Книга: Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1

Возможно не удалось распознать кодировку файла

Тени Чернобыля

Александр Дядищев

Ежи Тумановский

s.t.a.l.k.e.r.

Ад раскрылся внезапно. В начале xxi века после нового мощного взрыва на ЧАЭС окружающая ее территория стала враждебной человеку Зоной, наполненной хищными мутантами и смертельно опасными ловушками. Однако местные физические аномалии порождают артефакты – невероятно ценные предметы, за которые мировые научные центры готовы платить целое состояние. Самые рисковые и бесстрашные авантюристы, которых называют сталкерами, отправляются в Зону за богатством. Но здесь царит закон джунглей, и выживают немногие…

В эту книгу вошли произведения русскоязычных авторов из разных стран, действие которых происходит в мире знаменитой компьютерной игры «s.t.a.l.k.e.r.».

Тени Чернобыля

Ежи Тумановский, Александр Дядищев

Клык

Часть первая.

Клык, Прыщ и капитан

Я вышел в дорогу, когда уже начало смеркаться. Многие из наших считают это дурной приметой и пробираются к защитному периметру еще днем, но мне нет дела до чужих примет.

Это в самом начале, будучи учеником сталкера-шамана я усердно читал молитвы и сушил лапки диковинных насекомых, принесенных из Зоны другими. Тогда мой учитель – да будет легка его доля – внушал мне, что главное – это найти правило. Пусть оно будет нелепо, пусть вызывает насмешки ученых людей из Центра Изучения Зоны, но получив его, можно стать величайшим сталкером и заработать очень много денег.

Смешной был человек, учитель Лик. Когда дорога ложится мне под ноги, я всегда вспоминаю его. Вспоминаю с уважением и печалью. Он сам не знал, что говорил тогда.

Солнце, видимо, попало в какую-то свою космическую «комариную плешь», сплющилось у горизонта, брызнуло кровью на далекие облака и медленно поползло в свое логово, зализывать раны и собирать новые силы для похода в этот мир.

Тропинка под ногами упруго вела меня через пару холмов до ближайшего леса. Нужное настроение появилось почти сразу, как только я перевалил через верхушку первого холма. Я стал видеть мир как-то иначе, более просто и гораздо четче, чем обычно, лишние мысли отброшены, внутри легкий холодок монументального спокойствия. Если бы мне не удалось поймать этот настрой, поход в Зону пришлось бы отложить как минимум на неделю. Именно поэтому я не вожу с собой последышей. Люди, жаждущие что-либо получить, не могут понять, что на все есть своя цена, платить которую приходится не только им.

В лес вошел уже с последними лучами. Солнце еще немного поблестело на прощание и окончательно скрылось из виду. На ходу сдвинул нож на поясе за спину, перетянул поясной ремень плоского рюкзака, что почти не менял формы моего силуэта, и двинулся под высокие кроны деревьев, пока еще обычного, леса.

Впереди три часа пути, потом бросок через ограждение периметра, а дальше она: Ее Величество Зона.

Этот лес, пока еще вполне обычный, пока еще не искусанный Зоной, тянулся до самого периметра и еще на час ходу – за ним. Это потом начинаются покрытые лохмотьями деревья, скрюченные в причудливые формы неведомой силой, земля истерзана оврагами и воронками от снарядов, а трава становится похожей на мятую бумагу. Но и здесь уже чувствуется дыхание чужого мира. Живность в этом лесу еще есть, но вся какая-то тихая, неприметная совсем. А ветер, что случайно сумел добраться в такую даль сквозь строй древесного воинства, доносит чуть заметный запах синей плесени.

Я уже полностью вошел в нужный ритм, все лишние мысли отброшены, внутри предельная собранность и спокойствие, ноги превратились в независимый механизм, в подвеску для машины системы «Сталкер» и теперь я мог идти не уставая долго и быстро. В отличии от многих с других сталкеров всех мастей, снаряжения у меня немного. Я не люблю огнестрельного оружия и стараюсь не держать при себе массивных металлических вещей. У меня свой стиль и сталкеров, подобных мне, совсем немного.

В лесу стало совсем темно. Впрочем, это неважно. Дорогу до периметра я могу пройти даже с закрытыми глазами. Даже если заблудишься – все равно не сумеешь пройти мимо стены колючей проволоки, натянутой меж бетонных столбов.

