28734 (586962), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

2. Некоторые теоретические и практические проблемы правоприменения.

Рассмотрим некоторые проблемы теоретического и практического характера, существующие в правовом регулировании кредита. Одной из таких проблем является противоречие между правовой природой кредитного договора и действующими правовыми нормами о нем.

Как указывалось в п.1 главы 1 настоящей работы, кредитный договор имеет консенсуальную природу. Однако ее «компрометируют» нормы, содержащиеся в статье 821 ГК РФ. Так, в соответствии с п.1 ст.821 ГК, право кредитора отказаться от предоставления заемщику предусмотренного кредитным договором кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок, во-первых, не убедительно как эффективный правовой инструмент, и, во-вторых, неудачно и неоправданно, с правовой точки зрения, подменяет собой институт имущественной ответственности, наступающей вследствие неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательств, более того, при этом законодательно закрепляется еще один случай одностороннего (полного либо частичного) отказа от исполнения договора, но не ввиду существенного нарушения контрагентом условий договора, а в силу экономических соображений, в очередной раз подтверждая то обстоятельство, что в кредитных обязательствах более сильной в социально-экономическом смысле стороной является кредитор. Безусловно, стоит согласиться с тем, что основной проблемой кредитных обязательств является вопрос возврата денежных средств (кредита) и процентов за пользование ими. Но какие правовые инструменты должен использовать кредитор, обеспечивая возврат кредита? Отказ в предоставлении кредита – мера неэффективная. Да и не правовая. Современное гражданское законодательство предоставляет участникам оборота достаточно широкий спектр способов обеспечения исполнения обязательств. Для кредитных правоотношений наиболее характерно использование таких институтов, как залог, поручительство и банковская гарантия. Задаток и удержание имущества должника не типичны для кредитного договора и поэтому они или вовсе не используются (задаток), или используются крайне редко (удержание). Здесь следует, справедливости ради, упомянуть о том, что ранее в банковском деле удержание имело широкое применение и было одним из немногих случаев использования этого гражданско-правового института в советском праве.

Что касается неустойки, то вряд ли этот способ обеспечения обязательств может в современных условиях полностью удовлетворить интересы банков и иных кредитных учреждений, ибо наличие такой нормы в договоре не гарантирует реальной возможности возврата заемных средств. Кроме названных выше и наиболее часто используемых средств обеспечения обязательств, банками применяются и другие инструменты гражданского права для защиты своих интересов – страхование риска невозврата кредита, а также, учитывая открытость способов обеспечения обязательств (ст.329 ГК), иные не указанные в законе способы.

Хотя закон также предоставляет и заемщику право отказаться от получения кредита, тем самым пытаясь уравновесить неравное положение сторон, все же заемщик защищен слабее, чем кредитор. Решение кредитора об отказе в предоставлении кредита, более свободно, нежели решение заемщика об отказе в получении кредита: в соответствии с п.2 ст. 821 ГК заемщик вправе отказаться от получения кредита при условии, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или кредитным договором. Более того, в соответствии с п.2 ст. 821 ГК кредитный договор может содержать условия о запрещении отказа заемщика от кредита либо обязывающие его в этом случае возместить кредитору убытки, возникшие по причине расторжения или изменения заемщиком кредитного договора. Более, чем очевидно, что законодатель встает на сторону кредитной организации, которая не только диктует условия и порядок предоставления кредита, но и не несет никакой имущественной ответственности за неисполнение кредитного договора. В связи с этим создаются правовые предпосылки для того, чтобы кредит предоставлялся за чрезмерно высокие проценты, а при отсутствии возможностей предоставления кредита заемщику – отказаться от договора, не возместив последнему убытки даже в форме реального ущерба. Такое правовое регулирование кредитного договора нарушает принципы гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, изложенных в ст.ст. 15 и 393 ГК. Статья 400 ГК предусматривает ограничение права на полное возмещение убытков, а не освобождает от ответственности, что происходит в данной ситуации.

В связи с изложенным, имеются основания сделать вывод о том, что указанный дисбаланс в правах сторон в очередной раз свидетельствует о тенденции к трансформации консенсуального по своей природе кредитного договора в реальный. Вот почему положение о том, насколько юридически связаны, с одной стороны, кредитор своим обязательством предоставить кредит, а с другой стороны, заемщик своим обязательством принять предоставленное кредитором, является существенным для характеристики кредитного договора.

