96299 (685126), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Президент Украины Виктор Ющенко тогда выразил надежду, что новое усиленное соглашение между Украиной и Евросоюзом может быть подписано уже осенью 2007 г. Хотя первые шаги на пути интенсификации диалога между ЕС и Украиной ожидаются раньше. В частности, со второй половины 2007 г. стороны планируют упростить визовый режим между ЕС и Украиной. При этом чиновники ЕС предупреждают, что для эффективных переговоров в этом вопросе Евросоюзу нужен прогнозируемый партнер.
Следует отметить, что ЕС принял новую программу по сотрудничеству со странами Черноморского бассейна: Россией, Грузией, Турцией и Украиной.
Такая информация содержится в обнародованном докладе Еврокомиссии.
Решение ЕК было принято в свете вступления в Евросоюз новых членов: Болгарии и Румынии. С их присоединением ЕС получил выход к Черному морю. Этот регион является развивающимся рынком с большим потенциалом роста и важным узлом в энергетических и транспортных потоках, говорится в докладе.
В планы ЕС в рамках этой инициативы не входит прямое вливание капитала в эти страны, однако он намерен поддерживать региональные инициативы, делиться опытом и организовать совместные проекты в таких областях, как безопасность и контроль границ, энергетика, транспортные сообщения, перемещение граждан, рыболовство, торговля, образование и научные исследования, занятость и соцобеспечение. Инициатива основывается на взаимных интересах сторон.
"Я также надеюсь, что "Черноморское сотрудничество" поможет улучшить климат для решения замороженных региональных конфликтов", – заявила комиссар по внешним связям ЕС Бенита Ферреро-Вальднер0.
Как сообщалось, теоретически Украина может стать членом Европейского Союза через 7 – 8 лет. Для вступления Украины в ЕС необходимо завершить процесс приватизации, создать условия развития малого бизнеса, а также адаптировать под ЕС отечественное законодательство.
В то же время, по словам Президента Виктора Ющенко, Украина намерена стать полноправным членом ЕС в 2017 году.
Не ослабевает и стремление Украины вступить в ВТО. Так, посол председательствующей в Европейском Союзе Финляндии в Украине Лаура Рейниля прогнозирует вступление Украины во Всемирную торговую организацию в августе 2007 года. По ее словам, Европейский Союз отметил то, что Украина закончила принимать законы, необходимые для вступления во Всемирную торговую организацию. «Ваше правительство исполнило свои обещания, и это является хорошей новостью для дальнейшего развития отношений между Украиной и ЕС», – сказала Рейниля. Она отметила, что вступление Украины в ВТО зависит от будущих встреч представителей Украины и ВТО, и формально вступление Украины в эту организацию может состоятся в августе 2007 года. «Очевидно, это произойдет очень скоро, и для Европейского Союза это означает, что мы сможем начать переговоры с Украиной (о создании зоны свободной торговли), и это очень приятный сюрприз для ЕС, что это произошло так быстро», – сказала Рейниля0.
На данный момент Верховная Рада приняла все необходимые для вступления в ВТО законы.
Таким образом, Украина провозгласила три стратегических приоритета внешней политики государства: интеграция в европейские и евроатлантические структуры (ЕС и НАТО), стратегическое партнерство с Россией и США. Как теперь все это вместе соединить и реализовать тактически с максимальной выгодой для страны, чтобы отстоять и продвинуть интересы Украины, прежде всего, в экономической сфере? Ведь именно в этом проявляется или не проявляется мудрость политиков и госчиновников.
В результате парламентских и президентских выборов в стране достаточно четко обозначилась тенденция к прекращению противостояния между исполнительной и законодательной ветвями власти. Исследования ЕБРР показали, что среди 15 стран постсоветского пространства Украина занимает 10-е место по уровню реформирования экономики и общества. В этих условиях трудно было рассчитывать на доверие иностранных инвесторов. Но, как отмечал журнал "Бизнес Сентрал Юроп", оппозиционный левый блок партий, ностальгирующий по прежним временам, невольно способствовал возвращению президенту В. Ющенко титула реформатора. Республика получила теперь возможность приступить к крупномасштабным хозяйственным преобразованиям.
Перспективы страны в мире и СНГ сегодня более всего зависят от экономического фактора. Серьезнейшей проблемой, далекой от разрешения, остается внешнеэкономическая задолженность Киева, превышающая 12,5 млрд. долл. (54 % от ВВП) и систематически подогревающая инфляцию в стране. Темпы промышленного развития Украины все последние годы, несмотря на это, возрастали, достигнув в 2007 г., по данным Межгосударственного статистического комитета СНГ, одной из рекордных для всего Содружества отметок – 18,8 %. Если республике удастся сохранить такую экономическую динамику, это станет и основой для дальнейшего позитивного развития ее отношений как с Россией, так и с другими европейскими странами, если нет – страна реально может оказаться в ситуации экономического, а затем и политического банкротства. Лимит исторического времени, которым для этого располагает Украина, очень мал.
