113767 (591394), страница 2
Текст из файла (страница 2)
б) заимствованы также у калмыков мясные блюда «шулюм» и «махан»;
в) заимствовано у тюрок мясное блюдо «шурпа»;
г) заимствованы у немцев сладкие блюда «кух», «штрудель»;
В АРХИТЕКТУРЕ:
а) с конца XVIII века оседлые дома для ногайцев и казахов строились русскими плотниками;
б) калмыцкий хурул – находится в селе Речное Харабалинского района Астраханской области, построен в 1812 – 1815 гг. в честь победы русских войск над Наполеоном – соединяет в своих очертаниях особенности как тибетской, так и русской (в петербургском варианте) архитектуры;
В ПРОМЫСЛАХ:
а) культуру коневодства русские заимствовали у ногайцев, казахов и калмыков;
б) культуру огородничества русские заимствовали у татар;
в) приемы рыболовства и рыбообработки калмыки, проживающие в дельте Волги, заимствовали у русских;
В ДИАЛЕКТАХ:
а) русские используют тюркские слова «башмак», «сундук», «диван», «товарищ», «сарай», «халат»;
б) немцы заимствовали иноязычные для них слова: «knut», «tarantas», «arbus», «sxod», «desantnik», «bolnitsa»;
В ТОПОНИМИКЕ:
а) большое количество названий крупных русских городов Поволжья тюркского или финно-угорского происхождения, например:
- город «Самара» татарского происхождения, означает воловье ярмо, которое надевали русским, отказывавшимся принимать мусульманскую веру;
- город «Царицын» (потом «Сталинград», ныне «Волгоград») – от тюркского слова «сарысу», означающее цвет воды, несущей песок и глину, а также «сары-чин» («желтый остров»);
- город «Саратов» - от татарского слова «сары-тау» («желтые горы»);
- город «Арзамас» Самарской области происходит от названия племени «эрзя» финно-угорского происхождения;
б) внутри поволжских областей большое количество сёл и маленьких городков имеют названия на своем языке, переименовывались только немецкие и калмыцкие сёла и города (и эти названия не возвращены и сегодня);
В ОДЕЖДЕ:
Немало сходных черт можно заметить, например, между русским женским костюмом и женским костюмом мордвы-мокши, между северным или среднерусским женским костюмом и костюмом мордвы-эрзи, между женскими костюмами мордовских, марийских и удмуртских сёл, с одной стороны, и татарских и башкирских – с другой. О влиянии на русский костюм финно-угорских и тюркских народов говорят такие элементы одежды русских сёл, как лапти, надевающиеся на любую ногу, запоны «с грудью», халатообразная и безрукавная одежда, орнаментальные мотивы в местной вышивке, платки, повязывающиеся «по-татарски», застежки мужских рубах на правой груди, черные онучи. В женские украшения всех народов Поволжья входили бусы, бисер, раковины. В то же время есть и отличия: например, не характерны для русского и немецкого женского костюма украшения из монет, которые встречаются в костюмах всех остальных народов региона. Сегодня русские женщины поволжского региона пожилого возраста на улице ходят в повседневной одежде – платье, кофты с юбками, волосы тщательно закрываются, на голове повязан платок (сходное отношение к одежде и у поволжских немцев). Особенно близки у народов Поволжья (за исключением татарского и башкирского) мужские костюмы (Небольсин, 1852; Житецкий, 1892 – 1893; Авляев, 1976; Маслова, 1984).
