Диссертация (Повествование действующих лиц и его значение в драматургии А. П. Чехова), страница 9

история слишкомстарая и обыкновенная, чтобы о ней столько много рассказывать ипридавать ей для нас с вами теперь какое бы то ни было значение... Не вэтом, впрочем, дело... Дело в том, что когда вы говорили со мной опрошлом, то... то говорили так, как будто бы чего-то просили, как будто бывы тогда, в прошлом, чего-то не добрали, что хотели бы взять теперь...(<Безотцовщина>; 11, 64-65)Судя по ее словам, после неожиданной встречи с бывшей возлюбленной,Платонов не раз рассказывал ей свою историю.

Но автор не представил эторассказывание перед глазами читателей/зрителей. Вместо этого он пока только39предоставляет нам факт о том, что главный герой часто рассказывает своюисторию. Но само рассказывание не имеет места на сцене.Второй намек скрытого рассказывания Платонова находится в начале 18-гоявления в 1-ой картине второго действия, когда Платонов и Софья Егоровнавыходят из дома и продолжают разговор.Платонов и Софья Егоровна выходят из дома.П л а т о н о в.В школе я и доселе пребываю в качестве занимающего несвое место, а место учителя... Вот что было после того, как мы расстались!..(<Безотцовщина>; 11, 85)На этот раз автор снова нас не удовлетворяет.

Оставляя часть рассказа закулисами, на сцене Платонов, продолжающий длинную реплику, занимаетсядругим действием, т.е. пытается пробудить Софью к новой жизни. Этим сценасразу поворачивается к изменению обстоятельств и действий, т.е. к согласиюСофьи на побег влюбленных.Итак, для нашего исследования важно уточнить, что в изображенииПлатонова не существует рефлексирующего субъекта, который, оставляяпрошлого себя на расстоянии, толкует его на основе нынешнего себя, т.е.объективирует свое существование.По контрасту с героем, Платоновым, нужно отметить, что в этом юношескомпроизведениимногиекритикизамечаютодногопривлекательногоисимпатичного персонажа с типичными романтическими чертами.82 Это конокради разбойник Осип.

Прежде всего этот персонаж, отличаясь от остальныхпривилегированных персонажей своим социальным статусом, совершает одно из82И.Н. Сухих отметил сходство его образа с последующими разбойниками в произведениях А.П.Чехова, например в драматической этюде «На большой дороге» и рассказе «Воры».

По его мнению,Осип стал родоначальником «романтического героя в творчестве Чехова» (Сухих И.Н. Проблемыпоэтики Чехова. 2-е изд., доп. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2007. С. 30).40драматичных действий для традиционного развертывания драматического сюжета,совпадающего с миметическим представлением слова драма. В начале второгоакта он обещал выполнить заказ Венгеровича «искалечить» Платонова. А потом,увидев рандеву Платонова со своей любимой генеральшей Анной Петровной, онрешил «убить» Платонова, «вредного человека».

Однако из-за вмешательстваСаши, не успев вовремя схамить Платонову, в конце концов он сам убит другимимужиками.С нашей точки зрения тут нужно отметить, что более важная для насособенность этого персонажа заключается в том, что этому персонажу автор даетсамыйдлинныйповествовательныймоментоткрытиярефлексивногоразмышления над своей жизнью и миром.

Речь идет о разговоре между Осипом иСашей во 2-ой картине второго акта. Хотя их открытое общение санкционированокак подготовка случайного спасения Платонова («Очень вам благодарен за вашедружелюбие, Александра Ивановна! Я вам когда-нибудь за ваши ласки одолжениесделаю...») и характер Осипа не допускает рефлексивного самоосознания,размышляющего о разнице между прошлым и настоящим, его длинноерассказывание своей жизни говорит, насколько большую любовь автор имеет кэтому персонажу.