3 Политика ЕС в отношении Белоруссии
3.1 Основные направления внешней политики Белоруссии
Белорусский режим — «черная дыра» на карте Европы, как часто сегодня именуется на Западе Белоруссия — имеет свою историю развития, внутреннюю логику и, самое главное, воспроизводящуюся, хотя и весьма своеобразную, экономическую основу собственного существования. Белорусский путь на постсоветском пространстве по-своему уникален: президент Лукашенко, придя к власти на волне популистских обещаний, оказался единственным на тот момент лидером СНГ, так и не решившимся на проведение экономических реформ. Резоны, причем достаточно весомые, тому были.
В первую очередь, это сама специфика белорусской экономики, в советский период на 80 % являвшейся производством союзного значения, зависимым и в поставках сырья и энергоносителей, и в сбыте от внешних неподконтрольных факторов. Наиболее вероятным исходом приватизации в российском варианте был бы ее распад и неизбежный выброс на улицы до 60% трудоспособного населения, что с неизбежностью выводило бы ситуацию из-под контроля, других же вариантов реструктуризации сформулировано не было0.
Вторым весомым фактором была готовность России «дотировать союз» в обмен за публичную лояльность белорусского руководства: режиму Ельцина необходимо было неотложно предъявить разочарованному провалом экономических реформ российскому населению хоть какое-то безусловное достижение, и идея союза с Белоруссией оказалась в этом плане консолидирующим фактором, остановившим начинавшие было доминировать центробежные тенденции внутри России. Формула «ресурсы в обмен на лояльность», возможность прямой капитализации политики, установившаяся в отношениях Белоруссии и России, была, таким образом, вполне взаимовыгодной.
Наконец, третьим значимым фактором была специфика избравшего Лукашенко электората, почти полностью состоявшего из обманутого в своих ожиданиях после распада Союза сельского и пожилого населения. Именно эти слои, не задействованные в новой, реформирующейся экономике, испытывали наибольшие трудности с адаптацией, в силу чего и воспринимали восстановление Союза как автоматическое решение проблемы резко снизившегося уровня жизни — иными словами, именно эти слои и образовывали классическое массовое общество, ставшее опорой белорусского президента. Так или иначе, но благодаря российской зависимости от «фактора союза» и, соответственно, ее готовности платить в Белоруссии сложилась уникальная ситуация, когда уровень благосостояния общества на самом деле перестал коррелировать с его собственной экономической деятельностью. Причины и следствия поменялись местами: политика перестала зависеть от экономики, наоборот — экономика стала полностью зависеть от политики. Причем политики одного человека0.
Открывшиеся таким образом воистину фантастические властные перспективы были полностью Лукашенко реализованы. Электоральный популизм в сложившейся ситуации оказалось возможным использовать и в качестве реальной мотивирующей силы политики: эффект мобилизуемого союзным мифом массового общества был растянут в Белоруссии, по крайней мере, на два года, до кризиса 1996-го. За это время усилиями президента была ликвидирована автономия информационного пространства, пресечены властные функции парламента и упразднены любые альтернативные политические площадки. Справедливости ради отметим, что сделать это было не так уж трудно: в условиях государственной собственности на средства производства ни одна из альтернативных групп интересов не обладала значимым экономическим базисом. В ноябре же 1996 г. Лукашенко с российской помощью удалось провести через референдум новую конституцию, узаконившую сложившийся порядок вещей0.
Дальнейшее развитие событий это только подтвердило. В отсутствие альтернативного государству экономического базиса и медийного пространства белорусская оппозиция была лишена возможности стать оппозицией в полном смысле этого слова — принципиальная для этого функция генерирования значимых в общенациональных масштабах альтернатив политике Лукашенко и их публичного выражения для мобилизации поддержки своим требованиям оказалась нереализуема ни в одной из своих частей. В этом плане уже попытка проведения оппозицией президентских выборов в 1999 г., когда они и должны были состояться по конституции 1994 г., была обречена на провал. Не лучше обстояли дела и в ходе «официальных» президентских выборов 2001 г., результаты которых выявили неспособность оппозиции к серьезному политическому сопротивлению0.
Собственно, именно эта специфика белорусского режима, то есть независимость политики от внутренних экономических результатов, принципиальная незначимость экономики как формирующего политику фактора, маргинальность оппозиции и ее принципиальная неспособность вырасти в ощутимую силу при существующем положении дел, обычно и не учитывается во взаимодействии с Белоруссией внешними акторами, исходящими из собственных, достаточно отличных реалий0.
