42581 (Деривационный потенциал заимствованных слов)

План:

Введение.

Глава I. Исторические изменения в лексической системе языка.

1.1. Деривационные отношения в современном языке.

1.2. Заимствование как способ пополнения языка новыми словами.

Глава II. Место компьютерного сленга в языке.

2.1. Компьютерный жаргон как подсистема языка.

2.2. Анализ компьютерной лексики.

Заключение.

Список литературы.

Приложение.

Введение.

Словарный состав современного русского языка прошел длительный путь становления. Наша лексика состоит не только из исконно русских слов, но и из слов, заимствованных из других языков. Иноязычные источники пополняли и обогащали русский язык на протяжении всего процесса его исторического развития. Одни заимствования были сделаны еще в древности, другие — сравнительно недавно. Чаще всего слова заимствуются вместе с реалиями, ими обозначаемыми. Иногда заимствования - результат моды. Так или иначе, заимствования - результат коммуникации, взаимодействия языков и культур. Очень мало сегодня существует живых языков, избежавших обширного иноязычного заимствования.

Первые компьютеры появились в начале пятидесятых годов и по мере того, как они совершенствовались, люди, работающие с ними, обрели огромный словесный багаж, который широко известен ныне. Но это было время до наступления эры персонального компьютера, то есть до 1988 г., поэтому она была достоянием посвященных, а их язык был закрытым для общества. С начала компьютерной революции конца восьмидесятых годов этот словарный запас и новые приращения к нему стали общим достоянием. В настоящее время, во всем мире развитию микропроцессорной техники, вычислительной техники, компьютерных технологий уделяется огромное внимание. В связи с этим, первой по количеству появляющихся новых слов является именно область компьютерных технологий. В это время произошел своеобразный “обвал”; англоязычные термины и аббревиатуры, зачастую в английском же написании заполнили страницы журналов и засорили речь специалистов. Новые термины из закрытого лексикона программистов и разработчиков компьютерной техники стали переходить в разряд общеупотребительных, т.к. количество людей, имеющих отношение к компьютерам, постоянно увеличивается. И параллельно этому явлению происходит еще один закономерный, с точки зрения лингвистики, процесс это образование специфического компьютерного сленга.

Данная работа посвящена исследованию новой заимствованной компьютерной лексики в языке. Делается попытка классификации этого пласта лексики и соотнесения его с общей системой заимствованной лексики в составе современного русского литературного языка.

Актуальность нашей работы очевидна: заимствование – один из самых динамических процессов современного русского языка, и – в силу все более нарастающей популярности английского языка, большинство новых слов приходит именно из этого языка. Нас заинтересовал процесс заимствования как один из компонентов взаимодействия английского и русского языков. Нам захотелось каким-то образом классифицировать эту лексику, понять ее значение и место в языке. И эту проблему, по нашему мнению, невозможно оставить без внимания.

Проблемой заимствованных слов сегодня занимаются многие исследователи, было издано уже несколько новых словарей заимствованных слов, но процесс заимствования новых слов идет так быстро, что ни одно исследование, сколько бы их ни проводилось, не окажется в этой ситуации лишним.

Цель данной работы - попытка классификации новой заимствованной компьютерной лексики в языке.

Для достижения данной цели ставятся и решаются следующие задачи:

1. изучение значения и места заимствованной лексики в системе русского языка и способов и причин заимствования новых слов;

2. выявление деривационных отношений в системе компьютерного языка;

3. попытка классификации этого пласта лексики и соотнесения его с общей системой заимствованной лексики в составе современного русского литературного языка.

Материалом для исследования послужили словари компьютерного сленга, полученные из сети Интернет, толковые словари компьютерных терминов и публикации в журналах «Компьютер» и «Домашний компьютер», в региональных и центральных изданиях «Алтайская правда», «Российская газета», «Комсомольская правда».

Исторические изменения в лексической системе языка.

1. Деривационные отношения в современном языке.

Деривация (от лат. derivatio - отведение, об­разование) – принятое в структурной лингвистике и теории речевой деятельности понятие формаль­ной, семантической и функциональной производности и иерархии единиц всех уровней языковой системы, а также понятие межуровневых отноше­ний; например: снеГ – снеЖок (фонетическая деривация на морфонологическом уровне); о6ъявлять – объявление (словообразовательная деривация); медведь – медведь (о человеке) (лексическая деривация); Пришла зима – Зима пришла (экспрессивный порядок слов) (синтаксическая деривация). Исчислением деривацион­ных процессов, или отношений, занимается наука дериватология, основы которой были заложены в трудах М.В. Ломоносова, А. А. Барсова, Н. И. Греча, Ф. И. Буслаева, С. О. Карцевского. Термин «деривация» был введён Е. Куриловичем в 30-х гг. XX в.

Деривационная единица, или дери­вационный шаг, в синхронной системе языка представляет собой процесс преобразования язы­ковой единицы, принимаемой за исходную (эле­ментарную), с помощью существующего в языке средства (оператора деривации); например, существительное лес является исходной единицей для образования слова лесник с помощью суффикса -ник и нулевой флексии. Новое слово (дериват) имеет новые словообразовательное и лексическое значения, не сводимые к сумме составляющих его компонентов.

Деривация, являясь теоретическим и методологическим конструктом, позволяет объяснять систему языко­вых отношений, развитие языка как непрерывный процесс означивания, показывает пути его творче­ского использования. Деривационные процессы определяют все парадигматические и синтагма­тические связи языка, но традиционно принято исчислять их по уровням языка, различать:

• морфонологическую деривацию (например, век-увечный);

• словоиз­менительную (напр., играть – играю);

• словообра­зовательную (например, 6лизкий – при6лизить);

• лек­сическую (ледяной – ледяной - о взгляде);

• синтаксическую (Солнце выжгло траву – Солнцем выжгло траву);

• смысловую, прояв­ляющуюся на текстовом уровне.