Колонизация русскими территории Поволжья представляла собой сложный неединовременный процесс, растянувшийся на четыре столетия, начиная с XVI века. В результате различных колонизационных потоков, начиная с XVI века, в Астраханскую губернию переселялись жители различных губерний России – русские из Нижегородской, Cимбирской, Костромской, Московской, Пензенской, Воронежской, Ярославской, Самарской и Саратовской, украинцы из Харьковской, Херсонской, Курской и Полтавской (Аверков, 1858; Бобров, 1875; Солосин, 1910; Васькин, 1973, и др.). Вопросы заселения астраханского края рассматриваются в исторических работах достаточно подробно, например, в библиографических работах Фр.Шперка, Н.Иванова и Т.Лакина (74, 100, 186) суммируются более 15 тысяч источников по Астраханской области, однако результаты исторических исследований, в основном анализировавших хозяйственную деятельность русских в этом регионе, не могли вскрыть специфику местной художественной культуры (Ровинский, 1809; Македонов, 1906). И хотя русская народная музыкальная культура Нижнего Поволжья обладает большим внутренним единством, в то же время в музыкальном фольклоре русских существуют местные традиции, заметно различающиеся между собой.
В результате наших исследований, опирающихся на полевые фольклорно-экспедиционные материалы (с 1974 года), можно сделать вывод, что русская народная культура Нижнего Поволжья явилась результатом длительного (не менее двух-трех столетий) исторического развития в особых естественно-географических и исторических условиях. Несмотря на то, что эта культура изначально конгломеративна, она исторически сложилась как достаточно целостная традиция при интеграции разных культур. Рассматривая нижневолжскую песенную традицию в качестве самостоятельной целостной музыкальной системы, необходимо отметить своеобразие именно единства составляющих её компонентов. Границы этой традиции определяются соседством с иноэтническими культурными общностями: на западе – калмыками, на востоке – казахами, а также – водным пространством: на юге – Каспийское море (Багров, 1912). На севере – сегодняшняя административная граница Астраханской и Волгоградской областей является одновременно и границей смены песенных стилей: отдельные признаки южнорусских традиций, входящие органичной составной частью в нижневолжскую песенную культуру, становятся главными и доминирующими на территории непосредственно граничащего с верховьями Волго-Ахтубинской поймы – Городищенского района Волгоградского области (Маршалков, 1876; Листопадов, 1947 – 1954; Анашкина, 1976; Луконина, 1980; Тарновская, 1982).
Исторические работы ярко рисуют картину нескольких волн русской колонизации Астраханской губернии. До середины XIX века её русское население складывалось из следующих групп (по классификации автора):
1) популяции в рыболовных сооружениях (учугах) – с конца XVI в.;
2) казачьи станицы по правобережью Волги, так называемому «Московскому тракту», – с первой половины XVII в.;
3) общности на землях в дельте Волги, а также в Волго-Ахтубинской пойме, собравшиеся в результате переселения крепостных и «заводских» людей на пустующие земли – с середины XVIII в.;
4) поселения на землях луговой стороны Волги по левобережью Ахтубы, так называемому «торговому тракту» – с первой половины XIX в.;
5) села, возникающие в результате так называемой «вольной колонизации беглых людей» – в течение всего периода.
Между русскими, осваивавшими край в XVI – XVIII веках, и кочевыми племенами, регулярно нападавшими на них вплоть до середины XVIII века, существовало военное противостояние, которое не могло не сказываться на культурных контактах. Так, например, в русской обрядовой свадебной культуре наблюдаются, прежде всего, тюркские заимствования: например, благословение невесты до венца её родителями происходит «на кошме», жених за невесту «должен уплатить калым», родители жениха должны собрать для невесты «кладку» (в которую входят сумма денег и вещи) и пр.
При постепенном освоении русскими отдельных поволжских районов и при различной степени близости с тем или иным иноэтническим окружением традиционные и вновь приобретаемые переселенцами черты музыкальной народной культуры по-разному сохранялись и сочетались в разные исторические периоды. Приобретенное со временем становилось традиционным, органически свойственным нижневолжским старожилам. Сплачивающее и организующее воздействие на различные группы населения оказывала, очевидно, хозяйственная деятельность русских в Нижнем Поволжье. Среди доминирующих промыслов – прежде всего рыболовство, а также, в разные исторические периоды, – добыча соли, ткацкое производство, животноводство (29, 113, 118, 142).
