59495 (611087), страница 5
Текст из файла (страница 5)
16 августа 1933 г. руководитель по кредитованию сельского хозяйства Г. Моргентау-младший проинформировал президента о готовности советского правительства закупить в США сырьё на 75 млн. долл. и промышленной продукции на 50 млн. долл. при условии долгосрочного кредита. Была достигнута договоренность об условиях кредитования Реконструктивной финансовой корпорацией советских закупок на сумму 4 млн. долл. Таким образом, вырисовывалась перспектива расширения экономических связей между странами.
Движение за признание Советского Союза, развернувшееся в стране, побуждало правительство Рузвельта к принятию конкретных шагов. После возвращения Хэлла из Лондона Рузвельт встретился с ним для обсуждения данной проблемы. Предварительно он обстоятельно ознакомился с меморандумом Роберта Келли, взгляды которого разделяли многие сотрудники госдепартамента. Но глава этого ведомства был осторожен, воздерживаясь от изложения своей позиции. В ходе беседы Хэлл сказал: «В целом Россия миролюбивая страна. Мир вступает в опасный период как в Европе, так и в Азии. Россия со временем может оказать значительную помощь в стабилизации обстановки, по мере того как мир всё больше будет под угрозой». Согласившись с этим, Рузвельт заметил: «Две великие страны – Америка и Россия – должны поддерживать нормальные отношения. Восстановление дипломатических отношений выгодно для обеих сторон» 0.
Подобная беседа состоялась и в конце лета 1933 г. Президент интересовался у Хэлла, что следует предпринимать в отношении России. Госсекретарь ответил: «Я за признание России… Россия и мы были традиционными друзьями». Рузвельт без колебаний сказал: «Я согласен. Я согласен полностью… Двум народам, следовало бы поговорить друг с другом. Это будет полезно для обеих стран для возобновления дипломатических отношений» 0. В то же время между ними выявились разные подходы к этой сложной проблеме. Хэлл был более склонен к мыслям, изложенным в памятной записке Келли. Поэтому собеседники не пришли ни к каким выводам. Было решено продолжить изучение назревшего вопроса. Наступали напряженные дни.
21 сентября 1933 г. Хэлл направил президенту меморандум. Правительство СССР, отмечал он, очень заинтересовано в признании его Америкой и получении кредитов. Советское руководство нуждается в них для развития промышленности и сельского хозяйства. Факт признания будет способствовать укреплению престижа внутри страны и за рубежом. Совершенно очевидно, что это явится важным фактором в предотвращении японской агрессии в Приморье. Правительство США, разумеется, должно извлечь выгоду из признания Советской России путем расширения торговли и предоставления ей кредита. Следует иметь при этом в виду, что для России большой проблемой являются иностранные долги. Они огромны, и она не в состоянии их выплатить. Большие кредиты ею уже получены в Германии.
Не возражая в принципе против признания страны Советов, государственный секретарь рекомендовал прежде обсудить и решить с советским правительством вопрос о коммунистической деятельности в Америке, проблему долгов, национализированной собственности, а также относительно прав американских граждан, находившихся в СССР, свободно исполнять религиозные обряды. Он рекомендовал сначала урегулировать спорные вопросы путем неофициальных совещаний, встреч и консультаций между представителями двух правительств и только после этого пригласить представителя СССР для обсуждения вопроса о признании0.
Таким образом, меморандум Хэлла и памятная записка Келли во многом совпадали. Оба они выступали за принятие советским правительством предварительных условий акта признания. Так поступали, напомним, в свое время Англия и Франция.
В начале октября по просьбе Рузвельта Г. Моргентау и У. Буллит встретились с Б. Сквирским и сугубо доверительно в строжайшей тайне вручили недописанный проект послания от президента США главе советского государства М.И. Калинину. Такая секретность объяснялась боязнью Белого дома преждевременного разглашения акции. А вдруг последует негативная реакция Кремля. Рузвельт старался предусмотреть и исключить подобные моменты.
10 октября президент США направил главе советского государства М.И. Калинину послание. Рузвельт выражал сожаление по поводу того, что между двумя великими народами и государствами не было столь длительное время нормальных отношений. Долгие годы ранее существовала выгодная для обеих сторон традиционная дружба. Он предложил начать переговоры об устранении аномалии. Президент выражал согласие принять любых представителей для обсуждения лично с ними вопросов, существовавших между обеими странами. Этот акт президента свидетельствовал о его реализме и дальновидности как политика.
13 октября Рузвельт принял Р. Робинса, который поделился своими впечатлениями о беседах с руководителями советского государства, о посещении ряда крупных городов, о жизни народа и страны. На вопросы Рузвельта, возможна ли свобода вероисповедания в СССР и есть ли гарантия, что руководители Кремля не будут вести коммунистическую пропаганду, он ответил твердым "да", ссылаясь на официальные заявления Сталина, Рыкова и Литвинова.
