murakami_szhech_saraj (Антология Харуки Мураками), страница 2

- Ну, я и он.

- Да... да, конечно!

- Тогда мы подъедем минут через тридцать, - выпалила она и повесила трубку.

Рассеянно посидев некоторое время на диване, я пошёл в ванную, принял душ и побрился. Затем, вытираясь, почистил уши. Поразмыслив, прибираться в доме или нет, решил отказаться от этой затеи. На полную уборку времени не хватало, а если не убираться, как полагается, лучше не делать этого вовсе. По комнате валялись разбросанные книги, журналы, письма, пластинки, карандаши и даже свитер. При этом грязно в ней не было. Так, творческий беспорядок! Я как раз накануне закончил одну работу, и на другие занятия уже не оставалось ни сил, ни желания. Усевшись на диван, я взялся за очередное яблоко, посматривая на камфарное дерево.

Они приехали больше, чем через два часа. Зашуршали колёса затормозившей перед домом спортивной машины. Выйдя в прихожую, я заметил на дороге знакомый силуэт серебристого цвета. Подружка махала мне рукой из открытого окна. Я показал место за домом для парковки.

- А вот и мы! - воскликнула она, улыбаясь. Тонкая блузка отчётливо выделяла форму её сосков, мини-юбка отливала оливково-зелёными тонами.

Он был одет в спортивную темно-синюю кофту европейского стиля. Мне показалось, он производил несколько другое впечатление, чем во время последней встречи из-за, по меньшей мере, двухдневной щетины. Однако в его случае даже щетина не делала его неряшливым, - просто тени на лице стали гуще. Он вставил солнечные очки в нагрудный карман и слегка шмыгнул носом. Таким высококлассным шмыганьем!

- Извините, мы так нежданно нагрянули в выходной…, - сказал он.

- Ничего страшного. У меня каждый день похож на выходной. Да и... скучал я от одиночества, по правде говоря.

- Мы привезли немного еды, - сообщила она и достала с заднего сиденья большой бумажный пакет.

- Еды?

- Так, ничего особенного. Просто подумали: неудобно идти в гости с пустыми руками. К тому же в воскресенье! - пояснил он.

- Вообще-то, это хорошая мысль, если учесть, что я с утра питаюсь одними яблоками.

Мы вошли в дом и разложили продукты на столе. Признаюсь, получился неплохой наборчик! Хорошее белое вино и сэндвичи с ростбифом, салат и копчёная красная рыба, голубика и мороженое. И всего помногу! В сэндвичи с ростбифом, как полагается, входил кресс-салат, горчица тоже была настоящей. Переложив еду на тарелки и открыв вино, возникло ощущение небольшой вечеринки.

- Мне даже как-то неудобно...

- Ничего-ничего! Считайте это маленькой компенсацией за нашу бесцеремонность!

- Давайте уже есть! А то у меня в животе бурчит! - взмолилась она.

На правах хозяина я налил в бокалы вино и предложил тост. Вино оказалось несколько терпким. Хотя, после нескольких глотков это ощущение притупилось.

- Можно поставить какую-нибудь пластинку? - спросила она.

- Давай, - ответил я.

Она уже была один раз у меня дома, поэтому без всяких объяснений знала, что где можно взять. Достала с полки несколько любимых пластинок, смахнула с них пыль и поставила на проигрыватель.

- До боли знакомый аппарат! - заметил он.

Это об авточейнджере марки "Галлард". И в самом деле, такая модель уже стала реликтом, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы найти её в хорошем состоянии. Тем более приятно, когда человек понимает в этом толк! Так разговор на время переключился на аппаратуру.

Ей нравились старые джаз вокалисты, и, как результат, зазвучали Фрэд Астэр, Бинг Кросби. А между ними затесалась "струнная серенада" Чайковского, которую сменил Нэт Кинг Коул.

Мы поглощали сэндвичи, салат, копчёную красную рыбу. Когда закончилось вино, я достал из холодильника баночное пиво, и мы принялись за него. Благо, пиво всегда наставлено в холодильнике плотными рядами. Дело в том, что один мой знакомый владеет небольшой фирмой и уступает по сходной цене неизрасходованные подарочные талоны на пиво.

