138792 (724557), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Архиерейская пристань — своего рода «парадный подъезд» Нило-Столобенской пустыни. Ее строительство началось в 1813 году, когда на берегу поставили павильон с двумя портиками. А первые работы по устроению гранитной набережной относятся к еще более раннему времени. Собственно, необходимость укреплять берега острова была актуальной всегда, поскольку волны подмывали их и вызывали оползание почвы. И уже в середине XVIII века берег острова Сто-лобного частично забрали в камень.
Когда завершилось возведение Богоявленского собора, «парадной части» острова потребовалось придать завершенный вид. Тогда-то и приступили к сооружению полноценной гранитной набережной. Напротив Богоявленского собора набережная довольно высока, но дальше она сильно понижается, иногда поднимаясь над водой всего на два-три ряда каменных блоков. Блоки эти, между прочим, — сугубо местного происхождения. Этот «дикий камень» в изобилии добывали на окрестных полях. Длина блоков — самая разная. Старались соблюдать лишь одинаковую высоту камней, чтобы легче было осуществлять укладку.
Надвратная Светлицкая башня — самое позднее сооружение в Нило-Столобенской пустыни. Она была возведена в 1863 году. При создании башни ориентировались на общий архитектурный облик обители, поэтому построили ее в нарочито классическом стиле. Над въездными воротами помещались кельи сторожа и привратника, а еще выше, над барабаном, в непогоду зажигали огонь (в то время еще не было дамбы, ведущей от берега к монастырю, и остров Столобный отделялся от «материка» проливом).
Строиться «каменным строением» Нилова пустынь начала лишь во второй половине XVII века. В 1667—69 годах вдоль северной стены парадного двора возвели одноэтажный трапезный корпус с кухней и квасоварней. При них были погреб и ледник. В одноэтажном исполнении здание существовало немногим более ста лет. Второй этаж достраивался в два этапа — в 1779—81 годах и в 1804—05 годах.
В 1680—98 годах к юго-западу от соборного храма были построены Казенные палаты с казначейскими кельями. Впрочем, выражение «были построены» не отражает в данном случае сути происходившего: комплекс зданий, завершающий эту часть парадного двора, достраивался и перестраивался на протяжении двухсот лет. Сейчас в нем трудно заподозрить сооружение конца XVII века.
Одно из самых заметных «нехрамовых» зданий Нило-Столобенской пустыни — Архиерейские палаты. Строительство их было начато в 1751 году. Тогда в камне был выполнен только первый этаж. Второй оставался деревянным — правда, довольно недолго. В 1800—01 годах здание Архиерейских палат соединили с Казенными палатами и Настоятельскими покоями (к северу от Казенных палат) братскими кельями. В 1830-е годы все эти здания были подведены под одну крышу, а фасадам, выходящим к озеру, придали единый архитектурный облик.
В 1939—40 годах на территории Ниловой пустыни находился лагерь для польских военнопленных. В мае 1940 года почти всех заключенных расстреляли.
При входе в монастырь даже самый невнимательный человек заметит две мемориальные доски. На I Водной из них надпись сделана по-русски, на другой — на польском языке. Надпись гласит: «В этом монастыре с сентября 1939 г. по май 1940 г. содержались в заключении сотрудники государственной полиции и полиции Силезского воеводства, пограничной и тюремной охраны, а также солдаты жандармерии, корпуса пограничной охраны и других формирований Войска Польского. 6311 человек из них были приговорены к смертной казни. Местом убийства был г. Калинин (Тверь). Затем летом 1940 г. в Осташков привезли солдат Войска Польского из Литвы и Латвии, а в 1944—1945 гг. солдат Армии Крайовой. Почтим память всех казненных и замученных поляков, содержавшихся здесь в заключении. Соотечественники».