Деривация – однонаправленный процесс, но направление его не всегда очевидно. Чем выше уровень языко­вой системы, тем больше характеристик анализи­руемой единицы следует привлекать; например, для определения развития глагольной полисемии, раз­граничения первичных и вторичных значений не­обходимо исследовать парадигматические отноше­ния моделей предложений, организуемых этими глаголами, выяснить возможные способы заполне­ния синтаксических позиций. На уровне моделей предложения направление преобразования опреде­ляется на основе анализа семантико-синтаксической структуры предложений, причём значение исходного предложения должно являться пери­фразой при установлении значения произ­водного предложения. Это правило обязательно для определения направления внутримодельной и межмодельной деривации предложений. Примером внутримодельной деривации могут служить неопре­делённо-личные предложения, пассивные, ре­зультативные и релятивные конструкции. Межмо­дельные деривационные отношения могут быть проиллюстрированы операциями каузации и декаузации, напр. Он сказал правду (некаузативная конструкция: действие субъекта не обусловлено действием другого субъекта или субъектов) – Его заставили сказать правду (каузативная конст­рукция: действие субъекта вынужденное, обуслов­ленное извне). Увеличение линейной протяжённо­сти и новое значение предложения здесь обеспечи­ваются оператором каузации, который условно можно назвать «положительным», оператором со знаком «минус» осуществляется процесс декаузации; напр. Дети окружили сад изгородью – Дети окружили сад (дом, стол, учительницу и т. п.). Производность второй модели показывается се­мантикой субъекта: во второй конструкции функ­цию субъекта может выполнять только одушев­лённое существительное во множественном числе. Этой специфика­цией компенсируется отсутствие в предложении синтаксической позиции средства воздействия.

Круг синтаксических деривационных процессов не очерчен достаточно чётко. Помимо явлений компрессии (напр., возникновение словосочетания орошаемое земледелие), контаминации (напр., просторечное оплатить за проезд), конверсии, трансформации, перифразы, к деривации относят все виды осложнения грамматической структуры предложе­ния, изменение характеристик логико-синтаксиче­ского и коммуникативного плана. Так, например, предложение Устойчивость традиций отличает всю восточную культуру в начале абзаца имеет поря­док слов экспрессивной или обусловленной тексто­вой связью конструкции: глагол-сказуемое имеет значение отношения и предопределяет синтаксиче­ские позиции субъекта-носителя признака («вос­точная культура») и спецификации признака («устойчивость традиции»). В соответствии с этим исходным членом деривации должна быть конструк­ция Вся восточная культура отличается устой­чивостью традиций, она наиболее элементарна, имеет изоморфную структуру и независима от контекста.

Центральным вопросом дериватологии является понятие регулярности. Как правило, регуляр­ность деривационных процессов зависит от онто­логических свойств исходной единицы, деривативной мощности оператора и типа деривации.

При помощи деривации объясняют не только сложно иерархически организованные единицы синхрон­ной системы языка и речи, но устанавливают про­цессы развития языка в диахронии. Например, ус­тановлено, что каузативные глаголы локально направленного действия (забивать проём фа­нерой) в большинстве своём, за исключением гла­голов крыть и полнить, образованы от некауза­тивных глаголов разных лексико-семантических групп с условным общим названием «глаголы конкретного физического действия». Сначала образо­вывались префиксальным способом глаголы совершенного вида, а затем способом вторичной имперфективации – несовершенного вида, например: 6ить – за6ить – за6ивать; лепить – облепить – о6леплять (окорок тестом); курить – о6курить – обкуривать (де­ревья дымом). Устанавливается первичность моде­лей предложений; например, модель «активный субъ­ект + активный глагол» первична по отношению к модели предложения «неактивный субъект + ак­тивный глагол»: Человек идёт – Топор колет.

Исчисление деривационных отношений в синх­ронии и диахронии в системе языка и при речепорождении - важный инструмент создания общей теории языка.

1.2. Заимствование как способ пополнения языка новыми словами.

Заимствование - 1) переход элементов од­ного языка в систему другого языка как следствие более или менее длительных контактов между этими языками; 2) слово или оборот, вошедшие в язык в результате такого перехода. Заимствовать­ся могут фонемы (например, фонема (ф) была заимст­вована из греческого языка), морфемы (таковы, например, морфемы -изм, анти- и др.); по иноязычным образцам могут создаваться синтаксические конст­рукции (например, деепричастные заголовки типа Подводя итоги - результат влияния английского синтак­сиса).

Наиболее частый и типичный вид языкового заимствования – заимствование слов, или лексическое заимствование. Причины лексиче­ского заимствования могут быть внешними и внутренними. Основная внешняя причина – тесные политиче­ские, торгово-экономические связи между народами – носителями языков. Наиболее типичная фор­ма влияния, обусловленного такими связями, – заимствование слова вместе с заимствованием вещи или понятия (слова типа автомобиль, конвейер, радио, кино, телевизор, лазер, транзистор и т. п.). Другая внешняя при­чина заимствования – необходимость обозначить с помощью иноязычного слова какой-либо вновь появившийся спе­циальный вид предметов или понятий; например, для обозначения слуги в гостинице в русском языке укре­пилось французское по происхождению слово портье (слово слуга недостаточно ясно указывает на сфе­ру деятельности этого лица). Потребность в специ­ализации наименований особенно актуальна в на­уке и технике, где иноязычные лексические эле­менты укрепляются в качестве терминов, отличающихся по своему содержанию от семанти­чески близких им исконных слов: сравним пары транс­форматор — преобразователь, компрессия — сжа­тие, седативный - успокаивающий и т. п.