138929 (593953), страница 7

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 7)

Нечто похожее мы наблюдаем и сегодня, причём не только в адыгской среде. Претенциозные и в значительной мере недостоверные версии древнего величия и самобытности того или иного народа сегодня публикуются и пропагандируются регулярно, приобретая масштабный характер [42, 6-7]. Это нельзя не учитывать при анализе перспектив дальнейшего развития религиозно-культурного сознания кабардинцев.

Также следует учитывать, что в условиях государственной поддержки общественной тенденции к развитию чувства самобытности у русского народа, бесконфликтное сосуществование без сохранения и дальнейшего развития самобытности других российских народов вряд ли возможно. Бесконфликтное сосуществование при этом может быть обеспечено лишь развитием в общественном религиозно-культурном сознании концептов толерантности, терпимости и позитивного взаимодействия с иноверцами. Для представителей традиционных религий такие концепты должны быть обусловлены собственным вероисповеданием.

В данной связи интересен вопрос о перспективах культурогенеза на базе сугубо адыгского религиозного начала, как неоязыческого, так и монотеистического. Можно отметить, что в деятельности активистов обобщённо названного нами «тхаистским» течения налицо стремление масштабно использовать информационные технологии и административный ресурс. Отчасти это удаётся благодаря вниманию властей и общества, обусловленного видимо той же тенденцией к возрождению и развитию самобытности. Но как при этом можно избежать общественно-политических конфликтов?

В заключение обратим внимание на важнейшую особенность нашего исторического периода. С одной стороны, многие исследователи указывают на небывалые ранее возможности по манипулированию массовым сознанием при том, что оно дезориентировано, «отолплено» и в то же время атомизировано [8,21,36], а религиозно-культурная сфера примитивизирована, затемнена. С другой стороны, доступ к информации в наши дни на общественном и на индивидуальном уровне также гораздо выше, чем в прежние времена, а роль и значение индивидуума в условиях технологизированной глобализации многократно возросли. Это говорит о том, что разнообразие и развитие различных сфер культуры, включая роль религиозного начала, в своей глубине сегодня возможны на небывалом ранее уровне массовости.

Библиографический список

1. Абрамов Я. Кавказские горцы. –http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/abr_kavkgor.php

2. Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов XIII – XIX веков. – Нальчик, 1974. – 576 с.

3. Адыгская (черкесская) энциклопедия. – М.: Фонд им. Б.Х.Акбашева, 2006. – 1248 с.

4. Ахохова Е. Адыгский религиозный синкретизм // Автореф. дис. кандидата философских наук. – М.:, 1996. – 28 с.

5. Бгажноков Б. Адыгская этика. – Нальчик: Эль–Фа, 1999. – 96 с.

6. Бгажноков Б. Адыгский этикет. – Нальчик: Эльбрус, 1978. – 160 с.

7. Бгажноков Б. Черкесское игрище. – Нальчик: культурный центр Адыгская энциклопедия, 1991. – 190 с.

8. Баландин Р. Магия внушения. – М.: ЭКСМО, 2007. – 368 с.

9. Бейтуганов С. Кабарда и Ермолов. – Нальчик: Эльбрус, 1993. – 304 с.

10. Броневский С. Новейшие известия о Кавказе. – С.–Пб.: Петербургское востоковедение, 2004. – 460 с.

11. Глобализация // Словарь социологии. – www.krugosvet.ru/articles/103/1010376/1010376a1.htm

12. Дубровин Н. Черкесы (адыге). – Нальчик: Кабардино–Балкарское отделение Всероссийского фонда культуры, 1991. – 415 с.

13. Емельянова Н. Мусульмане Кабарды. – М.: Граница, 1999. – 140 с.

14. Из истории Русско–Кавказской войны. – Нальчик: Кабардино–Балкарское отделение Всероссийского фонда культуры, 1991. – 264 с.

15. Ислам и право в России. – М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 2004., т. 2 и 3.

16. История народов Северного Кавказа с древнейших времён до конца XVIII века. – М.: Наука, 1988. – 544 с.

17. Кабардино–черкесский язык. – Нальчик: Эль–Фа, 2006., т.2 – 520 с.

18. Кажаров В. Песни, ислам и традиционная культура адыгов в контексте Кавказской войны // Адыгские песни времён Русско–Кавказской войны. – Нальчик: Эль–Фа, 2005. – 244 с.

19. Кауфов Х. Вечные странники. – Нальчик: Эльбрус, 2004. – 245 с.

20. Кафоев Э. Адыгские памятники. – Нальчик: Кабардино–Балкарское книжное изд., 1963. – 168 с.

21. Кара–Мурза С. Манипуляция сознанием. – М.: «Наука», 2002. – 632 с.

22. Кешев А.–Г. Характер адыгских песен // Адыгские песни времён Русско–Кавказской войны. – Нальчик: Эль–Фа, 2005. – 244 с.

