33972 (605619), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Из закона, как было отмечено, следует, что судебный контроль распадается на два вида: предварительный и последующий.
Предварительный судебный контроль состоит в рассмотрении и разрешении судом ходатайства органа расследования и прокурора о получении разрешения на проведение соответствующего следственного действия. Цель контроля – проверка ходатайства, заявленного следователем (прокурором), и принятие по нему решения.
Последующий судебный контроль осуществляется, когда процессуальное действие уже проведено. Он охватывает проверку проведенных органом расследования действий, а также действий и решений, обжалованных заинтересованными лицами, в связи с возможным нарушением законности этими органами.
Осуществляя предварительный судебный контроль, судья, признав ходатайство законным и обоснованным, дает разрешение на процессуальное действие, в противном случае – отказывает в этом (ч. 2 ст. 165 УПК).
Судья, рассмотрев жалобу, либо подтверждает законность и обоснованность принятого решения или проведенного действия, либо, признав их незаконными, необоснованными, обязывает орган расследования устранить допущенное нарушение (ч. 5 ст. 125 УПК). Применительно к таким, уже проведенным следственным действиям, как осмотр, обыск и выемка в жилище, личный обыск, вывод судьи о их незаконности влечет за собой признание результатов т.е. всех полученных доказательств, недопустимыми (ч. 2 ст. 165 УПК).
В стадии предварительного расследования судебный контроль не может осуществляться по инициативе самого суда. Инициаторами его выступают либо органы расследования, либо граждане-участники процесса.
Как уже отмечено, предварительный судебный контроль инициируется должностными лицами органов расследования и прокурором, ходатайствующими о получении разрешения на проведение процессуального действия.
Последующий судебный контроль распадается на два вида. В первом случае он происходит по инициативе подозреваемого, обвиняемого, их защитника, представителя, законного представителя, иных лиц, чьи интересы затронуты решением или действием органа расследования, в связи с обращением этих лиц в суд с жалобой на незаконность или необоснованность решений о проведении следственных действий и нарушение процедуры их осуществления. В другом случае последующий судебный контроль за законностью обыска, выемки и других, упомянутых выше следственных действий, осуществляется в связи с обязанностью следователя и дознавателя уведомлять судью о проведении этих действий, как не терпящих отлагательства, без разрешения суда, т.е. при получении судьей извещения.
Сроки и порядок осуществления судебного контроля. Возбуждение органами расследования ходатайства о получении разрешения суда на проведение следственных действий не ограничено определенным сроком: ходатайства в пределах срока расследования возбуждаются, когда возникает необходимость получить разрешение.
Контроль же за уже проведенным действием, принятым решением осуществляется с момента поступления к судье жалобы; а в случае проведения неотложного следственного действия без разрешения суда – с момента уведомления об этом суда. Орган расследования должен уведомить об этом суд в течении 24 часов с момента начала следственного действия (ч. 5 ст. 165).
Таким образом, сроки осуществления судебного контроля оказываются различными, в зависимости от степени неотложности разрешаемого вопроса, но в целом вследствие их краткости и определенности, они не становятся помехой оперативности предварительного расследования. С другой стороны они позволяют обвиняемому, потерпевшему, другим участникам добиваться разрешения жалобы в короткие сроки.
УПК определяет порядок инициирования судебного контроля. При обжаловании действий и решений следователя, начало контрольной процедуре дает поступившая в суд жалоба лица, которое считает свои интересы нарушенными. Возбуждение же ходатайства о проведении следственного действия должно быть, как отмечалось, облечено в форму мотивированного постановления, выносимого дознавателем или следователем и согласованного с прокурором. Напомним, что требование обоснованности и мотивированности постановлений следователя и дознавателя закреплено в ч. 3 ст. 7 УПК, а ч. 3 ст. 108 специально подчеркивает, что в постановлении, содержащем ходатайство о заключении под стражу, излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в применении этой меры. Аналогичные предписания содержатся в нормах об аресте, осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений (п. 2 ч. 3 ст. 185), контроле и записи переговоров (п. 2 ч. 3 ст. 186). Требование обоснованности постановления о получении разрешения суда на проведение следственных действий, несомненно, должно соблюдаться органами расследования не только для того, чтобы избежать ограничения прав граждан, но и потому, что в противном случае суд будет лишен возможности правильно разрешить их ходатайство.
Непосредственная процедура судебного контроля, хотя и существенно упрощена по сравнению с обычным судебным разбирательством, все же создает возможность инициаторам контроля обосновать перед судьей свою позицию, а противоположной стороне – свои доводы. Так, при рассмотрении судьей жалоб на действия и решения органов расследования, в судебном заседании, помимо прокурора, участвуют заявитель, его защитник, представители, иные заинтересованные лица (ч. 3 ст. 125). Эти же лица, как представляется, вправе по своему желанию участвовать в судебном разбирательстве при осуществлении судебного контроля за уже проведенными без разрешения суда, ввиду неотложности, следственными действиями, хотя закон (ч. 2 ст. 165) об этом умалчивает. В таких случаях судебный контроль осуществляется в условиях состязательности.
В тоже время особый характер разрешаемых судьей ходатайств органа расследования о производстве обыска, выемки, осмотра в жилище, контроля переговоров и т.д., исключает возможность привлечения к обсуждению ходатайства противоположной стороны, т. к. это повлекло бы за собой преждевременную огласку предстоящей деятельности органов расследования и сделало практически невозможным достижение ими намеченных целей. В законе не предусмотрено участие защиты в решении судьей вопроса о помещении подозреваемого и обвиняемого в стационар для проведения экспертизы (ст. 165 и 203 УПК). Но, как отмечалось, Конституционный суд признал необходимым представить обвиняемому и защитнику возможность изложить свою позицию по поводу ходатайства следователя.
