5525-1 (Купечество Сибири второй половины XIX в.), страница 3

Известный нерчинский купец Михаил Бутин был не только золотопромышленником, но и владельцем крупнейшего в Сибири Николаевского железоделательного завода (в районе Байкала), где не только выплавляли металл, но строили пароходы и баржи, изготовляли прочие изделия из металла. В родном городе Нерчинске он открыл также аптеку и типографию, но не столько для получения прибыли, а потому, что подобных заведений в городе еще не было. В этой связи он писал: «Открывая аптеку, и типографию, я отнюдь не смотрел на них, как на доходные предприятия…».[47]

И. Бутин был как и многие другие сибирские купцы сторонникам технического прогресса и его деятельность в этом направлении стала более заметной после поездки в 1872 г. в США, современники его даже прозвали «сибирским американцем». В частности, на золотых приисках и металлургическом заводе он применил многие новинки техники. Его предпринимательская деятельность была высоко оценена. В 1878 г. ему была вручена большая серебряная медаль Парижской всемирной выставки за изделия Николаевского завода, в 1879 г. — золотая медаль Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии на Московской политехнической выставке.[48] Бутин был также ярым проводником идеи строительства железной дороги через всю Сибирь. Сибирские купцы, особенно иркутские и красноярские, вкладывали средства в исследование Северного морского пути. Многим из них было далеко не безразлично, что регион отстает в своем экономическом и культурном развитии от центральных районов страны и, тем более, передовых стран и делали конкретные шаги для преодоления этой отсталости. Так, красноярский купец Михаил Сидоров подготовил для Всемирной выставки в Париже 1867 г. «Каталог предметам из севера России», включающий 108 экспонатов, в числе которых были альбом с видами Красноярска, образцы полезных ископаемых, виды золотых приисков Енисейской губернии и др.[49]

Многие купцы были сторонниками технических новинок и в быту, например, применения электроэнергии и телефона. Первая домашняя электростанция появилась в Сибири в Красноярске в 1885 г. Об этом факте свидетельствовал известный дипломат советского времени А.А. Игнатьев: «Пыльные, грязные, вылезли мы из нашей кибитки и очутились в каменном двухэтажном „дворце“ купца Гадалова, освещенного электрическим светом, которого я никогда до тех пор не видел. Ведь в Питере еще только хвастались новыми керосиновыми горелками».[50] А многие томские и барнаульские купцы электрифицировали свои мукомольные мельницы и винокуренные заводы в первой половине 90-х годов ХIХ в. , когда во многих городах региона еще не было электрического освещения. В их числе, например, томский купец Богомолов, электрифицировавший мельницу в деревне Завьялове Барнаульского округа в 1890 г., барнаульский предприниматель Иван Платонов, электрифицировавший в 1892 г. мельницу в том же округе, а также Иткульский винокуренный завод в Бийском округе в 1895 г.[51] Электрифицируя свои предприятия, что, кстати, стоило больших средств, купцы стремились обезопасить их от пожаров.

Если среди владельцев золотых приисков Сибири наряду с местным купечеством были широко представлены предприниматели из Европейской России, особенно Петербурга, то в обрабатывающей промышленности и торговле здесь явно превалировало местное купечество.

После введения в 1863 г. акцизной системы, все предприятия обрабатывающей промышленности разделялись на не подлежавшие акцизному сбору и обложенные акцизом. Из предприятий, не подлежавших акцизу, первое место принадлежало мукомольным предприятиям, за ними следовали кожевенные и овчинные, салотопенные и мыловаренные заводы, металлообрабатывающие, стекольные и фарфорово-фаянсовые и др. предприятия. К предприятиям, обложенным акцизом, относились винокуренные, дрожжевые, водочные, пивоваренные заводы, спичечные и табачные фабрики.