Раньше подходы к периметру густо минировались маломощными противопехотными зарядами. По замыслу вояк из Центра Изучения Зоны, сталкер с израненными ногами – а на большее эти мины и не были способны – в Зону не полезет, а вернется обратно.

Но что для сталкера минное поле? Так, слабое подобие…

Ночь была на исходе, когда я, уже отыскав подходящее место в колючем заборе, решился на бросок. Дело нехитрое, главное – не запутаться в тончайшей проволоке, щедро разбросанной вдоль периметра, да не задеть растяжек от сигнальных ракет. Ведь даже ловить не станут. Бабахнет дежурная батарея пару снарядов беглым по беспокойной точке – и поминай как звали сталкера. Даже если не зацепит, даже если только легкая контузия – в Зону уже нельзя. И километра не пройдешь. Беспокойный ум в Зоне долго не живет.

Мудрить не стал. Быстро прошелся кусачками по всем нитям у одного из столбов, переступил через растяжку, в два прыжка махнул через внутреннюю дорогу и взялся за внутренний забор периметра. Спустя сто ударов пульса, я уже уходил от «самой надежной защиты Зоны», бросив напоследок кусачки – ненужный больше инструмент. На пути в Зону о возвращении не думают.

Когда-то давно, вскоре после катастрофы, что породила Зону, так легко пройти мне бы не удалось. Периметр патрулировался вертолетами и бронетранспортерами, а с вышек, беспорядочно натыканных второпях вдоль колючки, блестели оптикой снайперы. Говорят, сдельно работали. Только тот периметр уже давно внутри Зоны, вертолеты – любимое место жилья всякой мутировавшей живности, а БТРы закопаны на блокпостах вокруг полевых лагерей умников из Центра.

Шагалось легко. Даже слишком. Не люблю, когда вот так хорошо все начинается. Верный знак того, что судьба на время отвлеклась, чтобы подготовить какую-нибудь гадость.

Под кронами деревьев все еще было темно, но я уже чувствовал как ночь сдает свои позиции.

Внезапно что-то изменилось впереди. Тихий тоскливый звук проник сквозь ветки деревьев и заставил меня остановиться. Всякого зверья в и в Зоне, и вокруг нее хватало, многие экземпляры были весьма агрессивны, поэтому я, на всякий случай, положил руку на нож за спиной и двинулся вперед.

Впереди посветлело. Сквозь редеющие ветки деревьев проглянуло сереющее небо. Поляна впереди была невелика по размерам и я бы просто обошел ее стороной, но в этот момент тихий, стонущий звук повторился, причем значительно ближе. Что-то ужасное было в этом тоскливом однотонном всхлипе. Кто-то умирал на поляне, причем, судя по всему, долго и мучительно.

Я не смог просто пройти мимо. Есть сталкеры-мародеры, которые могут добить даже своего раненого товарища. Сталкеры-шаманы сказали бы мне, что не стоит лезть в чужие дела рядом с Зоной. Но я равнодушен к чужим похвалам, ругательствам и просто мнениям. Перемещаясь по кругу, я начал осторожно приближаться к темному пятну в центре поляны.

В темноте вижу отлично. Поэтому не стал доставать фонарь, а просто подошел метров на пять и принялся изучать источник звука.

Прямо передо мной на здоровенном пне сидело странное существо. Скорее всего раньше оно было собакой, но сейчас определить его родословную было бы крайне затруднительно. Скрученное почти винтом тощее облезлое тело с трудом поддерживало крупную уродливо сплющенную голову с одним единственным глазом, почти вывалившемся из орбиты. И этот глаз смотрел прямо на меня. Тихий скулящий звук разнеся над поляной и от этого звука захотелось упасть в сырую траву и тоже завыть, пожаловаться неведомо кому на тяжелую долю. Крупная дрожь пробежала по телу несчастного создания, мутная слеза навернулась на незрячем глазу.

Стеклянный нож уже описал в моей руке смертоносную петлю, но я, хотя и с трудом, поборол желание прекратить этот ужас одним движением хрустальной грани. Зона поздоровалась со мной. Зона ждала в свои объятия сталкера.

Привет тебе, Зона.

Возможно не удалось распознать кодировку файла

Дом на болоте

Алексей Калугин

s.t.a.l.k.e.r.

В начале xxi века вокруг Чернобыльской атомной станции образовалась загадочная аномальная Зона, и многие любители легкой наживы слетелись сюда в надежде разыскать редкостные артефакты, стоящие огромных денег. Но очень скоро стало ясно, что вернуться отсюда удастся далеко не всем...

