141636 (Особенности демографических проблем в современном мире), страница 6

По мнению руководителя отдела миграции Международной организации труда (МОТ) М. Абеллы, трудовая миграция оказывает огромное воздействие на экономику и общество стран происхождения мигрантов. Ее социальные последствия довольно весомы и ощутимы. Значительная часть зарубежных доходов расходуется на приобретение отечественных предметов потребления и услуг, а также жилищное строительство, которое оказывает стимулирующее воздействие на развитие экономики.

В странах-реципиентах (в большинстве своем экономически развитых) миграция имеет также определенные положительные последствия. Прежде всего, она пополняет трудовые ресурсы и компенсирует сокращение численности населения. Это особенно актуально для "стареющего" населения Европы. Если в 1970 г. люди старше 65 лет составляли 8,2% населения европейских стран, то к 2001 г. – уже 16,2%. По прогнозам, к 2025 г. в общей численности населения этих стран доля пенсионеров будет составлять 21%, а в 2050 – 27,6%.

Учитывая, что в большинстве стран пенсии выплачиваются за счет налогов, взимаемых с работающих, то рост доли пенсионеров приведет к повышению нагрузки на работающих. По оценкам Европейской комиссии, если на сегодня в странах ЕС на выплату пенсий тратится от 10,5% ВВП (в Великобритании, где действует смешанная пенсионная система – с государственными пенсиями и выплатами из накопительных пенсионных фондов) до 19,7% ВВП (в Италии, где сегодня самая высокая доля пенсионеров), то в 2030 г. эти цифры вырастут соответственно до 15,5% в Великобритании и до 33,3% – в Италии. По оценкам Центра европейской политики в Брюсселе (CEPS), для того, чтобы поддерживать существующий баланс на сокращающемся рынке труда Европы, в страны Евросоюза ежегодно необходимо импортировать 1,5–3,0 млн. иностранных рабочих. Прогноз ООН еще более радикален – в нем идет речь о 4,5–6,0 млн. иммигрантов в год.

Однако миграция имеет свои издержки, прежде всего политико-культурного и социального характера. Кроме того, определенная часть европейцев склонна видеть в иммигрантах конкурентов, отнимающих у них рабочие места. Это имеет два важных следствия.

Следствие первое: концентрация иммигрантов, замкнутость их этнических общин, высокий уровень преступности ведут к недовольству коренного населения в самых разнообразных формах вплоть до вооруженных столкновений и погромов. В последние десятилетия в европейских странах и США не просто возросло количество межнациональных столкновений, они приняли жестокий, а порой и кровопролитный характер.

Из крупных событий последнего времени можно отметить серию межрасовых конфликтов в Великобритании. Столкновения происходили в пригороде Лидса (графство Уэст-Йоркшир) между выходцами из стран Азии и полицией, в городе Олдем (графство Большой Манчестер) между азиатами (бангладешцами и пакистанцами) и белыми. В 2001 г. в Глазго во время столкновения "цветной" общины с местным населением был убит турецкий курд. Летом того же года в городе Бредфорде на севере Англии произошел конфликт между выходцами из стран Индостана и белыми англичанами. Его причиной стала этническая поляризация городского населения, изоляция этнических общин, сокращение занятости и люмпенизация населения в условиях упадка традиционных для региона текстильной, угольной и металлообрабатывающей промышленности. [31, с. 56].

Выступления против иммигрантов были зафиксированы в Швеции, Франции, Италии, Испании, Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, странах Восточной Европы. Конфликты между мусульманской и христианской общиной произошли в Австралии.

Второй момент. Все более популярными в европейских странах становятся ультраправые политики (Й. Хайдер в Австрии, Ж.-М. Ле Пен – во Франции, П. Кьярсгаард – в Дании, Ф. Девинтер – в Бельгии), в программах которых непременно присутствует пункт "запретить миграцию, выселить иммигрантов". Политическая поддержка ультраправых вызвана тем, что избиратели во многих странах считают, что иммигранты слабо интегрируются в европейское общество и чужды европейской культуре, они формируют изолированные этнические сообщества. На начальном этапе своего существования такие сообщества воспринимаются как экзотика, до тех пор пока не начинают вторгаться в жизнь старожилов, менять ее по своим нормам и стандартам. Вполне закономерно, что это доставляет местному населению определенные неудобства и порождает негативное отношение ко всем иммигрантам, даже добропорядочным.

