56726 (610479), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Россия шла на конгресс в Вене со своей четкой программой сохранения и упрочения мира в Европе. Император Александр видел причину потрясших мир Наполеоновских войн гораздо глубже, нежели в "демонической" личности самого Наполеона. Он считал "корсиканского узурпатора" детищем Французской революции, сокрушившей устои, на которых столетиями покоился status quo того мира, к которому принадлежал Александр: христианская вера, монархическое устройство государств. Стабильность общественного строя. Не будем судить Александра с современных позиций: достижения Французской революции в области общечеловеческих прав и свобод действительно велико, однако эти благодатные всходы она принесла лишь десятилетия спустя, а в 10-х гг. XIX в. ее единственными очевидными результатами виделись кровопролитие и беззаконие! Прозорливый аналитик, Александр прекрасно понимал, что с падением Наполеона был срублен ствол древа насилия, но не выкорчеваны его корни. Революционные идеи, по мнению русского императора, продолжали волновать умы по всей Европе, косвенно готовя новых потенциальных наполеонов. Объединить для борьбы с этой опасностью все силы традиционной Европы с Россией во главе – вот в чем видел Александр свою сверхзадачу в Вене в 1814 г.16
Как выглядел бы наш мир, если бы Россия смогла построить свое здание новой Европы – не дано судить никому. История не терпит сослагательного наклонения… Однако не нужно скоропалительно обвинять Александра в попытке затормозить ход истории. Грандиозным планам России на Венском конгрессе не суждено было реализоваться.
На Венском конгрессе Россия столкнулась с противником, оказавшимся для нее гораздо опаснее Наполеона с его Великой армией. Этим противником была Великобритания, оружием его была тайная дипломатия (в которой британцы не знают равных), а полем боя стал какой-то генетический страх европейских государств перед их великим восточным соседом - с его огромными пространствами, многомиллионным населением и непознаваемой европейским прагматизмом самобытной душой…
Что касается Великобритании, то последняя не претендовала на какие-либо территории в Европе. Все территориальные приобретения, которые англичане произвели в ходе революционных и наполеоновских войн - и прежде всего в Индии (Бенгалия, Мадрас, Майсор, Карнатик, район Дели и мн. р.) - были осуществлены далеко за пределами континента. Англичане добились своей цели, сокрушив былое колониальное могущество Франции в Индии и Вест-Индии, и теперь им также нужна была сильная Франция как важнейший фактор европейского равновесия.
Великобритания также претендовала на роль гегемона Европы. Действуя закулисной интригой, маневрируя торговой и кредитной политикой, не брезгуя и прямым подкупом, она держала в своих руках многие нити управления донаполеоновской Европой. "Разделяй и властвуй" - таков был основной лозунг британской внешней политики. Британская корона строила свое доминирующее положение в семье европейских народов на их разобщенности и потворствовании ослабляющим их кровавым конфликтам. Россия с ее концепцией объединенной союзом величайших монархий Европы не оставляла британской гегемонии не единого шанса.
Надо заметить, что еще в процессе военной и дипломатической борьбы лета и осени 1813 года происходит англо-австрийское сближение. Британская дипломатия стремится вовлечь Австрию в антинаполеоновскую коалицию и использовать ее в качестве противовеса Франции (особенно в Италии). Без Австрии, с английской точки зрения, не могла быть решена германская проблема. Каслри снова выдвигает давнее английское требование о создании большого Нидерландского королевства, которое могло бы стать составной частью антифранцузского барьера, и настаивает на том, чтобы в его состав была включена территория Австрийских Нидерландов.
В августе 1813 года после окончания перемирия военные действия между Наполеоном и союзниками, к которым присоединилась Австрия, возобновились. Каслри с удовлетворением отмечал, что новая коалиция против наполеоновской Франции означает объединение всей Европы «против безудержного честолюбия человека, не имеющего совести и веры».17
Улучшение англо-австрийских отношений нашло свое выражение в англо-австрийском Теплицком договоре (3 октября 1813 года). Австрия получила субсидию, несмотря на то что уже имела значительную задолженность, которую не была в состоянии выплатить. База коалиции существенно увеличивалась, опасения насчет «семейного союза» Австрии и Франции отпадали.