У сталкера Штыря был собственный план обогащения. Он не собирался прорываться через радиоактивные территории и смертоносные ловушки к таинственному Монолиту, исполняющему желания, не собирался сражаться с мародерами и свирепыми мутантами – он просто хотел ограбить и убить живущего на болоте Доктора, человека, который бескорыстно лечил раненых сталкеров. Штырь не знал, что тем самым бросает вызов не только сталкерскому братству, но и всей Зоне…

Алексей Калугин

Дом на болоте

Глава 1

Зона начинается с армейского блокпоста. Это известно каждому. Проникнуть в Зону можно разными путями. Можно подкупить часовых. Но это не защитит тебя от выстрела в спину. Можно найти брешь в окружающем Зону кордоне. Но это не значит, что, миновав колючку, ты не влетишь на минное поле. Можно наняться подсобным рабочим в очередную группу исследователей, отправляющуюся в Зону, а по дороге как бы случайно свернуть не в ту сторону. Но это не спасет тебя от притаившегося среди развалин кровососа. И даже если тебе невообразимо повезет, настолько, что минует тебя кислотный туман, стая слепых псов не возьмет твой след, очередной выброс произойдет строго по расписанию, а не на сутки раньше, когда его никто не ждет, и тень Темного сталкера не коснется тебя, все равно, считай, что ты уже покойник. Потому что все только еще начинается. Зона живет по своим законам, изучить которые невозможно. Это ведь только так говорится «по своим законам», а на самом деле никаких законов нет. Так же, как нет и правил. Нет системы, которая могла бы помочь выжить. В зоне можно доверять только самому себе, – своему зрению, обонянию, слуху, своей интуиции, своей способности мгновенно оценить ситуацию и выстрелить, почти не целясь, или вовремя опустить оружие, чтобы дать понять, что у тебя нет враждебных намерений.

Ты сможешь считать, что смерть дала тебе отсрочку, только после того, как откупоришь банку дешевого пива в Баре сталкеров. Бывалые сталкеры говорят, что тот, кто добрался до Бара, прошел крещение Зоной. Но даже это еще ничего не значит. Потому что смерть, – она в Зоне повсюду. И на выходе из Бара какой-нибудь в конец очумевший полтергейст, обосновавшийся в квартире на два этажа выше, может скинуть тебе на голову наковальню. Или концертный рояль. Как в дурацком мультике про сумасшедшего кролика. Вот только смеяться некому.

Бар сталкеров отыскать несложно. Дорогу к зданию, в котором когда-то давно, еще до того, как рванула Чернобыльская АЭС, располагался универмаг, укажет любой. Слева от центрального входа в бывший магазин находится ведущая в подвал металлическая дверь. Спускаешься по лесенке в десять ступенек, проходишь по узкому коридору, и вот ты уже в Баре. С десяток обшарпанных столиков, найденных черт знает где, и импровизированную стойку – загнутый по краям длинный лист железа, уложенные на две ржавые металлические бочки, – освещают три тусклые лампы с погнутыми жестяными рефлекторами. Хозяин, – невысокий, кособокий человек с изуродованным ожогами лицом, прозванный Крысом за то, что никогда не покидает своего подвала, – пускает в Бар каждого. Как и всякий другой торговец, Крыс продает и покупает все, что имеет реальную стоимость. Торг идет в отдельном помещении. Место за столиком в Баре будет предложено тебе лишь после того, как ты покажешь, на что способен. Как минимум, ты должен уметь оставаться живым там, где, в принципе, жизнь невозможна.

Новички всегда привлекают внимание бывалых сталкеров. Человек недавно оказавшийся в Зоне, может рассказать о том, что происходит за ее пределами. В Зоне ведь нет других новостей, кроме как о том, кто как погиб, где какая тварь из своей норы выбралась, сколько осталось до очередного выброса и кто нынче больше дает за найденное в зоне барахло, ученые или торговцы.

