130398 (720701), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Переход от понятий к наглядным образам (П→О).
Первые два способа сами по себе не могут привести к созданию принципиально новых образов и понятий, потому что новое знание получается в них путем комбинирования элементов, уже содержащихся в старом знании. Принципиально новые понятия потому и являются принципиально новыми, что они не могут быть логически выведены из имеющихся в распоряжении субъекта понятий. А принципиальная новизна образов в том и состоит, что они не могут появиться в результате ассоциации имевшихся у субъекта чувственных образов.
Однако третий и четвертый способы позволяют конструировать такие понятия, содержание которых включает в себя чувственные данные, ранее не подвергавшиеся логической обработке, и такие образы, в которых уже известные наглядные элементы по-новому логически упорядочиваются и приобретают новые смыслы. Это и открывает путь к оригинальным, принципиально новым решениям и идеям.
В основе интуиции лежат связи между наглядными образами и понятиями, которые формируются у людей, начиная с детства, в течение всей жизни. Эти связи часто остаются неосознанными, но от них в большой мере зависят пути движения мысли человека при решении тех или иных задач.
Ребенок, овладевая каким-либо словом, вначале связывает его с чувственным обрезом конкретного предмета. Например, слово «ляля» обозначает для него ту куклу, с которой он играет, и только ее. Позже данное слово переносится на другие предметы, сходные с первым, и становится общим именем целого класса предметов: всякая кукла — «ляля». У слова появляется значение, характеризующее существенные признаки предметов этого класса, т. е. возникает понятие. Однако это понятие остается сопряженным с наглядными образами, которые сопутствовали его формированию. Понятие о кукле и у взрослого сопровождается всплывающими со дна памяти детскими образами. Даже самое абстрактное научное понятие в процессе усвоения его человеком окружается каким-то «ореолом» сопутствующих наглядных образов. Причем этот «ореол» у каждой личности отличается своеобразием.
Например, понятие «электростатическое поле» может сочетаться и с представлением о некоей упорядоченной среде, структура которой определяется распределением электрических зарядов; и с представлением о каких-то «натяжениях» и «напряжениях», пронизывающих окружающее заряды пространство; и с представлением о силовых линиях, расходящихся от зарядов; и с представлением о поверхностях равного потенциала, расположенных на различных расстояниях от зарядов, и т. п.
Удачная комбинация образов, сопровождающих понятие, способна содействовать эффективному его использованию. Переходя от понятия к образу, содержащемуся в его «ореоле», человек может затем ассоциировать этот образ с каким-то другим (и, возможно, взятым из очень далекой области). И если последний входит в «ореол» другого понятия, то оно «неожиданно» втягивается в процесс мышления, что может привести к появлению совершенно новой идеи, которую нельзя было бы найти посредством одних только логических рассуждений.
Поскольку логико-понятийным мышлением и чувственностью «ведают» разные полушария головного мозга человека, интуиция, по-видимому, связана со скачкообразной переброской информации из правого полушария в левое и обратно. Скачкообразные переходы от образов к понятиям и обратно совершаются «автоматически», на уровне подсознательного мышления. Подобные «скачки» мысли отличаются как от чувственных ассоциаций, так и от логических рассуждений. Если ассоциации происходят в плоскости наглядных образов, а логические рассуждения — в плоскости абстрактных понятий, то интуиция представляет собой «прыжок» с одной плоскости на другую. В таком «прыжке» наша мысль как бы выходит в «третье измерение» и благодаря этому оказывается способной преодолеть барьеры, преграждающие ей дорогу к новому знанию при движении в одной и той же плоскости. Поэтому указанный «обходной маневр» позволяет с помощью интуиции получить результаты, которые нельзя достичь другими путями.
Таким образом, становятся понятными отмеченные выше особенности интуиции — внезапность, неожиданность и неосознаваемость происхождения интуитивной догадки. Скачкообразность ее объясняет, отчего возникает чувство уверенности в ее истинности и понимание того, что все же она нуждается в проверке.
Переход от образов к понятиям (О→П) называется концептуальной, а от понятия к образам (П→О) — эйдетической (от греч. «эйдос» — образ) интуицией.
Пример концептуальной интуиции: к выводу, что планеты движутся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам, Кеплер пришел следующим путем. Исходным материалом для него служили данные астрономических наблюдений за движением Марса (обозначим их Ои — «исходные образы»). Перенося эти данные на карту неба, Кеплер обнаружил некоторое сходство положения полученных точек с эллиптической линией (представление о ней — «вспомогательный образ» Ов). Это позволило ему обратиться к математическому понятию эллипса. Оно сыграло роль «понятия-матрицы» Пм, в соответствии с которым было построено новое понятие П — «эллиптическая орбита планеты».
