаменной водосвятной чашей.

Строительство времени Всеволода III знаме­нует дальнейший блестящий подъем владимиро-суздальского зодчества. В архитектуре воз­никают два течения: епископское, отрицатель­но относящееся к развитию скульптурного уб­ранства храмов, приверженное к строгости их облика, и княжеское, широко использующее пластику.

Крупнейшим памятником первого течения стал владимирский Успенский собор после его обстройки в 1185—1189 годах. Фа­сады почти лишены скульптур; лишь единич­ные резные камни были перенесены на них со стен старого собора. Здание фактически стало новым, более грандиозным сооружением; его объем приобрел ступенчатое построение, так как окружавшие старую постройку галереи были несколько понижены. На углах поставле­ны четыре новые главы, образовавшие торже­ственное пятиглавие. В архитектурном образе нового собора еще ярче выявилась идея силы и царственного величия, пронизывающая все искусство времени могучего «самовластца» Всеволода.

Эта же идея — апофеоз власти и могущества владимирской земли с большей силой выра­жена в Дмитриевском соборе во Владимире (1194—1197). Первоначально, подобно собору в Боголюбо­ве, храм входил в дворцовый ансамбль, имел выступающие у западных углов лестничные башни и был связан переходами с дворцовы­ми зданиями. Собор принадлежал к обычному типу одноглавых четырехстолпных храмов, но зодчие наполнили эту традиционную схему но­вым содержанием. Торжественная парадность и представительность храма подчеркнуты ве­личавым ритмом его членений и особенно уси­лены богатейшим резным убором. Дмитриев­ский собор наиболее ярко характеризует вто­рое течение владимирского зодчества, резко отличное от епископского строительства лю­бовью к пышному резному убранству зданий В первой половине XIII века Владимирское княжество дробится на ряд удельных княже­нии. В зодчестве определяются две основные линии: ростово-ярославская, где строительство ведется как из камня, так и из кирпича-плинфы, и суздальско-нижегородская, развиваю­щая традиции белокаменного строительства и декоративной скульптуры. Ко второй группе принадлежат соборы Рождества Богородицы в Суздале (1222-1225) и Георгия в Юрьеве-Польском (1230—1234).

Собор Рождества Богородицы сохранился не целиком. Верхняя часть его пос­ле разрушения полностью построена заново из кирпича в XVI веке. Этот большой шестистолпный храм с тремя притворами завершал­ся первоначально тремя главами. Его создате­ли свободно интерпретировали конструктив­ную логику в убранстве фасадов: они пересе­кали лентой плетенки и резными камнями лопатки, покрывали резьбой и разрывали буси­нами колонки порталов. На фоне кладки из туфа особенно четко выделяются белокамен­ные лопатки и тяги, резной белокаменный по­яс и рельефы. Роскошные, «писанные золотом» медные двери собора отражают любовь к узорочью. Более орнаментальной становится и внутренняя фресковая живопись. Храм теряет церемонную парадную представительность, его облик живописен и жизнерадостен.

Эти близкие народной культуре тенденции достигают полного развития в Георгиев­ском соборе в Юрьеве-Польском. После перестройки XV века его внеш­ний облик искажен, а декоративная система нарушена. Первоначально собор был значи­тельно выше и стройнее. Без существенных изменений сохранилась лишь нижняя половина здания. Это четырехстолпный храм с тремя от­крытыми внутрь притворами. Его светлый ин­терьер, не имеющий хоров, свободен и возду­шен. Снаружи здание было покрыто резьбой сверху донизу, от цоколя до закомар. Ковро­вый растительный орнамент, мастерски нане­сенный на поверхность стены, изысканным кружевом покрывает нижнюю часть здания, оплетает пилястры и порталы. Аркатурно-колончатый пояс трактуется как широкая орна­ментальная лента. Закомары собора, так же как и архивольты (арочные завершения) пор­талов, приобретают килевидное очертание. На фоне плоского коврового узора выделяют­ся исполненные в высоком рельефе изобра­жения животных и чудищ, приобретающих фольклорную окраску. В закомарах размеща­лись крупные горельефные композиции на христианские темы. Религиозно-политическая и народно-сказочная тематика сплетается в неповторимом резном уборе собора, своеоб­разном гимне владимирской земле.

4. Архитектура Преднепровской школы. Чернигов 11-12 вв.

