Диссертация (Повествование действующих лиц и его значение в драматургии А. П. Чехова), страница 11

У А.П. Чехова также в более или менее длинных диалогахперсонажи часто спорят и прямо излагают свою идею и мнение, которые тесносвязываются с темой целого произведения. Но чеховские диалоги, в частностиреплики в его пьесах, имеют более важную черту. Автор позволяет персонажампредставлять иную жизненную историю из своего кругозора. И таким образомони по большому счету участвуют в конструкции нарратива событийизображаемого мира.93Изотова Н.В.

Воспроизведенные диалоги персонажей в прозе А.П. Чехова // А.П. Чехов имировая культура: к 150-летию со дня рождения писателя. Сб. материалов Международнойнаучной конференции. Ростов н/Д: НМЦ «ЛОГОС», 2010. С. 252; Милых М.К. Структурадиалога и типология реплик (на материале повести «Моя жизнь») / М.К.

Милых // Проблемыязыка и стиля А.П. Чехова. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 1983. С. 6-23.49В этом смысле чеховское предпочтение зрелого возраста в выборе главногогероя хорошо объясняется. В своей записной книжке А.П. Чехов писал: «Преждегерои повестей и романов (Печорин, Онегин) были 20 лет, а теперь нельзя братьгероя моложе 30-35 лет. То же самое скоро будет и с героинями» (17, 101).Особенно значимость этого возраста в драматических произведениях четкообъясняется Б.И. Зингерманом: «Романтически настроенный молодой человек, оразочарованиях которого рассказали писатели XIX в., в современной литературе,по мнению Чехова, должен уступить место герою зрелых лет, несущему на себеследы долгих соприкосновений с действительностью.

И хотя в произведенияхЧехова мы встречаем и очень юных, и очень старых героев, главнаядраматическая тема связана у него с персонажами, которым близко к сорока илиза сорок. Этот возраст для чеховских героев роковой: он обозначает моментперехода от надежд к разочарованиям, от чувства свободы к чувству несвободы,от множества маячащих впереди возможностей к обреченному движению поодной, до конца жизни обозначенной колее. В центре чеховской драмы персонажи,достигшие середины жизненного пути: они и обольщений молодости еще незабыли, и чувствуют уже близкую старость».94 Одним словом, сходство междуроманом Ф.М. Достоевского и пьесой А.П.

Чехова скорее основано на их важнойразнице.Грубоговоря,представлениедиверсификационногомираФ.М.Достоевского изображается в основном в изложении сопротивляющихся другдругу идей, тогда как представление диверсификационного мира А.П. Чехова – вповествовании параллельно пережитом персонажами времени.С учетом чеховского уважения к пережитому персонажами времени мыобращаем внимание на реплики Хрущова, Серебрякова и Войницкого, почти вцелом сохраненные при переработке из «Лешего» в «Дядю Ваню».Для начала, посмотрим первый разговор в обеих пьесах, т.е. разговор брата исестры Желтухиных в «Лешем» и разговор Астрова и старой няни Марины в«Дяде Ване». По сравнению с разговором Желтухиных, доставляющим94Зингерман Б.И. Театр Чехова и его мировое значение. М.: Наука, 1988. С.

8.50информацию о развертывании сюжета или главном герое, полу-монолог Астровав «Дяде Ване» не дает подробной релевантной информации. Вместо этого онвысказывает внезапно нахлынувшее воспоминание молодости и недавноиспытанный врачебный опыт. Далее в пьесе личная история изнемогающегоАстрова сопоставляется еще с историей опустошения лесов в его уезде, которая в«Лешем» звучала только как короткий ответ Хрущова с двухразовыми паузами навопрос Сони («Нет, лесная карта нашего уезда. Я составил. (Пауза) Зеленая краскаозначает места, где были леса при наших дедах и раньше; светло-зеленая - гдевырублен лес в последние двадцать пять лет, ну, а голубая - где еще уцелел лес...Да... (Пауза) Ну, а вы что? Счастливы?» (текст Хрущова в «Лешем»; 12, 188).Отличаясь от высказывания в «Лешем», в «Дяде Ване» полувековая история опроцессе исчезновения лесов, функционируя таким же образом как вкрапленнаяистория рабочего Семена в «Иванове», эффективно символизирует прожитыеАстровым почти 50 лет, в течение которых он бы приложил все свои усилия дляспасения леса.Что касается важности изображений рефлексии и фабуляции персонажей,есть смысл обратить внимание на повествовательное изображение жизниСеребрякова, которая излагается на сцене два раза из уст разных персонажей.

Обамомента полностью сохраняются при переработке из «Лешего» в «Дядю Ваню».Первый рассказ о жизни старого профессора проведен Войницким в 3 явлениипервого акта. Жизнь известного профессора, по словам завидующего емуВойницкого, хороша была бы для изображения в романе.В о й н и ц к и й.При моей наблюдательности мне бы роман писать.Сюжет так и просится на бумагу. Отставной профессор, старый сухарь,ученая вобла... Подагра, ревматизм, мигрень, печёнка и всякие штуки...Ревнив, как Отелло.