Советское правительство охотно приняло предложение о посылке в США своего представителя для обсуждения вопросов, интересующих обе страны. Этот ответ был составлен в духе послания президента США и не давал повода для сомнений в дружественных намерениях Москвы. 14 октября члены Политбюро опросом согласились с текстом ответа на письмо Рузвельта за подписью М.И. Калинина.
17 октября М.И. Калинин отправил президенту Рузвельту одобренное Политбюро послание, в котором отмечалось, что отсутствие дипломатических отношений между США и СССР неблагоприятно отражалось на интересах двух государств и международном положении, увеличивало элементы беспокойства в мире, усложняло процесс упрочения всеобщего мира и поощряло силы, направленные к его нарушению.
20 октября между президентом США Франклином Делано Рузвельтом и Председателем ЦИК СССР М.И. Калининым состоялся обмен посланиями. Главы государств согласились начать переговоры для устранения затянувшейся аномалии. Представителем СССР на переговорах с американским президентом был назначен нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов.
Советско-американские переговоры, продолжавшиеся в Вашингтоне с 7 по 16 ноября 1933 г., завершились подписанием 12 документов, в которых были зафиксированы правовые нормы официальных отношений между двумя странами. 16 ноября 1933 г. состоялся обмен идентичными нотами между М.М. Литвиновым и Ф. Рузвельтом об установлении дипломатических отношений между СССР и США. В этих нотах выражалась обоюдная «надежда, что установленным ныне между нашими народами отношениям удастся навсегда остаться нормальными и дружественными и что нашим нациям отныне удастся сотрудничать для своей взаимной пользы и для ограждения всеобщего мира» 0.
В этих документах были закреплены важнейшие принципы мирного сосуществования государств с различным социальным строем. В них стороны зафиксировали свои обязательства уважать право каждой стороны «строить свою жизнь в пределах своей собственной юрисдикции по своему усмотрению и воздерживаться от вмешательства каким-либо образом во внутренние дела» другой стороны; удерживать всех лиц, находящихся на правительственной службе, и все организации, подконтрольные правительству той или иной стороны, «от какого-либо явного или скрытого акта, могущего каким-либо образом нанести ущерб спокойствию, благосостоянию, порядку или безопасности» одной из сторон; не разрешать создания или пребывания на своей территории какой-либо организации или группы, «имеющей своей целью... свержение или подготовку свержения... политического или общественного строя» другой стороны.
Установление дипломатических отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки приветствовали широкие слои американской общественности. Американский журнал либерального толка «Нейшн» расценил этот шаг как крупнейшее достижение «нового курса» президента Рузвельта, вклад в дело всеобщего мира, «возврат к здравому смыслу после длительного царствования фантазий и опасений». Другой журнал – «Нью рипаблик» – в редакционной статье от 29 ноября 1933 г. прокомментировал это событие следующим образом: «Спустя два десятилетия историки, бросая ретроспективный взгляд на этот день, вероятно, без труда придут к заключению, что восстановление дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Россией – одно из двух или трех выдающихся событий за 15 лет после окончания первой мировой войны».
2.2 Развитие советско-американских отношений с 1933 по 1940 гг.
Первым полпредом нашей страны в США был назначен А.А. Трояновский. Вручая 8 января 1934 г. верительные грамоты президенту Рузвельту в Белом доме, он заявил: «Я верю.., что новая эра нормальных и дружественных взаимоотношений между нашими народами будет существенным образом содействовать развитию широчайшего сотрудничества между нами в самых различных областях человеческой деятельности, прежде всего в области сохранения международного мира» 0. Первым американским послом в Советском Союзе стал У. Буллит, которому, как он позднее вспоминал, был оказан «сердечный прием» со стороны советских руководителей, стремившихся с самого начала установить с правительством США политические и дипломатические контакты, основанные на доверии и взаимопонимании.
Установление дипломатических отношений между СССР и США ознаменовало начало нового этапа в истории их взаимоотношений. На более прочной основе стали развиваться торговля, научно-технические и культурные контакты, что не могло не содействовать росту симпатий к нашей стране со стороны различных слоев американской общественности. Президент Рузвельт устранил ряд дискриминационных для советского экспорта условий. В 1935 году было заключено первое торговое соглашение между обеими странами сроком на один год, продленное затем еще на год.
В 1937 году было подписано новое соглашение, регулировавшее советско-американские торговые отношения уже на долгосрочной основе – вплоть до 1941 года и предусматривавшее взаимное предоставление сторонами режима наибольшего благоприятствования в торговле. 4 августа 1937 года соглашение об установлении дипломатических отношений было дополнено торговым соглашением, которое предусматривало, что Соединенные Штаты предоставят Советскому Союзу «безусловный и неограниченный режим наиболее благоприятствуемой нации». Они гарантировали, что поставки советских товаров в Америку не будут подвергаться какой-либо дискриминации. В соглашении было записано еще одно весьма важное обязательство: правительство Соединенных Штатов гарантировало, что «всякие преимущества, облегчения или льготы», которые были или могли быть впоследствии предоставлены всякой третьей стране, «будут предоставлены немедленно и безвозмездно» Советскому Союзу.