Известно, что обычно мигранты концентрируются в определенных местах проживания по этническому и территориальному признакам. По данным многолетних наблюдений установлено, что даже в пределах города иммигранты предпочитают селиться компактно. Во многих крупных европейских городах существуют различные этнические кварталы. Так, турки сегодня составляют 7% населения берлинского района Кройцберг. В Лондоне в целом около 16% населения составляют иммигранты и этнические меньшинства, во внутреннем Лондоне доля иммигрантов достигает примерно 30%, а в определенных районах города превышает 70%. Индопакистанцы составляют 34% населения лондонского района Брикстон. Иногда иммигранты превращаются в довольно заметные группы населения. К примеру, в Великобритании находится Лестер – единственный город в Европе, где белое население составляет меньшинство – всего 47%. [17, c. 59].

Консолидация на основе этнических и родственных связей выступает важнейшим фактором выживания и последующей социально-экономической интеграции мигрантов в общество на новом месте жительства. Объяснить компактность расселения мигрантов на основе общности этнической принадлежности и территории происхождения можно несколькими причинами.

Во-первых, компактное расселение мигрантов облегчает им доступ на рынок труда в крупных городах. Многие иммигранты имеют довольно низкий уровень квалификации и неконкурентоспособны на "открытом" рынке труда; зачастую единственным работодателем для иммигранта выступает его родственник или земляк. Выжить в новой экономической среде, в пределах которой ниши уже заполнены и поделены, представляется возможным только совместными усилиями.

Во-вторых, механизм функционирования рынка жилья и социально-этнической инфраструктуры большинства городов также способствует компактности расселения иммигрантов. Обычно в таких этнических районах расположены кварталы самого доступного и дешевого жилья, развита сеть недорогих магазинов, культурные и рекреационные объекты соответствуют вкусам этнических меньшинств.

В-третьих, для некоторых иммигрантов поддержка соотечественника удовлетворяет потребность в "ностальгии" по родине. В данном случае родственники и земляки – это своеобразные "точки опоры" на зыбкой и неустойчивой почве чужбины.

Однако резервы этнических общин также не беспредельны и иногда этническая консолидация не способна решить всех социально-экономических проблем, которые стоят перед иммигрантами. В частности, в районах компактного проживания иммигрантов обычно высока безработица, и как следствие – выше преступность, потребление наркотиков, происходит люмпенизация населения, дети иммигрантов часто "выпадают" из системы школьного образования и оказываются на улице. Также замечено, что чем больше культурная дистанция между иммигрантами и коренным населением, тем прочнее территориальная сегрегация, тем более замкнутыми являются подобные "этнические гетто".

2.3 Миграционная политика: современные реалии и перспективы

Миграционная политика многих экономически развитых государств пытается всячески стимулировать дисперсное расселение этнических мигрантов, для того чтобы обеспечить их успешную интеграцию на новом месте жительства. Во многих европейских странах возникла идея "предельно допустимой концентрации иммигрантов", которую пытались внедрить на практике.

В 1986 г. шесть коммун в Брюсселе были объявлены "заполненными" и получили от правительства разрешение не предоставлять лицензию на проживание новым иммигрантам. Во Франции во многих населенных пунктах местные власти установили предельные нормы концентрации иностранцев – 10–15%, а многие мэрии издали распоряжение, что иммигрант, желающий воссоединиться с семьей, должен доказать, что его жилье отвечает определенным стандартам. В Германии идея "пределов" приема мигрантов привела к возникновению подхода, при котором концентрация более 20% иностранцев от общей численности населения должна становиться причиной для беспокойства. После 1975 г. муниципалитетам, в которых более 12% населения приходилось на иностранцев, разрешили прекратить прием иммигрантов. В Дании существует законодательный акт, согласно которому в каждый подъезд дома нельзя вселять более одной семьи иммигрантов.

Однако реализовать на практике эти нормы порой бывает очень трудно. С одной стороны, проблема касается прав человека в сфере свободы определения места жительства, а с другой стороны, меры воздействия на процесс расселения этнических меньшинств в обществе с демократической традицией наталкиваются на нежелание иммигрантов расселяться дисперсно. В результате в большинстве стран упомянутые попытки успехом не увенчались. Шведская стратегия расселения беженцев по всей стране, заключавшаяся в стремлении правительства распределить в течение шести лет более 100 тыс. вынужденных мигрантов за пределами трех крупных городов в пропорции три беженца на тысячу местных жителей, завершилась неудачей. В Великобритании вьетнамских беженцев первоначально распределяли по многим городским районам, но они постепенно перегруппировались в небольшое количество компактных мест поселения.

Миграционная политика многих экономически развитых стран мира ставит в качестве одного из основных приоритетов необходимость интеграции иммигрантов в новом обществе. В настоящее время в мировой практике сложилось два основных способа интеграции: ассимиляция и взаимное сосуществование культур. Политика в отношении интеграции иммигрантов зачастую существенно различается и страны можно подразделить на две основные группы. К странам, проводящим политику ассимиляции, относятся Франция, Германия, США, Швейцария. А политики взаимного сосуществования культур придерживаются Великобритания, Канада, Нидерланды, Бельгия, государства Скандинавии.

