Чеховский интертекст в современной российской драматургии (1980-2010 гг.), страница 2

Пьесыпринадлежат разным литературным направлениям и неравноценны поуровню художественности, часть из них интересна именно своей связью5с чеховской драмой. Другие заслуживают чтения, постановки и изучениякак самобытные, талантливые произведения.Предметом исследования является чеховский интертекст вхудожественной системе драматических произведений 1980-х – 2010-хгодов.

Нас интересуют различные интенции современных авторов приосвоении чеховского слова, их непохожие или, напротив, тиражированныетехники и приемы включения интертекста в ткань собственных пьес.Цель нашего исследования – описать закономерности иособенности функционирования чеховского интертекста в русскойдраматургии рубежа XX — XXI веков.Этой целью определяются задачи:—выявить круг современных драматических текстов, имеющихпереклички с творчеством А.П.

Чехова;—проанализировать отобранные тексты с помощью приемовтеории интертекстуальности и историко-функциональногометода;—выявить своеобразие воплощения чеховской традиции у разныхавторов;—систематизировать полученные данные, на их основе предложитьклассификацию пьес периода 1980–2010-х гг.;—обнаружить закономерности бытования чеховского «слова» нарубеже XX – XXI веков.Методологическая и теоретическая база диссертации. Длярешения литературоведческих задач мы обратились к методикеинтертекстуального анализа, также по ходу работы востребованнымоказался опыт сравнительно-типологического, историко-литературногои историко-функционального изучения художественного произведения.Анализ литературных связей драматургов обусловлен принципомкомпаративистской рецепции, при котором воздействие и восприятиетекста понимается как двусторонний, открытый и незавершимый процесс.Таким образом, в своей работе мы стремились к системному анализу.Научной базой исследования стали труды отечественных филологовА.Н.

Веселовского, В.М. Жирмунского, М.М. Бахтина, Ю.Н. Тынянова,В.В. Виноградова, а также опыт зарубежных ученых П. Рикѐра, М. Фуко,Р. Барта, Ю. Кристевой.В настоящей работе мы, вслед за О.А. Проскуриным и А.М.Ранчиным, рассматриваем понятие интертекст вне его связи спостструктуралистским пониманием «интертекстуальности как игры знакови языков, отрицающим роль автора и пренебрегающим единством текста»4.4Ранчин А.М. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского.

М., 2001. С.10.6Мы не дифференцируем интертекстуальные элементы, полагаясправедливым наблюдение А.М. Ранчина, согласно которому при реальномфункционировании интертекстов «различия нивелируются». Вслед заученым, такие термины, как «реминисценция» и «цитата», употребляются вработе как синонимы и «имеют широкое значение: к ним причисляются ивкрапления из "чужих" тестов, традиционно именуемые перекличками,отголосками»5. Интертекстуальный анализ позволяет в разнородныхзаимствованных элементах увидеть своеобразие воплощения чеховскойтрадиции в современных пьесах.Научно-практическая значимость результатов исследованиязаключается в уточнении некоторых спорных вопросов теорииинтертекстуальности и отработке методики интертекстуального анализа;в обращении к неисследованным пластам современной драматургии, дляобозначения которых мы предложили, например, использовать термин«неореализм».

Положения и выводы работы могут быть использованыв дальнейших исследованиях по проблемам взаимодействия классикии современной литературы, а также в практике вузовского и школьногопреподавания.Апробация работы. Результаты данного исследования былиапробированы на V межвузовской конференции «Филологические чтения»(БГУ. Улан-Удэ, 2010); научной конференции «Ломоносовские чтения»(МГУ.

Москва, 2010 г.); IX международной научно-практическойконференции «Актуальные вопросы гуманитарных наук» (МФЮА. Москва,2010 г.); VIII международной научно-практической конференции«Актуальные вопросы современной науки» (Центр научной мысли.Таганрог, 2010); международной научно-практической конференции«Молодые исследователи Чехова» (Мелихово, 2012).

По теме диссертацииопубликовано семь работ.На защиту выносятся следующие положения:1.Как утверждают теоретики постмодернизма, интертекст был всегда иможет быть обнаружен у любого писателя: «всякий текст есть интертекст по отношению к какому-то другому тексту»6. Однако именно впостмодернистской литературе интертекстуальность стала осознаннымприемом7.Крометого,выходязапределысобственнопостмодернистскойлитературы,интертекстуальнаяигра5Ранчин А.М. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского. С. 7.Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989. С. 418.7Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. (Очерки исторической поэтики):Монография.

Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1997. С. 9.672.3.обнаруживается и в тех основанных на «реальном материале»произведениях, которых, как кажется, прибавилось в последние годы(Как отмечает режиссер, член жюри всероссийского драматургическогоконкурса «Действующие лица» И.Л.