В ночь перед выбросом в Баре людно. Никто не знает, что происходит в зоне в момент, когда из самого чрева Зоны, из-под руин дважды взорвавшейся Чернобыльской атомной станции, куда даже спьяну не сунется ни один здравомыслящий сталкер, вырывается поток аномальной энергии. Потому что никто больше не видел тех, кто по неопытности или волею безразличной ко всему судьбы, оказался во время выброса под открытым небом. Перед выбросом сталкеры заблаговременно ищут убежища в подвалах разрушенных домов, в норах безымянных тварей, покинутых обитателями, в старых канализационных трассах, в брошенных военными бронетранспортерах, – да где угодно, только бы влезть с головой. Ну, а тот, кто неподалеку от Бара оказывается, спешит в гости к Крысу. Почему не провести время вынужденного бездействия в относительном уюте, закусывая третьесортное баночное пиво тушенкой с галетами из армейского рациона, что толкнул кому-то из торговцев предприимчивый начпрод из роты стройбата, недавно переброшенной в район пятого блокпоста? А как только волна аномальной энергии схлынет, сталкеры на добычу отправятся. После выброса в Зоне новых артефактов, – собирай – не хочу. Но и аномалии все по новым местам разбросаны, и уродищ богомерзких полным-полно. Казалось бы, отстреляли почитай что всех после прошлого выброса, а Зона – на тебе! – вновь разродилась монстрами.

– Зона – это преддверие Ада. Первый его круг… Хотя, может быть, и второй.

Произнесший эту фразу сталкер глотнул пива, озадаченно головой качнул и задумчиво почесал кудлатую рыжую бороду. Должно быть, самого удивило то, что сказал. Прозвище его было Борода. Почему – понятно. По Зоне Борода бродил уже третий год. Зачем и почему пришел он в Зону, никто не ведал. У коллег по цеху Борода за годы сталкерства снискал хорошую репутацию. Разговорчив, незлобив, шутку понимает, со всяким тем, что есть, поделиться готов. Многие удивлялись даже, как он жив-то еще с таким характером мягким. Однако, на замечания приятелей на счет того, что нужно бы быть пожестче да поприжимистее, Борода только посмеивался в бороду. И продолжал себе мертвую траву Зоны топтать.

– А почему второй? – Спросил молодой парень, сидевший за одним с Бородой столом. На удивление аккуратная черная щетина покрывала его подбородок и щеки. На застежке защитного костюма очечки солнцезащитные болтаются, с тоненькими дужками, с кругленькими радужными стеклышками. По всему видно – новичок. – Если Зона – второй круг Ада, тогда где же первый?

– Первый – за армейским кордоном, – усмехнувшись, ответил третий, сидевший за столом.

Этого звали Бычком. Маленький, коренастый с непропорционально большой головой, которую делал еще больше круглый пластиковый шлем от скафандра, что ученые надевают, когда на зараженный участок влезть надумают. Сам по себе, без скафандра, шлем абсолютно бесполезен. Но Бычка в этом никто убедить не мог. Он даже в помещении никогда не снимал этот шлем, только пластиковое забрало открывал, когда хотел что-то в рот кинуть. Говорят, что и спал он со шлемом на голове. Что, впрочем, маловероятно. Как бы там ни было, большая голова и шлем делала Бычка похожим на маленькую большеголовую рыбку, в засушенном виде очень хорошо под пиво идущую, – она-то и подарила сталкеру свое имя.

– Воистину так, – степенно наклонил голову Борода. – Мир, родившийся на границе между Раем и Адом, едва ли не с первого дня творения начал сползать в Ад, – сталкер провел ладонью по бороде. – Надеюсь, вы понимаете, что я выражаюсь фигурально. На самом деле, я, конечно, знаю, что вселенная родилась в результате Большого Взрыва.

– В таком случае, – уточнение, – поднял руку молодой сталкер. – Мир стал превращаться в Ад не в тот момент, когда возник, а когда на планете Земля появился человек.

Алексей Степанов

Дезертир

S.T.A.L.K.E.R.

Глава 1.

СОЛДАТ

1

Сафик вел их по своим личным вешкам, которые никто другой высмотреть просто не мог. На что ориентироваться: на обломанную ветку или на заросший мхом камень под тем же деревом? Оставалось только целиком довериться проводнику. Да и не только поэтому трое товарищей следовали за ним след в след.

Товара оказалось действительно много, не зря Червь дал им три скрипучие тачки. Еще и места не хватило, пришлось обвешаться оружием с ног до головы. Денек выдался теплый, даже душный, и все четверо быстро взмокли. Даже Сафик, хотя он, конечно, тачку не катил.

Ушастый и Малек сразу замерли, опершись на тачки, потянули с плеч автоматы. А Фред, долбаный упрямец, решил сперва подойти к Сафику, заскрипел дальше. Даже направленный прямо в лоб ствол карабина заметил не сразу.

