141767 (726335), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Император Николай, ознакомившись с "Письмом", был очень разгневан, и все, имеющие к "Письму" отношение, были жестко наказаны. Журнал тотчас был запрещен. Болдырев - старик, ректор Московского университета и цензор - был разжалован и отставлен. Надеждин - издатель - сослан в Усть-Сысольск. Чаадаев был присужден к домашнему аресту. По назначению властей каждую субботу к нему приезжал доктор и полицеймейстер, они констатировали состояние его умственных способностей и делали донесение. В это время им была написана статья "Апология сумасшедшего".
В своем "Письме" Чаадаев обратил внимание на роль русского народа в истории человечества. По его словам, "одна из наиболее печальных черт нашей своеобразной цивилизации заключается в том, что мы еще только открываем истины, давно уже ставшие избитыми в других местах и даже среди народов, во многом далеко отставших от нас. Это происходит оттого, что мы никогда не шли об руку с прочими народами; мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода".
Описывая трагическую и безысходную картину российской жизни, он пришел к выводу о внеисторичности русского народа, выпадении его из общечеловеческой логики: "Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. С первой минуты нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей среды; мы не дали себе труда ничего выдумать сами, а из того, что выдумали другие, мы перенимали только обманчивую внешность и бесполезную роскошь"4.
"Значение критических воззрений Чаадаева состоит в том, что они дали толчок для появления двух основных направлений социальной мысли в России - западничества и славянофильства, направлений, не только противостоявших друг другу на арене идейного столкновения и конфликтa, но и превратившихся в тот духовно-теоретический стержень, вокруг которого стали впоследствии формироваться многие социологические концепции. Главный пункт противоборства состоял в понимании сущности и путей социального развития России.
Авторы западнических концепций признавали приоритет общечеловеческих социальных образцов и моделей на основе рационалистического западного идеала и доказывали необходимость их насильственного внедрения. Авторы славянофильских теорий, наоборот, отрицая такой путь, убеждали в необходимости естественного и органического развития отечественной культуры за счет доминирования национальных ценностей, образцов, идеалов и традиций. Наиболее яркие представители первого (западнического) направления - В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, второго (славянофильского) - К.С. Аксаков, И.В. Киреевский, А.С. Хомяков"5.
"Нас эти направления интересуют не столько в плане их роли в духовной жизни России, сколько с точки зрения выявления содержавшихся в них идей, имевших социологическое значение. Говоря о таких взглядах западников, отметим среди них: рассмотрение в качестве основного субъекта социально-преобразовательных процессов народов и классов; акцент на закономерности и др. Что касается славянофилов, то для социологической науки России имели особое значение такие их идеи как: признание особой роли духовной детерминации социального поведения людей; подчеркивание самобытности культурных типов; характеристика общины как основной экономической, социальной и культурной формы жизни в обществе; рассмотрение социальной эволюции как наиболее органичного типа развития и перехода общества от одного состояния к другому"6.
3. Идеи и взгляды К.Д. Кавелина
"Идеи Константина Дмитриевича Кавелина (1818-1885) стали как бы итогом предсоциологического этапа социальной мысли в России. К.Д. Кавелин - выходец из старого дворянского рода, историк, юрист, философ, публицист.
Для него было характерно желание преодолеть недостатки, имеющиеся в течениях западничества и славянофильства, и заложить основы новой социальной науки. Он отмечал, что после того как эпоха преобразований, вызванная реформами Петра I, стала клониться к концу, "появилось у нас противоположение русского европейскому, желание думать, действовать и чувствовать национально, народно или во что бы то ни стало по-европейски. Требование самостоятельности и требование лучшего, которые нашли представителей в этих двух крайностях, прежде слитых воедино, теперь распались и стали враждебны. Серединой между ними было уже бессмыслие и апатия. Таким образом, настоящий смысл эпохи реформ был потерян и забыт. Ее начали, безусловно, порицать или безусловно хвалить, но с важными недоразумениями и натяжками с обеих сторон, потому что ее подводили под известные, односторонние точки зрения, которым она никак не поддавалась. В наше время этот дуализм, признак едва зарождавшейся в нас умственной и нравственной жизни, начинает исчезать и становится прошедшим. Его сменяет мысль о человеке и его требованиях. Что эпоха преобразований сделала в практической жизни, то теперь происходит у нас в области мысли и науки. Непереступаемые границы между прошедшим и настоящим, русским и иностранным разрушаются; открывается широкое воззрение, не стесняемое никакими предрассудками, прирожденными или выдуманными ненавистями". Сформулированные им идеи стали центральными для социологии в России.
