Диссертация (Лингвистические методы определения авторства средневековых текстов (на материале французского романа XIII века Продолжение Персеваля)), страница 8

Buffum, p. 171]6. Бирх-Хиршфельд также подмечает склонность Жербера к расположению пососедству синонимичных слов, например, в «Романе о Фиалке»: douter etcremir (éd. Buffum, c. 230), s'atoume et appareille [там же, c.274], conté etnonchié [там же, с.206], lu et flamble faisoit saillir [там же, с.55], tout le brülleet art et esprent [там же, с.56]. В «Четвёртом продолжении»: par anemi et pardiable [éd. Williams, с. 186], les barons et tout le bamage [там же, с.211], qu'ilenflambe de fu et art [там же, с. 224], Tart et esprent [там же, с.224], qui giète leflambe et le lu [там же, с.

228]. Исследователь также перечисляет некоторые,часто встречающиеся в обоих произведениях рифмы (например, d'ire:direвстречается в «Романе о Фиалке» на стр. 17, 61, 138, 180, 291, а в «Четвёртомпродолжении» на стр. 224, 243, 244, 245).39Кроме того, исследователь весьма высоко оценивает талант Жербера, утверждая,что прочие продолжения выглядят на фоне четвёртого откровенно слабо, находитпараллели между живостью стиля «Романа о Фиалке» и «Продолжения Жербера».Далее, он высказывает предположение о том, что Жербер планировал вначале сделатьсвоё продолжение самостоятельным произведением, и лишь потом, по каким-топричинам, удовлетворился ролью продолжателя.Исследовательская работа А.

Бирх-Хиршфельда впервые привлекла внимание кавторству «Четвёртого продолжения» и задала направление для всех дальнейшихпоисков решения проблемы атрибуции произведений Жербера да Монтрёя. В той илииной степени, исследователи концентрировались на сравнении частоты употребленияслов, типах рифм, пересечении описаний образов и сюжетов и искали доводы вподдержку уже сформулированной гипотезы об авторстве Жербера де Монтрёя. В1878 году Ф. Кошвиц публикует рецензию на работу Бирх-Хиршфельда в которойутверждает, что некоторые его тезисы весьма спорны: фонетических сходствоказалось мало, некоторые примеры из пункта 4 (см.

выше) неверны, выражения,которыми пользовались средневековые поэты, были строго формализованы, и ихсходство не всегда может говорить об идентичности [59, p. 122]. Тем не менее, в 1888году Г. Парис указывает автором обоих произведений Жербера де Монтрёя и не имеетпо этому поводу никаких сомнений: «L’autre fin (du Gral) est de Gerbert de Montreuil, àqui nous devons le Roman de la Violette» [60, p. 106]. В 1897 году Ф. Краус посвящаетсвою диссертационную работу атрибуции произведений Жербера, в первую очередь,романов о Фиалке и Персевале, и также настаивает на том, что оба романапринадлежат одному автору.

Исследователь сосредоточивается на определениистилистической идентичности, анализирует язык обоих романов, сравнивая егофонологические и морфологические аспекты, подсчитывает количество слогов и типырифм, включая их построение и словарный состав. Проводя морфологический анализ,Ф. Краус занимается поиском диалектных черт, присущих языку Пикардии и, в40частности, местности Понтье, особенно тщательно анализирует вокализм иконсонантизм языка обоих текстов, указывая на изменения, привнесённые, по егомнению, переписчиками текстов, а также скрупулёзно подсчитывает количествозияний и элизий, случаи использования того или иного склонения.

После подсчёта впроцентном соотношении рифм по типам (мужская, женская, достаточная,совпадение на два и более слога), классам (с одинаковыми элементами флексии,одинаковой или разной основой, значением) для Ф. Крауса не остаётся сомнений вавторстве Жербера де Монтрёя для всех трёх произведений: «Четвёртогопродолжения», «Романа о Фиалке» и сервентуа «De Groignet et de Petit», также импроанализированного. Кроме того, Ф.

Краус опроверг предположение о том, чтоЖербер де Монтрёй написал «Житие святого Элигия» («Vie de saint Eloi»),выдвинутое Де ла Рю в «Essais historiques» [61, p. 156]. Исследователь привёлпроцентное соотношение рифм, сравнивая сервентуа, «Роман о Фиалке», «Четвёртоепродолжение» и житие, демонстрируя, что разрыв между количеством, например,богатыхрифммеждупервымитрёмяпроизведениями(78%,76%,72%,соответственно) и житием (42%) существенно. Резюмируя морфологические истилистические данные, он отрицает даже потенциальную возможность идентичностиавторов [Цит.по: там же, с.13]. При обращении к историко-филологическим даннымможно сделать вывод о том, что это произведение c Жербером де Монтрёй связываетлишь использование пикардского диалекта и тот факт, что, согласно легенде, святойЭлигий приходил молиться на место к северо-западу от Арраса, где позднее в VII векебыло основано аббатство Мон-Сент-Элуа, и манускрипт V «Романа о Персевале»,предположительно, мог быть составлен в скриптории города Арраса илинепосредственно этого же аббатства.

