Диссертация (Повествование действующих лиц и его значение в драматургии А. П. Чехова), страница 17

356, 360.131Лихачев Д.С. Заметки и наблюдения: из записных книжек разных лет. Л.: Советскийписатель, 1989. С. 514.77Больше ничего нет. Любовь Андреевна постоянно теряет. Она и жизнь своюпотеряла. (Тихо напевает песенку.) У меня, дедушка, нет настоящегопаспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне кажется, [что] я молоденькая…(Надевает на Фирса картуз; тот сидит неподвижно.) О, я тебя люблю, моймилый господин! (Смеется.) Ein, zwei, drei! (Снимает с Фирса картуз,надевает на себя.) Когда я была маленькой девочкой, то мой отец и мамашаездили по ярмаркам и давали представления, очень хорошие. А я [, одетаякак мальчик,] прыгала salto mortale и разные штучки, тому подобное. Икогда папаша и мамаша умерли, меня взяла к себе одна немецкая госпожа истала меня учить.

Хорошо. Я выросла, потом пошла в гувернантки. Аоткуда я и кто я – не знаю… Кто мои родители, может, они не венчались…не знаю… (Достает из кармана огурец и ест.) Ничего не знаю.Ф и р с.Мне было лет 20 или 25, идем это я [и сын], да сынотца дьякона, да повар Василий, а тут как раз вот на камне человек сидит…чей-то чужой, незнакомый… Я отчего-то оробел и ушел, а они без менявзяли и убили его… Деньги у него были.Ш а р л о т т а.Ну? Weiter.Ф и р с.Потом, значит, понаехал суд, стали допрашивать…Забрали… И меня тоже… Просидел в остроге [два] года два… Потомничего, выпустили… Давно было.Пауза.Всего не вспомнишь…Ш а р л о т т а.Тебе умирать пора, дедушка.

(Ест огурец.)Ф и р с.А? (Бормочет про себя.) И вот, значит, поехали всевместе, а там остановка… Дядя прыгнул с телеги… взял куль… а в том кулеопять куль. И глядит, а там что-то – дрыг! дрыг!Ш а р л о т т а (смеется, тихо).Дрыг, дрыг! [(Ест огурец.)](Другие редакции и варианты «Вишневого сада»; 13, 329-330)Мы обращаем внимание на то, что теплая атмосфера в диалоге между двумяодинокими в мире людьми основывается не на успешном обмене репликами всмысловом взаимопонимании, а на их со-бытии и рассказывании каждым своейистории. Один персонаж для другого становится слушателем, не столько78реагирующим на реплики собеседника, сколько просто присутствующим рядом сним.Такой наш взгляд поддерживается и С.Т.

Вайманом, который также отвергаетподчеркнутый пессимизм в авторском понимании человека и возможностейчеловеческой коммуникации, исходящий из монологизирования диалогов речичеховских персонажей. По его словам, нельзя забывать, что так называемыемонологичные реплики у А.П. Чехова, какими бы они ни выглядели прерывнымии изолированными, «всецело принадлежат родному контексту, питаясь от егокорней и восходя к его полноте».132 Отмечая малопродуктивность исследования,сосредоточенного на концепции монологизирования чеховских диалогов, онпишет, что «гораздо важней другое: попытаться теоретически уловить летучий«аномальный» очерк чеховского диалога».133 Как он особенно отмечает о диалогев «Трех сестрах»: «Естественно, это – диалог своих, – людей близких, с полусловадруг друга понимающих, – по крайней мере, во всем, что касается общейатмосферы дома, семьи, сугубо приватных отношений.

Кажется, без особыхусилий реплики эти можно бы склеить в монолог. И весьма вероятно, что этосовпало бы с авторским замыслом: по всему видно, Чехов как раз и хотелпоказать чарующую «родственность» сестер – созвучие их друг другу. И потомудиалог этот вовсе не монологичен: он – образ монолога, образ смысловой связи –непрерывности «созвучных» отношений, – общего семейного взгляда на вещи».134Проще сказать, нужно более глубокое понимание того, почему «они [чеховскиеперсонажи] с такой отважной безмерностью повествуют о себе, как впоруповествовать только о другом».

