Знание в раннегреческом эпосе. Язык, поэтика, антропология, страница 6

выраженный посредством лексики, манифестируется вустной коммуникации, например, когда герой уже знает что-то, о чем ему пытается сказать другой((/)   /), и когда герой уверен или не уверен в достоверности своего знания(  и  '  ' ).83Ср. тж. другие гомеровские глаголы мышления: , , , ,  и др.Способность гомеровского героя к анализу, в том числе и к пониманию мыслей другого (т.н.«интеллектуальное зрение», предполагающее «прямой контакт» с мыслями другого ипредстает совершенно в ином контексте: персонализированный рассказчик «Трудови дней» и «Теогонии» радикально отличается от обезличенного рассказчика«Илиады» и «Одиссеи».

Знание передается не абстрактной аудитории, а вполнеконкретному адресату. Именно поэтому, несмотря на небольшое количествоперсонажей-людей, персональное знание84 выходит на передний план, внезависимости от того, является ли оно частью литературной фикции или же имеетпод собой реальную биографическую почву. Рассказчик оказывается медиатором,транслирующим утерянные в ходе смены поколений элементы коллективногознания, важные для его адресата как представителя простых людей «железноговека».Обзор итогов работы представлен в ЗАКЛЮЧЕНИИ, где подчеркнутавнутренняя взаимосвязь всех составляющих предпринятого исследования.

Выводы,касающиеся лексики знания в первой части работы, стали основой рассуждений втретьей главе: связь лексики знания со зрением и слухом вышла на первый план прианализе источников знания, а обоснованное в первой части разграничениепервичного и вторичного знания, равно как и соображения по поводу соотношениялексических групп  и , стали одним из важнейших элементов рассужденияотносительно(абсолютноеиндивидуального и коллективного знания. Мотивы знаниязнание,недостаточноезнание,опытность/неопытность),такжеупомянутые в первой главе в ходе разбора лексических групп, вновь оказались вцентре внимания во второй (в связи с Прометеем/Эпиметеем и Зевсом, Одиссеем иАнтилохом, соответственно) и в третьей части работы: мотивы, связанные сисключающее субъективный фактор), является основой для принятия им самостоятельныхрешений, не зависящих от влияния богов.

Эта способность героя принимать разумные,обдуманные решения, наиболее явно описанная в XVII.469-70 (ср. VI.234-6 и XIX.137-8),обозначает границу между его собственной и божественной волей.84Например, в OD 27-41, где фрагментарно описаны обстоятельства тяжбы рассказчика с братом,в OD 650-9 (в описании плавания на Эвбею) или во вступлении к «Теогонии», где излагаетсяистория встречи рассказчика с музами.божественным знанем, нашли свое отражение в разделе о границе между богами илюдьми, а мотивы опытности/неопытности – в анализе трех возрастных групп уГомера. В свою очередь, проблематика, затронутая при анализе примеров во второйчасти работы (всезнание Зевса; оппозиция юность/зрелость в конфликте Антилоха иМенелая), была развита в третьей части (см., соответственно, разделы о границемежду богами и людьми и о трех возрастных группах).

Таким образом,сформировались своего рода логические цепочки, соединяющие три заявленныхуровня анализа: например, от семантики , подробно проанализированной впервой главе, через мотив абсолютного знания и разбор конкретного воплощенияэтого мотива в OD 47-105 и Theog. 507-616 (вторая часть) к проблематикеиндивидуального знания как индивидуального жизненного опыта в третьей главедиссертации.В итоге семантический анализ лексики, с одной стороны, стал фундаментомдля вычленения и разбора основных мотивов, формирующих тему знания, весьмазначимую для поэтики древнегреческого эпоса. С другой, специфика реализацииэтой темы как на языковом, так и сюжетном уровне позволила очертить главныехарактеристики знания как одной из составляющих архаической картины мира,отраженной в эпических текстах.

При всей универсальности этой картины удалось втом числе обозначить и некоторые «разночтения» в ее трактовке Гомером иГесиодом (более резкая противопоставленность божественного и человеческогознания у последнего, инверсированная трактовка соотношения знания и возраста ит.д.). Анализ отдельных мотивов и эпизодов, связанных с темой знания, позволилпроследить зависимость ее интерпретации от литературных целей и жанровыхособенностейпроизведений(например,разнаятрактовкадихотомиивсеведение/обман в «Трудах и днях» и «Теогонии»).

Таким образом, филологолитературоведческий анализ оказывается способным привести к выводам историкокультурного характера и в то же время продемонстрировать функционированиесоцио-антропологических концептов на уровне языка и поэтики конкретногопроизведения и литературного жанра.Основные тезисы диссертации отражены в следующих публикациях:1. Фигура героя в гомеровской «Одиссее» и проблема личности // Развитиеличности. М., 2005. № 3 – С. 69-81.2. Законы гостеприимства и Полифем // Развитие личности.

М., 2006. № 2 – С.91-104.3. Гомер и знаки (концепция «устной поэтики Дж. М. Фоли) // МежвузовскаяIX научная конференция студентов-филологов. СПб., 2006 – С. 82-3.4. Глаголы знания в «Илиаде» и «Одиссее». // Вестник МГУ. Серия 9.Филология. М., 2009. № 6 – С. 77-93..