Британский представитель на Венском конгрессе лорд Каслри умело прозондировал почву для подрывной деятельности. Кстати, уже то, что Каслри вынужден был выехать на переговоры, произвело настоящую сенсацию. Меттерних писал: «...Министр иностранных дел, направляющийся на континент, это, вне всякого сомнения, исключительное событие в истории Великобритании».18
Английская делегация прибыла в Вену 13 сентября 1814 года. Основную работу вел лично Каслри, допуская остальных членов делегации только к второстепенным вопросам. На конгрессе британский министр выступал в роли защитника «справедливого равновесия сил», посредника, заботящегося о благе «всей Европы». На самом же деле в своей внешней политике европейские монархии начала XIX в. привыкли руководствоваться не глобальными и долгосрочными идеологическими принципами (что предлагал им российский император Александр), а трактуемыми в сиюминутном ключе национальными интересами. Этим ближайшим интересам - реализации территориальных претензий, разделу "наследства" наполеоновской империи – гегемония России несомненно препятствовала ради большего – долгосрочной системы мира и безопасности в Европе. Британская дипломатия оперировала категориями «шкурных» интересов, но в 1814 – 1815 гг. Европа была готова сплотиться вокруг Великобритании по тем же причинам, по которым сплотилась парой лет ранее вокруг России – на континенте появилась сила, ограничивавшая «самостоятельность» европейских государств…
Британская дипломатия не преминула воспользоваться и тем, что на конгрессе отсутствовали австрийский император Франц и прусский король Вильгельм: связанные с русским царем долгой историей личных взаимоотношений в годы Наполеоновских войн, они могли бы препятствовать заговору против России - порою дружеская симпатия оказывается выше политической целесообразности, а уж симпатию император Александр внушать умел! Закулисные переговоры велись британским премьером Питтом с осторожным прусским бароном Гарденбергом (мыслившим тевтонским стереотипом о "русской опасности") и беспринципным австрийцем Меттернихом (о котором Наполеон говаривал: "Он так хорошо умеет лгать, что может быть назван почти великим дипломатом"19) - во втором случае историками не исключается и возможность подкупа. Что же касалось Талейрана, то этот соратник Наполеона не оставил еще мысли об историческом реванше за поражение в России, и не только вовлек Францию в заговор в качестве активнейшего члена, но и мастерски подстрекал антирусские настроения австрийцев и прусаков. Конечно же обстановка повышенной секретности окружала заговор Европы: непобедимые русские полки были постоянным предупреждением о соблюдении тайны, однако они де подстегивали агрессивный страх Европы.
Позиция Англии имела особое значение в решении германской проблемы. Каслри разработал два различных плана организации Европы. Первоначальный план заключался в создании союза Австрии и Пруссии при поддержке Англии; этот союз совместно с мелкими и средними германскими государствами и резко усиленными Нидерландами должен был образовать надежную преграду против Франции. Каслри считал необходимым территориальное усиление Пруссии, а также Нидерландов для отражения возможного нападения со стороны Франции; кроме того, он рассчитывал, что территориальные приобретения удовлетворят Пруссию и будут способствовать ее сближению с Австрией. Поэтому Каслри соглашался расширить территорию Пруссии за счет земель на левом берегу Рейна.
К концу 1814 года стало ясно, что план Каслри неосуществим. Пруссия явно сближалась не с Австрией, а с Россией, с которой сумела договориться по польскому и саксонскому вопросам. Отношения же ее с Австрией все более обострялись из-за Саксонии. Поэтому Каслри должен был отказаться от первоначального плана и обратиться ко второму, который предусматривал союз Австрии, Франции и южногерманских государств при активной поддержке Англии, направленный в первую очередь против России.
В январе 1815 года Англия вступила в тайный союз с противниками любой формы германского единства - Австрией и Францией. В английском парламенте Каслри вынужден был объяснить изменение своей позиции по вопросу о Саксонии: он ссылался на то, что общественное мнение в Англии, в германских государствах и в других странах встревожено попранием прав столь древней династии, как саксонская, и что захват Саксонии Пруссией вызвал бы повсюду неприязнь к этой германской державе, - толкование, явно рассчитанное на то, чтобы привлечь внимание вигов. Но несмотря на отказ от первоначального проекта Каслри выступал за расширение и укрепление Пруссии на Рейне.
Талейран верно понял изменившийся характер отношений в победоносной антифранцузской коалиции, и прежде всего стремление Вены и Лондона противопоставить надежную преграду наметившейся "оси" Петербург - Берлин. Французский министр не сомневался в том, что поддержка Парижем позиции Вены в саксонском вопросе предопределит франко-австрийское сближение. Потому на протяжении всей осени 1814 г. главные его усилия были направлены на восстановление франко-британских отношений.
Упорное нежелание англичан пойти на сближение с Францией во многом объяснялось продолжающейся войной с США. Подписание англо-американского мирного договора в Генте 24 декабря 1814 г., однако, развязывало англичанам руки, и уже 3 января 1815 г. был подписан Талейраном, Меттернихом и Каслри "Секретный трактат об оборонительном союзе, заключенном в Вене между Австрией, Великобританией и Францией, против России и Пруссии". В соответствии с этим договором, в случае нападения на любую из держав-подписантов все они обязываются выставить на поле боя 120 тыс. пехоты и 30 тыс. кавалерии, с соответствующим количеством артиллерии. Содержалась оговорка о том, что если Великобритания не выставит условленного количества солдат, она уплачивает за каждого отсутствующего военнослужащего 20 фунтов стерлингов.