«Это – момент бескорыстной человеческойконтактности: мой внутренний мир собеседует с твоим внутренним миром, и132Вайман С.Т. Диалог в чеховской драме // Драматический диалог. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 155.133Вайман С.Т. Там же. С. 156.134Вайман С.Т. Там же.

С. 156.79вовсе не обязательно, чтобы при этом твой отклик на мое слово былвокализован».135Соглашаясь с подчеркиванием изображения А.П. Чеховым подобного родакоммуникации, мы считаем, что в объяснении оригинальности чеховскогомировоззрения надежным ключом служит не столько понятие монологизациидиалогов, сколько понятие диалогизации монологов.Для пояснения нашей точки зрения поначалу нужно отметить, что в общеммонолог имеет двоякую характеристику: с одной стороны, монолог, опираясь напродвижение эмоций и смену тем целого произведения, «напрягает основнуюпьесную драматическую линию, создает места эмоциональных взрывов, укрепляетсиловые точки драматизма, завязывает или развязывает драматические узлы»136, сдругойстороны,монологтаксамостоятелен,что«характеризуясьнезависимостью ведéния речи от сиюминутных реакций воспринимающего»,«обычно более пространен и сложно организован, нежели реплики диалога, какправило, связанные с недомолвками и редуцированием грамматических форм».137На основе данных черт обычно в драме классицизма и романтизма монологииспользовались в самые важные моменты для эффективной передачи авторскогонамерения.

А потом с возникновением реалистической и психологической драмымонолог постепенно терял свою ведущую роль для нарастающего требованиявысшей правдоподобности.На первый взгляд, нам трудно сказать, что А.П. Чехов был исключением втенденции исчезновения сценических монологов. Итак, если мы считаем толькомонологи в традиционном смысле, то, по словам А.А. Аникста, в «Трех сестрах»и «Вишневом саде» вообще отсутствует традиционный монолог, произносимыйперсонажами в одиночестве.

138 По этому поводу более подробно Э.А. Полоцкая135Вайман С.Т. Там же. С. 158.136Балухатый С.Д. Проблемы драматургического анализа. Чехов. Л.: Academia, 1927. С. 15-17.137Хализев В.Е. Драма как род литературы (Поэтика, генезис, функционирование). М.: Изд-воМГУ, 1986. С. 186.138Аникст А.А. Теория драмы в России от Пушкина до Чехова. М.: Наука, 1972. С. 629.80пишет, что в «Чайке», «Дяде Ване» (соответственно – и в «Лешем»)насчитывается по одному монологу наедине, в «Трех сестрах» – два монологаАндрея и один Чебутыкина. По ее словам, в 1902 г. Чехов простился страдиционным монологом в пьесе «О вреде табака», написанной целиком в жанре«сцены-монолога».В«Вишневомсаде»всемонологическиерепликипроизносятся в присутствии других лиц или даже обращены к ним прямо».139Но на самом деле А.П.

Чехов совсем не отказался от монологов. Как П.Сонди очень правильно отмечает, в чеховских драмах монолог возникает впространстве диалога.140 В таком же смысле В.Е. Хализев также отмечает, что дляЧехова характерны монологи в их разговорно-диалогическом обличии. 141 Поповоду этой некоей диалогизации монолога более подробное объяснение дает М.О.Горячева. Она отмечает, что несмотря на то, что «основная тенденция в эволюциитехники драмы состоит в уменьшении роли монолога и совершенствованиидиалога,приданииемуразговорно-естественнойформы»,А.П.Чехов«модернизировал в своих пьесах прежде всего именно монолог, создав его особыетипы и сильно расширив сферу его употребления». По мнению ученого, «именномонолог – преображенный и усовершенствованный – становится главнымструктурным элементом новаторской техники словесного ряда чеховскойдрамы».142Тут согласно с целью нашего исследования мы хотим обратить внимание нато, что диалогизированные монологи чеховских персонажей содержат в себе ввышей степени повествовательность.