Геополитическое положение Республики Беларусь, ее исторический опыт, культурные традиции, экономический, научно-технический и интеллектуальный потенциал создают благоприятные предпосылки для ее развития в качестве «нормального» европейского государства, для полноценного участия в процессах европейского взаимодействия и строительства новой архитектуры безопасности. К сожалению, эти предпосылки в полной мере пока не использованы.
На самом высоком уровне неоднократно заявлено о многовекторности, сбалансированности и прагматизме внешней политики Белоруссии, однако реальная действительность далеко не всегда служит убедительным свидетельством того, что эти принципы не просто декларируются, но и осуществляются на практике.
Восточный вектор занимает господствующее положение, намного перевешивает активность в западном направлении. Восприятие Белоруссии за рубежом, как известно, неразрывно связано с «российским фактором». Не секрет, что западные аналитики склонны отрицать самостоятельное значение Белоруссии в мировых, прежде всего европейских процессах, называя республику не более чем «западным удлинением России». Встречаются суждения о том, что Белоруссия – «высокоавтономное, но не подлинно независимое государство» 0. До недавнего времени такого рода оценки не вызывали особых сомнений на Западе.
Внешняя политика Белоруссии, механизм ее разработки и реализации находятся в стадии становления. Исходные позиции, принципиальные положения, касающиеся внешнеполитических ориентиров, были сформулированы в Декларации о государственном суверенитете и позднее закреплены в Конституции. Была зафиксирована цель превращения республики в безъядерное нейтральное государство.
Содержание политики, направленной на достижение нейтрального статуса, в общих чертах было определено в Концепции национальной безопасности Республики Беларусь, утвержденной Советом безопасности 27 марта 1995 г. В этом документе заявлено, что Республика Беларусь: «...не участвует в международных вооруженных конфликтах, которые происходят в настоящее время и могут иметь место в будущем; воздерживается от прямых или опосредованных поставок любой воюющей стороне вооружений, боеприпасов и любых товаров, объявленных военной контрабандой; запрещает вербовку граждан республики и комплектование на ее территории отрядов для армий и вооруженных формирований воюющих сторон; допускает транзит через территорию республики иностранных войск, боевой техники и вооружения только в порядке следования для участия в операциях ООН по поддержанию мира. Оружие массового уничтожения может транспортироваться только в порядке его вывода с территории Беларуси» 0.
В конце ноября 1996 г. последние российские мобильные межконтинентальные баллистические ракеты СС-25 в соответствии с ранее согласованным графиком были выведены с территории республики. Белоруссии тем самым полностью освободилась от ядерного оружия и выполнила свои международные обязательства в этом плане.
Что касается нейтралитета, то если в первой половине 90-х годов велась дискуссия о возможных параметрах белорусского нейтралитета, то по мере углубления белорусско-российской интеграции в военной сфере с перспективой выхода на военный союз эта дискуссия была практически свернута. Сегодня в официальных внешнеполитических заявлениях Белоруссии ориентация на нейтралитет профилирована крайне слабо.
На протяжении нескольких лет ведутся разработка и согласование документа под названием «Концепция внешней политики Республики Беларусь», содержащего самые общие положения и принципы международной деятельности. Однако даже такого рода документ (объемом примерно 15 страниц) все еще не вынесен на суд широкой общественности. Разумеется, истинное его значение едва ли столь велико, как это может показаться. Воздействие самых элегантных и тщательно отшлифованных внешнеполитических концепций и схем на реальную внешнюю политику может быть весьма относительным.
В вышеупомянутом документе, в частности, говорится о единстве внутренней и внешней политики. Положение (по сути дела прописная истина) о взаимовлиянии и взаимообусловленности внешней и внутренней политики применительно к Белоруссии получает довольно колоритное воплощение. Действительно, те или иные шаги республики в сфере международных отношений нередко обусловлены — прямо или косвенно — спецификой тех явлений, которые наблюдаются внутри страны. Тот тип реформирования, которому отдает предпочтение нынешнее руководство Белоруссии, так или иначе отбрасывает тень и на курс в международных делах, делая его по-своему заметным в современном европейском контексте. Скажем, своеобразное отношение к Западу и, особенно к США, корреспондирует с линией относительно рыночных реформ и частного предпринимательства, демократии и прав человека.
Для Запада Белоруссия представляет интерес в геостратегическом плане. Западные политики предпочли бы иметь в ее лице независимое демократическое государство на будущей восточной границе НАТО0.
В настоящее время Белоруссия переживает драматический этап в своих взаимоотношениях с ведущими странами Запада. Может возникнуть впечатление, что эти отношения фундаментально подорваны. Хотя на официальном уровне западные политики открещиваются от линии на изоляцию Белоруссии, руководству республики дают понять, что нынешний курс воспринимается на Западе вполне однозначно и это будет иметь далеко идущие негативные последствия.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
