Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

СТРУКТУРА И ОРГАНИЗАЦИЯ III ОТДЕЛЕНИЯ.

III отделение строилось в сравнительно спокойное время: в течение всего николаевского царствования в России не было ни одного крупного революционного восстания. Такое положение позволяло не торопиться с организацией учреждения, и при всей своей суетливости и кажущейся загруженности важнейшими делами III отделение довольно долго не могло собраться и привести в единообразие свои разнородные части.

При образовании III отделения в него вошли три составных элемента: особенная канцелярия Министерства внутренних дел, возглавляемая фон Фоком, находившаяся в ведении того же Фока тайная агентура и жандармерия. Последняя и сама по себе была явлением сложным.

«Отдельный корпус жандармов, - читаем мы в официальном обзоре Министерства внутренних дел, - сложился из двух элементов: из жандармского полка, несшего военно-полицейскую службу при войсках, и из жандармских частей корпуса внутренней стражи. Жандармы при войсках впервые появляются 10 июня 1815 года, когда главнокомандующий Барклай-де-Толли предписал избрать в каждом кавалерийском полку

по одному благонадежному офицеру и по пять рядовых, на коих возложить наблюдение за порядком на марше, на бивуаках и кантонир-квартирах, отвод раненых во время сражения на перевязочные пункты, поимку мародеров и т.п. Чины эти наименованы жандармами и отданы в распоряжение корпусных командиров». В 1836 году был сформирован отдельный корпус жандармов. Само единство III отделения и жандармерии держалось только на личной унии шефа жандармов и начальника III отделения. Только в 1839 году должность начальника штаба корпуса жандармов была соединена с должностью управляющего III отделением, и лишь в 1842 году окончательно слились все жандармские части.

Само по себе III отделение являлось учреждением с сравнительно небольшим аппаратом. Первоначально личный состав был определен в шестнадцать человек, которые должны были обслуживать все четыре экспедиции. Функции между этими экспедициями распределялись следующим образом:

I экспедиция ведала всеми политическими делами – «предметами высшей полиции и сведениями о лицах, состоящих под полицейским надзором.»

II экспедиция – раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками, уголовными убийствами, местами заключения и крестьянским вопросом.

III экспедиция занималась специально иностранцами.

IV экспедиция вела переписку о «всех вообще происшествиях», ведала личным составом, пожалованиями и т.п.

Постепенно работа III отделения усложнялась. В 1828 году к кругу его деятельности была причислена и театральная цензура, в 1842 году выделенная в специальную V экспедицию. Увеличивалось и число служащих: к концу николаевского царствования штат состоял из сорока человек. Тем не менее строго размежевания дел между экспедициями не было, в течении долгого времени не было и установленной формы переписки. Наиболее же секретные дела, в том числе и работа тайной агентуры, были подчинены непосредственно управляющему III отделением – сначала М.Я. фон Фоку, потом А.Н. Мордвинову и Л.В. Дубельту. Управляющий отделением вместе с двумя-тремя наиболее ответственными сотрудниками собственно и являлся центральным двигателем всей системы. Он непосредственно сносился с тайными агентами, на его имя поступали многочисленные доносы и жалобы, от него зависело дать делу тот или иной оборот, так или иначе средактировать доклад.

Такова была структура «центральной шпионской конторы», как называл III отделение Герцен¹. На местах делами политической полиции ведали местные жандармские управления. Вся страна была разделена на несколько (сначала пять, потом восемь) жандармских округов, во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа, в свою очередь, распадались на отделения. На отделение приходилось обычно две-три губернии; начальниками назначались жандармские штаб-офицеры.

ГЛАВА 2

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ III ОТДЕЛЕНИЯ

Для лучшей характеристики деятельности вновь учрежденного «III отделения» и преследуемых им целей достаточно привести здесь один документ: инструкцию, данную шефом жандармов, 13 января 1827 года, лейб-гвардии Драгунского полка поручику Шервуду-Верному; она в достаточной мере знакомит с духом нового учреждения и способами, придуманными им для осуществления предначертанных ему благих целей и защиты страждущего человечества.

В предписании, данном генерал-адъютантом Бенкендорфом, сказано было, что поручику Шервуду-Верному предлагается «с получения сего отправиться для исполнения данных мной вам поручений в разные губернии Российского государства, согласно полученной вами для этого инструкции».