Живет поневоле в именье своей первой жены, потомучто жить в городе ему не по карману. Вечно жалуется на свои несчастья,хотя в то же время сам необыкновенно счастлив.О р л о в с к и й.Ну вот!В о й н и ц к и й.Конечно! Вы только подумайте, какое счастье! Не51будем говорить о том, что сын простого дьячка, бурсак, добился ученыхстепеней и кафедры, что он его превосходительство, зять сенатора и прочее.Все это неважно. Но вы возьмите вот что. Человек ровно двадцать пять летчитает и пишет об искусстве, ровно ничего не понимая в искусстве. Ровнодвадцать пять лет он жует чужие мысли о реализме, тенденции и всякомдругом вздоре; двадцать пять лет читает я пишет о том, что умным давноуже известно, а для глупых неинтересно, значит, ровно двадцать пять летпереливает из пустого в порожнее.

И в то же время какой успех! Какаяизвестность! За что? Почему? По какому праву?О р л о в с к и й (хохочет).Зависть, зависть!В о й н и ц к и й.Да, зависть! А какой успех у женщин!Ни один Дон-Жуан не знал такого полного успеха! Его первая жена, моясестра, прекрасное, кроткое создание, чистая, как вот это голубое небо,благородная, великодушная, имевшая поклонников больше, чем онучеников, любила его так, как могут любить одни только чистые ангелытаких же чистых и прекрасных, как они сами. Моя мать, его теща, до сихпор обожает его, и до сих пор он внушает ей священный ужас. Его втораяжена, красавица, умница, – вы ее видели, – вышла за него, когда уж он былстар, отдала ему молодость, красоту, свободу, свой блеск... За что? Почему?А ведь какой талант, какая артистка! Как чудно играет она на рояли!(«Леший» (1890); 12, 129-130)Но в 1 явлении второго акта к данному рассказу Войницкого о жизниСеребрякова добавляется еще другой длинный рассказ о собственной жизнисамого Серебрякова.С е р е б р я к о в.Странное дело, заговорит Жорж или эта стараяидиотка Марья Васильевна – и ничего, все слушают, но скажи я хоть однослово, как все начинают чувствовать себя несчастными.

Даже голос мойпротивен. Ну, допустим, я противен, я эгоист, я деспот, но неужели я даже встарости не имею некоторого права на эгоизм? Неужели я не заслужил?Жизнь моя была тяжела. Я и Иван Иваныч в одно время были студентами.Спроси его. Он кутил, ездил к цыганкам, был моим благодетелем, а я в этовремя жил в дешевом, грязном номере, работал день и ночь, как вол,голодал и томился, что живу на чужой счет.

Потом был я в Гейдельберге ине видел Гейдельберга; был в Париже и не видел Парижа: все время сидел в52четырех стенах и работал. А получив кафедру, я всю свою жизнь служилнауке, как говорится, верой и правдой и теперь служу. Неужели же, яспрашиваю, за все это я не имею права на покойную старость, на вниманиек себе людей?Е л е н а А н д р е е в н а.Никто не оспаривает у тебя этого права.Окно хлопает от ветра.Ветер поднялся, я закрою окно.

(Закрывает.) Сейчас будет дождь. Никто утебя твоих прав не оспаривает.Пауза. Сторож в саду стучит и поет песню.С е р е б р я к о в.Всю жизнь работать для науки, привыкнуть ксвоему кабинету, к аудитории, к почтенным товарищам и вдруг ни с того нис сего очутиться в этом склепе, каждый день видеть тут пошлых людей,слушать ничтожные разговоры. Я хочу жить, я люблю успех, люблюизвестность, шум, а тут точно в ссылке. Каждую минуту тосковать попрошлом, следить за успехами других, бояться смерти...

не могу! Нет сил!А тут еще не хотят простить мне моей старости!(«Леший» (1890); 12, 147-148)Жизненная история одного персонажа или прошлое событие, наблюдавшеесяи рассказанное разными персонажами, нередко являются важным сюжетомчеховского произведения. К примеру, первая глава «Дуэли» (1891) начинается спопытки Лаевского, пытающегося откровенно рассказывать свою историю сНадеждой Федоровной, которая очень напоминает нам рассказ главного героя в«Иванове». Затем в 3-ей и 4-ой главах звучат подробности об обиходной жизниЛаевского по наблюдению молодого зоолога фон Корена, который, осуждаяобщую манеру Лаевского в обществе и на службе, принимает все как историюмерзавца и обманутой женщины.

А в 9-ой главе эта история еще раз звучит сточки зрения подруги Надежды Федоровны, Марьи Константиновны. Эта«восторженная и деликатная особа», считающая себя единственным человеком,который понимает свою подругу, желает посвящать ее в «суровые истины». С ее53точки зрения Надежда Федоровна является «страшной грешницей» потому, чтоона нарушила супружеский обет и соблазнила многообещающего молодогочиновника.Тут важно, что говоря как о жизни Серебрякова, так и об истории Лаевскогои Надежды Федоровны, автор не пытается пояснить, какая из разных фабул болеедостоверна для читательского понимания.