Этот договор был направлен против усиления влияния России в Европе. Страны-заговорщицы обязывались выступить против России единым фронтом в случае вмешательства последней в интересы одной или нескольких из них, если это "повлечет за собой открытие военных действий". Номинально достаточно было одной из этих держав объявить России войну – и русским пришлось бы столкнуться с коалицией, по силам равной антинаполеоновской.
Данное соглашение, бесспорно, явилось венцом дипломатического искусства князя Беневентского. Разумеется, он не собирался воевать ни с Россией, ни с Пруссией; он собирался «всего лишь» развалить антифранцузскую коалицию – и он это сделал. «Теперь, государь, коалиция [антифранцузская] уничтожена, и уничтожена навсегда, - писал Талейран Людовику XVIII. - Не только Франция уже не изолирована в Европе, но Ваше Величество оказались в такой системе союзов, которую не могли бы дать и пятьдесят лет переговоров».20
Глава 2. Побег Наполеона с Эльбы и дальнейшая работа конгресса
Весной 1815г. конгресс приступил уже к подведению итогов, как вдруг его участники были потрясены неожиданной вестью: Наполеон Бонапарт тайно бежал с острова Эльба и 1 марта высадился во Франции. Как отмечает Э. Саундерс, «Возвращение Наполеона с острова Эльба в 1815 году стало самым отчаянным предприятием во всей его карьере».21 В то же время это событие всколыхнуло всю Европу.
1 марта 1815 г., когда, по сообщению одной парижской газеты, корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан. Начались наполеоновские «100 дней». Через 20 дней – по сообщению той же самой газеты – Его Императорское Величество под восторженные крики верноподданных изволил прибыть в Париж. За это время, с одной стороны, была сформирована новая антифранцузская коалиция, а с другой – почти все успехи Талейрана были сведены на нет.22
Возвращение Наполеона и паническое бегство Бурбонов застали Талейрана совершенно врасплох. Снова заняв место на троне, Бонапарт дал знать князю что снова берет его на службу. Но Талейран остался в Вене, так как не верил в милостивое расположение императора к себе и прочность наполеоновского царствования. Напротив он деятельно склоняет Александра помочь Бурбонам в изгнании самозванца.23
Все высланные французским королём отряды, которые должны были захватить Наполеона, перешли на его сторону. За время короткого владычества Бурбонов французский народ успел их вновь возненавидеть. Фактически без единого выстрела 20 марта Наполеон вступил в Париж. Король Людовик XVIII и его приближённые в ужасе бежали.24 Курьезный факт в истории дипломатии - Людовик XVIII так торопился удрать от приближающегося к Парижу Бонапарта, что оставил на своем рабочем столе в Тюильри текст этого самого «Секретного трактата об оборонительном союзе» от 3 января 1815 г.! И первое, что сделал Наполеон – отослал этот самый злополучный текст императору Александру! Можно себе представить, с каким безграничным доверием относился после этого к Талейрану Александр.
13 марта 1815 года представители восьми держав, собравшиеся на Венском конгрессе объявили Наполеона «вне гражданских и общественных отношений», «врагом и возмутителем мирового спокойствия». Наполеон был обречен. Хотя империя была восстановлена, наступивший период оказался в истории под названием «Сто дней», так как Наполеону на этот раз удалось продержаться на французском престоле лишь сто дней: с 20 марта по 22 июня 1815 г.
Наполеон понимал, что новая единая коалиция всех европейских государств неминуемо свергнет его с престола. И поэтому он попытался углубить уже существовавшие противоречия между союзниками. Он отправил в Россию обнаруженный им экземпляр секретного договора, заключённого королевским правительством Франции с Австрией и Англией против России. Император Александр I был взбешён, но посчитал, что в сложившихся условиях союзникам надо забыть былые разногласия и вновь объединиться против общего врага. Эта позиция России позволила создать 7-ю коалицию европейских держав против Наполеона.
Русская армия уже выступила в поход во Францию, но 18 июня 1815 г. французские войска под началом Наполеона в битве при Ватерлоо потерпели сокрушительное поражение от соединённой англо-прусской армии. Наполеон вновь отрёкся от престола и был сослан на далёкий остров Святой Елены — крошечное английское владение в Атлантическом океане. Русская армия возвратилась домой, так и не приняв на этот раз участия в боевых действиях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