Райхельгауз, «драматург опятьвозвращается к человеку», в лучших пьесах конкурса «Действующиелица» 2010 года «преобладают новые старые ценности», «есть смысл исюжет»8).Творчество Чехова по-прежнему остается одной из наиболеевостребованных эстетических систем у авторов рубежа XX-XXI веков.Все новые обращения к нему можно объяснить и вниманием Чехова кобычному человеку, к простой жизни, и отсутствием морализаторства,дидактизма,ихудожественнымсовершенствомчеховскихпроизведений, и освобождением слова у Чехова, переходом «от логикитемы – к логике, диктуемой языковым материалом, логике слов»9. Помнению В.Б. Катаева, Чехов обновил внутренние законы литературноготворчества: «главная сторона чеховского новаторства – то, что можноназвать новаторством методологическим»10.

После Чехова невозможностало писать «как раньше». Однако писать «по-чеховски» под силудалеко не каждому. Очевидно, это одновременно «раздражает» ивлечет современных драматургов, в своих смелых экспериментахмучительно ищущих те самые новые формы, новое слово, равноценноечеховскому.

Подражания и попытки преодоления Чехова непрекратятся до тех пор, покуда его «новаторская методология» ненайдет своего вершинного художественного воплощения.Проведенный анализ позволил выделить следующие стратегииобращения к чеховскому интертексту:— Постмодернистское обращение к Чехову основано на игре,которая может быть направлена на десакрализацию еготворчества или эпатирование утвердившихся в обществе,канонических представлений о нем. Одновременно с этиминтертекст направлен на адресата, в отношении котороговыполняет функции приманки, игры с читательскимиожиданиями и амбициями. Принятие правил этой игры «ватрибуцию чужих слов» создает у читателя иллюзиюпричастности к элитарному искусству.8Райхельгауз И.Л. Старая новая драма… // Лучшие пьесы 2010: Сборник.

М., 2011.С. 7-8.9Катаев В.Б. Чехов плюс…: Предшественники, современники, преемники. М.,2004, С. 371.10Катаев В.Б. Указ. соч. С. 372.8— Интертекст становится текстообразующим приемом нетолько в постмодернистской, но и в массовой литературе,эксплуатирующей темы, сюжеты, систему персонажей исамое имя классика.— В литературе, получившей в данной работе определение«неореалистическая», чеховский интертекст не менееважен, цитаты из Чехова высокочастотны. Однако,несмотря на то, что в художественном отношенииинтертекст здесь не всегда бывает оправдан и выглядитпорой как дань литературной моде, его использование неподчинено самодовлеющим формальным требованиям.

Вотличие от постмодернистов, авторы-неореалисты,опираясь на материал современной действительности,апеллируют к традиции Чехова. При этом продолжениетрадиции классика не всегда означает ее полное приятие иутверждение. Интертекстуальность может быть знаком,указывающим, например, на полемическое осмыслениечеховской аксиоматики.— Как отмечает Н.Л. Лейдерман, в 1990-е гг.

появился целыйряд произведений, близких традиции классическогореализма11. Таковыми мы посчитали пьесы К. Драгунской,О. Зверлиной и Е. Рубиной. Эти авторы отказались ототкрытого внедрения интертекста, отдав предпочтениеаллюзиям, тонким перекличкам: в некоторых сценахцитация очевидна, в других мало доказуема. Названныедраматурги могут обращаться к чеховскому стилю, типуконфликта,персонажам,ситуациям,символам,фразеологизмам, однако интертекст в их произведенияхлокализован и не нарушает законов реалистическогоправдоподобия.

Такого же рода обращения к Чехову впьесах «новодрамовцев».Структура работы обусловлена целью и задачами исследования.Работа состоит из введения, двух глав, заключения и спискаиспользованной литературы, который включает 203 наименования.11Лейдерман Н.Л. и Липовецкий М.Н. Современная русская литература – 1950-1990е годы: Учеб. пособие. Том 2, 1968-1990. М., 2003. Цит. поhttp://www.modernlib.ru/books/leyderman_n/sovremennaya_russkaya_literatura_19501990e_godi_tom_2_19681990/read_1/9ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫВо Введении обосновывается выбор темы, намечаются причиныобращения современных драматургов к творчеству А.П.

Чехова,характеризуется актуальность, степень изученности проблемы, ее научнаяновизна, теоретическая и практическая значимость.Впервойглаве«Отфилософиикметодологииинтертекстуальности» доказывается целесообразность примененияинтертекстуального анализа для изучения особенностей функционированиячеховского творчества в контексте отечественной драматургии конца XX –начала XXI века. В связи с этим последовательно прослеживается историястановления теории интертекстуальности, слабые и сильные стороны еесовременного состояния; выделяется несколько возможных путейдальнейшего развития.

Рассматриваются работы М.Б. Ямпольского,Н.А. Фатеевой, О.А. Проскурина, А.М. Ранчина и других обратившихсяк теории интертекстуальности ученых. Предлагаются дополнительныеприемы анализа, например, апробированный в рамках историкофункционального подхода поиск заимствованных персонажей.