ELIT (712647), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Моска проанализировал проблему формирования (рекрутирования) политической элиты и ее специфиче­ских качеств. Он считал, что важнейшим критерием фор­мирования политического класса является способность к управлению другими людьми, то есть организаторские способности, а также материальное, моральное и интел­лектуальное превосходство. Хотя в целом этот класс наи­более способен к управлению, однако, не всем его пред­ставителям присущи передовые, более высокие по отно­шению к остальной части населения качества.

В ходе своей эволюции политический класс посте­пенно меняется. Существуют две тенденции в его разви­тии: аристократическая и демократическая. Первая из них - аристократическая - проявляется в стремлении полити­ческого класса стать наследственным если не юридически, то фактически. Вторая - демократическая - состоит в обновлении политического класса за счет наиболее способ­ных к управлению слоев, в том числе и низших.

Становление мировоззрения Гаэтано Моски. Влияние позитивизма. Отношение к другим направлениям социально-политической мысли. Понимание предмета и метода политической науки

Распространение позитивизма среди итальянских ин­теллектуалов, для которых этот термин стал синонимом научного знания, началось с середины 60-х годов про­шлого века. Популярность, какую имело это направление в Италии, была связана с особенностями итальянской философской мысли, которая еще с конца XVIII в. про­явила повышенный интерес к французскому Просве­щению. Вовсе не случайно у ряда итальянских филосо­фов — еще до проникновения в Италию учений О. Конта и Г. Спенсера — наметился, под влиянием французских историков П. Кабаниса и Дестют де Траси, определенный психолого-физиологический уклон в рассмотрении соци­альных явлений. Наиболее сильное и устойчивое воздей­ствие позитивизм оказал на представителей естествен­ных наук и социальных исследователей, близких к кон­кретной политико-правовой сфере.

Ко времени появления «Элементов» Моска (1895) вли­яние позитивизма все еще ощущалось, хотя усиливали свои позиции итальянские геогегельянцы, приобрели по­пулярность идеи неокантианцев, Ф. Ницше и А. Бергсона. Моска проявил двойственное отношение к позити­визму, так как наряду с критикой некоторых представи­телей этой школы он сохранил верность ее общей пара­дигме. При рассмотрении учения Конта итальянский социо­лог не выдвигал возражений против используемых им понятий теологической, метафизической и позитивной стадий. Но он возражал именно против закона последо­вательной смены этих стадий, считая, что все три стадии сосуществуют на каждом этапе развития человечества. Итальянский социолог замечал, что у человека «пози­тивной стадии» его научные знания вовсе не исключают потребности в религии, «а там, где она ослабевает, раз­виваются еще более гнусные суеверия и метафизические абсурды социал-демократии» [1, стр. 219]. Он не нашел в истории подтвержденных фактами параллелей Конта между тремя интеллектуальными стадиями и сменяю­щими друг друга формами политической организации, из которых первая означала бы детство, вторая — отро­чество, а третья — зрелость человечества.

В учении Герберта Спенсера Моска обратил внимание на различение двух типов обществ: военного (основанно­го на принуждении) и индустриального (основанного на свободном договоре). Подобную классификацию Моска считал принятой «априорно» и потому — неприемлемой. «Всякая политическая организация одновременно и до­бровольная, и принудительная. Она добровольная, по­скольку исходит из природы человека, что было замече­но, начиная с Аристотеля, и в то же время она принуди­тельная, так как... человек не смог бы жить иначе. Это естественно и спонтанно, и в то же время неизбежно, что там, где есть люди, будет и общество, а там, где есть общество, будет также и государство, т. е. правящее меньшинство и управляемое им большинство» [1, стр. 230]. Общая черта всех общественных систем, которую не увидел Спенсер,— наличие определенного слоя людей, осуществляющих господство над большинством.