- Ты чего?

- Я сказал «стой». В следующий раз пристрелю.

- И сам покатишь это дерьмо? - Фред утер пот с лица, огляделся. - Что случилось?

- Заткнись, погань.

Сафик сделал несколько шагов вперед, вытянул шею, что-то рассматривая.

- Может, с вешками своими секретными доигрался? - прошептал Малек. - Козел.

- Тогда нам труба. - Ушастый, звякнув автоматами, повернулся к приятелю спиной. -Возьми левую сторону.

- Кто здесь может быть?

- Не знаю. Послышалось мне пару раз…

- Чего не сказал?

- Сафик тоже слышал.

- Ох, только бы не псы.

Малек зажал под мышкой приклад автомата и аккуратно вытянул из-за спины второй. Бить с двух рук, если совсем туго придется. Хотя шансов мало: он весь в бесполезном железе, а с невидимой тропы сойти нельзя. Аномалии, мать их.

- Псов тут не будет, - уверенно сказал Ушастый. - Они же умные твари, они в лес не полезут. Тут что-то другое, тупое… Если вообще есть. Волки, может быть.

- Тоже не большая радость; - буркнул Малек, но немного приободрился.

- Ну что там?! - не утерпел Фред. - Дороги не видишь?

Сафик попятился задом, дошел до Фреда и с разворота влепил ему звонкую плюху.

- Я же сказал: заткнись! Идите сюда все. Вешки моей нет. Уже второй.

- Твою ма-ать… - прошептал Малек, хватаясь за тачку. - Ну, Ушастый, кажись, накаркал я.

Сафик, снова отвернувшись от Фреда, сделал два скользящих шага в сторону, осторожно потрогал старую березу. Ни он, ни занятый переваливанием маленького колеса тачки через корни Малек не заметили, как Фред повел своим дробовиком вслед за проводником. Зато это заметил Ушастый, и, как только Малек остановился, на его плечо лег ствол.

- Упрись, братишка, дай опоры… - прошептал товарищ прямо в ухо Малька и добавил громче: - Эй, урод! Ты на мушке, следи за лапами!

- Чего это ты за Сафика так испугался?

Голос Фреда дрожал от едва сдерживаемой ярости. Проводник закончил наконец изучение коры, напоследок даже понюхав ее, сверкнул черными глазами на обиженного.

- Ну, стреляй, погань! А потом пойдешь первым.

- Никуда он не пойдет, я ему сразу мозги вышибу!

- не согласился Ушастый. - Слышь, Фред? Только дернись!

Фред молчал, продолжая целиться в Сафика. Глаза под шапкой давно не мытых светлых волос налились кровью.

Где-то впереди отчетливо хрустнула ветка.

- Тварь здесь, - сказал Сафик, прижимаясь к березе спиной. - Химера. Примерно на два часа, в молодняке. Она уже поняла, что засада не удалась. Ушастый, бей туда очередью.

Два раза повторять не пришлось: Тишину леса, нарушаемую лишь птицами, разорвал треск автомата. Малек, выставив вперед сразу два ствола, присел за тачкой, глядя туда, где летели во все стороны перерубленные пополам молоденькие деревца. Могучее гибкое тело скользнуло вправо, приникло к земле, совсем скрылось в невысокой траве и тут же вынырнуло гораздо ближе, взвилось в воздух, огромным скачком бросившись прямо на людей. Малек еще в воздухе достал зверя, прошил насквозь.

- Здоровая тварь! - Продолжая стрелять, Ушастый упал на бок, перекатился еще дальше от тропы. -Мочи, мочи ее!!!

Малек не успел даже удивиться такой смелости товарища, просто стрелял и стрелял, пока не опустели магазины. С тропы сойти - не шутка. Химера, конечно, достала бы его, она была совсем рядом, но сзади по твари ударил из карабина Сафик. Ударил прицельно, метя в правое сердце - он видел, как прошли через левую сторону груди химеры пули Малька и Ушастого.

Тварь завизжала, метнулась в сторону, с безумной скоростью закладывая вираж между деревьями, и тут же, поливаемая свинцом, снова оказалась возле тропы. Грохнул дробовик Фреда, и химера не ударила лапой Малька, только перескочила через тачки, опять скрывшись за стволами деревьев. Еще секунду стрелял Ушастый; наконец все смолкло.

