Влияние пересказанных диалогов Платона на литературную форму Диалога с Трифоном Иудеем св. Иустина философа, страница 4

163-182.26Напомним, что одной из стилистических особенностей диалогов Платона, которые позволяли объединить его школу и спровоцировать самостоятельное литературное творчество в ней, стало воссоздание в диалогах реалий ушедшего V в., что наиболее ярко отразилось в рамке пересказанных диалогов. Подобным образом читатель пересказанного «Диалога» св. Иустина, составленного позднее 153-154 гг., но до 161 г., переносится во времена Второй иудейской войны (132-135 гг.).11ется ли указанное в «Диалоге» время реальным временем беседы Иустина сиудеями или перед нами лишь эффектная литературная фикция. В самом деле, исторический контекст восстания Бар-Кохбы, представляет собой самыйподходящий фон для бесед на мессианскую тему, актуальную как для иудеев,так и для христиан.

Таким образом, мы, с одной стороны, не должны отрицать важности исторических указаний св. Иустина в начале «Диалога». Нопри этом важно понять, что у св. Иустина речь не об исторической реконструкции неких событий, а о литературном приеме: св. Иустин пишет не историю, в рамках которой фиктивные диалоги были бы злостным вымыслом, афилософское и богословское сочинение, для которого важна соотнесенностьименно с этим временем.Местом действия событий, описанных в «Диалоге», является ксист,причем, в тексте не встречается названия гимнасия, к которому он принадлежит27.

Здесь автор также следует установленной Платоном традиции: действительно, ксист, как гимнасий и перипат, часто являлся местом не только дляфизических упражнений, но и для ученых бесед. Так, беседа Сократа с юнымХармидом происходит в палестре Посейдона Таврия (Charm. 153b sqq); вдиалоге «Лахет» диалог происходит в палестре (178а sqq); в «Лисиде» по пути в Ликей Сократ встречает группу молодых людей во главе с Гиппоталом,и, зайдя вместе с ними в палестру, беседует там (203а-204а); в «Евтидеме»Сократ в Ликее ведет диалог с двумя братьями-софистами (Euthyd. 271а,273е); беседа с юношей Феагом и его отцом происходит в портике (Theag.121а), как и разговор Сократа со знаменитым софистом Протагором (Protag.315с и 317d-e); местом рассуждения Сократа с юным Теэтетом является палестра28.Переходя к описанию действующих лиц в «Диалоге», отметим, чтоименно здесь ясно видны как сходство с Платоном, так и самостоятельностьсв.

Иустина. В «Диалоге» в качестве главных действующих лиц участвуют:христианин Иустин, обратившийся от греческой философии к Св. Писаниюиудеев; эллинизированный иудей Трифон, окруженный толпой своих приверженцев, который высказывает пожелание, чтобы его собеседник, отвратившись от христианства, занимался философией, а не обольщался бы «ложными словами» (Dial. 8). Уже при первом сопоставлении действующих лиц«Диалога» с персонажами платоновских диалогов становится очевидным, что27Примечательно, что большинство рукописей «Диалога» в обоих случаях упоминанияксиста сохранили написание этого слова с ударением на втором от конца слоге (Dial. 1.1:ἐν τοῖς τοῦ ξύστου περιπάτοις и Dial.

9.3: εἰς τὸ μέσον τοῦ ξύστου στάδιον). Но приэтом перемещение ударения в слове «ксист» (τοῦ ξυστοῦ – τοῦ ξύστου), сохраненное рукописями А и B, возможно, не является лишь ошибкой переписчика. По мнению Бобишона, подобное перемещение ударения связанно с тем, что в данном случае имеется в видуимя собственное, т.

е. некий конкретный ксист, о местонахождении которого могло говориться в утраченном вступлении «Диалога» (например, ксист Эфеса). Подробнее см. Bobichon Ph. Op. cit. Vol. 2. P. 569-570.28В тексте «Теэтета» место разговора прямо не указано, но, согласно указанию в 144с напортик, действие диалога происходит в палестре.12роль Сократа выполняет сам Иустин, а роль благородного юноши, обычнонаходящегося в сопровождении друзей, который должен обратиться к истинной философии29, – Трифон.