Последние фразы вызывают некоторое недоумение. Дело в том, что, согласно данным российских историков, 1940—42 годах в Ниловой пустыни размещались воинские части, в 1942—44 годах — военный госпиталь, а в 1944 году возобновила свою работу детская колония, расформированная в 1939 году. Скорее всего, применительно к лету 1940 года и 1944—45 годах речь идет о лагере №41, находившемся, по имеющимся сведениям, непосредственно в Осташкове. Но то, что с сентября 1939 года по май 1940 года на острове Столобном действительно размещался один из крупнейших лагерей для польских военнопленных на территории СССР (всего их было восемь: Козельский, Козельшанский, Оранский, Осташковский, Путивльский, Старобельский, Южский, Юхновский), — не подлежит сомнению.
Первые этапы польских военнослужащих поступили в Осташковский лагерь, как уже говорилось, в сентябре 1939 года. Об этом вспоминали многие осташковские старожилы. Так, житель Осташкова Б. Ф. Карпов, учитель географии, свидетельствовал; «В сентябре—октябре 1939 года в Осташков стали прибывать эшелоны с польскими военнопленными. При стечении огромного количества народа их направляли по улице Володарского к пристани, которая раньше принадлежала монастырю. Там их грузили в деревянные баржи и пароходом "Максим Горький" буксировали в Нилову Пустынь. О том, что жизнь их в лагере была несладка, говорят такие факты: золотые часы многие из них отдавали за буханку хлеба. Умерших хоронили на погосте Троеручица Зальцовского сельсовета».
Со всем тем, смертность в польском лагере была не слишком высокой (осо бенно в сравнении с учреждениями ГУЛАГа). Исследователи связывают это как с тем, что поляки не были заняты на каких-либо работах и могли уделять самообслуживанию и гигиене больше времени, чем узники ГУЛАГа, так и с тем, что охрана вела себя по от-нон]ению к заключенным достаточно корректно. Зверств в здешнем лагере не было. Скорее всего, на этот счет охранники получили соответствующие указания.
В сущности, все обстояло настолько «диетически», что поляки до конца верили в то, что их, в конце концов, отправят на родину. Им и в голову не могло прийти, что их могут расстрелять без суда и следствия — ведь по большей части польские войска даже не оказывали сопротивления Красной Армии в сентябре 1939 года.
Но в недрах советской карательной машины уже поворачивались хорошо смазанные, привычные к работе шестеренки. Документы, имеющиеся сегодня на руках историков, позволяют говорить о том, что участь польских военнопленных была решена заранее. А уже 5 марта 1940 года Политбюро ВКП (б) приняло особое постановление. Исполняя его, нарком внутренних дел Берия отдал приказ: «Дела о находящихся в лагерях военнопленных 14700 человек бывших польских офицеров... рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения».
Расстреляны были почти все содержавшиеся в Ниловой пустыни военнопленные. Партиями вывозили их с острова, доставляли в тюрьму Калининского УНКВД. Сами расстрелы происходили, очевидно, на «даче» НКВД близ Медного — древнего села в Тверской области (есть также сведения, что расстреливали, возможно, в Калининской тюрьме, а в Медном происходили только захоронения). Сама процедура расстрела происходила примерно следующим образом: в «красном уголке» проверяли анкетные данные заключенного, затем на него надевали наручники и вели в расстрельную камеру. Стреляли в голову.
Закапывали убитых в большие ямы в районе Медного, где с середины 1930-х годов действовал полигон НКВД (и захоронены здесь не только несколько тысяч поляков, но и десятки тысяч граждан СССР, убитых в период с 1932 по 1953 год). Самая большая из польских братских могил вместила в себя около двухсот пятидесяти тел.
Расстрелы велись в спешке, поэтому военнопленных не только не раздевали, но и не обыскивали. Это обстоятельство позволило точно установить личности многих расстрелянных во время проведенной в 1991 году эксгумации. Сейчас в селе Медном открыт мемориал жертвам репрессий.