«…Весною до прибыли полой воды крестьяне занимаются здесь ловлею рыбы; летом хлебопашеством, сенокошением, скотоводством, посевом дынь и арбузов… а зимою занимаются преимущественно ловлею рыбы» (Н.Михайлов, «Астраханские губернские ведомости», 1846, №43).
Территория астраханского края – это степи, полупустыни, соляные озера, пойменные луга в междуречье Волги и Ахтубы, а также тысячи ручьев и ериков в дельте Волги. Уже в VIII веке, когда не было ещё и русского государства, - по Волге шел Великий торговый путь, соединяя Среднюю Азию через Хвалынское (Каспийское) море с Восточной Европой вплоть до Балтийского моря. Основные особенности хозяйства региона в XVII – XX вв.:
а) полное отсутствие леса (0,8%) и, соответственно, лесных промыслов;
б) крайне незначительное количество пахотных земель (всего 3,6%);
в) производство хлеба не удовлетворяет потребностям населения (только на 30%);
г) весьма развитое животноводство: в начале XX века на 100 душ населения приходилось по 450 голов скота;
д) совсем не развитое виноделие, местное вино – невысокого качества;
е) есть такие промыслы, как коневодство, верблюдоводство, звероловство, охота, бой тюленя;
ж) имеется соледобывание (озера Эльтон и Баскунчак);
з) все остальные промыслы: кустарные, плетение, кузнечные, столярные, портняжные и пр. – либо отсутствуют, либо не имеют серьезного экономического значения;
и) главным промыслом региона является лов красной рыбы – осетра, севрюги, белуги – во время трех путин (весенняя 1.03 – 15.03; «жаркая» 15.07 – 15.08; и осенняя 15.08 – 6.12).
Русские города в этом регионе возникали в первую очередь как укрепленные пункты для охраны Волжского торгового пути или как пограничные посты. Долгое время они не привлекали внимания гражданского населения и довольно медленно становились центрами ремесел и торговли. Особенности проживания в астраханском регионе практически до 30-х годов прошлого столетия – это сочетание оседлого населения с кочующим, среди кочевников – калмыки, казахи, ногайцы, длительное время сохранявшие первобытно-пастбищную систему хозяйства. Интересен в крае был также особый режим отхожих промыслов, когда из губернии на сторону никто не уходил, но в пределах региона в определенное время передвижение рабочих на рыбные и соляные промыслы составлял «главный жизненный нерв всего населения губернии» (Семенов, 1901).
Исторически сложившиеся особенности заселения русских определили на территории астраханского региона следующие песенные ареалы:
- северная зона – верховья Волго-Ахтубинской поймы;
- центральная – сёла волжского правобережья;
- южная – дельта Волги.
Рассмотренные выше условия становления местной русской культурной традиции предопределили соединение в ней стилевых признаков, свойственных различным, типологически несходным системам.
ПЕСЕННЫЙ СТИЛЬ И ЖАНРЫ
Русский волжский песенный стиль складывался в XVI – XVIII вв. при взаимопроникновении и взаимодействии разных этнических культурных традиций: финно-угорской, тюркской, монгольской, германской и восточнославянской (в её северорусской и южнорусской версиях). Проблемы взаимодействия культурных традиций тюрков, финно-угров и славян на территории Поволжья и раньше занимали внимание российских ученых (см.: Н.Зорин, 70; Т.Ананичева, Л.Суханова, 5; В.Мягкая, 123). Ставился вопрос и о влиянии на культурную традицию поволжских немцев со стороны славян, тюркских и финно-угорских народностей (в ряде работ XX века, начиная с Г.Шюнемана: 201). Открытым в настоящее время остается вопрос о возможности и степени влияния народной музыкальной культуры немцев Поволжья на окружающие его этносы. По мнению автора, это влияние, несомненно, оказывалось (например, в самом широком распространении различных видов гармоник, в том числе у русских, татар, марийцев, см. 199-200, 202).
