Чеховский интертекст в современной российской драматургии (1980-2010 гг.), страница 6

В конце концов герои утрачивают веру в себя, пределом23Катаев В.Б. Пьесы Чехова как резонантное пространство // Anton P. Čechov – derDramatiker. Drittes internationals Čechov-Symposium. Badenweiler im Oktober 2004:[Сборники]. München – Berlin – Washington, D.C. 2012. С. 162.24По мнению В.Б. Катаева именно такой формулой определяется драматическоеоткрытие, которое совершают герои чеховских пьес. См. Катаев В.Б. Пьесы Чеховакак резонантное пространство // Anton P.

Čechov – der Dramatiker. C. 161-168.21самоотчуждения становится беспамятство героини. Тем не менееобращение к Чехову наталкивает читателя не только на неутешительныевыводы об измельчании, деградации современного человека. На фоне этойжесткой и беспристрастной критики российской действительностичеховский интертекст одновременно связывается с верой в человека: героиКоляды мечтают бессмертными словами чеховских персонажей.Пьеса «Таня-Таня» О.

Мухиной, на первый взгляд, не имеет ничегообщего с «жестоким» творчеством Н. Коляды. Однако составителисборника «Новая драма», театральные критики и теоретики этого теченияК. Матвиенко и Е. Ковальская, считают пьесу О. Мухиной программным«новодрамовским» произведением. На наш взгляд, это действительно так,потому что «Таня-Таня» написана в очень близкой вербатиму манере:диалоги героев спонтанны и полны неправильностями, стольестественными в устной речи.

Разговоры героев строятся не по законамлогики – реплики цепляются одна за другую, едва скрепляясь возникшимив сознании говорящих ассоциациями. Такое построение диалогов впервыевстречается у Чехова. Однако в драматургии классика в каждом отдельномслучае слова героев, не имеющие прямого отношения к сюжету илиречевой ситуации, несут разную смысловую нагрузку: характеризуют героя,помогают интерпретировать его поведение или отношения междуперсонажами. Кроме того, как бы неотредактированные драматургом,«случайные» высказывания создают эффект произвольной, естественнойречи, т.е.

формируют ощущение будничного общения (как в жизни). УМухиной только на первый взгляд может показаться, что герои не слышат ине понимают друг друга. Напротив, зачастую им достаточно полуслова,чтобы разгадать зашифрованное послание. Сложно здесь только читателю:диалоги, ориентированные на устную речь и «поток сознания», необлегчают, а затрудняют восприятие сюжета, маскируют любовныеперипетии пьесы.Чеховский интертекст в пьесе представлен на уровне аллюзий. Герои«Тани-Тани» слышат чеховские звуки, носят чеховские имена, произносятобрывки знаменитых чеховских фраз. Однако в сравнении с Чеховым, уМухиной все гораздо проще.

По словам критика М. Дмитриевской, в пьесе«только плещутся какие-то душистые лирические волны»25, героипоглощены собственными переживаниями, об объемном воспроизведениижизни говорить не приходится. Тем не менее стоит отдать должноемастерству современного драматурга: Мухиной удалось создать25Дмитревская М. ТА-ТА-ТА-ТАМ! // Петербургский театральный журнал. №12.1997. Текст приводится по http://ptzh.theatre.ru/1997/12/60/22неповторимый, узнаваемый стиль, в том числе благодаря своеобразномуиспользованию элементов чеховской поэтики.В Заключении подводятся итоги исследования, формулируютсявыводы. В работе показано, как на наших глазах одна литературная волнасменила другую.

Постмодернистские эксперименты со словом,«препарирование» классики, когда-то поражавшие своей дерзостьюи новизной, будучи растиражированными беллетристической и массовойлитературой, постепенно покинули авансцену современного литературногопроцесса. К началу 2000-х гг. наиболее примечательным стало явление,обозначенное критикой как «новая драма».

Драматурги этой волны отусловной «литературной крови» обратились к реальной общественнойгрязи. Местом действия стали гаражи, подъезды и подвалы, героями –маргиналы и неблагополучные слои населения. Казалось, что разбитое намелкие осколки еще в 80-е годы Сорокиным чеховское наследие неминуемоканет в Лету. Однако провозвестник «новой драмы» Н. Коляда в пьесе«Полонез Огинского» и еще в ряде своих пьес обращается именно к Чехову.«Чеховский след» обнаруживается и у других драматургов этогонаправления. Больше того, чеховский интертекст здесь чаще всего непародируется, а, включаясь в тонкие структурные параллели, получаетфилософское осмысление.Во второй половине 2010-х гг.