За частичной информацией читатели могут угадать, как он жил.У него была богомольная мама; сейчас он живет бездомной и неотесаннойжизнью в лесу; из-за страха и ненависти других людей он не может ходить вцерковь; он влюбился в генеральшу с первого взгляда. Рассказ разбойника,который возможно закончился бы рассказыванием любовного эпизода, доопределенного уровня развивается до настроения рефлексивного рассказыванияодного персонажа. В результате по сравнению с другими персонажами, именноОсип стал самым живым персонажем.Несмотря на разностороннее сходство с <Безотцовщиной>, «Иванов» сильноотличается повествовательностью речи главного героя. Дело в том, что не41понимающий себя Иванов пытается разобраться в себе через фабуляцию своейистории.83Обратим внимание на то, каким образом представлена прошлая историяглавного героя в «Иванове».

По сравнению с тем, что в юношеской пьесе базовоепонятие ряда событий в жизни главного героя представлено просто всанкционированных автором текстах в приветственном разговоре междуперсонажами, предыстория Иванова изображается в основном в его попыткахрассказать себя другим персонажам или иногда себе. Забегая вперед, можносказать, что в таких картинах сталкиваются и гармонизируются две субстанции:желание Иванова повествовать свою жизнь на сцене и родовые пределымиметического принципа драмы.

Намек на рассказ из уст главного героя сталгораздо показательнее.Посмотрим на картину 3-го явления первого акта, где врач Львов обращаетсяк Иванову с советом-просьбой поехать в Крым с Анной Петровной, страдающейчахоткой. Вместо релевантного ответа Иванов, открываясь, вдруг ни с того ни ссего начинает рассказывать довольно личную историю.И в а н о в.… Я, милый друг, рассказал бы вам с самого начала, ноистория длинная и такая сложная, что до утра не расскажешь…Идут.83На самом деле непонимание публикой Иванова восходит к непониманию Ивановым самогосебя: «Вероятно, я страшно виноват, но мысли мои перепутались, душа скована какой-то ленью,и я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя…», «Если со стороны поглядетьна меня, то это, вероятно, ужасно, сам же я не понимаю что делается с моей душой» (в 3-емявлении первого акта в обеих версиях «Иванова»), «День и ночь болит моя совесть, чувствую,что глубоко виноват, но в чем, собственно, моя вина, не понимаю…» (в 6-ом явлении второгоакта в обеих версиях «Иванова»), «Я не понимаю вас, вы меня не понимаете, и сами мы себя непонимаем», «Но что же мне делать? Что? Если вы меня понимаете лучше, чем я сам себяпонимаю, то говорите определенно и точно: что мне делать?» (в 6-ом явлении третьего акта вобеих версиях «Иванова») и т.д.

А рефлексия и фабуляция главного героя понимаются как егопопытка понять себя.42Анюта замечательная, необыкновенная женщина... Ради меня онапеременила веру, бросила отца и мать, ушла от богатства, и, если бы япотребовал еще сотню жертв, она принесла бы их не моргнув глазом. Ну-с,а я ничем не замечателен и ничем не жертвовал.

Впрочем, это длиннаяистория... Вся суть в том, милый доктор, (мнется) что... короче говоря,женился я по страстной любви и клялся любить вечно, но прошло пять лет,она все еще любит меня, а я... (Разводит руками.) Вы вот говорите мне, чтоона скоро умрет, а я не чувствую ни любви, ни жалости, а какую-то пустоту,утомление... Если со стороны поглядеть на меня, то это, вероятно, ужасно,сам же я не понимаю, что делается с моей душой...Уходят по аллее.(«Иванов» (1887); 11, 226)Тут интересно, что автор довольно конкретно намекает на то, что рассказИванова продолжается после того как они уши по аллее в течение 4-го явления:после их ухода пока на сцене идет разговор между Анной Петровной иШабельским, и потом в начале 5-го явления по-прежнему рассказывающийИванов и слушающий Львов показываются из аллеи.И в а н о в (показывается на аллее с Львовым).