В своих широких социологических обобщениях он стремился использовать идею права. Подход к праву как норме, за которой стоят определенные социальные отношения, прослеживается на всех этапах его деятельности. На протяжении всей творческой деятельности его привлекали социологические и сравнительно-исторические аспекты права"7.
"Основу его размышлений составлял поиск социальных форм, позволяющих органично сочетать общечеловеческое и национально-самобытное, при этом главенствующим оставалось последнее. Он считал, что внутреннее развитие русской истории всегда оставалось самостоятельным, даже во время и после реформ Петра I. "Исчерпавши все свои исключительно национальные элементы, - подчеркивал Кавелин, - мы вышли в жизнь общечеловеческую, оставаясь тем же, чем были и прежде, - русскими славянами. У нас не было начала личности: древняя русская жизнь его создала; с XVIII века оно стало действовать и развиваться. Оттого-то мы так тесно и сблизились с Европой; ибо совершенно другим путем она к этому времени вышла к одной цели с нами. Развивши начало личности донельзя, во всех его исторических, тесных, исключительных определениях, она стремилась дать в гражданском обществе простор человеку, и пересоздавала это общество. В ней наступал тоже новый порядок вещей, противоположный прежнему, историческому, в тесном смысле национальному. А у нас вместе с началом личности человек прямо выступил на сцену исторического действования, потому что личность в древней России не существовала и, следовательно, не имела никаких исторических определений. Того и другого не должно забывать, говоря о заимствовании и реформах России в XVIII веке: мы заимствовали у Европы не ее исключительно национальные элементы; тогда они уже исчезли или исчезали. И у неё и у нас речь шла тогда о человеке; сознательно или бессознательно - это все равно. Большая развитость, высшая степень образования, большая сознательность - была причиной, что мы стали учиться у неё, а не она у нас. Но это не изменяет ничего в сущности. Европа боролась и борется с резко, угловато развившимися историческими определениями человека; мы боролись и боремся с отсутствием в гражданском быту всякой мысли о человеке. Там человек давно живет и много жил, хотя и под односторонними историческими формами; у нас он вовсе не жил и только начал жить в XVIII века. Итак, вся разница только в предыдущих исторических данных, но цель, задача, стремления, дальнейший путь один".
Ему принадлежит разработка новой теории исторического развития русской гражданственности. Данная теория выводила весь русский общественный и государственный быт, патриархального, а не из общинного и отводила особо важную роль в истории русского народа реформам Петра. Эта теория позднее стала основой историко-юридической школы в России.
При рассмотрении сельской общины в России в его взглядах сочетались как идеи государственной школы, которые представляли общину институтом, созданным государством в фискальных целях, так и идеи славянофилов о великой роли общины, которая является реальной альтернативой развитию капитализма в России. Кавелин считал, что оптимальным является разумное сочетание общинного землевладения, которое препятствует переходу земли в руки частных землевладельцев, с личной поземельной собственностью крестьянина, которая в свою очередь позволяет избежать пролетаризации и нищеты крестьянских масс /96, с.31 /. Судя по всему, он предполагал, что со временем наиболее богатые крестьяне будут выходит из общины и переселяться в города, а самая бедная, неимущая часть останется в общине, что оградит ее от бродяжничества, нищеты и будет гарантировать ей работу. Хотя он и придавал большое значение общинному устройству крестьянства, все же далеко не так идеализировал общину, как славянофилы и Герцен".
