Автореферат (Интроекция противоречий кризиса культуры в структуру личности), страница 9

Наиболееудобный способ обнаружения эталонов, соответствующих внутреннемузапросу на безусловный нравственный смысл мира, позволяющийэмпирически «подтвердить» идентичность S-центра, состоит в обращении крелигиозным системам или, обобщенно, к метанарративам прежних эпох.В таком случае десигнат смысла переводится личностью в разрядденотата. При этом эмпирические S-цепочки становятся объектомидентификации с артефактами «чужого» мифологического поля, чтозакрепляет возникающую зависимость личности от «чужого» смысла.

Приэтом содержание поля метанарратива может стать не толькоидентификационными эталонами, но и «нравственной клеткой» личности.Четкие идентификационные эталоны «нравственного» смысла могутпредоставить не только канонические метанарративы и религии, но и новыерелигиозные течения, секты словом любой миф, оправдывающийцивилизацию. В любом из вариантов, несмотря на сохранность идентичностиS-центра, личность становится не свободной, не способной к рефлексииработы S-центра.В результате может наступить момент, когда появляется фанатик,нетерпимый к другим формам мировосприятия. Гипертрофированноецентрирование на нравственности требует уничтожить мораль, что ведет кразбалансировке всей структуры личности.Второй вариант кризиса S-составляющей идентичности происходит изизначального несоответствия трансцендентального и эмпирическогозначений работы S-функции.

В том случае, если свобода S-центрарационально не сформулирована как потребность самоопределения сэкзистенциальным смыслом, но бессознательно все же испытана человеком,личность неспособна верить любым мифам. Бессознательный поиск условийстабилизации нравственного центра оказывается устремленным впрагматическое поле цивилизации. В нем существует и ложный эквивалентдуховной свободы – свобода политическая, и огромное количествоартефактов, выбор которых в качестве эталона экзистенциального смысламожет дать временное состояние психологического комфорта.Подобные идентификационные эталоны и объективно значимы в силуоткрытых научно-технических истин, и легитимны в силу общепризнанныхнорм закона, и убедительны по отношению к верхней планке достигнутогоуровня потребления. В результате личность бессознательно «перестраивает»S-функцию на выполнение той же работы, что делает и P-функция.

Крайнийслучай такой «перенастройки» – полное нарушение конгруэнтностинравственного и морального центров супер-эго. Смысл (духовная цель)становится тем же самым, что и средства существования. Такой поворот нетолько блокирует нравственный центр супер-эго, но также приводит и кперверсиям в нем.30В таком варианте кризиса S-составляющей идентичности эмпирическоезначение работы S-функции и эмпирическое значение работы P-функцииодинаковы. Оба центра тотально формируются под знаком прагматизма ичеловек попадает в ловушку нравственной зависимости от средствсуществования.Третий вариант кризиса S-составляющей идентичности предопределенбессознательным непризнанием S-функции вообще, превращающим Pфункцию – необходимость выживания – в сверхсмысл. В данном случае,несмотря на подобное отрицание S-функции, личность все же допускает, чтосмысл должен быть.

Но его поиск перекладывается в качестве«дополнительной нагрузки» на трансцендентальное значение работы Pфункции, которая эмпирически если что и может воспроизвести на этот счет,так только представление о смысле процесса физиологического выживания.ЧетвертыйварианткризисаS-составляющейидентичностипредопределен радикальным непризнанием трансцендентальных значенийработы и S-, и P-функций. Вслед за этим обесценивается их эмпирическиезначения, и нравственное, и моральное, что ведет к отрицанию всех целей,включая даже простое физиологическое выживание. Все, что продуцируетсятрансцендентальными функциями супер-эго, таким типом личностивоспринимается как следствие изощренного животного начала.

В крайнемслучае, по умолчанию признается только эмпирическое значение P-функции.И возложенный на нее же запрос о смысле бытия признается ничем необоснованным вопросом о смысле выживания.При условии априорного отказа от смысла, такой тип личностиспособен выбрать бунт против жизни вообще. Любые попытки поддержатьничем не оправданное выживание воспринимаются как нечто недостойноечеловека, «познавшего» его бессмысленность. Личность должна или доказатьсвое открытие бессмысленности другим (жестокость, ненависть, насилие),или прекратить все и сразу вообще, разрушить средства выживания в любомих варианте.Перечисленные признаки современного кризиса S-составляющейидентичности можно так же определить как симптомы кризиса культурнойидентичности. Подобная модель является инструментарием интерпретациимногих проблем человечества, перешедшего порог XXI века.Глава V.