Таким образом, можно констатировать, что классический консенсуальный характер кредитного договора значительно ослаблен и сближен с реальным договором займа.

Следующей, заслуживающей внимания проблемой, является вопрос о праве собственности и на денежные средства (кредит) в кредитном договоре.

Заемные средства переходят в собственность заемщика. Однако, невзирая на столь явную очевидность, данное обстоятельство является предметом полемики. Существует две взаимоисключающие позиции, суть которых выражена следующими суждениями: 1) отданная взаймы денежная сумма остается в собственности заимодавца и 2) заимодавец передает сумму в собственность заемщика.

Первая точка зрения – итог методологической ошибки, допускаемой приверженцами данного мнения. Необходимо признать, что в немалой степени этой ошибке способствуют и законодательство, и сами юристы²¹.

Так, например, ст.209 ГК, объявляя объектом права собственности имущество, совершенно упускает из виду тот факт, что в ст.128 ГК имущество было определено как категория, включающая в себя не только вещи, но и имущественные права. А право собственности на имущественное право – это уже абсурд.

Или еще пример: ст. 395 ГК устанавливает ответственность за пользование чужими денежными средствами, подразумевая под таковыми, прежде всего суммы вовремя не возвращенных займов, кредитов, авансов, вкладов и т.д., то есть суммы, собственником которых является лицо, неосновательно их удерживающее. Почему же тогда они «чужие»? Потому, что другое лицо (заимодавец, кредитор и т.п.) может потребовать уплаты этих средств²².

Так же необходимо добавить, что заемные средства (кредит), как справедливо отмечалось в юридической литературе, имеют двойственную правовую природу: как часть имущества они принадлежит заемщику на праве собственности как полученные заимообразно деньги или вещи, определенные родовыми признаками; как объект обязательственных правоотношений – это долги должника перед кредитором, то есть лицом, управомоченным на истребование или взыскание от должника указанной части имущества (права требования кредитора).

Вкладчик-кредитор отправляется в суд, предъявляет иск о взыскании денежной суммы в соответствии со ст.393 ГК, выигрывает дело, дожидается вступления в законную силу решения суда, получает исполнительный лист и отправляется с ним к судебному приставу-исполнителю²³. Последний направляет исполнительный лист в ЦБ РФ, который с ведущегося у него корсчета банка-должника списывает необходимую денежную сумму, которая затем передается вкладчику. При отсутствии денег на корсчете ЦБ РФ отмечает это на исполнительном листе и возвращает его без исполнения, после чего судебный пристав продает часть имущества банка-должника, а вырученные от продажи имущества средства направляет на удовлетворение требований вкладчика.

Вкладчик-собственник отправляется в суд и требует.. возврата своих денег в соответствии со ст.301 ГК. Своих, внесенных им в банк денежных купюр (а если внесение во вклад денежных средств было осуществлено в безналичном порядке, предмет иска вообще трудно представить). Проблем возникает несколько. Проблема первая: как доказать суду, какие именно из купюр, находящиеся в банке, принадлежат ему (вкладчику)? Допустим, что вкладчик с этой проблемой справился. Но возникает проблема следующая: банк заявляет, что этих купюр у него нет. И это естественно, ведь банк – не хранилище денег, а предприятие по производству стоимости. Суд, помня это утверждение, скорее всего, откажет такому вкладчику в иске. Вкладчику остается лишь искать обладателя определенных денежных купюр. Но даже если ему все-таки это удастся, на пути его иска об истребовании купюр встает п.3 ст. 302 ГК: деньги нельзя истребовать от добросовестного приобретателя. А то, что приобретатель купюр был добросовестным, – не вызывает никаких сомнений: ни один получающий деньги не обязан выяснять у плательщика, у кого и как он эти купюры приобрел и законно ли он их у себя держит.

К сожалению, редакция Закона о банках и банковской деятельности от 03.02.96 вновь допускает «доверительное управление денежными средствами», что не просто противоречит здравому смыслу, но и является основой для продолжения различных злоупотреблений.

Рассмотрим еще одну практическую проблему – способ исполнения кредитором своей обязанности предоставить кредит²⁴.

В последнее время арбитражная практика пошла по пути отказов в исках о взыскании задолженности по кредитам, выданным банками путем оплаты расчетных документов заемщиков. То обстоятельство, что средства кредита не поступили на расчетный счет заемщика, расценивается судами как непредоставление средств в распоряжение заемщика и, в конечном счете, служит основанием для вывода о безденежности кредитной сделки.