Требует некоторого уточнения предмет разбирательства. Как видно из ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 115 УПК судья, давая согласие на заключение лица под стражу и на наложение ареста на имущество, должен указать конкретные фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение. Это означает, что в этих случаях предметом разбирательства является наличие не только формальных, но и фактических оснований для принятия процессуального решения14.
Иными словами контролю подвергается как законность, так и обоснованность решения органа расследования о предстоящем проведении процессуального действия. По логике вещей таким же должен быть предмет разбирательства при разрешении судом ходатайства органа расследования о помещении обвиняемого в медицинский или психиатрический стационар, аресте, осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений, проведении обыска, выемки и других следственных действий, требующих разрешения суда, а также при судебной проверке уже проведенного следственного действия. Но ч. 4 и 5 ст. 165 УПК не требуют указания в решении суда по этим вопросам фактических обстоятельств, обосновывающих необходимость проведения следственного действия.
Однако, это, по нашему мнению, не означает, что судья вправе ограничиться лишь констатацией соблюдения требований, формально указывающих на законность предстоящего действия, т.е. на наличие возбужденного уголовного дела, принятие его к производству следователем или дознавателем в рамках срока расследования и т.д.
Смысл контроля – в проверке обоснованности ходатайства, ибо только в этом случае можно решить вопрос – насколько оправданным является вторжение органов государства в сферу охраняемых конституцией прав личности. Это обязывает судью выяснять наличие (либо отсутствие) фактических оснований проведения следственного действия, т.е. сведений, указывающих на возможность достижения его цели – получения доказательств определенного вида. Повторим, что такими основаниями могут быть доказательства, имеющиеся в распоряжении органа расследования, на которые он должен указать в своем ходатайстве. Отметим еще раз, что ссылка в ходатайстве на одни лишь данные оперативно-розыскного характера не может служить основанием для дачи судьей разрешения на проведение следственного действия15.
Целью последующего контроля за уже состоявшимися осмотром, обыском, выемкой в жилище и личным обыском закон – ч. 2 ст. 165 УПК называет проверку законности постановления органа расследования о их производстве. Она осуществляется путем изучения постановления и протокола следственного действия, представляемых в суд.
Однако и в этом случае речь должна идти не только о том, вынес ли следователь такое постановление, являлось ли следственное действие не терпящим отлагательства и т.д., т.е. о соблюдении следователем формальных требований, но и о том, имелись ли достаточные фактические основания для проведения следственного действия.
При отсутствии их судья признает следственное действие незаконным, а полученные доказательства – недопустимыми. Иной подход, т.е. признание следственного действия законным только по формальным критериям и с учетом полученного при его проведении положительного результата, может повлечь за собой стремление органов расследования избежать предварительного судебного контроля в расчете на успешное проведение следственного действия, под предлогом его неотложности («победителей не судят»), что во многих отношениях весьма нежелательно.
Заключение
Проблема судебного контроля в уголовном процессе многогранная, в определенной степени можно вести речь и о многоуровневом аспекте его проявления. Познанию его сущности, содержания, формам осуществления, социальному назначению посвящены многочисленные исследования, выполненные в том числе и с учетом современного уголовно-процессуального законодательства. Ограничимся констатацией того, что любая разновидность контроля со стороны судебных учреждений (судебный контроль за законностью и обоснованностью применения заключения под стражу в качестве меры пресечения; осуществляемый в рамках ведомственных отношений контроль вышестоящего судебного учреждения над нижестоящими, хотя и проявляющийся иногда не только в приказах, указаниях и распоряжениях, но и в виде постановлений Пленума Верховного Суда России; и т.д.) не есть разрешение имеющегося по делу обвинения по существу. Следовательно, такой контроль не может рассматриваться и как какая-либо разновидность осуществления по уголовному делу правосудия. Такой контроль есть другая, вспомогательная по отношению к правосудию, форма осуществления судебной власти.
Вступив в Совет Европы и ратифицировав в марте 1998 г. Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод, Россия присоединилась к европейской системе охраны прав человека, включающей в себя не только обязанность охранять и соблюдать зафиксированные в Конвенции права и свободы, но и признание юрисдикции Европейского суда по правам человека. Выполнение обязательств, принятых в связи с членством в ООН, в Совете Европы и других международных организациях, требует, чтобы наше национальное законодательство и практика его применения в рамках единого правового пространства соответствовали современным международным стандартам, основополагающим принципам и нормам международного права.
Институт судебного контроля и является тем инструментом, с помощью которого российский уголовный процесс, со временем, приблизится к мировым стандартам защиты прав человека.
Жизненные реалии указывают на непонимание некоторыми участниками процесса судебного контроля в вышеуказанных формах того, что он не является конкурентом прокурорского надзора, не исключает последнего. По смыслу закона судебный контроль и прокурорский надзор в целях реализации принципа законности должны действовать согласованно, взаимно дополняя друг друга. Судебный контроль может быть более эффективным, когда его усилия сосредоточатся на решениях, соответствующих правовому статусу суда. Притом что прокурорский надзор будет как бы первой инстанцией, рассматривающей коллизионные вопросы, возникающие в ходе досудебного производства.
Важно осознать, ясно различить существенные моменты: реальные возможности судебного контроля в обеспечении режима законности при расследовании преступлений, а также потребность в законодательном совершенствовании правил рассмотрения судом жалоб на действия (бездействие) следователя, дознавателя, прокурора.
Направленность судебного контроля – обеспечить законность действий следственных органов.