23. Культурологический словарь. ХХ век. – С.–Пб.: Университетская книга, 2000. – 448 с.

24. Кумыков Т.Х. Культура, общественно–политическая мысль и просвещение Кабарды во второй половине ХIХ – начале ХХ века. – Нальчик: 1996. – 378 с.

25. Кунов Н. А. Моздокские кабардинцы. – Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. – 109 с.

26. Ланда Р. Ислам в истории России. – М.: Восточная литература, 1995. – 311

27. Люлье Л. Черкессия. Историко–этнографические статьи. – Киев: УО МШК МАДПР, 1991. – 56 с.

28. Мальбахов Б., Эльмесов А. Средневековая Кабарда. – Нальчик: Эльбрус, 1994. – 350 с.

29. Маргинальность // Словарь социологии. – http://slovari.yandex.ru/dict/sociology/article/soc/soc–0610.html

30. Мафедзев С. Обычаи и традиции адыгов. – Нальчик: Эль–Фа. – 244 с.

31. Налоев З. Адаб баксанского культурного движения. – Нальчик: Эльбрус, 1991. – 500 с.

32. Нарочницкая Н. Россия и русские в мировой истории. – М.: Международные отношения, 2004. – 536 с.

33. Ногмов Ш. История адыхейского народа. – Нальчик: Эльбрус, 1994. – 232 с.

34. Овсянников А. Социология катастрофы: какую Россию мы носим в себе? // Мир России, 2000, №1. – www.hse.ru/journals/wrldross/vol00_1/ovsyan.htm

35. Опрышко О. «По тропам истории». – Нальчик: Эльбрус, 1979. – 260 с.

36. Павлова Е. СМИ как средство скрытой манипуляции сознанием. – М.: 2006. – 228 с.

37. Панеш Э. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции. – М.: Европейский дом, 2004. – 391 с.

38. Религиозный синкретизм // Словарь по общественным наукам. –http://slovari.yandex.ru/dict/gl_social/article/14011/1401_1108.html

39. Рождественский Ю. Введение в культуроведение. – М.: Добросвет, 1999. – 287 с.

40. Тони О. Золотое сечение: размышления о современной России. – М.: Кучково поле. – 334 с.

41. Шортанов А. Адыгские культы. – Нальчик: Эльбрус, 1992. – 165 с.

42. Шнирельман В. Быть аланами. Интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в ХХ веке. – М.: 2006. – 557 с.

43. Хакуашева М. Дорога домой. – М.: «Дружба народов», №8, 2006. – 42 с.

44. Хан–Гирей С. Записки о Черкесии. – Нальчик: Эльбрус, 1978. – 334 с.

45. Хан–Гирей С. Черкесские предания. – Нальчик: Эльбрус, 1989. – 286 с.

46. Хашхожева Р. Адыгские писатели–просветители XIX – начала XX века. – Нальчик: Эльбрус, 1983. – 181 с.

47. КъардэнгъущI З., ГъукIэмыхъу А. Адыгэ псалъэжьхэр. – Налшык: Эльбрус, 1994. – 324 с.

48. КъардэнгъущI З., Шэуджэн Хь. Адыгэ хабзэу щытахэр. – Налшык: Эльбрус, 1993. – 181 с.

49. КъардэнгъущI З. Хъуэхъухэр. – Налшык: Эльбрус, 1994. – 96 с.

50. КъурIэн. Пер. М.Хъуажэ, З.Нало. – Налшык: Эль-Фа, 2002. – 524 с.

51. КIыщокъуэ А. Лъапсэ. – Налшык: Эльбрус, 2006. – 544 с.

52. Нало З. Таурыхъищэ. – Налшык: Эльбрус, 1992. – 400 с.

53. IутIыж Б. Лъэужь. – Налшык: Эльбрус, 2007. – 626 с.

Приложение

Коммуникативные каналы, время и условия распространения лексем арабского, персидского и турецкого происхождения, употребляемых в современном кабардинском языке, достаточно сложно установить. Начало проникновения арабских слов в кабардинский язык обычно определяется XIV веком, однако массовое их вхождение относится к концу XVIII столетия. Многие арабские слова были заимствованы через тюркское и прежде всего турецкое и крымско-татарское посредство [17, 95].

В данном приложении мы предпринимаем попытку дифференцировать кабардинскую лексику, имеющую арабские, отчасти персидские и турецкие корни, на слова общекультурного значения и на слова, непосредственно отражающие религиозное мировоззрение.