- Уйдет, сука! - Фред перезаряжал оружие, в суматохе забыв, как много его на плечах. - Регенерирует и вернется!

Малек отшвырнул в сторону автоматы, тут же схватил другие и выпрямился, вглядываясь в лес.

- Не вернется. Хана.

- Что там? - Сафик подбежал, держа карабин у плеча. - Комариная плешь?

- Вроде мясорубка… - прищурился Малек. - Как полетели куски! А мы ее неплохо нашинковали, Ушастый ползатылка снес!

- Да, вот опять искра сверкнула! - согласился Сафик и опустил оружие. - Счастливые мы, ребята! Непонятно только, как ее в этот лес занесло… Оголодала? А ты герой, Ушастый.

- Когда страна нуждается в героях, у нас героем становится любой! - Ушастый очень осторожно поднялся и вернулся на тропу. - Отряхни мне спину, Малек, как бы не цепануть какой дряни.

Все заулыбались, даже Фред, совершенно забыв о

произошедшем минуту назад, начал что-то говорить. Что-то о том, как ловко Сафик врезал химере в спину и как он, Фред, испугался, когда она оказалась прямо перед ним… Договорить он не успел: проводник выстрелил с бедра и, как всегда, не промахнулся. Аккуратное входное отверстие пули появилось точно посередине лба Фреда.

- Ну зачем ты? - поморщился Малек. - Пусть бы докатил, а там уж…

- Мне решать, брат,- оборвал его Сафик и похлопал по небритой щеке. - Мне. Сам покачу, не беспокойся. Ушастый, за мной должок.

- Сочтемся, - хмыкнул тот, перезаряжая оружие. - Но что с вешкой? Не химера же ее сорвала?

- С вешкой полное Дерьмо, - произнес Сафик. - Полное. И мы в нем по уши.

2

Никита осторожно отложил в сторону косу и достал сигареты. До службы он не курил, но тут все изменилось. Удовольствие небольшое и вредно, а начинаешь ценить даже вот такую ерунду. Газ в дешевой зажигалке почти иссяк, и Никита здорово поволновался, чиркая, но наконец прикурил. Облачко дыма поднялось в безветрии довольно высоко, выше кустов, за которыми он пристроился, и Никита стал выдыхать сквозь кулак, в землю - пусть развеется.

Метрах в ста заржал конем Алиханов, его самогонка обычно пробирала первого. Похоже, три сержанта как следует угнездились и своим единственным подчиненным больше не интересуются. Вот и отлично. Скоро стемнеет, косить станет невозможно, и Никита выйдет к ним. Его пошлют в казарму, там надо быстро, но тихо раздеться, умыться - и день прошел. Что еще нужно солдату? Чтобы день прошел скорее. А утром… До утра надо еще дожить.

Никита затянулся поглубже и совсем пригорюнился. Утром не утром, а к обеду старшина заглянет сюда, увидит, как мало скосили, и устроит скандал. Старшину не волнует, что послал он четверых, а косил только Никита. «Как хотите, а чтобы от рощи до ручья все было выбрито, как щека курсанта! Скоро из казармы шоссе не будет видно, как все заросло!» Ну да, три сержанта взяли самогон, а Никита принес четыре косы - вот так и работали. Завтра его отыщет Алиханов, схватит за воротник, потащит, а потом…

- Это будет завтра, - пробурчал Никита и сплюнул. - Первый раз, что ли? Сволочи. Все равно в одиночку не скосишь столько.

Не сложилась у рядового Нефедова служба в спецбатальоне. А вот в учебке было нормально, весело даже. Гоняли с утра до вечера, кормили всяким дерьмом, но зато душа была спокойна. Ты, как все, все, как ты, на разборки в казарме к вечеру ни у кого не остается сил. Потом учебный взвод по

шесть, по семь человек разоросали в оатальоны, рассовали по ротам, и как-то так вышло, что Никита остался один. Петровский, что приехал с ним, уже ефрейтор и, хотя все смеются, место под солнцем себе отвоевал. Рвач поганый… И ведь били его не меньше, чем Никиту, но постепенно немного зауважали. За говнистость, что ли? Теперь Петровский сам Никиты сторонится, а скоро, наверное, и гонять начнет вместе со всеми.