Однако, несмотря на определенные сдвиги, достигнутые в области нормализации отношений между двумя странами, советско-американские отношения в целом в период после установления дипломатических отношений до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз оставались довольно натянутыми.
Смелое решение президента Рузвельта ознаменовало крутой поворот от конфронтации к деловому, взаимовыгодному сотрудни¬честву с Советским Союзом.
Но в Соединенных Штатах продолжали активно действовать силы, противившиеся дальнейшему развитию советско-американ¬ского сотрудничества. Вновь и вновь эти силы использовали малей¬шую возможность, чтобы чинить препятствия развитию равно¬правных взаимовыгодных связей. Выдвигались, например, непомер¬ные претензии об уплате Советским Союзом царских долгов. В 1934 году начал действовать принятый конгрессом США закон, запрещавший предоставление кредитов странам-должникам. Он был тут же распространен на СССР, хотя Советское правительство не могло нести ответственность за долги царского режима, свергнутого революцией. Реакционные круги заявляли, будто Советский Союз вмешивается во внутренние дела Америки, утверждали, будто наша страна пытается «подорвать иностранную валюту» и т. д. и т. п.
В Соединенных Штатах продолжали активно действовать силы, противившиеся дальнейшему развитию советско-американского сотрудничества. Вновь и вновь эти силы использовали малейшую возможность, чтобы чинить препятствия развитию равноправных взаимовыгодных связей. Выдвигались, например, непомерные претензии об уплате Советским Союзом царских долгов. В 1934 году начал действовать принятый конгрессом США закон, запрещавший предоставление кредитов странам-должникам. Он был тут же распространен на СССР, хотя Советское правительство не могло нести ответственность за долги царского режима, свергнутого революцией. Реакционные круги заявляли, будто Советский Союз вмешивается во внутренние дела Америки, утверждали, будто наша страна пытается «подорвать иностранную валюту» и т.д. и т.п.
Последовательный курс СССР на расширение взаимовыгодных связей с капиталистическими странами не встречал во всем позитивного отношения со стороны Соединенных Штатов. Это касалось в первую очередь налаживания сотрудничества в деле защиты мира и отпора агрессии. Администрация Рузвельта вместе с правительствами других западных стран упорно отказывалась принять предложения Советского Союза по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Заявляя о своем невмешательстве в европейские дела и ссылаясь на закон о нейтралитете, принятый конгрессом США в 1935 году, американские правящие круги фактически не препятствовали фашистским державам готовить новую мировую войну. Не будучи заинтересованным в усилении Германии и Японии, Вашингтон вместе с Лондоном и Парижем все же старался переложить всю тяжесть противостояния агрессии на СССР, с тем чтобы ослабить обе стороны, попытаться изменить социально-политический строй в социалистическом государстве, сохранить «свободу рук» на будущее для игры на «балансе сил». Раскрывая империалистическую направленность политики невмешательства США, Н.Н. Яковлев подчеркивает, что «американская политика проявляла в отношении СССР уважение и понимание ровно в той мере, в какой Советский Союз, по мнению правящих кругов США, мог сыграть роль в мировых делах, рассматриваемых Рузвельтом через призму теории «баланса сил». Вследствие этого отношения между СССР и США должны были улучшаться лишь прямо пропорционально росту угрозы Соединенным Штатам со стороны агрессивных держав. Эту тенденцию и выражал Рузвельт. Им руководило сознание растущей мощи СССР, служившей надежной гарантией защиты человечества, включая американский народ, от угрозы фашистского порабощения» 0.
Исходя из своих интересов и надежд на то, что Гитлер вследствие курса на поощрение его захватнических притязаний начнет войну против СССР, Соединенные Штаты всецело следовали пресловутой политике невмешательства, когда Германия захватила Австрию, и с «пониманием» отнеслись к мюнхенскому сговору Англии и Франции с гитлеровской Германией, что в итоге ускорило развязывание второй мировой войны.
Правительство США не пошло на совместные шаги с СССР в укреплении безопасности даже на Дальнем Востоке, где непосредственная угроза американским интересам со стороны Японии была наиболее ощутима. Американская сторона отказалась от заключения предложенного Советским Союзом 16 ноября 1933 г. Тихоокеанского пакта о ненападении между СССР, США, Китаем и Японией. После нескольких лет маневрирования президент Рузвельт заявил 29 июня 1937 г. А.А. Трояновскому: «Пактам веры нет... Главная гарантия – это сильный флот... Посмотрим, как выдержат японцы морское соревнование» 0. Рузвельт ограничился словесным осуждением и агрессии Японии против Китая, развязанной в июне 1937 года.