Автореферат (Миф о Москве в «московской трилогии» М. А. Булгакова («Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце»)), страница 2

В повести «Дьяволиада» происходитсближение московского мифа с произведениями Гоголя («Вий», «Нос»,«Шинель», «Записки сумасшедшего», «Мертвые души»). По отношению кроману «Мастер и Маргарита» повесть «Дьяволиада» представляется своегорода черновым наброском.8Внутри целостного московского мифа повесть Булгакова «Дьяволиада»является частью его мистико-фантасмагорической составляющей. Наиболеезаметную, основополагающую роль в создании мистического мифа о Москвесыграло более позднее произведение того же автора – роман «Мастер иМаргарита».Именно в повести «Дьяволиада» происходит сближение московского мифас петербургским. В самом общем плане сюжетная канва и основной конфликтповести Булгакова имеют сходство сразу с несколькими важнейшими с точкизрения формирования петербургского мифа произведениями. Во-первых,поэмой Пушкина «Медный всадник».

И в том и в другом случае главным героемвыступает так называемый «маленький человек», человек, оказавшийся передлицом не подконтрольных ему обстоятельств: в поэме Пушкина – разгул стихии,в повести Булгакова – вмешательство таинственных темных сил. Во-вторых, спетербургскими повестями Гоголя, прежде всего с такими, как «Нос», «Шинель»и «Записки сумасшедшего».Сточкизренияперспективыповесть«Дьяволиада»самымнепосредственным образом, более тесно, чем другие произведения Булгакова,связана с романом «Мастер и Маргарита».

На появление в печати повести«Дьяволиада» откликнулся Евгений Замятин, в 1924 году проницательноотметивший: «Абсолютная ценность этой вещи Булгакова – уж очень какой-тобездумной – невелика, но от автора, по-видимому, можно ждать хорошихработ»4.

Такой «хорошей работой» и оказался впоследствии роман «Мастер иМаргарита», по отношению к которому повесть «Дьяволиада» представляетсясвоего рода черновым наброском.Сам способ построения художественной реальности, в том числе ипространства, в повести Булгакова соответствует той традиции, начало которойположил Гоголь. Фантастическое или мистическое событие, внезапновторгающееся в упорядоченную и размеренную жизнь, – одна из основных тем4Соколов Б.В. Булгаков. Энциклопедия: Персонажи, прототипы, произведения, друзья и враги, семья.М.: Эксмо, Алгоритм, Око, 2007.

С.313.9всего творчества Гоголя. Наиболее ярко и совершенно по-разному онавыразилась в двух произведениях писателя – мистической повести «Вий» иповести «Нос», которую можно назвать абсурдистской.В повести«Дьяволиада» происходит наиболее тесное сближениемосковского мифа с петербургским. Подобно тому, как это происходит вповестях Гоголя «Вий» и «Нос», здесь обыденное и повседневное приходят встолкновение с фантастическим и мистическим. Герой «Дьяволиады», подобноХоме Бруту, переживает возвышающее его преображение.

Как и в повестяхГоголя и в его поэме «Мертвые души», переходу сатиры в абсурд способствуютимена собственные. Здесь мы впервые у Булгакова сталкиваемся с нечистойсилой в лице главаря и его свиты, встречаемся с эпизодом «вызова дьявола»,которые перейдут впоследствии в главный роман писателя. Принцип созданияпортретных черт также вырабатывается Булгаковым в повести «Дьяволиада» ибудет использоваться в более поздних произведениях. Огромную роль в повести«Дьяволиада»играетмотивсумасшествия,наваждения,искажающегопространство. Этот мотив связывает «Записки сумасшедшего» Гоголя и роман«Мастер и Маргарита». А «Дьяволиада» выступает в качестве своего рода моста,связывающего петербургский миф с московским и вводящего Москву вмистическое пространство русской литературы.

Причем в данном случае«мистическое» перевешивает собственно «московское».Подход к построению пространства в «Дьяволиаде» заставляют вспомнитьоб еще одной ранней повести Гоголя – «Заколдованное место». В двух этихпроизведениях совпадает общее ощущение безвыходности и замкнутости, с тойбольшой разницей, что заколдованное место у Гоголя – ограниченнаятерритория, где властвует нечистый дух, а у Булгакова таким заколдованнымместом является все художественное пространство произведения: «Коротковоказался в тупом полутемном пространстве без выхода. Бросаясь в стены и10царапаясь, как засыпанный в шахте, он наконец навалился на белое пятно, и оновыпустило его на какую-то лестницу»5.Приёмы, с помощью которых строится художественный мир московскойповести«Дьяволиада»,вомногом представляютсобойразвитиетеххудожественных средств, которые были разработаны в творчестве Пушкина иГоголя. Многочисленные параллели с произведениями Гоголя, в особенности сего петербургскими повестями, связь с поэмой Пушкина «Медный всадник», содной стороны, и очевидные переклички с более поздним произведением самогоБулгакова – романом «Мастер и Маргарита», с другой, позволяют представитьповесть «Дьяволиаду» как своеобразный мост, соединяющий петербургскиймиф с московским.