Упоминаемая шефом жандармов инструкция заключалась в следующем:

«Стараясь выполнить в точности высочайше возложенную на меня обязанность и тем самым споспешествовать благотворительной цели государя императора и отеческому его желанию утвердить благосостояние и спокойствие всех в России сословий, видеть их охраняемыми законами и восстановить во всех местах и властях совершенное правосудие, поставляю вам в непременную обязанность, не щадя трудов и заботливости, свойственных верноподданному, наблюдать по должности вашей следующее:

1. Обратить особенное ваше внимание на могущие произойти без

изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки.

1. Наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не могли быть

нарушены чьей-либо личной властью и преобладанием сильных лиц или пагубным направлением людей злоумышленных.

1. Прежде, чем приступить к обнаружению встретившихся

беспорядков, вы можете лично сноситься и даже предварять начальников и членов тех властей или судов или те лица, между коих замечены вами будут незаконные поступки, и тогда уже доносить мне, когда ваши домогательства будут тщетны, ибо целью вашей должности должно быть, прежде всего, предупреждение и отстранение всякого зла; например, дойдут ли до вашего сведения слухи о худой нравственности и дурных поступках молодых людей, предварить о том родителей или тех, от коих участь их зависит, или добрыми вашими внушениями старайтесь поселить в заблудших стремление к добру и вывести их на путь истинный, прежде нежели обнаружить гласно их худые поступки пред правительством.

4) Свойственные вам благородные чувства и правила, несомненно, должны вам приобрести уважение всех сословий, и тогда звание ваше, подкрепленное общим доверием, достигнет своей цели и принесет очевидную пользу государству. В вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас страждущего человечества до престола царского и беззащитного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту государя императора.

Сколько дел, сколько беззаконных и бесконечных тяжб посредничеством вашим прекратиться могут, сколько злоумышленных людей, жаждущих воспользоваться собственностью ближнего, устрашаться приводить в действие пагубные свои намерения, когда они будут удостоверены, что невинным жертвам их алчности продолжен прямой и кратчайший путь к покровительству его императорского величества.

На таковом основании вы в скором времени приобретете себе многочисленных сотрудников и помощников, ибо всякий гражданин, любящий свое отечество, любящий правду и желающий зреть повсюду царствующую тишину и спокойствие, потщится на каждом шагу вас охранять и вам содействовать полезными советами и тем быть сотрудником благих намерений своего государя.

5) Вы, без сомнения, даже по собственному влечению вашего сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди совершенно бедные, или сирые, служащие бескорыстно верой и правдой, не могущие снискать пропитание одним жалованием, о таковых имеете доставлять мне подобные сведения для оказания возможного пособия и тем самым выполнить священную на сей предмет волю императорского величества: отыскивать и отличать скромных вернослужащих.

Вам теперь ясно открыто, какую ощутительную пользу принесет точное и беспристрастное выполнение ваших обязанностей, а вместе с тем легко можете себе представить, какой вред и какое зло произвести могут противные сей благотворительности действия, то, конечно, нет меры наказанию, какому подвергнется чиновник, который, чего Боже сохрани, и чего даже помыслить не смею, употребить во зло свое звание, ибо тем самым совершенно разрушить предмет сего отеческого государя императора учреждения.

Впрочем нет возможности поименовать здесь все случаи и предметы, на кои вы должны обратить свое внимание, ни предначертать вам правил, какими вы во всех случаях должны руководствоваться, но я полагаюсь в том на вашу прозорливость, а более еще на беспристрастное и благородное направление вашего образа мыслей».

БЕНКЕНДОРФ

С основания III отделения и до своей смерти шефом жандармов был граф Александр Христофорович Бенкендорф. В 1844 году его сменил граф (впоследствии князь) А.Ф. Орлов.

Если вспомнить о записке генерал-адъютанта Бенкендорфа относительно тайных обществ, представленной в 1821 году императору Александру, которая бесполезно пролежала в письменном столе государя до его кончины, неудивительно, что выбор императора Николая при назначении шефа жандармов остановился именно на Александре Христофоровиче. Иначе и не могло быть.