Оспаривается не только подход к различению госу­дарств, но и критерии, используемые Спенсером: «К примеру, Спенсер пишет, что с убылью милитаризма и с относительным приростом индустриа­лизма идет переход от социального строя, при котором индивиды существуют во благо государства, к иному строю, при котором государство существует во благо индивидов. Это разделение им тонко подмечено, и нам оно напоминает тот случай, как если бы заспорили о том, существует ли мозг для блага всего тела, или все же тело существует во благо мозга» [1, стр. 233]. Отдавая должное остроумию социолога, отметим, что аналогии общества с биологическими организмами, у которых разные органы выполняют разные функции, были типичны для позити­визма.

Для Спенсера переход от военного общества к инду­стриальному означал появление качественно нового метода общественной регуляции. От «положительной» ре­гуляции (т. е. от «принуждения к действиям») в центра­лизованном военном государстве общество переходит к «отрицательной» регуляции (т. е. к индивидуальной сво­боде при запрете лишь на определенного рода действия) в промышленном государстве. Моска в полемике со Спен­сером настаивал на том, что любое государство одновре­менно осуществляет и «положительные» и «отрицатель­ные», т.е. как принуждающие, так и ограничивающие действия. Как видим, он не только прошел мимо главного в учении Спенсера о государстве — его эволюционной теории, но и не заметил эвристической ценности идеи о преимуществе рыночных отношений в обществе по срав­нению с системой жесткого централизованного регули­рования.

Социальная дифференциация с позиций географиче­ского детерминизма исследуется Моска от истоков: Геродота, Гиппократа и Ш. Монтескье. Он показывал, что с развитием цивилизации в жизни обществ ослабевает влияние географического фактора и усиливается дейст­вие культурного. Для подтверждения этого аргумента Моска использовал множество источников, включая ра­боты Г. Тарда и итальянского социолога и криминолога Н. Колаянни. Так, опровергая распространенную среди итальянских криминалистов XIX в. точку зрения о де­терминации преступности природными условиями, опре­деляющими темперамент личности, он объяснял регио­нальные различия в криминальной статистике социаль­но-экономическими факторами.

Обращаясь к расовым теориям, Моска замечал, что в его время произошла настоящая экспансия этих теорий в социальные науки. По его мнению, учения, в которых общественный прогресс и политическая организация на­родов зависят от расовых признаков, обязаны своим рождением учению Дарвина и таким наукам, как срав­нительная лингвистика и антропология. Моска отверг точку зрения о врожденном превосходстве представите­лей какой-либо расы. Чтобы показать ненаучность идей социал-дарвини­стов об изначальной этнобиологической неоднородности общества как важнейшей причине социальной диффе­ренциации, Моска обратился к примерам смены поколений дворянской аристократии. Если бы закономерности биологической эволюции действовали и в обществе, то они приводили бы к накоплению положительных качеств и к улучшению «породы властителей», чего не наблюда­ется. Так, французское дворянство постепенно утратило свои высокие личностные качества и в XVIII в. уступило свою власть буржуазии. Борьба за существование и ес­тественный отбор, характерные для животного мира и первобытных гоминидов, не заметны в человеческом об­ществе даже на ранней стадии культуры. Применитель­но к обществу скорее следует говорить о борьбе за господство и первенство.

Выражая отношение к социальным теориям своего времени, Моска определил собственное понимание пред­мета и метода социологической науки. Ее задачу он видит в раскрытии законов и стабильных психологиче­ских тенденций, которым подчиняются действия масс, и в этом его позиция близка к исходным тезисам «Тракта­та общей социологии» Парето. Но если у Парето социоло­гия выступает в духе Конта как некое обобщенное выра­жение всех наук, исследующих общество, то Моска по сути не выделил предмет социологии из всего комплекса политологических исследований. Предложенное Контом содержание предмета социологии Моска расценил как слишком широкое и неопределенное и предпочел на­звать ее политической наукой. Ее главной задачей он считал исследование устойчивых тенденций, определяю­щих устройство политической власти, ибо система вла­сти во многом говорит нам о том, что представляет собой общество в данное время и почему оно развивается в таком, а не в ином направлении.