Действительно, место действия «Дьяволиады», так же какместодействияпетербургскихповестейГоголя,представляетсобойпространство сводящего с ума хаоса, который оборачивается то комичной, то,напротив, самой зловещей своей стороной. Москва Булгакова, таким образом,предстает продолжением Петербурга Гоголя и прообразом Москвы в романе«Мастер и Маргарита».Во второй главе, «“Роковые яйца”: художественное пространство иприемы создания мифа о Москве», анализируются время (три этапа с 1919 по1929 год), художественное пространство (трехчастное строение: центральнаяточка внутри столицы, Москва, пространство вокруг Москвы), персонажи встолкновении с фантастическим и мистическим, сатирические приемы, которыеиспользует Булгаков для создания образа современной ему Москвы.Если в «Дьяволиаде» образ Москвы едва намечен, то в повести «Роковыеяйца»столицаприобретаетотчетливыеочертанияиначинаетжитьполнокровной и насыщенной жизнью.Город по ходу действия проживает целых два полных жизненных цикла,состоящих из трех главных этапов: 1.

полный упадок, 2. восстановление и3. бурный расцвет. Прохождение первого жизненного круга умещается в5Булгаков М.А. Дьяволиада // Собачье сердце: Повести. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. С.36.11небольшую по объему первую главу, хотя и продолжается чуть менее десяти лет(с 1919 по 1928 год). Событиям второго цикла, умещающегося во временнойотрезок длиною в один год с весны 1928-го по весну 1929-го года, собственно ипосвящена сама повесть, первая глава которой служит своего рода вступлениемк основному действию. В течение лета 1928 года Москва успевает пережить трикатастрофических события, которые можно рассматривать и как три виткаразвития одной большой катастрофы.В повести «Роковые яйца» городское пространство имеет свой, если такможно выразиться, двухчастный центр, где разворачиваются основные события.Это в первую очередь Зоологический институт на улице Герцена, а такжеквартира профессора Персикова на улице Пречистенка.

Подобно тому, как вромане «Белая гвардия» центральное положение в пространстве занимаетквартираТурбиных,в«Собачьемсердце»–квартирапрофессораПреображенского. Художественное пространство «Роковых яиц», такимобразом, имеет сложное трехчастное строение: 1.

центральная точка внутристолицы,2. Москва,располагающаясязапределамиэтойточки,и3. пространство вокруг Москвы, находящееся во власти враждебной городустихии. Такое строение полностью повторяет структуру пространства в «Белойгвардии», где положение Москвы занимает Киев.Начало упадка и разрухи знаменуется несколькими символическимисобытиями. К ним относится уплотнение квартиры профессора, означающеесужение жизненного пространства и вторжение в него грубой внешней силы: «В1919 году у профессора отняли из пяти комнат три»6, а также переименованиеНикитской улицы, на которой находится зоологический институт, в улицуГерцена и поломка часов на углу Герцена и Моховой. Оба события фиксируютостановку и слом упорядоченной привычной жизни, отмечают отправную точкупостепенного сползания в хаос.6Булгаков М.А.

Роковые яйца // Собачье сердце: Повести. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. С.54.12Нужно заметить, что упадок, приведший к голоду и многочисленнымсмертям, начинается с переименования улицы, затем запечатлевается всимволической остановке времени, потом распространяется на животных ивпоследствииперекидываетсяналюдей.Тоестьнарушениепространственно-временных связей и координат имеет своим следствиемстрадание и гибель населяющих это пространство живых существ.

Разруха,царящая в городе, имеет параллель, которой является физическая болезньпрофессора Персикова (воспаление легких). Выздоровление тоже происходитпараллельно. Такая синхронизация кризиса и болезни, восстановления ивыздоровленияслужитодушевлениюхудожественногообразагорода,уподоблению его живому существу.

В построенной в повести моделиприсутствует сильный биологический акцент. Бытовая обстановка, обитателитеррариев и люди образуют некое подобие экосистемы, элементы которойнаходятся в жесткой взаимосвязи и взаимозависимости.Кризис достигает пика, вслед за которым намечается просвет, поворот ксамовосстановлению и самоизлечению. Этап стремительного развития ивосстановления нормальной жизни продолжается до 28-го года и знаменуетсябурнымростомгородскогостроительства,обусловившимвозвращениепрофессору отобранных ранее трех комнат, а также полной реставрациейинститута.Таким образом, заканчивается первый полный цикл, включающийследующие стадии: развитие и нарастание кризиса, полный упадок, началовосстановления и, наконец, расцвет.