3578-1 (Правовое положение Улуса Джучи в Монгольской империи 1224-1269 гг.), страница 2

После смерти Чингис-хана его сыновья Джагатай и Угедэй, завидовавшие обширности владений своего племянника Бату, предприняли ряд попыток произвести передел Еке Монгол Улус за счет Золотой Орды. Уже вскоре после вступления Угедэя на трон часть восточных территорий Улуса Джучи отошла к другим Чингизидам: сибирские владения вошли в Улус Угедэя, а значительные области Хорезма захватил Джагатай. Вторая попытка относится ко времени похода Бату на Запад в 1236-1242 гг.: хотя формально поход задумывался с целью расширения владений Улуса Джучи, хаган Угедэй отправил вместе с Джучидами в этот поход и других царевичей, среди которых были и весьма влиятельные (Кулькан - сын Чингис-хана, Гуюк - старший сын самого Угедэя, Монке - старший сын Тулуя, Бури - любимый внук Джагатая и др.). Поход, таким образом, стал общемонгольским делом, и захваченные в его результате владения также должны были бы быть распределены между представителями всех ветвей Чингизидов. Эти планы нарушила смерть Угедэя, узнав о которой Бату свернул завоевания и создал собственный улус, который в хрониках именовался Кипчакским ханством или Волжским Улусом, а также Белой Ордой. Тем не менее, среди назначенных им правителей уделов были не только его братья, племянники и чиновники Улуса Джучи, но и несколько "восточных" Чингизидов: Плано Карпини в своих записках упоминает среди них Мауци, сына Джагатая и Кадана, сына Угедэя (у патера Джованни "Картан") [28].

Хронисты сообщают, что Бату и его преемники своей властью назначали правителей, выделяя им определенные территории и налагая соответствующие обязанности. При этом владение жаловалось не в вечное пользование и не закреплялось за семейством владетеля: правитель Улуса Джучи мог в любой момент переместить того или иного нойона или царевича на иные земли, передать его удел другому и т. д. Наиболее характерный пример тому - приказ Бату своему брату Берке перекочевать с Северного Кавказа за Волгу, о чем сообщает Г. де Рубрук [29]. Особое административное положение имели некоторые территории Хорезма и Ирана, формально в состав Улуса Джучи не входившие, но в управлении которыми принимали участие ордынские чиновники.

Когда Джагатай наложил руку на хорезмские области, включая Самарканд и Бухару, монгольские Чингизиды, чтобы не восстановить Джучидов против себя, решили, что Бухара будет находилться под совместным управлением чиновников улусов Джучи, Джагатая и великого хана. Войска всех трех улусов составляли гарнизон города до 1265г., когда воины, принадлежавшие Берке, были вырезаны по приказу Хубилая, мстившего ордынскому правителю за войну с Хулагу. Чиновники Улуса Джучи либо бежали, либо перешли на службу к Джагатаидам [30].

Аналогичной была ситуация и в ряде иранских областей. В 1236г., одновременно с походом Бату на запад, в Иран были отправлены войска нойона Чормагуна. Номинально он также был подчинен Бату, хотя действовал совершенно самостоятельно и получал приказы непосредственно от Угедэя; по воле Угедэя он был назначен баскаком Ирана [31]. Но так как Иран номинально входил в число западных земель, обещанных Чингис-ханом еще Джучи, то Угедэй позволил Бату принять участие в управлении этими землями: "В каждой Иранской области, подпавшей под власть монголов, ему [Бату] принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители", - сообщает Джузджани [32]. Поначалу и Хулагу признавал власть Золотой Орды в этих областях и относился к ордынскому хану Берке как к старшему [33]. Но после того, как Берке начал открытую войну с Хулагу, ордынские чиновники были частью перебиты, частью изгнаны из Ирана.