Его интересовала и проблема прогресса. Кавелин выдвигал свою точку зрения по этому вопросу. Прогресс в России, по его мнению, это внутреннее саморазвитие личности, ее культуры. Только там, где есть развитая личность, возможен прогресс. Именно развитая личность - основа общественного развития. Он считал, что личность, появившаяся в древней Руси, это только грубая и неразвитая форма, не имеющая никакого содержания. Кавелин указывал: "Она была совершенно неразвита, не имела никакого содержания. Итак, оно должно было быть принято извне; лицо должно было начать мыслить и действовать под чужим влиянием" /44, стб.57-58/. Таким образом, необходимое наполнение она могла получить только извне, в данном случае из Западной Европы, где оно было наиболее развито". 8
"В статье "Наш умственный строй" Кавелин писал: "Принимая из Европы без критической проверки выводы, сделанные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов, мы воображаем, будто имеем перед собой чистую, беспримесную научную истину, всеобщую, объективную и неизменную, и тем парализуем собственную свою деятельность в самом корне, прежде чем она успела начаться" [1989. С.316|. Чтобы этого не было, необходимо развивать самобытное начало собственной жизни, придающее "отличную от всех других физиономию", стремиться к высокой нравственности народа. "Только когда у нас разовьется индивидуальное начало, когда народится и на Руси нравственная личность, может измениться и наша печальная ежедневная действительность"
С личностью, прежде всего с ее внутренним саморазвитием, нравственностью и культурой, связывал общественный прогресс Кавелин"9.
"Русский народ исторически вынужден был жить в таких внешних обстоятельствах, которые на целые века делали невозможным его развитие из самого себя. Рассматривая среду обитания русского народа, Кавелин писал: "... нравственная и умственная сторона в ней дремала. Единственным путем развития культуры Великороссии, - путем окольным и чрезвычайно длинным, - было постепенное, так сказать, всасывание в себя образовательных элементов извне, из других стран, более образованных. Наша подражательность, обезьянничание, наша падкость к новому и чужому, наша способность принимать всевозможные виды и образы ставятся нам в укор; но такая восприимчивость и впечатлительность, выработанная в нас, правда, до виртуозности, доказывают только отсутствие в нас всякого содержания и сильную потребность наполнить эту пустоту единственным способом, который оставался, - впитыванием, вдыханием в себя образовательных элементов извне. Эти внешние влияния чрезвычайно медленно оседали в народе и продолжали жадно восприниматься отовсюду, до тех пор, пока почва не напиталась ими и не народилась для самостоятельного, нравственного и духовного развития" /45, стб.623-624/.
Эту великую миссию соединения в личности содержания и формы, по его мнению, и выполнил Петр I своими реформами. Он выступал против идей Достоевского и других о том, что русскому народу изначально была присуща высокая нравственность". 10
"Огромное влияние на развитие русской социологии также оказала идея социализма, получившая в России особое звучание и оригинальное развитие. К этой идее впервые обратились славянофилы, которые связывали с ней надежды на лучшую форму организации общественной жизни, мечтали об историческом устройстве сельской и ремесленной промышленности на основе сочетания христианской идеи с потребностями материального существования.
Таким образом, на предсоциологическом этапе русская социальная мысль сформулировала программное поле социологических исследований, выдвинула ряд основных вопросов, которые необходимо было решить, и заложила основы социальной методологии. Все сказанное наглядно показывает, что во второй половине XIX века в России рядом с социальной философией зарождается и начинает бурно развиваться русская социологическая мысль". 11
4. Русская социологическая мысль
"На формирование социальной, а затем и социологической мысли в России большое влияние оказали французские просветители (Монтескье, Вольтер, Дидро, Сен-Симон); английские экономисты (Смит, Рикардо); немецкие романтики (Шеллинг). Это влияние преобладало до первой четверти XIX в., но начиная с этого времени преобладающими и противоборствующими ориентациями в социальном мышлении в России стали славянофильство и русофильство, с одной стороны, и западничество - с другой. Наиболее крупными представителями русофилов были Н.Я. Данилевский, М.Н. Катков, К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев. Взгляды русофилов левого крыла сформулировал Н.Я. Данилевский. Он считал, что именно в России произойдет взлет культуры после падения ее на Западе. Выразителем идей правого крыла русофилов стал К.П. Победоносцев, который решительно выступал против "разрушительных" сил западной культуры. Только путем соблюдения национальных традиций под руководством церкви, осуществляющей волю Бога на земле, утверждал он, русское общество может достичь гармоничного единства желаний, эмоций, разума. В западничестве сложились три направления: теоретическое (30-х гг.), крупнейшей фигурой которого был П.Я. Чаадаев; гуманистическое (40-х гг.) во главе с В.Г. Белинским; народническое (60-х гг.), основанное А.И. Герценом (его наиболее яркими последователями стали Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев и др.). Во-вторых, социологическая мысль в России развивалась как интегральная часть европейской культуры.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