Существенное воздействие на процесс интеграции иммигрантов оказывают различные факторы объективного и субъективного плана: продолжительность проживания; характер расселения и численность иммигрантов; уровень их образования и социально-экономическое положение; религиозная основа этнической общности; восприятие мигрантов коренным населением и т.д.

В условиях интенсивной миграции кардинально изменяется этнический состав населения многих стран и крупных городов. Наиболее яркий пример – США. Здесь сегодня каждый четвертый американец – небелый. По данным Бюро переписи США, в 2000 г. около 18% населения США не разговаривают дома на английском языке, а 4% – английского языка просто не знают или владеют им очень слабо. В 60% случаев общение идет на испанском языке, что связано с ростом иммиграции из стран Латинской Америки. Если современные тенденции в области миграции и естественного движения населения сохранятся, то латиноамериканское и небелое население увеличится к 2020 г. до 115 млн. человек (около 35% населения), в то время как белое население почти не увеличится. К 2056 г. небелое население составит около 50% населения США. В этнической структуре населения Нью-Йорка доля белых сократится с 45% до 29%, афроамериканцев – с 27% до 25%, выходцев из азиатских стран, напротив увеличится с 10% до 20%, а доля метисов и представителей других рас вырастет с 18% до 26%.

Сходные процессы происходят в Европе. Официально в странах ЕС проживают 18,4 млн. иммигрантов, или всего около 5% населения. Однако если принимать во внимание нелегальных иммигрантов и натурализовавшихся иностранцев, то, по оценкам CEPS, эта цифра будет больше по крайней мере на 40–60%, то есть примерно 25–29 млн. человек. В Лондоне доля белого населения сократится с 72% до 45%, африканцев – с 11% до 9%, в то же самое время доля выходцев из Южной Азии увеличится с 10% до 26%, китайцев – с 3% до 6%, метисов – с 4% до 14% [1, c. 42-44].

Необходимо признать, что изменение этнического состава населения крупных городов и стран – необратимая тенденция глобализации мировой экономики. И даже если предположить, что международная миграция населения прекратится, то это не остановит процесс трансформации этнической структуры населения, поскольку показатели естественного движения различных рас и этнических групп отличаются на порядок. Согласно данным по США, среднегодовые темпы естественного прироста населения в 1980-е годы составляли всего 4 промилле, афро-американцев – 13 промилле, латиноамериканцев – 18 промилле, а выходцев из азиатских стран – около 19 промилле [42, c. 4.].

Интеграция иммигрантов в общество – процесс двусторонний, который связан не только с "притиркой" мигрантов к коренному населению, но и с проблемами "привыкания" местных жителей к мигрантам. Смена этнического состава населения за сравнительно короткие сроки обычно приводит к росту межэтнических проблем. Зачастую мигранты воспринимаются как опасный элемент ломки сложившейся этносоциальной односторонности и структурированности, в их поведении усматривают неуважение к нормам и традициям той культуры, в которую они попали, пренебрежение сложившимися в этой среде ценностями и устоями.

В этих условиях не исключается, что на фоне продолжающейся смены этнического состава населения даже конфликты, вызванные нерасовыми причинами, скорее всего, будут усиливаться и осложняться межрасовой напряженностью. Например, диспропорция по возрасту в США в XXI веке примет ярко выраженный расовый характер – большинство пенсионеров будут белыми, в то время как большинство работающих – небелыми, что чревато конфликтами в пенсионно-трудовой сфере. Закон о признании английского языка государственным, принятый в нескольких штатах США, испаноговорящие иммигранты сейчас считают дискриминационным, называя его "ограничительной реакцией на растущее латиноамериканское общество". Известен недавний конфликт по поводу существования расовых квот в ведущих университетах США.

Становится очевидно, что в условиях этнической миксации населения требуется пересмотреть стратегию миграционной политики. Реализуемая в настоящее время в экономически развитых странах миграционная политика, с одной стороны, направлена на ограничение миграционных потоков из бедных стран на основе различных критериев (образовательных, социальных, географических, этнических), а с другой стороны, она пытается привести этнокультурное многообразие иммигрантов к общему знаменателю (идея "плавильного котла" или ассимиляции).

Однако, как видно из приведенных выше примеров, самые надежные и считавшиеся идеальными "плавильные котлы" дают трещины – они не способны переплавить все этническое многообразие до полностью однородной массы, в результате чего все чаще происходят межрасовые и межэтнические конфликты. При этом даже воплощение идеи расширения традиционных для развитых стран европейских ценностей (на котором настаивают некоторые ученые, например, американец Т. Бендер), за счет включения в них "небелых" и "нехристианских" культур, скорее всего, не поможет окончательно разрешить существующие противоречия.