В основе всех заблуждений относительно содержания отношений по предоставлению кредита без зачисления его суммы на расчетный счет заемщика лежит, в конечном счете, неспособность составить комплексное представление об этих отношениях, а также недооценка природы безналичных денег.

Комплексный характер рассматриваемой конструкции заключается в том, что она базируется, как правило, на трех договорах. Первичным является договор, по которому будущий заемщик обязывается платить своему контрагенту (за товары, работы, услуги и пр.). Наличие обязанности платить другому лицу побуждает потенциального заемщика вступить в кредитные отношения и предопределяет цель кредитования – исполнение обязательств по соответствующему договору. Таким образом, вторым и центральным элементом конструкции становится кредитный договор. В рамках кредитного договора заемщик дает кредитору поручение о выполнении платежа в пользу своего контрагента по первоначальному договору. Следовательно, в кредитном договоре появляется элемент поручения, а кредитор и заемщик дополнительно выступают в качестве доверителя и поверенного. При этом, разумеется, между кредитором (банком) и получателем платежа не возникает никаких договорных отношений. Заемщик (доверитель), давая кредитору (поверенному, банку) поручение уплатить по первичному договору, тем самым реализует право распоряжаться денежными средствами, предоставленными в кредит. Действующий порядок отражения кредитных операций в бухгалтерском учете банков полностью исключает «объявление» заемщика должником без фактического предоставления ему банком соответствующей суммы. Таким образом, существующая у заемщика возможность распоряжения средствами кредита одинакова, независимо от способа предоставления кредита²⁵.

Рассмотрим пример из судебном практики, свидетельствующий о противоположной позиции в отношении способа предоставления кредита. Так, ООО «Стоик» и ООО «Свод» обратились в Верховный Суд РФ с заявлением о признании п.2.1.1. Положения ЦБ РФ 54-П от 31.08.98 г. противоречащим ГК РФ. Указанный пункт 2.1.1. стоит привести полностью: «предоставление (размещение) банком денежных средств юридическим лицам осуществляется в безналичном порядке путем зачисления денежных средств на расчетный, текущий или корреспондентский счет, в том числе при предоставлении средств на оплату платежных документов и на выплату заработной платы». Как указывают заявители, данный пункт ограничивает права юридических лиц, предусмотренные ст.ст. 313, 814, 821 ГК РФ. Решением ВС РФ указанное заявление оставлено без удовлетворения, а Определением Кассационной коллегии ВС РФ – без изменения. В этой связи необходимо добавить, что практика, как всегда, опережает теорию, и предоставлении кредита без перечисления суммы на расчетный счет заемщика – тому подтверждение. Каждый второй кредит предоставляется именно таким способом.

Еще одно противоречие в сфере применения норм действующего законодательства. Это касается формы кредитного договора.

В соответствии с п.3 ст.7 Закона о бухгалтерском учете кредитные обязательства, не подписанные главным бухгалтером, считаются недействительными. Согласно ст. ст.307, 819 ГК кредитные обязательства возникают из кредитного договора, который должен быть заключен в письменной форме (ст.820 ГК). Сделка в письменной форме совершается путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. Сказанное свидетельствует о том, что в ст.7 Закона о бухучете под кредитными обязательства следует понимать кредитные договоры. Вместе с тем п.1. ст. 53 ГК устанавливает, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, которые действуют в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Поскольку главный бухгалтер в отличие от руководителя не является органом управления юридического лица, норма, содержащаяся в ст.7 Закона о бухучете, противоречит п.1 ст. 53 ГК. Эти законы имеют статус федеральных, однако, в соответствии со ст.4 федерального закона «О введении ив действие части первой ГК РФ» иные федеральные законы применяются постольку, поскольку не противоречат части первой ГК. Таким образом, кредитный договор, не подписанный главным бухгалтером, не является недействительным²⁶.

Пойдем еще дальше. Если следовать логике закона о бухучете и норме о коммерческом кредите, любой договор купли-продажи, поставки и т.д., по условиям которого существует разрыв во времени между моментом передачи товаров (работ, услуг) и моментом оплаты (что характерно для подавляющего большинства договоров, заключаемых в сфере предпринимательской деятельности), требует подписи главного бухгалтера, иначе договор будет недействительным.

Сторонники точки зрения о необходимости подписи главного бухгалтера на гражданско-правовых договорах отождествляют два различных понятия: сделка и обязательство. В силу обязательства должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие, либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

Характеристики

Список файлов ВКР