Пример эйдетической интуиции: открытие химиком Кекуле строения молекулы бензола («бензольного кольца»).
Понятие о молекуле бензола было у Кекуле исходным пунктом размышлений, но структуру ее он никак не мог себе представить. Образ возник у него внезапно, когда он, увидев в зоопарке клетку со сцепившимися в круг обезьянами, вообразил вместо них радикалы СН, соединенные в кольцо. Так родилась структурная формула, изображающая строение молекулы бензола.
В данном случае понятие о молекуле бензола — это «исходное понятие» Пи, представления о радикалах — это «образы-элементы» Оэ, а восприятие сцепившихся обезьян — это «образ-структура» Ос, куда встроились «образы-элементы»; в результате получилось искомое представление о структуре молекулы бензола О.
Следует подчеркнуть, что возможность интуитивного «угадывания» истины зависит от «фона», на котором происходит интуитивное «озарение», т. е. от имеющегося в распоряжении человека объема информации. А он подготавливается с помощью самых различных познавательных действий. Поэтому рождение новых идей обеспечивается не только одной отдельно взятой интуицией, а всем разнообразием средств познавательной деятельности человека.
Организация человеческого интеллекта
При описании познавательной деятельности индивида удобно рассматривать человеческий интеллект в свете результатов, полученных в ходе разработки проблемы искусственного интеллекта. Последний строится как система, включающая в себя блоки приема, переработки и хранения информации. Такие блоки можно выделить и в человеческом интеллекте (хотя четко отделить их друг от друга невозможно).
Прием информации у человека совершается в процессе непосредственного чувственного отражения действительности — в ощущениях и восприятиях. Будем называть этот блок познавательного процесса перцепцией.
Переработка информации человеком происходит, главным образом, в процессе мышления. Мышление понимается здесь в широком смысле — как процесс решения интеллектуальных задач. Именно так оно обычно трактуется в современной психологии. При этом приходится различать несколько видов мышления. Наряду с абстрактным, логическим мышлением следует говорить о мышлении образном, состоящем в оперировании представлениями, и интуитивном, которое заключается в сцеплении образов и понятий и переходах от первых ко вторым и обратно. Рассматривая эти три вида мышления по отдельности, необходимо учитывать, что в реальных процессах интеллектуальной деятельности все они взаимосвязаны и неотделимы друг от друга.
Хранение информации осуществляется в памяти человека. Основные процессы, происходящие в этом блоке, — запоминание, сохранение и воспроизведение информации. Различают кратковременную (оперативную) и долговременную память. Следует заметить, что хранящаяся в памяти информация претерпевает со временем некоторые преобразования (она подвержена забыванию, переструктурированию и пр.).
Познание и сознание
Нет и не может быть никаких сомнений в том, что познавательная деятельность человека осуществляется с помощью сознания (а если кто-то в этом усомнится, то уже само его сомнение есть познавательный акт, в котором принимает участие сознание). Познание обычно и определяется как отражение действительности в нашем сознании. Слово «сознание» в русском языке (и в ряде других) даже своим составом подсказывает, что сознание связано со знанием.
Казалось бы, тут все ясно. Однако эта ясность обманчива: за ней скрывается загадка, которую долгое время ни философы, ни психологи не замечали.
Дело в том, что в сферу сознания попадает лишь малая часть всей информации, которую человек в процессе познания получает, обрабатывает и запоминает. Мы можем воспринимать явления действительности и мыслить, не осознавая при этом ни процессов, ни результатов восприятия и мышления. Интуиция работает в сфере подсознания, а в сознании внезапно появляется лишь ее готовый конечный продукт. Преобразования информации, вычисления, реакции на внешние воздействия происходят гораздо быстрее, когда они совершаются «автоматически», без участия сознания. Но если это так, то зачем нужно сознание? Какие функции оно выполняет в познавательной деятельности человека? Если сознание не просто наблюдает и регистрирует результаты происходящих в психике познавательных процессов, которые могут идти и без него, то что еще оно делает? Почему одни результаты познавательных процессов осознаются, а другие — нет? И каким образом определяется, что подлежит осознанию, а что не должно осознаваться?
Для ответа на эти вопросы нам придется обратиться к новейшим достижениям современной теоретической психологии.