Социальные инверсии кризиса идентичностиРассматривается влияние кризиса идентичности на социальныепроцессы и явления. Взяты три основные пласта проблемы: социальнокультурный, социально-политический и воспитательно-педагогический.5.1. Роль и место эстетического в условиях кризиса идентичностиСовременный кризис идентичности, укорененный в кризисе культурырубежа XIX – XX веков, имеет свою ярко выраженную симптоматику. Однимиз признаков проявления кризиса в масштабах современной культурыявляется преобладание в ней эстетического элемента над этическим. Данное31явление само по себе не ново, его можно обнаружить во многих культурныхформах Нового времени.Эстетический способ маскировки ситуации неопределенности смыслаодним из первых был выявлен еще Б.

Паскалем. Феномен эстетизма былхарактерен и в эпоху барокко, и в более позднее время, в периоднепосредственного протекания кризиса культуры. Однако к моменту, когдасложились основные черты общества потребления, сказавшиеся позже впостматериальном сдвиге приоритетов от ценностей выживания к ценностямулучшения качества жизни, ситуация обрела значительно больший масштаб.Сакрализация условий выживания, в ходе которой они наделяютсякачествами смысла жизни, изначально выразилась в идеологии «заботы оповседневности», позже конституированной метафизикой «воли кблагополучию». Однако в условиях, когда противоречия кризиса все болеесущественно сосредотачивались в структуре личности, обусловливая всебольшие степени свободы нравственного S-центра, компенсаторныймеханизм нестабильности свободы образования смысла приобрел массовоезначение.

Возросшая доступность материальных благ и опыта прежнихкультур, совершенствование технических средств тиражирования, вторжениекоммерческих институций в сферу искусства и культуры создали условия, вкоторых личность создает аппарат средств эстетической презентацииложного эквивалента смысла.В данных условиях смещение «вертикальной оси молитвы» оттрансцендентного к социальному контексту, обусловило и то, что «обаяниетрансцендентного уступило место обаянию среды».

Внутриличностныйзапрос на основание – константу работы S-функции супер-эго с легкостьюобращается к его антиподу. В качестве такового выступают уже нерезультаты научно-технического прогресса и не «голые» ценностиматериального благополучия, а их эстетизированная «упаковка». Такимобразом, эстетическое отношение к миру, использующее в качестве своихинструментов комбинаторные механизмы артефактов цивилизации, дизайн,различные варианты создания собственного имиджа и статуса, порождаетэстетическую оболочку, не наполненную нравственным содержанием.5.2. Демократические свободы и свобода экзистенциальныхсмысловПонятие свободы претерпело глобальную трансформацию. Человекимеет дело далеко не только с политическими ее вариантами. Их роль скорееважна как ответ на запрос внутренне свободной личности, а не какдозволение со стороны правящих структур определенных моделей действия.Речь не идет о свободе неподконтрольного саморазвития капиталистическихотношений.

Последние, что очевидно, тоже могут обернуться специфическоймоделью тоталитаризма – тотальностью власти потребительских ценностей.Речь идет о свободе внутреннего мира личности, которая и утверждаетсяповсеместно абсолютно индифферентно к существующим политическимрежимам.32Превосходство Запада в процессах демократизации не может бытьлегитимировано простой констатацией того факта, что экзистенциальныйпереворот впервые произошел именно там. Трансформация структурыличности произошла не только с человеком Запада.

Аналогичные процессыидут ускоряющимися темпами в различных культурных ареалах Планеты.Историческое первенство Запада теряет силу как аргумент для обоснованияего превосходства в демократических процессах.Потребность в комфорте как эквиваленте экзистенциального смысла,возведенная из-за интерференции P- и S- функций в квадрат, создаетуязвимую для внешнего воздействия внутриличностную «точку», посколькуни один из видов знания не регламентирует состояние духовной свободы.Это обстоятельство многократно усложняется, с одной стороны,нелегитимностью суждений политических институций относительнонравственных целей, и, с другой, с их же «склонностью» провозглашать вкачестве общего экзистенциального смысла решение прагматических задач.В таких условиях подмена смысла может превратиться из проблемыличности в социальную проблему.

Возникает благоприятная среда дляобеспечения политическими элитами собственных интересов.Даже самые передовые с точки зрения исполнения декларированныхправ политических свобод общества, могут оказаться не демократичными.Неотраженная в законе духовная свобода может оказаться узурпированнойинституциями власти при внешнем соблюдении принципов «старой»демократии. Это означает, что мир – свидетель не просто изменений,происшедших с человеком, но и с тектоническими сдвигами в политикоправовом пласте, просуществовавшего и развивавшегося на протяжениипрактически всей эпохи Нового времени.Наблюдаются все основания для констатации кризиса существующихформ демократического устройства современных обществ. Духовная свободаде-юре не лигитимирована ни одной из конституций. В результатескладываются условия, позволяющие формально демократическимструктурам провозглашать нечто определенное (прямо или косвенно) вкачестве экзистенциального смысла социальной системы в целом.