Александр Христофорович Бенкендорф выдвинулся в качестве храброго боевого генерала еще при Александре I и в 1819 году получил звание царского генерал-адъютанта. Уже в это время он обнаружил вкус к делу тайной полиции, но поощрения не получил. 14 декабря 1825 года он коман-

довал частью правительственных войск, затем был назначен членом

следственной комиссии по делу декабристов. На этом посту он сблизился

с молодым царем, только начинавшим испытывать свои полицейско-

следовательские дарования. Он не только стал ближайшим другом императора и начальником самого значительного государственного учреждения, но получил ряд менее почетных, но не менее существенных

подношений в виде десятков тысяч десятин земли, крепостных душ.

Семнадцать лет стоял Бенкендорф во главе III отделения и, как это ни странно, не сумел приобрести не то что любви, а даже ненависти со стороны угнетавшихся III отделением. Объяснялось это тем, что очень скоро для всех стало ясно, что Бенкендорф фактически играет очень незначительную роль в жандармских делах. Это был человек дряблой воли,

лишенный каких бы то ни было государственных дарований, кроме безграничной преданности царю и умения снискать его дружбу. О его

рассеянности ходили анекдоты самого невероятного свойства – вплоть до

того, что он забывал свою фамилию и никак не мог вспомнить ее без помощи

визитной карточки. В делах Бенкендорф был большим путаником, да к тому же плохо понимал их сущность. Его отношение к государственным вопросам прекрасно иллюстрируется следующим рассказом в записках барона М.А.Корфа:¹

«Однажды в Государственном совете министр юстиции, граф Панин,

произносил очень длинную речь. Когда она продолжалась уже с полчаса, Бенкендорф обернулся к соседу, графу Орлову, с восклицанием:

• Черт возьми, вот это я называю уметь говорить!

• Помилуй, братец, да разве ты не слышишь, что полчаса говорит против тебя?

• В самом деле? - отвечал Бенкендорф, который тут только понял, что речь Панина есть ответ и возражение на его представление. Через пять минут, посмотрев на часы, он сказал: - Ну, прощай, мне пора к императору, - и оставил другим членам распутывать спор его с Паниным по их усмотрению.»

Так характеризуют Бенкендорфа вполне благожелательные к нему мемуаристы. Даже верный лакей III отделения Грей именует его «бестолковым царедворцем», «добрым, но пустым». В том же собственно направлении можно найти отзывы и из противоположного лагеря. Так, Герцен сделал следующую зарисовку наружности и внутренних качеств шефа жандармов: «Наружность шефа жандармов не имела в себе ничего дурного; вид его был довольно общий остзейским дворянам и вообще немецкой аристократии. Лицо его было измято, устало, он имел обманчиво добрый взгляд, который часто принадлежит людям уклончивым и апатическим. Может, Бенкендорф и не сделал всего зла, которое мог сделать, будучи начальником этой страшной полиции, стоящей вне закона и над законом, имевшей право вмешиваться во все, - я готов этому верить, особенно вспоминая пресное выражение его лица, - но и добра он не сделал, на это у него не доставало энергии, воли, сердца.» ¹

Немудрено, что обладая такими свойствами, Бенкендорф ограничивался представительством своего учреждения, не вмешиваясь детально в его дела. Подчиненные быстро сообразили, что угодить шефу можно быстрыми и твердыми ответами, хотя бы взятыми с потолка, и все шло хорошо. Сам же Бенкендорф пребывал в неизменном сознании блестящей налаженности подчиненного ему аппарата и собственной незаменимости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одной из первоочередных задач внутриполитического курса Николая I было укрепление полицейско- бюрократического аппарата. III отделение (высшая полиция) имела огромное значение, его прерогативы были поистине всеобъемлющи. Оно собирало информацию о настроениях различных слоев населения, осуществляло тайный надзор за политически «неблагонадеж-

ными» лицами, следило за периодической печатью, ведало местами заключения, выявляло фальшивомонетчиков и т.п.

В истории деятельность III отделения получило печально знаменитую известность. Именно о Николае I - «Николае Палкине» - В. И. Ленин писал, что он показал «…русскому народу максимум возможного и невозможного по части такого, палаческого, способа» ¹ управления государством.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Список используемой литературы:

1. Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. Ч.2, кн.1.

Характеристики

Список файлов реферата