Определенной самостоятельность правители Улуса Джучи обладали и в судебной сфере.. С одной стороны, в Монголии, похоже, действовал принцип, характерный для Средневекового Запада: "Вассал моего вассала - не мой вассал", Подтверждением этого служит эпизод из "Сокровенного сказания": когда Гуюк, Бури и Аргасун самовольно вернулись из похода на Запад, Угедэй, рассердившись на них, отправил их к Бату на суд, назвав их проступок "полевым делом" и признав право на его разбирательство за их непосредственным начальником [34].

С другой стороны, власти в Каракоруме старались всячески ограничить юрисдикцию Бату. Например, Рашид ад-Дин приводит такой эпизод: один их нойонов Бату был обвинен в проступке против Угедэя. Последний собирался отправить подданного на суд его государя, но его везир Чинкай убедил его, что раз Угедэй имеет право судить самого Бату, то уж судьбу его-то подчиненного он тем более вправе решить сам. Слова Чинкая "Судьей Бату является каан" [35] четко отражают взаимоотношения Улуса Джучи и "метрополии": несмотря на существенную автономию, правители Улуса Джучи были подсудны великому хану.

Но право суда самих правителей Золотой Орды распространялось не только на их подданных, но и на правителей вассальных государств. Наличие вассалов у улуса, который и сам официально считался частью другого государства - это еще одно свидетельство особого статуса Улуса Джучи в рамках Еке Монгол Улус.

III. Вассальные государства Улуса Джучи

Появление вассалов

Первые вассалы Улуса Джучи появились в начале 1240-х гг. Их появление связано с той неопределенностью, которая наступила в делах Еке Монгол Улус в результате смерти хагана Угедэя в конце 1241г., а полгода спустя - и Джагатая, последнего из сыновей Чингис-хана. Вдова Угедэя Туракина провозгласила себя регентшей, но никакой реальной властью за пределами Каракорума она, похоже, не обладала (ей не удалось исполнить завещание супруга и возвести на трон его внука Щирэмуна, а ее сын Гуюк стал хаганом только пять лет спустя). Противоборствующие группировки Монголии стали искать новых предводителей, в результате чего наметилось несколько претендентов на трон, каждый из которых обладал определенным влиянием, но не был достаточно силен, чтобы занять трон великого хана.

В этих условиях Бату оказался самым влиятельным человеком в Еке Монгол Улус: он не только возглавлял правое крыло империи, но и стал после смерти Джагатая главой рода Борджигин. Он рассматривался и как один из наиболее вероятных претендентов на трон хагана, который ему неоднократно предлагался. И вполне понятно, что именно к нему обратились с выражением покорности властители ряда государств, к тому же граничивших с владениями Улуса Джучи.

Причины этих обращений были различны. Так, например, русские княжества и Болгарское царство признали вассалитет в результате завоеваний, осуществленных войсками Бату в 1236-1242 гг. А Государство Сельджуков и Грузинское царство выразили покорность Бату, можно сказать, добровольно: они решили избрать его арбитром в разрешении династических споров местных правителей [36]. Во многом решение о вассалитете диктовалось и экономическими интересами этих государств: между Малой Азией и Золотой Ордой в 1250-е гг. шла активная торговля через Крым [37].

Признание сельджукскими султанами и грузинскими царями сюзеренитета Бату вызвало резкое сопротивление со стороны монгольского правителя Малой Азии Байджу. Официально Байджу считался подчиненным нойона Чормагуна - баскака Ирана, который, в свою очередь, номинально признавал власть Бату (см. выше). Арабские хронисты (Ал-Айни и ал-Нувайри) сообщают, что Байджу "был одним из великих людей их [монголов]... со стороны Бату-хана" [38]. Но, Чормагун, во-первых, был все же назначен правителем Ирана по воле великого хана Угедэя, а во-вторых, на рубеже 1240-1250-хх гг. отошел от дел в силу своего преклонного возраста. И Байджу, выйдя из-под его власти и влияния, стал активно сопротивляться попыткам правителей Золотой Орды распространить свою власть на его владения. В силу этого он отказывался признавать власть Бату и апеллировал к воле великого хана в Каракоруме.

