Запад - Россия - Восток. Том 4 (Запад - Россия - Восток. Том 4.pdf), страница 9

Прежде чем его первые результаты воплотились в "Бытии и времени", мысль Хайдеггера поис-32тине драматически соприкасалась с наиболее важными парадигмамитогдашней философии — и отталкивалась от них, устремляясь на поиск новых оснований философствования.В р е м я ,и с т о р и я ,ж и з н ь ,б ы т и е( с т а н о в л е н и ек о н ц е п ц и иХ а й д е г г е р а )В 1916 — 1919 гг. Хайдеггер испытал особенно сильное влияние философии Дильтея. Он стремился к тому, чтобы — в духе Дильтея —помыслить человека, во-первых, "во всей полноте его жизненных сил"и, во-вторых, рассмотреть его как практически-деятельное существо.Внимание ко второму аспекту было обусловлено не только рецепциейфилософии Дильтея, но и теологическими корнями хайдеггеровскойфилософии. В-третьих, в соотвествии с двумя названными выше интенциями философии Хайдеггера, человек, будучи практически-деятельным существом, должен быть понят как уже изначально включенный в ту самую среду, в которой он действует, т.

е. как уже находящийся в мире, действующий в истории.Другая духовная тенденция, переосмысление которой сыграло решающую роль в первом повороте Хайдеггера от "чистого сознания" кжизни: в 1918—1919 гг. Хайдеггер, находясь под сильным влияниемКьеркегора, теолога Карла Барта и, косвенно, идущей из XIX в. традиции поисков "исторического христианства" (А. Гарнак, Э. Ренан),обращается к проблематике раннего христианства, где находит вдохновившее его понимание времени. Время ранних христиан не поддается исчислению и измерению (что "работает" против концепции абсолютного времени, служащего системой координат мировых событий).В ожидании Второго пришествия Христа бессмысленно высчитывать,когда оно произойдет.

Решающим становится тот самый эсхатологический момент (Augenblick), в котором находится человек благодарясвоей вере. Так со временем оказывается связанной ситуация верующего. Различать "знамение времени" (Евангелие от Матфея, 16, 3)верующий сможет лишь тогда, когда перестанет относиться к СловуНового завета как к чему-то "бывшему" и отделенному от него стенойстолетий. Верующий должен дать божественному Слову "прозвучать"в своей душе. Но как раз это и снимает дистанцию объективноговремени.Пристальное внимание к вопросу о времени по сути означает растущий интерес Хайдеггера к теме бытия и ее новой интерпретации.Начиная с 1921 г.

Хайдеггер все в большей степени пытается определить "фактическую жизнь", жизнь человека, через ее бытийный смысл.Объясняя позже возрастание в своей философии роли бытийной проблематики, Хайдеггер замечает: "Я сначала должен был с чрезвычайной интенсивностью броситься (losgehen) на фактическое, чтобы вообще получить Фактичность как проблему" 5 . Это очень важная сменаакцентов.

Говоря теперь не о фактическом, а о Фактичности, Хайдеггер тем самым ставит вопрос не о тех различных формах, в которых33проявляется бытиё человека, но вопрос: что есть бытие человекасамо по себе?Но и это еще не последняя степень радикализации вопроса. Человек есть сущее (т. е. существующий) наряду с другими сущими (животные, растения, предметы неорганической природы). Безусловно,способ, каким существует человек, отличается от способов существования другого сущего. Однако если даже мы и задаемся целью выяснить эту особенность и спрашиваем, в чем,же заключается особенность бытия человека, мы еще недостаточно основательны в нашихпоисках. Мы не спрашиваем: что есть бытие само по себе?Соответственно, считает Хайдеггер, проблемам времени и историидолжно быть придано более глубокое измерение. Какова же связь междувременным характером жизни человека и временем в более глубинномсмысле? Поскольку о человеке и человеческой жизни Хайдеггер, начиная с 1923 г., предпочитает говорить, употребляя термин Dasein,тем самым подчеркивая особый бытийный характер человеческой сущности, то очевидной становится необходимость выявить связь междуDasein, а также бытием как таковым, т.

е. Sein, и временем. Так властно заявляет о себе проблематика, осмысление которой толкало Хайдеггера к созданию "Бытия и времени". Однако на пути к этому центральному произведению Хайдеггер должен был определить свое весьманепростое отношение к феноменологии Э. Гуссерля. А это снова жеозначало озабоченность проблемой времени.Ведь уже в начале XX в. Гуссерль создал и подробно развил теорию сознания как формирующегося во временнбм потоке. На основелекций, прочитанных Гуссерлем в 1904— 1905 гг.

