murakami_avariya_na_ny_shahte (Антология Харуки Мураками), страница 3

-- Да...

-- Что говорить о других... Бывает в жизни и так: о похоронах речи нет и

мертвечиной от него не пахнет, а человек-то уже неживой. Я молча кивнул.

Потрогал пальцем зеленые листья эуфорбии.

-- Если честно, то у меня есть шампанское,-- сказал он с серьезным видом.--

Из Франции, отличная штука. Выпьем?

-- Может, лучше оставить для какой-нибудь барышни? Он разлил охлажденное

шампанское в чистые стаканы и поставил их на стол.

-- Неизвестно, -- сказал он, -- зачем, собственно, его пьют? Просто бывают

такие моменты, когда торжественно откупоривают шампанское.

-- В самом деле.

Мы, значит, "торжественно откупорили шампанское". И принялись болтать о

парижском зоопарке и его обитателях.

* * *

В конце года я попал на вечеринку. Каждый год в районе Роппонги снимали

целиком ресторанчик и устраивали проводы Старого года. Там было неплохое

фортепианное трио, вкусно кормили, подавали отличное вино. Знакомых почти не

было, и я счел за благо отсиживаться в углу. Премилое было сборище, я

благодушествовал.

Но, конечно, не обошлось без знакомств. И пошло-поехало: ax, ox, рад

познакомиться, да что вы говорите, в самом деле, действительно, надо же! С

любезной улыбкой я выжидал момент, когда можно было бы взять еще порцию

виски и ретироваться в свой угол, чтобы продолжить глубокие размышления о

судьбах государств и столиц южноамериканского континента.

Однако женщина, с которой меня познакомили, последовала за мной до моего

места с двумя стаканами виски с содовой.

-- Я попросила, чтобы нас познакомили,-- сказала она. Она не была красавицей

из тех, что глаз не оторвешь, но, как говорится, ужасно мила. Дорогое платье

из голубого шелка сидело на ней великолепно. Наверное, ей было где-то года

тридцать два. Впрочем, она вполне могла бы выглядеть моложе, если бы

захотела, но, видно, не было в этом нужды. На пальцах у нее я заметил целых

три кольца. На губах блуждала усмешка, легкая, как летние сумерки.

Я не речист и предпочел так же, как она, молча улыбаться.

-- Вы страшно похожи на одного моего знакомого.

-- О! -- поразился я. Банальная фраза, которая была в ходу в мои

студенческие годы, в пору ухажерства. Женщина же явно не принадлежала к тем,

кто пользуется избитыми трюками.

-- Вы похожи на него невероятно -- и лицом, и фигурой, и манерой говорить...

Всем обликом. Я наблюдаю за вами с тех пор, как вы появились.

-- Хотелось бы взглянуть на того, с кем у меня такое сходство,-- сказал я. И

эта реплика всплыла откуда-то из прошлого.

-- Правда?

-- Да, хотя мне и страшновато.

Ее улыбка на мгновение ушла вглубь, но тут же вернулась.

-- Это невозможно, -- сказала она.-- Уже пять лет, как он умер. Как раз в

вашем возрасте. Это я его убила.

Фортепианное трио закончило очередное выступление на эстраде, вокруг

рассыпались аплодисменты.

К нам подошла девица, исполнявшая на вечере роль хостессы -- хозяйки. -- Вы,

я вижу, увлечены беседой? -- Да, -- сказал я.

-- Конечно,-- дружелюбно подтвердила моя собеседница. Хостесса спросила:

-- Хотите сделать заявку? Они могут исполнить вес. что захотите. -- Нет-нет,

все отлично, мне нравится, что они играют... А вам? -- Мне тоже.

Хостесса с улыбкой перешла к следующему столику ---- Любите музыку? --

спросила женщина

-- Если мир вокруг хорош и музыка хороша, то да.

-- В хорошем мире не может быть хорошей музыки, -- сказала она. -- В хорошем

мире воздух ведь не вибрирует.

-- Вот именно.

-- Помните фильм с Уорреном Бити, где он играет на фортепиано в ночном

клубе?

-- Нет, не видел.

-- Одну из посетительниц клуба, бедную, несчастную женщину, играет Элизабет

Тейлор, и Уоррен Бити предлагает ей заказать какую-нибудь мелодию. -- И что

же,-- спросил я,-- заказала она что-нибудь?

-- Не помню... Фильм-то старый. Она отпила виски, и кольца на ее пальцах

засверкали.-- Неприятное слово "заявка". Чувствуешь себя каким-то ущербным.

Как будто берешь книгу в библиотеке. Не успеет эта музыка начаться, как

хочется, чтобы она поскорее кончилась.

Она сунула в рот сигарету, я зажег спичку.

-- Да, -- сказала она, -- мы ведь говорили о том, кто был похож на вас. --

Каким образом вы его убили?

-- Запихнула в пчелиный улей.

-- Шутите, надеюсь...

-- Шучу,-- согласилась она.

Вместо того чтобы вздохнуть, я глотнул виски.

-- По закону я, вообще-то, не убийца.-- сказала она,-- И по совести тоже.

-- Ни по закону, ни по совести вы не убийца.-- Мне не хотелось развивать эту

тему, и я подытожил суть дела. Но вы убили человека.

-- Да, -- охотно подтвердила она.-- И он был очень похож на вас. Музыкант

заиграли что-то знакомое. Какую-то старую вещь, но я не мог вспомнить

название.

-- Дело не заняло и пяти секунд.-- сказала она, -- я имею в виду убийство.

Некоторое время мы молчали. Она, видно, любила помолчать.

--Вы никогда не думали о том, что же такое свобода? -- спросила она.

-- Иногда,-- ответил я, -- а почему вас это интересует? Вы смогли бы

нарисовать маргаритку?

-- Пожалуй... Совсем как тест на интеллектуальные возможности.

-- В этом роде, -- засмеялась она.

-- Ну и что, я выдержал?

-- Да,-- засмеялась она.

-- Спасибо,-- сказал я. Зазвучал "Прощальный вальс".

-- Одиннадцать часов пятьдесят пять минут,-- сказала она, мельком взглянув

на золотые часики-кулон, висевшие у нее на груди.

-- Обожаю эту мелодию, -- сказала она. -- А вы?

-- По-моему, "Мой дом на перевале" лучше. Там тебе и серна, и дикий бык.

Она ласково улыбнулась.

-- Приятно было поболтать. До свидания.

-- До свидания,-- сказал я.

* * *

Чтобы экономить воздух, фонарь задули, и все вокруг погрузилось в кромешную

тьму. Никто не издавал ни звука. Только слышно было, как с потолка мерно,

каждые пять секунд, надает капля воды.

-- Старайтесь не дышать... Воздуху осталось мало... -- Это сказал пожилой

проходчик. Голос был тихий, но все равно камни на потолке едва слышно

скрипнули.

Сгрудившись во мраке, шахтеры напряженно вслушивались. Ждали

одного-единственного звука. Звона кирки. Звука жизни. Сколько времени уже

длилось ожидание... Мрак постепенно растворил реальность. Все, что было,

происходило в далеком прошлом, в каком-то другом мире. Или -- все еще будет?

В далеком будущем и в ином мире?

-- Старайтесь не дышать, воздуху осталось мало... Конечно, снаружи к ним

пробивались. Как это бывает в кино.

1. В Японии, по традиции, считается опасным возрастом для мужчин 25 лет

и 42 года а для женщин -- 19 лет и 33 года. (прим. перев.)

ГлавнаяПоискПрозаСказкиСтатьиФорумСсылки