Simmons_Dan__Terror (522890), страница 87

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 87)

– Еще рано радоваться, ребята,– сказал лейтенант Литтл. Он стоял, поставив одну ногу на нос вельбота, и смотрел в подзорную трубу.– Мы пока не знаем, насколько далеко простирается пространство открытой воды… ведет ли из этого озера во льдах еще какой-нибудь канал, помимо нашего. Давайте проверим это, прежде чем повернуть назад.

– О, открытая вода простирается до самого материка! – прокричал матрос по имени Барри со своего места на веслах. – Я нутром чую. Чистое от льда море и благоприятные ветра на всем пути к устью реки Бака, все в порядке. Мы вернемся сюда с остальными, поднимем паруса и будем на месте завтра к часу ужина.

– Надеюсь, вы правы, Алекс,– сказал лейтенант Литтл.– Но давайте все-таки потратим немного времени и сил, чтобы убедиться окончательно. Я хочу принести нашим товарищам только хорошие новости.

Ледовый лоцман мистер Рейд указал рукой назад, на канал, из которого они вышли.

– Здесь дюжины узких заливчиков. Может статься, нам будет трудно отыскать настоящий канал, коли мы не пометим его сейчас. Ребята, гребите обратно к нему. Мистер Пеглар, пожалуйста, возьмите вот тот запасной багор и воткните там в снег на видном месте, чтобы мы не проскочили мимо на обратном пути. Он будет служить нам ориентиром.

– Слушаюсь,– сказал Пеглар.

Отметив багром нужное место, они двинулись вперед по открытой воде. Большой плоский айсберг находился всего в сотне ярдов от прохода, и они прошли рядом с ним.

– Мы могли бы расположиться на нем лагерем, и там еще осталось бы полно места,– сказал Генри Сэйт, один из матросов с «Террора», сидевший на веслах.

– Мы не хотим располагаться лагерем,– рассмеялся лейтенант Литтл.– Мы настоялись лагерем на всю оставшуюся жизнь. Мы хотим вернуться домой.

Мужчины встретили слова лейтенанта возгласами одобрения и налегли на весла. Пеглар, сидевший у руля, затянул песню, и все подхватили хором – впервые за много месяцев они по-настоящему пели.

Только через три часа – спустя целый час с оговоренного времени своего возвращения – они убедились окончательно.

«Открытая вода» оказалась иллюзией – озером во льдах длиной немногим более полутора миль и шириной немногим более двух третей мили. На извилистых южном, восточном и северном ледяных берегах открывались дюжины каналов, но все они на поверку оказались тупиковыми путями, просто узкими заливчиками.

На юго-восточной границе озера они пришвартовались, глубоко забив кирку в шестифутовую ледяную стену и привязав к ней вельбот, а потом вырубили во льду ступеньки – и все мужчины выбрались из вельбота и посмотрели в сторону, где надеялись увидеть открытую воду.

Сплошная белизна. Лед, снег и сераки. И облака снова наплывали, клубясь над ледяным полем подобием тумана. Пошел снег.

После того как лейтенант Литтл посмотрел в подзорную трубу во всех направлениях, они подсадили самого легкого матро са, Берри, на плечи самому высокому, тридцатишестилетнему Билли Венцаллу, и дали Берри подзорную трубу. Он совершил полный оборот, напряженно всматриваясь в даль и говоря Венцаллу, когда поворачиваться.

– Ни даже какого-нибудь паршивого пингвина,– сказал он.

Это была старая шутка, отсылавшая к путешествию капитана Крозье на Южный полюс. Никто не засмеялся.

– Там где-нибудь виднеется темное небо? – спросил лейтенант Литтл.– Какое обычно бывает над открытой водой? Или верхушка большого айсберга?

– Нет, сэр. И облака приближаются.

Литтл кивнул.

– Давайте возвращаться, ребята. Гарри, спускайтесь первым и выровняйте вельбот.

Никто не проронил ни слова за полтора.часа, что они гребли назад. Солнце скрылось за облаками, и туман снова сгустился еще прежде, чем они переправились через озеро, но вскоре в тумане неясно вырисовался плоский айсберг размером с центральную часть крикетного поля, и они поняли, что движутся в верном направлении.

– До нашего канала рукой подать,– крикнул с носа Литтл. Временами туман сгущался так сильно, что сидевший на корме Пеглар с трудом различал лейтенанта.– Мистер Пеглар, возьмите чуть левее, пожалуйста.

– Есть, сэр.

Гребцы даже не подняли глаз. Они казались глубоко погруженными в горькие мысли. Снова секла снежная крупа, но теперь метель летела с северо-запада. По крайней мере, гребцы сидели спиной к ветру.

Когда туман наконец немного рассеялся, они находились менее чем в ста футах от канала во льдах.

– Я вижу багор,– бесцветным голосом сказал мистер Рейд.– Немного по правому борту. Вы отлично установили ориентир.

– Что-то не так,– сказал Пеглар.

– Что вы имеете в виду? – спросил лейтенант. Несколько гребцов подняли головы и хмуро посмотрели на Пег л ара.

– Видите там серак или большой ледяной валун рядом с багром? – спросил Гарри.

