Мотивационная и генетическая характеристика лексико-семантического поля «сила, здоровье; слабость, болезнь» в русском языке, страница 8

Наряду с этим обнаруживается раздробление‘расслабление’: вьсЫмъ болящимъ удовъ раздробление утвьрьжаеши (Мин. окт.).Судя по контексту, имеется в виду благотворное воздействие на человека, поэтомуможно предполагать реализацию здесь модели ‘Здоровье’ ← ‘свобода (движений)’.Аналогичный пример обнаруживается для производных корня *lom-: ломота,разламываться ‘сильно болеть’ и под. (модель ‘больной’ ← ‘разделенный на части’)и разламываться ‘восстановить свои силы, здоровье; поправиться’ (модель ‘бытьздоровым’ ← ‘обладать способностью гнуться’).Распределение лексики поля по исходным этимологическим гнездам даловозможность выявить те модели, которые оказываются связанными не толькомотивацинно, но и в гнездовом отношении.При определении круга этимологических гнезд, порождающих в русском языке(на различных хронологических уровнях) лексемы с семантикой поля, былообнаружено, что лексико-грамматические характеристики исходных для гнездкорней / основ различны (глагольные и именные).

Можно отметить решительноепреобладание гнезд с исходной глагольной семантикой (и среди них – с семантикойдействия, в значительно меньшей части – состояния).Лексико-грамматическое разнообразие исходных гнезд подтверждает вывод осущественности лексико-семантического поля «Сила, здоровье / слабость, болезнь» вобщем лексическом фонде русского языка в качестве отражения соответствующегофрагмента картины мира этноса.В ПЯТОЙ ГЛАВЕ («Диахроническое распределение мотивационных моделейполя (с их лексическим содержанием)») поле представлено в форме таблицы,распределяющеймотивационныемоделисоответствующимлексическимсодержанием по хронологическим уровням.

В соответствием с традициейисторического анализа русской лексики, мотивационные модели исследуемого поляс их лексическим выражением распределяются по следующим хронологическимуровням: древнерусский язык, старорусский язык, язык ХVIII века и современныйрусский язык. К последнему причисляются и диалектные материалы вследствиеневозможности их хронологической атрибуции.Распределение моделей и их содержания по диахроническим уровням даетоснования для диахронического анализа и, соответственно, для суждения о степенисохранности / изменчивости соответствующих моделей. Устанавливается времяпоявления каждой мотивационной модели, выявляется круг древнейших моделей,определяется актуальность и продуктивность мотивационных моделей на разныххронологических уровнях (с древнерусского этапа до современного состояния).Исследование показало, что в целом мотивационные типы анализируемоголексико-семантическогополяобладаютотносительнойустойчивостью(под устойчивостью понимается не только сохранение слов, но, что особеннопоказательно, появление новых слов в рамках определенной модели).

Абсолютноебольшинство мотиваций актуальны и продуктивны на протяжении истории языка.Большая часть тех мотивационных моделей, время появления которых можно22установить по словарям, фиксируется уже на древнерусском этапе (29 моделей из 67,представленных исконной лексикой). Не позднее среднерусского этапа появляется6 моделей. На уровне современного русского языка отмечено 13 новых моделей.Остальные мотивационные типы представлены только диалектной лексикой, чтоделает невозможным отнесение времени их появления к тому или иномуисторическому периоду, поскольку диалекты трудно характеризовать с точки зренияхронологии.

Сравнивая мотивационные характеристики литературной и диалектнойлексики, можно отметить большее количество моделей и большее разнообразие гнездв диалектах. Важно отметить динамику в развитии моделей – одни из них скудеют,другие, наоборот, сильно разрастаются.Возможны случаиутраты моделью актуальности на определенныххронологических этапах и возобновления ее работы в диалектах. Так,в древнерусском, среднерусском языке и языке ХVIII в. представлена модель‘сильный’ ← ‘отважный’, ‘дикий’, ‘свирепый’ / ‘слабый’ ← ‘кроткий’, ‘смиренный’(ср. грозный ‘могущественный, сильный’, буйство ‘сила, смелость’ и смЫреный‘больной’, смЫренотЫльный ‘слабый телом’, беззащитный ‘слабый’).