Однако эти доводы нельзя считатьдостаточными для включения «Жития святого Элигия» в априорный класс какоголибо автора.41На основании проанализированного отрывка «La Luite Tristant» («БитваТристана») из романа о Персевале, Ф. Краус заключает, что Жербер де Монтрёйнаписал окончание романа о Тристане, впоследствии утерянного [цит.по: там же, с.10],и был «почти таким же одарённым, как Кретьен де Труа» [цит.по: 62, p.

174]. В главе,посвящённой словарному составу и стилю произведений Жербера, Ф. Краусвысказываетсвоёвидениетворческогопутипоэта:бедныйменестрель,повествовавший о тягостях своей судьбы в сервентуа, отправляется в путешествие посредней Франции и землям вдоль Рейна, где получает обширные знания о географииэтих краёв, стихотворных приёмах местных авторов и сюжетах песен, затем,используя их для написания «Романа о Фиалке», посвящённого Марии де Понтье,получает признание при дворе, что, по замечанию исследователя, «положило конецего нужде» [там же, p. 88].В полемику с Ф. Краусом вступает один из самых выдающихся филологоврубежа XIX-XX веков М.Вильмот. Он резко критикует доводы Ф.

Крауса, в частности,перечисленные им особенности языка обоих прозведений (например, употребление iuвместо ieu, e вместо ie и ei, окончания причастий прошедшего времени u вместо iu углаголов типа debui и nocui, использование рифм jagonse:Toulouse и др.), так какподобные черты языка присущи не только пикардскому диалекту, но и валлонскому,и их проявление может свидетельствовать лишь о том, что оба текста были написанына севере или северо-западе страны.

Кроме того, он оспаривает значимостьприведённых Краусом сравнений рифм: например, рифма sorcius:ius (oculos)встречается в «Романе о Фиалке» только один раз (с. 6491), или же рифма iaus:esmausскорее свидетельствует о том, что в авторском тексте был –aus, а не iaus, и iau былхарактерен и для диалекта Шампани, а отмеченный пикардизм ly:l встречается и уКретьена де Труа в «Cligès». М. Вильмот подчёркивает, что обозначенные Краусомособенности языка имеют в текстах, в большинстве своём, не более одного-двухпримеров (так же, например, односложное окончание ies в Conditionnel встречается42только в «Продолжении Персеваля»).

Исследователь отмечает, что в текстах Жербераесть пикардские, полупикардские (riche:prinche, trenchie:glachie), французские(gorge:forge) рифмы, что говорит о том, что автор «Романа о Фиалке» «прилагалвидимые усилия, чтобы говорить, как в Париже» [62, p.

183].Поскольку подобное сравнение особенностей языка и выявление диалектныхчертнепривелокрешениюпроблемыатрибуции,вышеупомянутымиисследователями были предприняты попытки подойти к вопросу стихосложенияболее формально. Как уже указывалось ранее, Бирх-Хиршфельд сделал подсчётлеонинских рифм и богатых рифм: 74% в «Романе о Фиалке» и 72-76% - в«ПродолженииПерсеваля».М.ВильмотпроанализировалполученныйБирх-Хиршфельдом результат и продолжил исследование в этом направлении, сравниваяэти два текста с другими произведениями разных периодов, и получил следующиерезультаты: с 1200 до 1230 года подобные рифмы не встречаются, либо встречаютсяв малом количестве в произведениях, точно датировать которые не удаётся. Далее М.Вильмот диверсифицировал рифмы по отдельным группам: в «Романе о Фиалке»15,2% рифм идентичных слов (conte:conte; non:non; autre:autre), 28,8% леонинскихрифм, 34,4% богатых рифм, то есть всего 78,4%; в «Продолжении Персеваля» - 8,4%,30,4%, 39,2% соответственно, всего – 78%.

Сравнивая с «Roman de la Rose» («Романо Розе») – 40,4% (9,6%, 17,6%, 13,2% соответственно), «Dolopathos» (– 46% (3,6%, 16%,24% соответственно), «L’Escoufle» («Коршун») – 53,6% (14,4%, 24%, 15,2%), а«Chevalier à deux espées» («Рыцарь двух мечей») – в среднем 28% (0,4%, 8,8% и 18,8%соответственно). М. Вильмот пришёл к выводу о том, что полученные результатыпозволяют с большой степенью уверенности закрепить за «ПродолжениемПерсеваля» авторство Жербера де Монтрёя.