Критерием научности универсальной политической теории Моска считал наличие в ней комплекса призна­ваемых всеми исследователями и не подвергаемых со­мнению истин и использование ею универсального мето­да, основные требования которого состоят в следующем: а) полном исключении субъективной компоненты из по­знавательного процесса в области политики и истории; б) абстрагировании от убеждений, распространенных в данную эпоху и связанных с принадлежностью к какому-либо «социальному и национальному типу»; в) опоре на возможно большее число фактов. Но таким требованиям не удовлетворяли исследова­ния самого Моска; по замечанию Б. Кроче, в них наилуч­шие результаты получены «методом, отличным от ин­дуктивного и натуралистического» [8, IX]. В действи­тельности любой исследователь, даже прокламирующий свою абсолютную объективность, не может избежать субъективности. Так, используемые Моска основные по­нятия: политического класса, социального типа и поли­тической формулы — не были взяты непосредственно из исторической реальности, но были сконструированы ис­следователем и в этом смысле — субъективны.

Социологическая теория политического класса

Содержание используемого Моска понятия «класс» не совпадает с марксистской трактовкой, поскольку за ос­нову берется не экономический признак, но положение, занимаемое в иерархии власти. Факт наличия отноше­ний между управляющими и управляемыми не требует каких-либо доказательств. Эти две группы людей суще­ствовали и существуют в любом обществе с начала циви­лизации, причем численно правящий класс всегда зна­чительно меньше управляемого им большинства. Именно с этих очевидных положений Моска начинал свое исследование. Он исключил системы, при которых «все в равной мере были бы подчинены только одному человеку, или же в равной мере и без всякой иерархии ведали бы политическими делами» [8]. «...Даже если мы предположим, что недовольная масса может сверг­нуть с престола правящий класс, то тогда внутри нее самой неизбежно появится новое организованное мень­шинство, которое станет выполнять функции вышена­званного класса. Иначе бы разрушились любая организа­ция и любое общество» [8].

Моска согласился со Спенсером в том, что во всякой политической организации общества сосуществуют эле­менты демократического, монархического и аристокра­тического принципов правления, и отверг идею •народо­властия, которую поддерживало идущее от Руссо де­мократическое течение. Но если легко признать невозможность для одного индивида властвовать без опоры на меньшинство, защищающего свои и его, индивида, интересы, то, как полагал Моска, значительно труднее принять утверждение, что именно меньшинство властвует над большинством, но не наоборот. Для доказательства Моска выдвигал следую­щее положение: меньшинство властвует потому, что оно организованно, а большинство не имеет власти и не способно на самоорганизацию, так как оно — большинст­во. Превосходство организованного меньшинства над не­организованным большинством рассматривалось Моска как некий неизменный и вечный исторический закон, что вполне отвечает методологии позитивизма, критикуемо­го им во многих других отношениях.

Кроме преимущества в организации, представители правящего класса отличаются от управляемой массы и определенными качествами, «дающими им материаль­ное, интеллектуальное, а также моральное превосходст­во» [8]. Моска считал воинскую доблесть именно тем качеством, которое в примитивных обществах легче все­го позволяло индивиду войти в правящий класс. Теорию внешнего насилия он отвергал и, вопреки позитивистскому методу, обращался не только к иссле­дованию классовых отношений, но и к проблеме образо­вания классов. Здесь он был вынужден признать, что в этом процессе наряду с военными походами и завоевани­ями большую роль сыграло появление частной собствен­ности на землю.

В своих «Элементах политической науки» Моска выделил два типа политических организаций. При феодальном типе общество состоит из множества мелких, способных быть самодостаточными, социальных общностей («агре­гатов»), а управленческие функции не разделены или почти не разделены. Так, средневековый феодал являлся одновременно земельным собственником, командиром вооруженного отряда, судьей и управляющим в своем феоде. Бюрократическому типу свойственны централи­зация власти, наличие особого управленческого аппара­та (штат оплачиваемых чиновников), детальное разделе­ние функций и обязанностей. Но между богатством и властью существует взаимо­зависимость, и «как политическая власть создает богат­ства, так и богатства создают власть» [8]. Эту связь не нарушает развитие демократического процесса.

Теория правящего класса у Моски

Характеристики

Список файлов реферата