Русская песенная культура астраханского края достаточно развита, и по народной терминологии песни здесь «играют» и «обыгрывают». В регионе активно функционирует большая часть жанров восточнославянского фольклора: календарные обряды и песни представлены зимним и весенним периодами; свадебные обряды и песни синтезируют особенности северорусских и южнорусских обрядов; песни эпические репрезентированы в основном балладными сюжетами, мужскими воинскими и историческими, единственным образцом былины о Добрыне Никитиче в женской версии многоголосного южнорусского распева (в селе Селитренное Харабалинского района); традиционные и поздние лирические песни бытуют как в женском, так и в мужском исполнении. Хороводные и игровые представлены в достаточно поздних вариантах, хореографические элементы в них мало развиты, поздние плясовые носят общерусский характер (182, 202). Самобытный материал представляют оригинальные частушечные циклы, колыбельные, трудовые рыбацкие припевки (в т.ч. в многоголосных версиях).
Специфической особенностью астраханской традиции как традиции позднего формирования является многообразие тембрового воплощения различных песенных жанров при определенном единстве их многоголосного склада и вида фактур. И если темброво-контрастное функциональное двухголосие доминирует в различных жанрах, то тембровая характеристика – в достаточной степени именно жанровый признак.
НАРОДНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ
На территории региона повсеместно распространены различные виды гармоник, иногда – балалайки, редки – мандолина, гитара, скрипка. Практически в русских астраханских селах образцы женского инструментализма настолько редки, что их можно считать каждый раз исключением. Ничто не заставило астраханских женщин повсеместно взяться за гармоники или балалайки: ни уход мужчин на войну, ни редукция инструментальной традиции. Отсутствие мужчины-инструменталиста в астраханском селе каждый раз очень резко ощущается участницами женского вокального ансамбля, это является большой трагедией для кадрильного и частушечно-переборного жанровых комплексов, что местные певицы обязательно отметят. Однако женщины готовы исполнять частушки «под язык», они перестают танцевать кадрили, а в свои руки саратовскую гармонику или «хромку» все равно не берут.
Иными словами, эта жанрово-исполнительская линия никакого гендерного смещения не обнаруживает, что очень характерно именно для Нижнего Поволжья, тем более, что в других регионах России имеются варианты подобных женских исполнительских традиций (183).
«Рыбные богатства России приводили и приводят очевидцев в изумление, и из всех этих богатых вод, самое богатейшее, резервуар русского рыболовства, есть каспийские с северными и западными их притоками, реками, дельтами, ериками и култуками». (Калеб. О каспийском рыболовстве. 1863г.)
Рыболовный промысел занимал одно из ведущих мест в хозяйственной деятельности мужского населения Поволжья (особенно в дельте Волги), оказывая в течение многих веков огромное влияние на развитие всего социума.
Различные труды этнографов, диалектологов, писателей и ученых-фольклористов XIX – XX вв. отразили на уровне верований, обрядов, фольклорных жанров различные стороны рыболовецких промыслов астраханского края, раскрывая эту мужскую субкультуру как необыкновенно яркую и самобытную (см.: Михайлов, 1856; Зыков, 1924; Липец, 1950; Любимов – Охотникова, 1952; Марков, 1976-1984 и др.) Своеобразные стороны духовной культуры астраханских рыболовов отражены в работах ученых, изучающих самые различные субэтнические группы Поволжья: русских, татар, калмыков (Калеб, 1863; Зыков, 1924; Киселевич, 1925; Липец, 1950-1952; Копылова, 1984-2002; Ивашнева, 2002).
На фоне достаточно развитой песенно-танцевальной и инструментальной культуры астраханского края, жанр русских трудовых рыбацких припевок выделяется как музыкальный артефакт, в настоящее время почти недоступный непосредственному наблюдению в полевых условиях (Самаренко-Этингер, 1964-1978; Ярешко, 1974).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