С учетом того, что традиционная точка139Полоцкая Э.А. «Вишневый сад» - Жизнь во времени. М.: Наука, 2004. С. 217.140Szondi P. Theory of the Modern Drama. Univ. of Minnesota Press, 1986. pp. 7-41.141Хализев В.Е. Драма как род литературы (Поэтика, генезис, функционирование). М.: Изд-воМГУ, 1986. С. 210.142Горячева М.О. «Три сестры» - пьеса монологов // Чеховиана. «Три сестры» – 100 лет. М.:Наука, 2002. С. 54-62.81зрения классифицирует монологи обычно по определенным функциям143, - как П.Пави разделял их на «технический монолог (монолог-рассказ)», «лирическиймонолог» и «монолог-размышление (монолог-принятие решения)»144, - нетрудноотметить, что повествовательность в речи чеховских лиц не может толькооцениватьсякритериемтолькотехническим.Вышеупомянутыедиалогизированные монологи Фирса и Шарлотты никак не могут считатьсятехнически монологом-рассказом, включающим в себя так называемые элементыповествования145.В следующей части нашего исследования при кратком анализе «Трех сестер»и «Вишневого сада», мы рассмотрим, каким образом в драмах А.П.

Чехованаходит воплощение человек-нарратив, который носит в себе историю, всегдавыходящую за границы развертывания сюжета произведения, и его общение,которое устроено на событиях рассказывания и слушания.143Что касается монологов, очевидное авторское намерение в них позволяло исследователямпредлагать их функциональную классификацию. По сравнению с монологами диалоги особо неиспытывали подобного разделения, поскольку они, во-первых, в качестве действий служатразвертыванием сюжетов. А что касается классификации диалогов, очень оригинально иинтересно определение S. Sierotwiński, который в большом счете разделяет диалог в драме на«диалог драматический» и «диалог эпический».

Под словом диалог драматический польскийученый подразумеваeт «диалог, продвигающий действие, в котором высказывания персонажей,проявляющих свои намерения, имеют значение поступков. Такой диалог может иметь характертрагический или комический», а вот под термином диалог эпичеcкий понимается «диалог,целью которого является сообщение о происшествиях, содержащий фрагменты повествования»(См.: Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения.

Хрестоматия длястудентов филологических факультетов. М.: РГГУ, 1999. С. 209-216).144Пави П. Словарь театра. М.: Прогресс, 1991. С. 191. Кстати говоря, по мнению М.О.Горячевой, принимавшей мнение В.В. Основина, правомерно объединить «лирическиймонолог» и «монолог-размышление (монолог-принятие решения) в один тип под названиеммонолог-раздумье или же монолог-исповедь (Горячева М.О. «Три сестры» - пьеса монологов //Чеховиана. «Три сестры» - 100 лет. М.: Наука, 2002. С.

55; Основин В.В. Драматургия Л.Н.Толстого. М.: Высшая школа, 1982. С. 135, 137). На наш взгляд, разделение М.О. Горячевойпросто и более правомерно в том плане, что между выше упомянутыми лирическим монологоми монологом-размышлением не существует четкой границы.145См. раздел 1.1. настоящей работы по поводу элементов повествования.822.3. Изображение коммуникации людей-нарративов(на материале пьес «Три сестры» (1900) и «Вишневый сад» (1903))С сомнением относясь к долговременному главенству мнения о том, чточеховскиеперсонажипреимущественнопредставляютизолированностьчеловеческих существ и невозможность коммуникации между ними, мыпредлагали считать одни и те же аспекты чеховских реплик – диалогизациеймонологов в гораздо большей степени, чем монологизацией диалогов.