Сколько бы он ни пил, цвет лица оставался неизменным. Я тоже не слабак, если дело доходит до пива. Опять-таки, она выпила несколько банок за компанию. Таким образом, менее чем за час на столе выстроились двадцать четыре пустые банки. Так, совсем пустяк! Тем временем закончилась музыка. Она выбрала другие пять пластинок, и первой зазвучала композиция "Эаджин" Майлза Дэвиса.

- Есть немного травки. Не хотите?

Я засомневался. Дело в том, что только месяц назад я бросил курить. Сейчас как раз настал переломный период, поэтому я боялся, не пропадут ли мои старания даром. Но, в конечном итоге, решился. Он достал со дна бумажного пакета алюминиевую фольгу, насыпал соломку на лист сигары и плотно закрутил его, смочив край языком. Затем подкурил от зажигалки, несколько раз затянулся, проверяя, что она действительно подкурена и протянул мне. Марихуана оказалась отменного качества. Некоторое время мы без слов передавали сигару по кругу, делая за раз по одной затяжке. Майлз Дэвис уступил место сборнику вальсов Иоганна Штрауса.

Когда мы докурили сигару, она сказала, что хочет спать. И всё из-за трёх банок пива в придачу к конопле на фоне недосыпания! Она действительно быстро засыпает. Я отвёл её на второй этаж в спальню. Быстро раздевшись до трусов, она надела одолженную у меня майку, нырнула в постель и уже через пять секунд засопела. Я спустился вниз, покачивая головой.

Сидя в гостиной на диване, её любовник уже готовил вторую сигару. Крепкий паренёк! По правде говоря, мне сейчас хотелось нырнуть в постель рядом с нею и тоже уснуть крепким сном. Но это было бы не по-хозяйски! Мы закурили. Продолжали играть вальсы Иоганна Штрауса. Почему-то вспомнился спектакль смотра самодеятельности в начальной школе. Я играл тогда роль дядьки из перчаточной лавки. К перчаточнику приходит лисёнок купить перчатки. Но денег лисёнку не хватает.

- Тогда ты не сможешь купить перчатки, - говорю я. (Такая отрицательная роль!)

- Дяденька! Но маме так холодно, что шкурка на лапках трескается, - упрашивает лисёнок.

- Нет, не годится! Накопи денег и приходи снова. Тогда...

- Иногда жгу сараи! - сказал он.

- Прошу прощения?..- Я слушал несколько рассеянно и решил, что лучше переспросить.

- Иногда жгу сараи! - повторил он.

Я посмотрел на него. Он обводил ногтём контур зажигалки. Затем глубоко затянулся, подержал дым секунд десять и потихоньку выдохнул. Дым выплывал из его рта наружу, совсем как эктоплазма. Он передал мне косяк, проговорив: "Хорошая всё-таки вещь!"

Я кивнул головой.

- Эту привезли из Индии. Я выбирал самого лучшего качества. Когда куришь её, вспоминаются всякие странные эпизоды вместе с цветом и запахом. Вот такая штука! При этом память… - до сих пор он несколько раз щёлкнул пальцами, выдерживая небольшие паузы, - …совершенно изменяется. Вы так не думаете?

Я согласился и тут же вспомнил суматоху на сцене во время спектакля, запах краски, картонные декорации…

- Хотелось бы услышать о сараях, - сказал я.

Он посмотрел на меня, при этом на его лице по-прежнему отсутствовало какое-либо выражение.

- Можно начинать?

- Конечно, - ответил я.

- Всё очень просто: разбрызгиваю бензин, подношу горящую спичку, воспламенение, и на этом конец. Не проходит и пятнадцати минут, как огонь спадает.

- И что дальше? - спросил я и закрыл рот, не в состоянии найти следующей подходящей фразы. - Почему ты жжёшь сараи?

- Что, странно?

- Не знаю. Ты жжёшь. Я не жгу. И между этим есть определённое различие. По мне, чем говорить, странно это или нет, прежде хочется выяснить это различие. Для нас обоих. К тому же, ты первый завёл об этом разговор.

- Да, это так! Кстати, а у вас есть пластинки Рави Шанкара?