Как и все «мероприятия» подобного рода, расстрелы весны 1940 года держались в строжайшей тайне. Поэтому многие обстоятельства этого преступления восстановить, вероятно, уже не удастся. Умерли последние из тех, кто принимал участие в расстрелах или что-либо знал о них. Смерть некоторых из них была страшна — кто-то сошел с ума, кто-то застрелился. Местные старожилы тоже ничего существенного вспомнить не могут — «территория была оцеплена, ночами слышался гул машин». Вот и все. Здесь, как везде.
Известно лишь, что в конце июня были расстреляны последние узники Осташковского лагеря. 23 июля 1940 года, согласно сводке, он «был свободен от заключенных».
Нилова пустынь находится на территории природного заповедника и одновременно — в одном из самых «туристических» мест России. Это накладывает на монастырь особые обязательства и ставит ему особые задачи.
В марте 1990 года Московская Пат-риархия обратилась в Совет Министров РСФСР с просьбой о передаче Церкви зданий Нило-Сто-лобенской пустыни. К тому времени уникальный архитектурный комплекс пребывал в плачевном состоянии. Несмотря на то, что еще в 1960-е годы государство взяло монастырь под охрану как памятник архитектуры, строения его постепенно разрушались. Денег на реставрацию у государства не было. В 1971 году территория Ниловой пустыни перешла к Центральному совету по туризму и экскурсиям ВЦСПС, здесь открылась турбаза «Рассвет», но и «новые хозяева» существенных действий для сохранения и восстановления зданий обители не предприняли. К концу 1980-х годов комплекс Ниловой пустыни стоял уже полностью заброшенным.
21 сентября 1990 года Совет Министров принял решение передать Нило-Столобенскую пустынь Церкви, Уже спустя несколько месяцев, в начале 1991 года, в обители возобновилась монашеская жизнь. На должность наместника был назначен бывший настоятель Вознесенской церкви Осташкова митрофорный протоиерей Владимир Иванович Шуста, примявший 30 марта 1991 года постриг с именем Вассиан. Заслуживает внимания тот факт, что отец Владимир являлся настоятелем Вознесенского храма, где находились на протяжении почти всего XX века мощи прп. Нила Столобенского, с 1955 года. Таким образом, получается, что он уже более пятидесяти лет служит возле мощей преподобного Нила.
Сам архимандрит Вассиан говорит, вспоминая свое полувековое служение; «Служба у святых мощей преподобного Нила — это великая ответственность. Я знаю, что от святых мощей много было исцелений. Особенно часто исцелялись подверженные беснованию. Я был свидетелем многих чудес. Будучи молодым священником, я не вел записей — в то время к этому относились крайне настороженно и отрицательно. Но я все эти чудеса засвидетельствовал в душе своей».
В настоящее время в Ниловой пустыни около сорока насельников. Каждый из них несет определенное послушание — а они довольно разнообразны, ведь с каждым годом хозяйственная деятельность монастыря расширяется. Так, некоторое время назад он обзавелся собственной пасекой (она находится неподалеку от монастырского скита, в Селижаровеком районе), и теперь обитель имеет собственный воск для изготовления свечей и прекрасный мед. Монастырский мед с удовольствием покупают паломники — и очень его хвалят. Паломников же здесь с каждым годом становится все больше. Глядя на них, постепенно «окультуриваются» и туристы: все реже можно увидеть, как некто в купальных трусах стремится осмотреть достопримечательности обители.
Помимо обычных для всех монастырей задач — восстановления зданий, налаживания быта и монашеской жизни, — у Ниловой пустыни есть и совершенно особая проблема: озеро Селигер, его острова и окрестности — природный заповедник. Отопление, канализация, водоснабжение — все это необходимо сооружать очень продуманно, поскольку любая оплошность может привести к нарушению экологического баланса.
Несмотря на многие трудности, тут стараются приветить тех, кто приезжает в обитель, — и паломников, и туристов. Но, конечно, чтобы получить квалифицированную экскурсию по монастырю (экскурсии проводят насельники Ниловой пустыни) и горячий обед в трапезной, лучше согласовать приезд заранее. Особенно, если группа большая.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