Конфликтом Бату с Байджу и воспользовались противоборствующие кланы претендентов на трон Сельджукского султаната и Грузинского царства. Так, грузинская царица Русудан в 1242-1243гг., признав власть Бату, сумела вернуть себе власть в Тифлисе, а несколько лет спустя добилась воцарения своего сына Давида Нарини, с которым соперничал его двоюродный брат Давид Улу, сын Георгия IV. Примерно так же сложилась и ситуация в Сельджуском султанате. После разгрома при Кеседаге султан Гияс эд-Дин Кей-Хосров II вынужден был пойти на подчинение монголам, но признал сюзереном не своего победителя Байджу, а Бату. Из двух сыновей султана, претендовавших на трон Байджу поддержал Рукн эд-Дина Кылыч-Арслана IV, а Бату - Изз эд-Дина Кей-Кавуса II [39].

Вскоре и Грузия, и Государство Сельджуков вынуждены были признать себя вассалами вновь созданного Государства Хулагуидов. Впрочем, похоже, связи Сельджуков с Золотой Ордой не прерывались. Например, в 1265г. Кылыч-Арслан IV обратился с просьбой освободить своего брата-соперника из византийского плена не к своему новому сюзерену Хулагу, а к его сопернику Берке; помощь была получена [40]. Вероятно, это объяснялось тем, что владетель Улуса Джучи был (в отличие от Хулагу) единоверцем султана - мусульманином.

Порядок оформления вассальных отношений и их содержание

Восточные хроники приводят сведения о правомочиях правителей Улуса Джучи в отношении вассалов. Так, например, Киракос говорит, что "... стали отправляться к Бату цари и принцы, князья и купцы и все обиженные и лишенные отечества. Он по справедливом суждении возвращал каждому из них вотчины и княжества, снабжал их грамотами [ярлыками], и никто не смел сопротивляться его воле". Джувейни сообщает аналогичные сведения: "Султанам Рума, Сирии и других стран он давал льготные грамоты и ярлыки, и всякий, кто приходил к нему на службу, без пользы не возвращался" [41].

Как следует из хроник, вассальные отношения оформлялись путем пожалования правителем Улуса Джучи ярлыков иноземным государям. Вручая ярлык своему вассалу, хан Золотой Орды тем самым заявлял, что именно (а не других претендентов на трон из числа членов правящего рода того или иного государства) он признает государем и именно с ним будет взаимодействовать, как с таковым. Со своей стороны, принимая ярлык, вассал признавал сам факт существования государства Золотой Орды (своего рода аналог института признания в современном международном праве) и принимал на себя определенные обязанности в отношении его правителя. Именно так поступили: в 1242 г. грузинская царица Русудан, в 1243 г. - великий князь Владимирский Ярослав II Всеволодович, в 1244 г. - султан Сельджуков Рукн эд-Дин Кей-Хосров II, а двумя годами позже - и его сын Кей-Кавус II.

Несколько отличался от вассалитета Владимиро-Суздальской Руси, Грузии и Малой Азии взаимоотношения Золотой Орды с Болгарией. Э. Хара-Даван сообщает, что после смерти царя Ивана Асена II болгарские правители вынужден были признать власть темника Ногая [42]. Ногай являлся правителем правого крыла Волжского Улуса, т. е. владений самого Бату, которые современные ученые на основании данных восточных хронистов называют Белой Ордой. Таким образом, Болгария являлась "вассалом вассала": ни о каких контактах болгарских царей непосредственно с правителями Улуса Джучи нет сведений.

Выдача ярлыков сопровождалась определенным церемониалом, который заключался в "одаривании" правителя Золотой Орды государем-вассалом и ответном "отдарке" в виде ярлыка. Ученые XIX в. считали этот процесс куплей-продажей ярлыка, который получал тот из вассалов, кто мог заплатить больше. Но современные исследователи склонны видеть в этом церемониале отражение неких архаических норм и обычаев, включающих в себя дарообмен, который происходил в соответствии с традициями того времени [43].