Переход от откупной продажи вина к акцизной, когда государством взималась определенная пошлина с произведенного и проданного вина (акциз), а разница между стоимостью проданного вина и акцизом шла винозаводчикам и виноторговцам, привел к увеличению числа винокуренных заводов. В 1884 г. в Сибири действовало уже 28 винокуренных заводов, а к концу века их число достигло 40. В 90-х гг. на них ежегодно выкуривалось более 1,1 млн. ведер вина.[52] Притоку капиталов в эту отрасль способствовала богатая сырьевая база Сибири, простота оборудования, гарантированный сбыт и высокие прибыли. По подсчетам современников, при дешевом сибирском хлебе (35 коп. за пуд), при производстве вина больше 1 ведра с пуда хлеба, при низком качестве водки, когда на морозе в ней образуются ледяные шарики-колобки (так называемое «колобковое вино»), прибыль заводчика без натяжки составляла по 3 руб. с ведра.

Среди крупнейших предпринимателей региона, чьи капиталы были вложены в винокурение выделялись Поклевский-Козелл (700 тыс. руб.) в Ялуторовском округе Тобольской губернии, И. К. Платонов и Е. И. Судовская на Алтае (400–500 тыс. руб.), братья Ерофеевы в Каинском округе (300–380 тыс. руб.), А. Н. Пастухов в Томске (600 тыс. руб.).

Львиная доля всех оборотов и прибылей в торговле принадлежала крупным торговцам. Мелкие предприниматели находились в полной зависимости от оптовиков, играя фактически роль их агентов. В отдельных же видах торговли, например в виноторговле, монопольное положение крупных торговцев было особенно прочным. Наиболее крупные винокуренные заводчики были одновременно виноторговцами. Из их числа выделялся Д.И. Смолин, имевший в 1888 г. 6 складов спирта и 117 питейных заведений в Ишимском и Курганском округах Тобольской губернии. А.Ф. Поклевский-Козелл держал 7 складов спирта и 93 кабака в Тюменском и Ялуторовском округах той же губернии. На Алтае настоящим «водочным королем» во второй половине XIX в. был И.К. Платонов. До 1893 г. он являлся монополистом в винокурении и его Иткульский завод (открыт в 1868 г.), расположенный неподалеку от Бийска, был единственным производителем спирта на Алтае. В 1869 г. он открыл в Барнауле небольшой завод, где из иткульского спирта производились водка, ликеры и наливки. В 80-х гг. помимо двух заводов у него имелось 10 оптовых складов готовой продукции, два ренсковых погреба для продажи виноградных вин (в Барнауле и Бийске) и 46 питейных заведений.[53]

С развитием винокуренной промышленности и виноторговли было связано возникновение первых монополий в Сибири. Уже в 1876 и 1887 гг. зафиксированы «стачки» (т.е. договоры о совместных действиях) виноторговцев. Особенно крупной была «стачка» томских винокуренных заводчиков и виноторговцев в 1887 г., сведения о которой проникли в печать и по делу которой состоялся громкий судебный процесс. Цены на вино поднялись тогда с 6 до 8–9 руб. за ведро и участники «стачки» получили 1,5–2 млн. руб. допол-нительной прибыли.

Большую роль в распределении товаров в Сибири по-прежнему играли периодические формы товарообмена — ярмарки, торжки, базары. До проведения железной дороги большая часть товаров из Европейской России поступала в Сибирь через Нижегородскую и Ирбитскую ярмарки. Особо важную роль для Сибири играла Ирбитская ярмарка, обороты которой возросли с 19,5 млн. руб. в 1864 г. до 69,8 млн. в 1885 г. Эта ярмарка по своим оборотам уступала только «всероссийскому торжищу» — Нижегородской ярмарке. Товары, закупленные на Нижегородской и Ирбитской ярмарках развозились по Сибири и продавались на местных ярмарках, число которых постоянно возрастало. Если в 60-х гг. XIX в. в регионе насчитывалось 184 ярмарки, то в 1894 г. — 668 ярмарок с оборотом в 93 млн. руб. Большая часть ярмарок располагалась в Западной Сибири. Например, в Тобольской губернии в 1862 г. их было 165, а в 1890 г. уже 567.[54]