Сознание получает информацию с помощью мозга и не может обладать какой-либо информацией сверх той, которой обладает мозг. Если прибегнуть к сравнению мозга с компьютером, то сознание — пользователь этого компьютера, все свои знания приобретающий через него. Компьютер может получать из сети Интернета огромное количество информации и с колоссальной скоростью производить разнообразные действия над ней. Пользователь же извлекает из компьютера только небольшую часть информации, которая в нем хранится. Но он управляет работой компьютера (даже не очень разбираясь в его устройстве) и определяет, по крайней мере, область и характер той информации, которая должна появиться на дисплее.
Разумеется, сравнение сознания с пользователем компьютера — это лишь метафора, которая ничего не доказывает, а только намечает некоторый путь к пониманию того, какую роль играет сознание в познавательной деятельности человека.
Когда человек сталкивается с задачей, имеющей несколько разных решений (а жизнь постоянно ставит перед нами такие задачи), и в его мозгу нет информации о том, какое из них лучше, мозг более или менее случайно выбирает какое-то одно решение. В дальнейшем при возникновении аналогичных задач этот выбор будет повторяться. А делом сознания становится обоснование случайного выбора. «Случайные события должны оправдываться в сознании человека неслучайными причинами».
Множество наблюдений и экспериментальных исследований подтверждают, что сознанию человека свойственно стремление искать закономерности. Характерен, например, такой факт: в психологических экспериментах испытуемые, которым давалось задание составить ряд случайных чисел, не могут этого сделать: они привносят в сочиняемую ими последовательность чисел определенную организацию. Сознание человека не может генерировать случайные ряды чисел! Для составления таких рядов используют специальные таблицы, создаваемые с помощью особого устройства — генератора случайных чисел.
Стремление сознания повсюду искать закономерности заложено в самой его сущности и является той силой, которая позволяет человеку как сознательному существу познавать и предвидеть несравненно больше, чем это могут сделать не обладающие сознанием животные. Сознание пытается на основе любой, даже очень скудной информации догадаться, по каким правилам надо действовать, чтобы достичь желаемой цели. Деятельность на основе правильно угаданного общего закона, очевидно, более успешна, чем действия на основе каждый раз заново принимаемого случайного выбора. Конечно, догадка об общем законе может оказаться неверной. Что ж, тогда придется от нее отказаться. Но все-таки есть хотя бы мизерный шанс, что догадка удалась. И тогда это обеспечивает в дальнейшем успех при решении многих аналогичных задач.
Английский философ и логик Дж. Милль (1806-1873) считал, что убеждение в существовании закономерности, причинной связи и порядка в природе («принцип единообразия природы») составляет одну из важнейших предпосылок познавательной деятельности человека. И поскольку до сих пор эта предпосылка помогала познанию мира, есть основания полагать, что в ней содержится истина (относительная истина!)
Догадки-гипотезы, санкционированные сознанием и осмысленные как законы и правила действий, закрепляются в мозгу, и когда возникают сходные задачи, определяют подход к их решению.
Принятые сознанием гипотезы о мире, однако, могут вступать в противоречие с фактами. Их соответствие реальности необходимо проверять. Сознание как механизм познания постоянно занимается проверкой своих гипотез. Оно следит за тем, насколько оправдываются вытекающие из них ожидания, сличая эти ожидания с информацией о том, что происходит в действительности. Если поступающие в сознание сигналы совпадают с ожидаемыми, то они ускользают из сознания. Но если ожидания не выполняются, то это вызывает сбой в работе сознания как механизма познавательной деятельности. Столкновение с неожиданностью требует от сознания выяснения причин, вызвавших эту неожиданность.
Сознание всячески стремится, прежде всего, спасти построенные им ранее представления (модели, законы, установки, правила объяснения явлений). У него есть разные способы делать это.
Аллахвердов рассматривает способы действий сознания в подобных ситуациях на следующем примере. Допустим, что приверженец замечательной концепции «Все лебеди белые» внезапно увидит малинового лебедя. Как сможет он сохранить свою концепцию?
Во-первых, он может отвергнуть сам факт существования малинового лебедя («Это мне просто показалось»; «То, что я видел, — вовсе не лебедь»).
Во-вторых, он может, признав, что действительно видел малинового лебедя, объявить малинового лебедя редким исключением, удивительной аномалией, которая не отменяет общего правила, касающегося нормальных лебедей.
В-третьих, можно интерпретировать новую информацию так, чтобы она не противоречила принятой концепции — например, объяснить малиновый цвет лебедя особыми обстоятельствами («оригинальный оптический эффект»; «лебедя специально выкрасили»).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