в Геттингенском университете, возник текст — "Лекции о внутреннем сознании времени".(Именно Хайдеггер позднее, в 1928 г., станет его издателем.) Существенно отметить, что еще в 1917 г. ассистентка Гуссерля Эдит Штайн— при постоянном участии самого метра — подготовила гуссерлевские материалы для печати. Они, несомненно, были доступны ученикам и ассистентам Гуссерля. Вплоть до "Бытия и времени" этот тончайший анализ Гуссерлем времени сознания и сознания времени былдля Хайдеггера внутренним стимулом и вызовом. Гуссерль нанес ударпо объективистским концепциям времени. Однако чем дальше тембольше нарастал протест Хайдеггера против трансценденталистскоиконцепции Гуссерля, в частности, против упорного нежелания учителя принять в феноменологию истористские измерения.

В статье "Философия как строгая наука" Гуссерль подверг резкой критике историзм Дильтея. По-видимому, эта критика вызвала у Хайдеггера противоположную реакцию; и вторая половина 10-х годов во многом прошла в хайдеггеровском становлении "под знаком Дильтея". Впрочем,это не было единственным пунктом размежевания раннего Хайдеггерас основателем феноменологии. Рассмотрим данную проблему подробнее.3182734Ф е н о м е н о л о г и яионтологияИтак, отношение Хайдеггера к феноменологии Гуссерля было весьмапротиворечивым. С одной стороны, Хайдеггер прошел школу Гуссерля и сам не раз говорил о том, что феноменология — в единстве сонтологией — лежит в основании его философствования.

С другойстороны, гуссерлевская феноменология подвергается в учении Хайдеггера существенной трансформации и, по мере эволюции хайдегтеровской концепции, играет в ней, по-видимому, все менее значительную роль. И все-таки вряд ли возможно обоснованно отрицать феноменологические генезис и смысл ряда идей и раннего, и позднего Хайдеггера. Вместе с тем в 20 — 30-х годах в истории философии появилась и новая для феноменологии проблема — проблема влияния напозднее гуссерлианство идей и предпосылок экзистенциального философствования, с которым Гуссерль сталкивался в основном благодарядискуссиям с Хайдеггером и знакомству с рядом его сочинений.Какие идеи феноменологии оказались для Хайдеггера наиболее важными? Хайдеггер прежде всего воспринял кардинальную идею феноменов и феноменологического метода, с особым сочувствием отнесяськ "Логическим исследованиям" Гуссерля.

В тексте 1953— 1954 гг. "Издиалога о языке между японцем и спрашивающим" Хайдеггер вспоминал о начале 20-х годов: «В те годы я как ассистент Гуссерля регулярно читал каждую неделю с господами из Японии первое большое произведение Гуссерля, "Логические исследования". Сам учитель к томувремени уже не слишком высоко расценивал эту свою появившуюсяна рубеже веков работу. У меня, однако, были свои основания, почему для целей введения в феноменологию я отдавал предпочтение "Логическим исследованиям". И учитель с великодушным терпением отнесся к моему выбору» 6 .

Предпочтение, оказанное "Логическим исследованиям", было связано с включением в самое их ткань принципов феноменологической работы: любая тема и проблема возводиласьк "данностям сознания", к феноменам; интенциональность и ее предметности изначально оказывались структурами и предметностями сознания. Хайдеггера, однако, привлекал и брошенный Гуссерлем лозунг "Назад к самим вещам!" При этом он полагал, что основательфеноменологии не выполнил собственного призыва — он возвратилфилософию лишь к "онаученным", логизированным очевидностямсознания, а не к истинно изначальным его данностям.

Так развертывалось кардинальное размежевание между Хайдеггером и Гуссерлем.Об отношении раннего Хайдеггера к феноменологии можно судитьпо текстам его лекций, прочитанных в Марбурге в 1923 — 1924 гг. иопубликованных под заголовком "Введение в феноменологическое исследование" в 17-м томе Полного собрания сочинений.Излагая свое понимание термина "феноменология" (впервые появившегося в XVIII в. в работе немецкого просветителя Ламберта,принадлежавшего к школе Христиана Вольфа), Хайдеггер обращаетвнимание на следующие моменты.

Греческое слово $aivb\i.evov означает нечто, что себя "показывает", раскрывает (корень фа связан с35что значит свет или яркость, ясность, блеск). Углубляясь в греческуюэтимологию, обращаясь к текстам Аристотеля, Хайдегтер приходит квыводу: феномен есть не что иное, как "превосходный способ наличия, присутствия сущего" (Anwesenheit von Seienden)7, его способность показывать, обнаруживать самого себя. С этим у Аристотелясвязано также понятие "логос" в его особом значении, подчеркиваетХайдеггер: эта способность себя обнаруживать есть бытийная возможность человечской жизни (Daseinsmoglichkeit). Впоследствии, в "Бытии и времени", Хайдеггер еще определеннее разъяснит смысл понятия "феномен" и самое суть феноменологической работы.

Если традиционная философия понимала "феномен" отрицательно — как нечтокажущееся, как видимость, не совпадающую с тем, что есть на самомделе, то Хайдеггер (в принципе следуя установкам феноменологииГуссерля), на первый план выдвигает феномен в его позитивном, аименно "раскрывающем", значении по отношению к сути, к самомубытию. Так, в § 7 "Бытия и времени" (А.