По мере удаления на восток, все большее значение приобретала лавочная торговля купцов-оптовиков, которые монополизировали сбыт в целых районах Сибири. Поскольку перевозка товаров на огромные расстояния при отсутствии железнодорожного сообщения и закупке в кредит стоила очень дорого, то не все мелкие и средние торговцы могли посещать Ирбитскую ярмарку и оптовая торговля концентрировалась в руках сравнительно небольшого числа крупных фирм. В конце XIX в. в Сибири можно было выделить районы господства одного или нескольких купцов-оптовиков. В Курганском округе это были братья Смолины, на Обском Севере — фирмы Плотникова и Корнилова, в Ялуторовском округе — купцы Колмаковы, в Нарымском крае — Родюков, на Алтае — Платонов, Сухов, Морозов, в Енисейской губернии — Некрасов, Тонконогов, Гадаловы, в Забайкалье — фирмы Бутина и Голдобина, на Лене — фирмы Громова, Глотова и Пушкарева. Как правило, кроме торговли эти купцы имели промышленные предприятия, транспортные средства — пароходы и баржи, занимались ростовщичеством, были крупными владельцами недвижимости. Однако все же, основой таких торгово-промышленных комплексов являлась торговля.

Во второй половине XIX в. происходят изменения и в торговле с Китаем. Открытие Суэцкого канала облегчило и ускорило сношения европейских стран с Китаем. Чай и другие китайские товары начинают поступать в Европу морским путем. Таможню из Кяхты в 1861 г. перевели в Иркутск. С того же года китайцам было разрешено производить беспошлинную торговлю в России на расстоянии 50 верст от границы. В это же время русские купцы начинают завозить свои товары непосредственно в Китай и закупать там чай, отправляя его морем в Одессу. Начиная с 1863 г. в Китае возникают русские чайные фабрики и торговые конторы по вывозу чая. Монополия Кяхты в русско-китайской торговле закончилась. Из главного центра этой торговли Кяхта к 70-м гг. XIX в. превратилась в транзитный пункт. Тем не менее ввоз китайского чая через Кяхту увеличился. Дело в том, что морским путем вывозили главным образом более дорогой, байховый чай, кирпичный же и зеленый сорта, ставшие предметом широкого потребления в России, продолжал в большом количестве поступать по традиционному пути через Кяхту. Спрос на чай возрастал.[55]

Во второй половине 70-х гг. бийские купцы начали торговать с Монголией через Чуйский тракт. Фактории купцов-«чуйцев» были открыты в Калгане, Кобдо, Суджоу, Улясутае. В Монголию вывозили сукна, бумажные, льняные и пеньковые ткани, металлические изделия, юфть и другие выделанные кожи, хлеб, бакалею, галантерею. Большую прибыль приносила торговля пантами (рогами оленя-марала). Из Монголии бийские купцы получали шкурки сурка, рогатый скот и др. Торговля с Монголией оказывала благотворное влияние на экономику Бийска и его округа. К концу XIX в. общий оборот торговли с Монголией достигал 600 тыс. руб. в год. Крупнейшими торговцами-чуйцами были купцы А. Д. Васенев, Н. И. Ассанов, Г. Г. Бодунов.[56]

В 70–80-х гг. были сделаны попытки завязать прямые торговые сношения Сибири с Западной Европой через устья Оби и Енисея. В 1879 г. англичанин Уиггис, представитель Ливерпульского торгового дома, достиг устья Оби и произвел обмен товаров. В 1887 г. ему удалось добраться до Енисейска. В 1880 г. в Томск прибыло судно Кнопа, которое доставило иностранные тарелки, рюмки, стаканы, финики, рис, игрушки, зеркала. Английская компания «Феникс» получила от русского правительства право беспошлинного ввоза в Сибирь товаров в течение 3 лет. Английские торговцы продали в Енисейске и Красноярске мануфактурных товаров на 30 000 руб., закупив здесь хлеб, соль, кожи, шерсть и коровье масло.[57] Однако установление постоянных торговых связей через Северный морской путь тормозилось техническими причинами и недоброжелательным отношением торгово-промышленных кругов Европейской России, опасавшихся проникновения в Сибирь иностранцев.