Памятники киево-черниговской архитектуры XII века отличаются от более древних компо­зицией и строительной техникой. Кладку стен ведут теперь исключительно из кирпича-плинфы, но не прежней, почти квадратной, а более вытянутой формы. Новая техника позволила отказаться от кладки со скрытым рядом и пе­рейти к более простой в исполнении равнослойной кладке, где торцы всех рядов кирпи­чей выходили на лицевую поверхность стен. Это снижало декоративность поверхностей стен. Чтобы не обеднить фасады, зодчие нача­ли вводить дополнительные, легко выполнимые из кирпича элементы декора - аркатурные пояски, многоуступчатые порталы, объединен­ные в одну композицию окна и т. д. Важным элементом фасадов стали массивные полуко­лонны, прислоненные к лопаткам и делающие стену более пластичной. При этом полуколон­нами усложняли только промежуточные лопат­ки, угловые же оставляли плоскими. Как и в XI веке, каждое членение фасада завершалось полукруглой закомарой. Поскольку принцип соответствия декора стены строительному ма­териалу сохранялся, стены, как было и прежде, часто не покрывали штукатуркой.

Несколько памятников начала XII века со­хранилось в Чернигове. Таков шестистолпный собор Бориса и Глеба, недавно восстановлен­ный в первоначальных формах, но без примы­кавших галерей, прежний облик которых точ­но не установлен. Вероятно, к их убранству относились найденные здесь при раскопках белокаменные капители, покрытые великолеп­ной резьбой. Собор Елецкого монастыря, так­же шестистолпный, в юго-западном углу имел встроенную маленькую часовню. Черниговские мастера создали и пример бесстолпного реше­ния, применявшегося для наименьших по раз­меру церквей, - Ильинскую церковь. Поддер­живающие барабан купола подпружные арки опираются здесь не на столбы, а на пилоны в углах помещения. Это единственная бесстолпная церковь XII века, сохранившая своды и главу. Фасады некоторых черниговских постро­ек были частично оштукатурены и расчерчены на квадры, имитирующие кладку из белока­менных блоков. В этом, видимо, сказался интерес к белокаменному зодчеству.

Политически связанное с Черниговом Рязанское княжество следовало архитектурным вкусам своей мит­рополии. Столица княжества была огромным, красиво расположенным на высоком берегу Оки городом, за­щищенным гигантскими земляными валами (ныне горо­дище Старая Рязань). Здесь раскопками открыты раз­валины трех каменных храмов, из них два относятся к первой половине XII века. Это шестистолпные соборы; один из них имел три притвора. Как и в Чернигове, в рязанских постройках при кирпичной кладке применя­лись резные белокаменные детали. Очевидно, что их и возводили черниговские мастера. Рязань, жившая в очень трудных военно-политических условиях, видимо, не имела своих строителей.

Чрезвычайно яркая архитектурная школа существовала на рубеже XII и XIII веков в киево-черниговских землях. В это время здесь было возведено несколько храмов, выдающих­ся как по своим художественным качествам, так и по смелости конструктивного решения. Одним из таких шедевров является церковь Пятницы в Чернигове. Несмот­ря на традиционную схему плана, четырехстолпный храм с тремя апсидами совершенно необычен по облику. Сложные пучковые пи­лястры влекут глаз к завершению здания, по­ражающему своеобразием конструктивного и художественного замысла. Зодчий-новатор полностью изменил систему сводов: не только перекрыл углы сводами в четверть окружно­сти, но и сильно поднял несущие барабан подпружные арки. Таким образом, здесь впер­вые в русском зодчестве была применена ступенчато повышающаяся к центру систем арок. Динамическое нарастание верха, устремленность здания вверх получили закономерную конструктивную основу. Фасады завершались трехлопастной кривой, отвечающей конструкции сводов, а ступенчатые подпружные арки образовывали основу второго яруса комар. Подножие стройного барабана окружали декоративные закомары-кокошники Стремительное движение ввысь еще больше подчеркивалось заостренным очертанием закомар. Фасады храма очень нарядны: мастер любовно украсил их простым, но изящным решетчатым кирпичным поясом и лентами меандра.

К той же группе принадлежит церковь Василия в Овруче (90-е годы XII века) не вполне верно восстановленная в начале XX века. Явная близость этого памятника церкви Пятницы в Чернигове заставляет полагать, что первоначально своды его также был ступенчатыми, а композиция объема в целом не статичной, а динамичной. Фасады украшены декоративными вставками в виде больших валунов, а к углам западного фасада примыкали две круглые лестничные башни. Купол был некогда покрыт золоченой медью. Церковь Василия - дворцовый храм князя Рюрика Ростиславича, имевшего, по словам летописца, «любовь несытну о зданиях». Почти несомненно, что ее автором был любимый мастер князя Петр Милонег, о творчестве которого есть восторженное упоминание в летописи, сравнивающей Милонега с библейским зодчим Веселиилом. Очень вероятно, что тот же Милонег строил и черниговскую церковь Пятницы и вскрытую раскопками церковь Апостолов в Белгороде, отличавшуюся особой роскошью внутреннего убранства.

5. Архитектура Московского Кремля.