- Вот я по балде его тогда… - Никита почему-то особенно озлобился, представив себе такую картину. - Не выдержу однажды, и…

Про «и…» он думать боялся. Тому, кто не выдержит, не нужны в спецбатальоне ни монтировка, ни коса. Патроны списывают без разговоров, у половины роты полные карманы. Даже Никита завел себе схрон, куда припрятал уже пятнадцать штук - половину магазина. «АКМ», правда, в оружейке, но взять не сложно: только скажи старшине, что почистить забыл, он сразу в ухо даст и не один, а пять стволов вытащит. Магазин у Никиты тоже был, нашел как-то раз ржавый в траве у третьего блокпоста. Почистил - ничего, пружина ходит.

Возможно не удалось распознать кодировку файла

Зона поражения

Василий Орехов

s.t.a.l.k.e.r.

Их называют сталкерами. Искателей приключений и наживы, которые сквозь полосы препятствии и кордоны вооруженных до зубов миротворцев проникают в запретную аномальную Зону, в начале xxi века образовавшуюся вокруг Чернобыльской АЭС, – на территорию, где обитают чудовищные существа и подстерегают людей смертельные ловушки. Хемуль – один из них. Правда, в отличие от прочих он умеет не только проникать в Зону, но и возвращаться оттуда. Неудивительно, что именно ему поручили организовать в Зоне сафари для богатых интуристов. Удивительное началось потом. Когда за группой Хемуля начали активно охогиться и военные и сталкеры-полумутанты, и просто мутанты, и даже мифические Хозяева Зоны. Да и его туристы, похоже, явились сюда вовсе не за острыми ощущениями.

Василий Орехов

Зона поражения

Глава 1

СВАЛКА

Безвыходных положений не существует в принципе. Согласно одной из легенд Зоны, именно это сказал Рэд Шухов своим спутникам за несколько мгновений до того, как они замуровали его живьем у основания бетонного саркофага Четвертого энергоблока.

Я лежал на склоне полуразмытой ливнями железнодорожной насыпи и сосредоточенно прислушивался к шелесту падающей с неба воды. Это было нечестно. Сволочной дождь мешал слушать Свалку, а значит, бессовестно подыгрывал преследователям. Уже дважды я резко вскидывался, уловив изменение тональности звука тонущих в лужах капель, но оба раза виноваты оказывались вороны, встряхивавшие мокрыми перьями в ветвях почерневших деревьев неподалеку. А вот едва уловимые шумы, которые производят крадущиеся по Зоне люди, дождь заглушал начисто.

Я осторожно приподнял голову над рельсом и снова пристально посмотрел на глубокий котлован, вырытый с противоположной стороны железнодорожной насыпи. Спускаться туда не хотелось абсолютно. Дерьмово там было, в котловане. Неприятно. Несмотря на то что солнце пряталось среди туч, мерцал в котловане одинокий световой зайчик, что-то периодически взблескивало среди травы, в переплетении ржавой арматуры и металлического лома, словно выцеливая меня оптическим прицелом. И еще оттуда устойчиво и неуютно тянуло жутью, тем паскудным чувством, которое возникает, когда входишь один в незнакомую темную комнату. Мысль о том, что придется спускаться в котлован, царапала сознание, словно писк гвоздя, скребущего по стеклу.

Дима Шухов по кличке Рэд действительно нашел выход из безвыходной ситуации. Он стал Черным Сталкером – духом Зоны, ночным призраком, демоном для одних и ангелом для других. Он мог жестоко наказать любого за нарушение неписаных законов Зоны, а мог спасти, указав заблудившемуся сталкеру невидимую ловушку или безопасный обратный маршрут. Рассказывали, что некоторых он даже выводил ради каких-то своих соображений на особенно редкие и ценные артефакты. Однако меня такой исход дела не устраивал. Ну его к монахам. Мучительная смерть и дальнейшее призрачное существование не вписывались в мои ближайшие планы. Из создавшегося безвыходного положения мне необходим был другой, более приемлемый выход.

Я расстегнул камуфляжную куртку и бережно вытащил из внутреннего кармана небольшой серебряный портсигар. Эта штука беспокоила меня больше всего, даже больше сложившейся ситуации. Интересно, мне мерещится или портсигар действительно ощутимо нагрелся? А то, что сердце, возле которого я несу эту дрянь, время от времени куда-то проваливается и порой омерзительно замирает на мгновение – это последствия переутомления и выпитого накануне термоса крепкого кофе, или лучше все-таки переложить портсигар от греха подальше в рюкзак?..