– Да,– ответил лейтенант Литтл.– И что?

– Его там не было, когда мы выплывали из канала,– сказал Пеглар.

– Табань! – резко приказал Литтл, но, хотя гребцы уже торопливо гребли в обратном направлении, тяжелый вельбот продолжал по инерции двигаться вперед, ко льду.

Ледяной валун зашевелился.

48

ГУДСЕР

Кинг-Уилъям, неизвестная широта, неизвестная долгота

18 июля 1848 г.

Из личного дневника доктора Гарри Д. С. Гудсера

Вторник, 18 июля 1848 г.

Девять дней назад, когда наш капитан послал лейтенанта Литтла с восемью людьми вперед по каналу во льдах с приказом вернуться через четыре часа, все остальные попытались по возможности выспаться за ничтожно малое время, остававшееся до истечения означенного срока,– мы потратили свыше двух часов на погрузку саней в лодки, а потом, не тратя времени на распаковку и установку палаток, постарались заснуть в наших сшитых из оленьих шкур и одеял спальных мешках, положенных на брезентовые полотнища, постеленные на льду рядом с лодками. Сейчас, в первой декаде июля, солнце уже не стоит над горизонтом всю ночь напролет, и мы проспали или просто пролежали, пытаясь заснуть,– несколько часов темноты. Мы все безумно устали.

По истечении условленных четырех часов старший помощник Дево разбудил людей, но лейтенант Литтл так и не объявился. Капитан разрешил большинству из нас снова лечь спать.

Еще через два часа все были на ногах, и я старался оказывать посильную помощь в приготовлениях к спуску лодок на воду, выполняя приказы второго помощника Кауча. (Разумеется, будучи врачом, я всегда боюсь повредить руки, хотя, надо признать, за время нашего путешествия они претерпели все возможные беды, помимо сильного обморожения и ампутации.)

И вот через семь часов после того, как лейтенант Литтл, Джеймс Рейд, Гарри Пеглар и шестеро матросов отправились на разведку, восемьдесят оставшихся на льду человек приготовились последовать за ними на своих лодках. Из-за движения льда и падения температуры воздуха канал несколько сузился за несколько часов нашего сна, и потому для того, чтобы правильно установить на льду и аккуратно спустить на воду лодки, потребовалась известная ловкость. В конце концов все лодки – три вельбота (головным командовал капитан Крозье, а я сидел во втором по счету, под командованием второго помощника Кауча), четыре тендера (под командованием второго помощника Роберта Томаса, боцмана Джона Лейна, помощника боцмана Томаса Джонсона и второго лейтенанта Джорджа Ходж-сона, к которому капитан по-прежнему относится с долей недоверия) и два полубаркаса под командованием помощника боцмана Сэмюела Брауна и первого помощника Дево (теперь Дево занимал третье по старшинству положение в экспедиции после капитана Крозье и лейтенанта Литтла и потому получил ответственное задание замыкать вереницу судов) – были спущены на воду.

К тому времени похолодало и шел легкий снег, но густой туман поднялся выше и обратился в плотные облака, плывущие всего в сотне футов над льдом. Хотя видимость значительно возросла против вчерашнего, низкая облачная пелена производила гнетущее впечатление – казалось, мы находимся в каком-то странном бальном зале посреди заброшенного арктического дворца, с растрескавшимся белым мраморным полом под ногами и низким потолком над головой, покрытым росписью в виде облаков, создающей полную иллюзию реальности.

Когда девятую и последнюю лодку столкнули на воду и команда забралась в нее, мужчины предприняли жалкую попытку крикнуть «ура», поскольку большинство этих мореходов впервые за почти два года пускались в плавание, но крик замер, так и не набрав силу. Тревога за судьбу команды лейтенанта Литт-ла была слишком велика, чтобы ликовать от души.

Первые полтора часа мы продвигались вперед с огромным трудом. Временами коварный извилистый канал сужался настолько, что матросам приходилось выходить из лодок и прорубать путь топорами и кирками. В иные разы тем же матросам приходилось идти по ненадежному льду по краям прохода, волоча лодки за привязанные к ним бакштовы, поскольку за отсутствием нормальной открытой воды грести не представлялось возможным.

Хотя канал, имевший края более угловатые и ломаные, чем любой речной берег, петлял не хуже какого-нибудь извилистого ручья, в целом мы постоянно двигались на восток или юго-восток.

Тишину нарушали лишь стоны и треск льда вокруг да редкие ответные стоны гребцов, налегающих на весла. Но со своего места на передней банке второго вельбота, сразу за стоящим на носу мистером Каучем,– где я сидел, сознавая полную свою бесполезность в деле продвижения лодки вперед и ощущая себя таким же мертвым грузом, как бедный Дэвид Лейс, находящийся в глубокой коме, но все еще дышащий, которого товарищи на протяжении трех с лишним месяцев везли в одном из полубаркасов без единого слова жалобы, а мой новый помощник, бывший стюард Джон Бридженс, кормил и отмывал от нечистот каждый вечер в медицинской палатке с такой заботой, словно ухаживал за любимым парализованным дедом (парадоксально, ибо Бридженсу уже за шестьдесят, а коматозному Лейсу всего сорок),– так вот, со своего места я слышал перешептывания гребцов.