Особенно большие капиталы складывались в винной и мануфактурной торговле. Крупнейшими деятелями в сфере торговли спиртными напитками пореформенной Сибири (и Урала) являлись предприниматели из польских дворян Поклевские-Козелл (Альфонс Фомич и его семейство). В 60–80-е годы XIX в. Альфонс Поклевский-Козелл стал фактически монополистом в торговле спиртными напитками в Тобольской и Пермской губерниях, хотя питейные заведения предпринимателя были рассеяны от Вятки до г. Верного и Алтая. На Алтае в этот же период монополизировал производство спирта и водки, а в значительной степени и сбыт этой продукции владельцы единственного в Алтайском горном округе Иткульского винокуренного завода, К.П. Платонов и Е.И. Судовская.[58] Завод, кстати, работает до настоящего времени.

Крупнейшими деятелями текстильной торговли Сибири стали Второвы. В 1862 г., 20-летний А.Ф. Второв, мещанин Костромской губернии прибыл в Иркутск. Путь «наверх» у молодого предпринимателя начался с удачного брака с дочерью купца, с 1871 г. Второв — купец 2-й гильдии, через 5 лет он стал купцом 1-й гильдии, а с 1895 г. — потомственным почетным гражданином. В пореформенное время фирма Второвых стала крупнейшей в Иркутской губернии и Забайкальской области по сбыту текстиля, а в 1900–1905 гг. она открывает отделения и строит большие магазины, в ряде случаев пассажи, в Томске, Барнауле, Бийске, Новониколаевске, Камне-на-Оби, т.е. в Западной Сибири. К этому времени Второвы перенесли правление торгового дома в Москву.[59]

С течением времени эволюционировали формы сибирской торговли и ее характер. Во второй половине XIX в. в Сибири начинают применяться новые методы торговли: снижение цен как средство борьбы против конкурентов и достижения монополии в отдельных отраслях, реклама как необходимое средство торговли, широкое применение кредита, верность данному слову как обязательное условие работы в коммерции и т.д. Сосуществование различных форм торговли (от наиболее современной до ярмарочной и разносной) отражало многоукладность сибирской экономики. Одновременно с формированием современных форм торговли, как обособившейся части промышленного капитала, в Сибири сохранял относительную самостоятельность купеческий торгово-ростовщический капитал старого типа, паразитировавший на мелкотоварном и натуральном крестьянском хозяйстве. Старокупеческие монополии господствовали в обширных районах.

Развитие предпринимательства в пореформенную эпоху требовало дальнейшего развития кредитной системы. В это время продолжали свою деятельность городские общественные банки. Медведниковский банк в Иркутске выдавал ссуды преимущественно иркутским купцам и мещанам из 6% годовых. Банк принимал к учету векселя иркутских, а также иногородних купцов, имевших торговлю и постоянное жительство в Иркутске, брал в залог каменные дома, фабрики и заводы, лавки в гостиных дворах и базарах. В 1874 г. общая сумма его оборотов выросла до 6,8 млн. руб. В Томске действовал Общественный банк имени Поповых. Общественные банки открылись в Тюмени в 1864 г. (капитал 13 тыс. руб.), Тобольске — 1868 г. (10 тыс.), Кургане — 1865 г. (20 тыс.), Таре — 1868 г. (35 тыс.), Омске — 1875 г. (10 тыс.) и других городах. К концу XIX в. общественные банки действовали в 14 сибирских городах. В начале 80-х гг. самыми крупными из них были Иркутский, Тюменский (оборот более 4 млн. руб.) и Томский (более 3 млн.). Активно открывались в это время отделения Государственного банка (Томск, Красноярск, Иркутск). В то же время многие крупные города банков еще не имели.