Даннаямодель не актуальна в современном русском литературном языке, но реализуетсяв диалектах: новг. лютый ‘сильный, упорный’, вят. ретивый ‘здоровый’, моск.,тул. задрыга ‘слабый человек’.Особенно существенно, что исследуемый материал не обнаруживает полнойутраты каких-либо моделей в истории языка.Результаты диахронического анализа толкуются как отражение устойчивостипредставлений этноса о существенных для жизни человека характеристиках егоздоровья и болезни.В ЗАКЛЮЧЕНИИ обобщаются результаты, полученные в ходе исследования.1.

В диссертации проведен мотивационный и генетический (этимологический исловообразовательный) анализ лексики ЛСП «Сила, здоровье / слабость, болезнь».Более трѐх тысяч лексем со значением ‘силы, здоровья’ и ‘слабости, болезни’распределены по 71 мотивационной модели (из них 69 моделей представленоисконной лексикой и 2 модели – заимствованной). Соотносительными(антонимичными), то есть представленными как в части поля ‘Здоровье’, так ив части поля ‘Болезнь’, является 54 модель; 13 представлены только в части поля‘Болезнь’; для части поля ‘Здоровье’ в исконной лексике выявлено двеспецифических мотивации. В количественном отношении лексика части поля«Слабость, болезнь» существенно преобладает над лексикой части поля «Сила,здоровье».2.

Определены типы вхождения в данное поле заимствованной лексики имотивационные модели развития семантики поля в заимствованиях. Обнаруженопреимущественное развитие семантики поля в производных от заимствований.При этом реализуются две модели, отсутствующие в исконной лексике.3. Выявлены словообразовательные средства, формально выражающие связьчастей поля ‘Здоровье’ и ‘Болезнь’.

Эта словообразовательная связь, как иотмеченное выше функционирование соотносительных (антонимичных) моделейв обеих частях поля, свидетельствует о правомерности рассмотрения данныхсемантических сфер как единого лексико-семантического поля.4. Определен общий фонд праславянских этимологических гнезд (выявлено476 гнезд, являющихся генетическими источниками лексики исследуемого поля).23Обнаружена приоритетность глагольных гнезд при их различии по объемуреализации в мотивационных моделях и по количеству лексем.5.

Среди лексем, реализующих модели поля, преобладают глаголы исуществительные как обозначение состояния (при значительно меньшем отражениисемантики лиц). Существенна частотность обозначения болезни как субъектадействия.6. Определена относительная устойчивость лексического представлениямотивационных моделей лексико-семантического поля «Сила, здоровье / слабость,болезнь».СПРАВОЧНЫЙ АППАРАТ представлен алфавитным указателем лексем ибиблиографией (списком источников и литературы).Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора:1. Здоровье – целостность, болезнь – разрушение // Русская речь. 2010, 4.Стр. 113-118.2.

Здоровый – добрый, годный // Русская речь. 2011, 5. Стр. 107-111.3. Здоровье / болезнь ~ веселье / печаль (к вопросу о направленияхсемантических изменений) // Русский язык в научном освещении. №2 (22) 2011.Стр. 34-47.4. О сближении значений «болезнь» и «плохая погода» в русских говорах //Материалы ХV Международной конференции студентов, аспирантов и молодыхученых «Ломоносов». Секция «Филология». – М.: МАКС Пресс, 2008.

Стр. 176-178.5. О специфике функционирования модели сгибания в лексико-семантическомполе «Сила, здоровье / слабость, болезнь» // Этнолингвистика. Ономастика.Этимология: материалы международной научной конференции. Екатеринбург, 2009.Стр. 169-170.6. К антитезе ‘больной’ – ‘здоровый’ в русской языковой картине мира // Слово итекст в культурном сознании эпохи: сборник научных трудов. Часть IV / Отв. ред.Г.В. Судаков; Вологодский государственный педагогический университет – Вологда,2010. Стр. 52-55.24.