приемы «новой драмы» сталипривычными. По словам режиссера, председателя драматургическогоконкурса «Действующие лица» И.Л. Райхельгауза, «многие вернулисьв квартиру и на дачу. А больницы и помойки почти исчезли»26.Возвращение к старым ценностям повлекло за собой новый витокобращений к Чехову. Однако, несмотря на близкие чеховским ситуации, вкоторых разворачивается действие, далеко не все драматурги этой волныпринимают философские и нравственные суждения классика. Длянекоторых авторов чеховский художественный мир стал отправной точкойсобственного поиска, в результате которого зачастую создаютсяполемические осмысления и трактовки отдельных чеховских образов,ситуаций или целых произведений. Ю.

Дамскер, описывая нищенскоесуществование российских пенсионеров, тем самым опровергает мечтыо счастье будущих поколений, которым предаются Аня, Петя Трофимов,Вершинин, Ирина, Ольга, Астров. Полемика ощущается и в пьесеЕ. Рубиной, противопоставившей трагическим чеховским финалам свой«хеппи-энд».26Райхельгауз И.Л.

О Конкурсе // Лучшие пьесы 2010 года: [Сборник]. М., 2011. С.8.23Для большинства драматургов конца 2010-х подключениечеховского интертекста сопряжено с продолжением традиции классика. Всвоих произведениях К. Драгунская, А. Мардань, О. Зверлина и другиеавторы высвечивают непреходящую актуальность и художественноесовершенство драм Чехова о жизни и человеке.Проделанный анализ позволяет сделать вывод о том, что наследиеА.П. Чехова по-прежнему порождает множество других текстов, оставаясьи в XXI веке основным «центром интертекстуального излучения» (терминН.А. Фатеевой).

Вместе с тем следует отметить, что ни одному изисследуемых авторов в своем драматургическом творчестве не удалосьпревзойти Чехова.Высокая плотность чеховских цитат и аллюзий на страницахсовременных пьес, как и востребованность Чехова у современныхрежиссеров, позволяет предположить, что осмысление чеховскоготворчества еще далеко от завершения.Каким будет новый литературный виток и какое направление приметдиалог с Чеховым, очень скоро покажет время.Основные положения работы отражены в следующихпубликациях:1.Макарова В.В.

Комедия Б. Акунина «Чайка» в контекстеисторико-функциональногоизучения//ВестникБурятского государственного университета. Выпуск 10.Филология. Улан-Удэ, 2011/10, с. 170-175.2.Макарова В.В. Чеховский интертекст в пьесах«неореалистов» 2000-х гг.: конструктивное осмыслениеклассики // Вестник Бурятского государственногоуниверситета.

Выпуск 10. Филология. Улан-Удэ, 2012, с.135-141.3.Макарова В.В. Чеховские аллюзии в пьесе Ксении Драгунской«Русскими буквами» // Молодые исследователи Чехова:сборник статей. Вып. 7. Материалы международной научнопрактической конференции (Мелихово, 26–30 мая 2012 г.). –М.: Мелихово, 2012, с. 294-303.

В печати.4.Макарова В.В. О некоторых вопросах истории и теорииинтертекстуальности // Вестник Бурятского государственного24университета. 1/2012. Язык. Литература. Культура. Улан-Удэ,2012, с. 69-75.5.Макарова В.В. Понятийная интерпретация как результатактивизации потенциала многозначности произведения //Актуальные вопросы современной науки: Материалы VIIIМеждународной научно-практической конференции (31 мая2010 года, г. Таганрог). М., 2010, с. 356-359.6.Макарова В.В. Проблема функционирования художественногопроизведения. К философско-методологическому спору М.Л.Гаспарова с М.М. Бахтиным // Актуальные вопросыгуманитарных и общественных наук: Материалы IXМеждународной научно-практической конференции (27-28мая 2010 года, г. Москва).

М., 2012, с. 170-176.7.Макарова В.В. О некоторых вопросах формирования понятия«интертекстуальность» // Наука в современном мире:МатериалыXМеждународнойнаучно-практическойконференции (31 мая 2012 г.): Сборник научных трудов. М.,2012, с.260-264.25.