Обязанности вассалов варьировались в различные периоды от чисто номинального признания старшинства ее правителя до военной помощи и выплаты дани. Например, в 1242-1257 гг. болгарские цари Коломан, Михаил и Асень платили Ногаю дань, а преемник последнего из них Константин Тих со своими войсками в 1260-е гг. принимал участие в походах Ногая на Византию и Сербию [44]. Русские князья в течение довольно длительного времени (1240-1270-е гг.) лишь приезжали в Золотую Орду, привозя "подарки" и получая ярлыки от ее правителей. Первое документально зафиксированное участие русских войск в ордынских военных кампаниях относится лишь к 1277 г.: Ермолинская летопись (как и ряд других) сообщает, что "Князи же вси ходиша с царем Менгутемиримъ на Ясы" [45].

Как уже было сказано, появление у правителей Золотой Орды государств-вассалов относилось к тому периоду, когда Монголия находилась в состоянии междуцарствия. Но как только в 1246 г. в Каракоруме был избран новый великий хан, практически все вассалы Бату должны были отправиться в Монголию и получить от хагана подтверждение ярлыков, выданных его соправителем. Впрочем, авторитет Бату не был поколеблен и волей каракорумских монархов, и их решения учитывали уже совершенные им действия.

Великий хан Гуюк в споре Давида Улу и Давида Нарини поддержал первого, но в силу политических обстоятельств вынужден был признать царями обоих: результатом стало разделение Грузии на два царства. Его вдова Огуль-Гаймиш, ставшая регентшей после смерти Гуюка, утвердила великими князьями на Руси "рекомендованных" Бату Александра Невского и его брата Андрея. Аналогичным образом и великий хан Монке, в чьих интересах действовал Байджу, вынужден был посчитаться с авторитетом Бату и признать соправителями в Сельджукском султанате Кей-Кавуса II и Кылыч-Арслана IV, хотя в его собственных интересах было бы воцарение последнего. Только в 1256г., после смерти Бату, Байджу (вероятно, с санкции Монке) вторгся во владения Сельджуков, разгромил Кей-Кавуса II и вручил всю полноту власти своему ставленнику Кылыч-Арслану IV [46].

Вассалитет государств по отношению к Золотой Орде можно охарактеризовать как "личную унию": правители Руси, Государства Сельджуков и др. признавали над собой изначально власть именно Бату (Болгария - соответственно Ногая, после смерти которого приобрела независимость). Со смертью Бату вассалитет Грузии и Сельджукского султаната прекратился: была заключена "уния" с Хулагу. Русские же князья должны были получать от каждого преемника Бату новый ярлык, подтверждающий сохранение прежних отношений. Эта практика не была уникальной: и в Монгольской империи, и в каждом из выделившихся из ее состава государств каждый новый хан, вступая на трон, подтверждал (или не подтверждал) те или иные распоряжения, указы, ярлыки своих предшественников. В. В. Бартольд сообщает, что Монке, вступив на трон, признал недействительными все ярлыки и пайцзы, выданные после Чингис-хана (включая даже Угедэя, назначенного самим Чингис-ханом!) [47].

IV. Независимость Улуса Джучи и изменения в его статусе

Согласно М.Г. Сафаргалиеву [48], окончательное закрепление независимости Улуса Джучи произошло после курултая, состоявшегося на р. Талас в 1269г. Тогда правители Улусов Джучи, Джагатая и Угедэя признали друг друга суверенными государями и заключили союз против великого хана (китайского императора Юань) на тот случай, если он попробует оспорить их суверенитет.

Курултаю предшествовала война, в которую в той или иной степени были вовлечены правители всех улусов Монгольской империи. Хаган Хубилай продемонстрировал неспособность сохранить контроль над всеми уделами бескрайней империи и вскоре вынужден был смириться с утратой верховной власти над ними. Предпринимаемые с 1270-х гг. попытки Хубилая и его преемников восстановить власть над добившимися самостоятельности улусами успеха не имели.