– Литтл и остальные, должно быть, заблудились,– прошептал матрос по имени Кумз.

– Лейтенант Эдвард Литтл никак не мог заблудиться, – прошипел в ответ Чарльз Бест.– Он мог застрять, но не заблудиться.

– Где застрять? – прошептал Роберт Ферьер, сидевший за соседним веслом.– Канал сейчас открыт. И был открыт вчера.

– Может, лейтенант Литтл и мистер Рейд нашли впереди свободный для навигации путь до самого устья реки Бака и про сто подняли парус и поплыли дальше,– прошептал Том Мак-конвей, сидевший через банку.– Я лично думаю, они уже там… жрут лососей, которые запрыгивают прямо в лодку, и выменивают у аборигенов тюленину на побрякушки.

Никто ничего не сказал в ответ на это неправдоподобное предположение. Любое упоминание об аборигенах повергало людей в тихий ужас после зверского убийства лейтенанта Ирвинга и расстрела восьми дикарей 24 апреля. Полагаю, большинство мужчин – несмотря на отчаянную надежду на спасение или любую помощь – скорее страшились встречи с местными племенами, нежели уповали на нее. Месть, по мнению некоторых философов, является одним из самых универсальных побудительных мотивов человеческого существа.

Через два с половиной часа после того, как мы покинули место нашей ночной стоянки, вельбот капитана Крозье выскочил из узкого канала на широкое пространство чистой воды. Люди в головной лодке и моей собственной испустили радостный вопль. У самого выхода из канала, словно оставленный здесь в качестве ориентира, вертикально стоял длинный черный багор, глубоко воткнутый в снег. С обращенной к северо-западу стороны багор побелел от налипшего снега и застывшей измороси.

Но и этот ликующий крик стих, не успев набрать силу, когда тесная вереница лодок вышла на открытую воду.

Вода была красной.

На плоском льду справа и слева от прохода мы увидели темно-красные полосы и пятна, которые могли быть только кровью. От этого зрелища меня бросило в дрожь, а у всех остальных, я заметил, отвисли челюсти.

– Спокойно, ребята,– пробормотал мистер Кауч, стоявший на носу нашего вельбота.– Это просто следы нападения белых медведей на тюленей. Мы не раз видели летом такие лужи тюленьей крови.

Капитан Крозье в головном вельботе говорил своим матросам примерно то же самое.

Минутой позже мы узнали, что кровавые свидетельства бойни остались не от тюленей, задранных белыми медведями.

– О боже,– воскликнул Кумз.

Все мужчины перестали грести. Три вельбота, четыре тендера и два полубаркаса сбились в кучу на подернутой зыбью воде с красноватым оттенком.

Из воды вертикально торчал нос вельбота лейтенанта Литтла. Мы отчетливо видели написанное черной краской название лодки (одной из пяти, не переименованных после произнесенной в мае короткой надгробной речи капитана Крозье, взятой из Книги Левиафана) – «Леди Дж. Франклин». Вельбот был переломлен надвое примерно в четырех футах от носа, и только носовая часть – обломки расщепленных банок и доски разбитого корпуса едва виднелись под темной ледяной водой – держалась на поверхности.

Девять наших лодок растянулись цепью и медленно двинулись вперед, а люди начали собирать другие плавающие на воде предметы: весло, обломки планширя и кормы, румпель, «уэльский парик», сумка из-под патронов, рукавица, клочок жилета.

Матрос Ферьер, подцепивший длинным багром что-то похожее на обрывок синего бушлата, вдруг заорал от ужаса и едва не уронил багор в воду.

Там плавало человеческое тело, обезглавленное, по-прежнему одетое в синюю шерстяную куртку, с безжизненно раскинутыми в черной воде руками и ногами. На месте шеи зияла страшная рваная рана. Пальцы его – вероятно, распухшие в ледяной воде после смерти и сейчас похожие на неестественно толстые и короткие обрубки – казалось, шевелились в слабых струях, колеблемые мелкими волнами, и напоминали извивающихся белых червей. Создавалось впечатление, будто безгласное тело пытается что-то сказать нам на языке жестов.

Я помог Ферьеру и Макконвею затащить останки в лодку. Рыбы или какой-то морской хищник обгрызли пальцы мертвеца по второй сустав, но в ледяной воде процесс гниения и разложения еще не начался.

Вельбот капитана Крозье подплыл к нашему, ткнувшись носом в наш борт.

– Кто это? – пробормотал один из матросов.

– Гарри Пеглар,– крикнул другой.– Я узнал бушлат.

Гарри Пеглар не носил зеленого жилета,– заметил третий.

– Сэмми Крисп носил,– воскликнул четвертый.

– Тихо! – рявкнул капитан Крозье, а потом обратился ко мне: – Доктор Гудсер, будьте добры, выверните карманы нашего несчастного товарища, если вас не затруднит.

Я так и сделал. Из большого кармана мокрого жилета я вытащил почти пустой кисет из тисненой красной кожи.

Характеристики

Список файлов книги