Нет. Рюкзак запросто можно потерять, особенно когда приходится драпать без оглядки. Я потрогал портсигар кончиками пальцев, так и не решившись открыть его, и снова спрятал за пазуху. Ради этой штуки уже погибли двое сталкеров и в самое ближайшее время должны погибнуть еще трое. Или один – это уже как карта ляжет. Хотя для меня, конечно, предпочтительнее трое.

Оттянув обшлаг рукава, я бросил взгляд на экран ПДА. Датчик движения зафиксировал метрах в ста к северо-западу хаотические перемещения какого-то некрупного объекта – скорее всего, отбившаяся от стаи слепая собака рылась в развалинах в поисках еды. Живые организмы размером с человека в окрестностях обнаружены не были – или просто не двигались, затаившись в кустах и наблюдая железнодорожную насыпь через прорези прицелов.

Заодно я проверил пришедшую на приемопередающее устройство почту. Так, для порядку. На почту мне сейчас по большому счету было накласть; на самом деле я просто оттягивал на несколько мгновений момент, когда мне все-таки придется спуститься в котлован.

ПДА принял только одно слово: «Договоримся?»

Я снова прислушался, пытаясь среди шороха дождевых струй разобрать подозрительные шумы. Не было вокруг никаких шумов. Смахнув с экранчика портативного компьютера дождевую воду, я одним пальцем неуклюже отпечатал, куда следует пойти адресату; указание это уложилось в три коротких слова и вряд ли могло помочь посланному обнаружить точный адрес, зато прекрасно отражало мое отношение к предложению о переговорах и к личности самого переговорщика. В принципе, письмо, отправленное преследователем, могло быть просто' хитрым тактическим приемом: приняв почту, виброзвонок ПДА обычно издавал негромкое жужжание, и это могло меня демаскировать. Однако я уже давно знал все эти штучки и последний час включал портативное средство связи лишь время от времени, по мере необходимости. Безнадежное это дело – ловить старую опытную щуку на голый крючок.

Адски зачесался левый глаз, и я безуспешно попытался потереть его рукавом куртки. Пальцами, перемазанными свежей глиной, лезть в глаза я не рискнул. К чему там у нас чешется левый глаз?.. Если долго глаз тереть, очень можно умереть. Шутка юмора, родил Енот. Убить бы гада за такой юмор.

Обостренным звериным чутьем я улавливал гуляющие по Зоне запахи. Все здесь пахло не так, как за пределами Периметра. Запахи обжигали носоглотку, въедались в кожу, проникали во внутренности. Кислая гарь – сгорела бывшая подстанция возле бывшего завода «Росток». Озоновые оттенки – искрят мясорубки в долине. Вонь протухших яиц, смешанная с уксусными миазмами, – ядовитый туман с Болота ползет в сторону армейского блокпоста. Запахи ружейного масла, пропитанных' креозотом шпал, гниющей плоти, дождевой сырости, преющей одежды. Запах тревоги. Запах страха. Запах напряжения.

Как и следовало ожидать, детектор радиации показал, что котлован накрыт свежим пятном цезия. Ну, разумеется. Пятно было небольшим, около сорока метров в длину, и вытянутым к северу. Оно явно возникло после вчерашнего выброса, поскольку еще позавчера Вазелин прошел здесь беспрепятственно. И это было весьма паршиво. В принципе, кратковременное воздействие повышенной радиации особой трагедией для меня не являлось, – практически вся Свалка представляла собой радиационно загрязненную территорию с умеренным гамма-фоном, а свою годичную норму я еще не выбрал, – однако в этом пятне могли обитать какие угодно твари. Каждый выброс до неузнаваемости преображал Зону, превращая знакомые маршруты в полосы препятствий со смертельно опасными ловушками.

Но другого пути не было – уходить по голым холмам и просматриваемой со всех сторон долине невозможно. Отмычки только и ждут, когда я выберусь на открытое место. Поганые твари. Шакалы. Если даже они не прикончат меня сами, то загонят на колючую проволоку армейского блокпоста возле полуразрушенного железнодорожного моста. А армейская пуля со смещенным центром тяжести мало чем отличается от контрабандой ввезенных в Зону боеприпасов сталкеров.

Однако время поджимало, следовало двигаться. Движение – это жизнь, как метко подметил видный физиолог Павлов. Впрочем, если и не Павлов, то все равно сказано архиверно.