Вначале обратимся к лексемам, восприятие которых кабардинским языком имеет, на наш взгляд, кросскультурные основания. Это такие арабизмы как мурад («цель», «стремление», «планы»), мыхьэнэ («значение», «смысл»), жэуап («ответ»), тэмэм («правильно», «нормально»), хъер («добро», «хорошо»), ниет («намерение»), Iисраф («убыток», «неправедная трата»), хьэлэл («дозволенное»), хьэрэм («запретное»), хьэрычэт («динамичное благо»), берычэт («благодать»), хьэл («темперамент», «характер»), ажал («гибель», от арабского ‘аджль – «срок жизни, конец жизни»). Перечисленные слова в кабардинском языке амбивалентны. В дореволюционный период они могли употребляться как в «светском», так и в религиозном значениях. В целом, в близком с принятой в мусульманском мире религиозно–культурной семантикой перечисленные слова стремились использовать ещё кабардинские просветители конца XIX – начала XX веков в своих публикациях [31]. Однако в народном сознании за ними сохранилось в первую очередь бытовое понимание. В советский период они применялись преимущественно в обиходной речи. Для выражения понятий, связанных с религией, перечисленные арабизмы снова стали употребляться с конца ХХ века. Некоторые из этих слов находят отражение в морально-этических представлениях кабардинцев, обычно не связываемых в народном сознании с исламской религией.

Адыги традиционно воспринимают свою этничность как культурное явление, существует понятие адыгагъэ – «адыгство», обозначающее специфический мировоззренческий модус. Изменяясь под воздействием различных исторических эпох, смены вероисповеданий, адыгство как выражение самобытного национально-культурного менталитета сохранилось до наших дней. При этом в традиционную эпоху ему была присуща религиозная объективация. Бог выступает в народном сознании краеугольным камнем феномена, названного Б.Бгажноковым габитусом адыгства [5, 33-34].

В наиболее близком нам историческом периоде, в условиях синкретического религиозного сознания народа, произошла, видимо, идентификация габитуса адыгства с религиозной самоидентификацией формально вошедших в лоно суннитского ислама или православного христианства кабардинцев. Бог выступал судьёй не только в вопросах соблюдения ритуалов той или иной религии, но и в отношении верности духу, принципам и нормам национальных этики и обычаев. Тем более, что базовые нравственные основы, а также ряд принципиальных норм социальных взаимоотношений отвечали постулатам принятого вероисповедания.

В данной связи достаточно интересен вопрос об изменениях общественных взаимоотношений и индивидуальных социальных, культурных проявлений кабардинцев, об изменениях в адыгэ хабзэ, происходивших под влиянием трансформации религиозного сознания в XIX – ХХ веках. Очевидно, что база адыгской (кабардинской) этической системы гораздо древнее исламизации. Однако в «мусульманский» период лицами, имевшими возможность оказывать культурогенное влияние на народное мировоззрение, была проведена некоторая реформация, следствием которой стало усвоение этической системой кабардинцев ряда ключевых концептов, выражаемых арабизмами. Эти концепты заняли смысловые ниши, которые, с одной стороны, заменили традиционно сложившиеся понятия, с другой – отразили новые мировоззренческие установки. Но в массовом представлении современных российских кабардинцев исламская составляющая комплекса адыгства (в его современном виде) не вычленяется и не осознаётся.

Для подтверждения вышесказанного перечислим слова арабского происхождения, ставшие на сегодняшний день частью этического лексикона кабардинцев. Габитус адыгства опирается в том числе и на такие важные смысловые понятия, как сэбэп («польза» – в данном случае, духовная – либо от арабского сауаб – аналог адыгского псапэ – либо от арабского сабаб – «причина действия»), Iэдэб («культурность», «образованность», понимаемая кабардинцами скорее как «воспитанность», «мирность»), акъыл («разум», «здравый смысл»), насып («счастье», в арабском – насб – «удел»), хьэтыр («делать что-то ради кого-то», в арабоязычной религиозно–культурной традиции – «идея», «идеал»). Народному этическому сознанию известно понятие фарз (арабское «фард», синонимами выступают также неадыгские по происхождению термины къалэн и борш) – религиозно обусловленный долг, обязанность. Для кабардинцев это не только соблюдение религиозных ритуалов, но и нравственная категория. Как фактор духовности, нравственности рассматривается довольство не только людское, но и Божье арабизм арэзы. Слово Iэмал означает не только «возможность» в бытовом обиходе, но и «надежду», «возможность» в этическом отношении. Даже скорее сакральное, чем «мирское» значение сохраняет в языке и понятие къабыл – «богоугодность» дел и намерений.

Как видим, содержание перечисленных понятий в восприятии кабардинцев имеет свою специфику. Это объясняется тем, что в ходе усвоения данных лексем произошла их смысловая адаптация к реалиям ментального этнокультурного поля кабардинцев традиционной эпохи.

Интересен вопрос о происхождении адыгского этического концепта нэмыс. Исследователи связывают его с древнегреческим номос и указывают, что и у арабов ещё в эпоху язычества это слово (в форме намус) носило смысл, аналогичный его значению у адыгов и других кавказских и азиатских народов. Правда, в собственно религиозную традицию ислама, насколько нам известно, понятие намус не входит, функционируя в рамках национальных культур.

Характеристики

Список файлов ВКР