Вы, милый друг, кончиликурс только в прошлом году, еще молоды и бодры, а мне тридцать пять. Яимею право вам советовать. Не женитесь вы ни на еврейках, ни напсихопатках, ни на синих чулках, а выбирайте себе что-нибудь заурядное,серенькое, без ярких красок, без лишних звуков. Вообще, всю жизньстройте по шаблону. Чем серее и монотоннее фон, тем лучше. Голубчик, невоюйте вы в одиночку с тысячами, не сражайтесь с мельницами, не бейтесьлбом о стены... Да хранит вас бог от всевозможных рациональных хозяйств,необыкновенных школ, горячих речей... Запритесь себе в свою раковину иделайте свое маленькое, богом данное дело...

Это теплее, честнее издоровее... А жизнь, которую я пережил, – как она утомительна!.. ах, какутомительна!.. Сколько ошибок, несправедливостей, сколько нелепого...(Увидев графа, раздраженно.) Всегда ты, дядя, перед глазами вертишься, недаешь поговорить наедине!(«Иванов» (1887); 11, 228-229)43Подобныйслучай,т.е.предугадываемоерассказываниезасценой,наблюдается еще в втором акте.

В 5-ом явлении в доме Лебедевых Иванов и Сашауходят в гостиную через правую дверь, пока остальные персонажи постепенноуходят через выход в сад любоваться фейерверками.И в а н о в.С а ш а.Отвратительно сегодня я себя чувствую.Это и по лицу видно… Пойдемте в гостиную…Иванов и Саша уходят в правую дверь.(«Иванов» (1887); 11, 247)Спустя некоторое время после коротких разговоров уходящих в сад людей вначале 6-го явления Иванов и Саша входят на сцену из той же правой двери ипродолжают разговор.С а ш а (входя с Ивановым из правой двери).Все ушли в сад...И в а н о в.Такие-то дела, Шурочка.

Ничего я не делаю и ни о чемне думаю, а устал телом, душой и мозгом… День и ночь болит моя совесть,чувствую, что глубоко виноват, но в чем, собственно, моя вина, непонимаю…(«Иванов» (1887); 11, 248)Картины попыток рассказать о себе Иванова укрепляются так же и вперестройке «Иванова».84 Как пишет А.П. Скафтымов, «автору важно было недопустить сочувствия к пессимизму Иванова и в то же время не делать Иванова84Первая постановка комедии «Иванов» (1887) в театре Корша, использовавшаяся «солиднымуспехом», оставила у автора «утомление и чувство досады» (См.: письмо А.П. Чехова Ал.П. Чехову20 ноября 1887 г.; П 2, 152). Начавшаяся сразу после коршевской постановки редакция оставиланекоторые версии этой пьесы.

Самая крупная редакция с жанровым изменением из комедии в драмусделана для новой постановки в «Александринском театре». После этого еще продолжаласьредакция для публикации в «Северном вестнике» (март 1889 г.) и в сборнике «Пьесы» (1897 г.).44морально виноватым».85 При этом, однако, автор не пытался менять ход развитиясюжета или придумывать другие события, включающего внешнюю динамикупротекания диалога. Вместо этого автор укрепляет монологические тексты86, спомощью которых «движение драматического действия замедляется, становитсяболее тягучим, глубинным, более насыщенным».87 Итак, в переработанной пьесепопытки рефлексировать и осмыслять ряд событий в жизни демонстрируются ещев начале 6-го явления третьего акта, до повторяемого обращения Львова оболеющей Анне Петровне, автор вставил длинный монолог Иванова в уединении.В этот монолог автор включает не только эмоцию сильно огорченного наизменявшегося себя Иванова, но и его рефлексивное изложение прошлого ипроисходящего: «А история с Саррой? Клялся в вечной любви, пророчил счастье,открывал перед ее глазами будущее, какое ей не снилось даже во сне.