Другим важным действующим лицом «Диалога»является Старец.Иустин. Немногочисленные сведения о жизни св. Иустина, по большей части, мы черпаем из его собственных аутентичных сочинений30, поэтому, любые отраженные в «Диалоге» автобиографические моменты представляютсяважными. К их числу относятся описанная во вступлении «Диалога» единственная деталь внешнего облика Иустина – плащ философа, и рассказ о егофилософских исканиях (Dial. 2.3-6). В современных исследованиях обсуждается как историческая достоверность описания плаща философа, в которомсв.

Иустин впервые предстает перед Трифоном и его спутниками в ксисте,так и то, мог ли Иустин его носить до обращения в христианство31. Для наснесомненно, что в своем сочинении св. Иустин, как говорилось ранее, использует плащ философа не только для того, чтобы подчеркнуть, что для него христианство является единственной истинной философией.

Упоминаниеплаща – это, прежде всего, литературный прием, воспроизведение в «Диалоге» схожей ситуации из диалога «Протагор» (335c-d). Здесь Платон описывает, как Сократ, видя нежелание Протагора кратко отвечать на его вопросы,встает и намеревается уйти, а Каллий, ухватившись за плащ Сократа, не пускает его: «Καὶ ἅμα ταῦτ' εἰπὼν ἀνιστάμην ὡς ἀπιών· καί μουἀνισταμένου ἐπιλαμβάνεται ὁ Καλλίας τῆς χειρὸς τῇ δεξιᾷ, τῇ δ'ἀριστερᾷ ἀντελάβετο τοῦ τρίβωνος τουτουΐ, καὶ εἶπεν· Οὐκ ἀφήσομένσε, ὦ Σώκρατες· ἐὰν γὰρ σὺ ἐξέλθῃς, οὐχ ὁμοίως ἡμῖν ἔσονται οἱδιάλογοι» (Protag. 335c-d).

Эпизод из 9 гл. «Диалога» является одним изнаиболее ярких примеров буквального следования Иустином тексту Платона.Рассказ Иустина о своем обращении ко Христу вызывает смех у спутниковТрифона. Св. Иустин обещает доказать, если Трифон останется, что христиане веруют «не пустым басням» (Dial. 9.1). Спутники Трифона снова смеютсяи даже поднимают «неприличный крик» (ἄκοσμον ἀνεφθέγγοντο). Иустиннамеревается уйти, но Трифон, взяв его за одежду, препятствует этому, покаИустин не исполнил обещания: «ἐγὼ δὲ ἀναστὰς οἷός τ' ἤμην ἀπέρχεσθαι,ὁ δέ μου τοῦ ἱματίου λαβόμενος, οὐ πρὶν ἀνήσειν ἔφη, πρὶν ὃ29Ср., например, «Хармид» и «Алкивиад I».Другим источником сведений о жизни св.

Иустина являются сочинения древних авторов– Евсевия Кесарийского (Euseb. Hist. eccl. IV, 8.3-5; IV, 11.8-11; IV, 16.1-IV, 18.10), Татиана (Tat. Adv. gent. contr. 19), Фотия Константинопольского (Phot. Bibl. 125; 234), Тертуллиана (Tertull. Adv. Val. 5) и св. Ипполита Римского (Hipp. Refut. 8.16). Важнейшим свидетельством мученической кончины Иустина Философа и его речи на суде являются мученические акты (Acta Iustini), по мнению агиографов, представляющие собой один из самых древних памятников подобного рода (СДХА. С. 343).31Подробнее см.

Приложение к диссертации.3013ὑπεσχόμην ἐκτελέσαι» (Dial. 9.2) 32. Употребление здесь причастия«ἀναστάς» кажется не совсем уместным, поскольку во время разговора собеседники прогуливались, а не сидели (ср., Dial. 1.1.). На этом примере мыотчетливо видим метод введения исторически вероятных и достоверных деталей в художественную ткань «Диалога». Именно очевидная параллель с«Протагором» обеспечивает св. Иустину возможность ввести историческидостоверную или, во всяком случае, вероятную деталь своего облика, аименно, то, что он носил плащ философа, понимая под философом в первуюочередь христианина.Рассказ о философских исканиях св.

Иустина изложен в Dial. 2.3-633.Историческая достоверность описываемых Иустином событий также по сейдень ставится многими современными исследователями под сомнение. Некоторые исследователи34 усматривают в этом эпизоде литературный вымысел,утверждая, что перед нами общепринятая литературная схема. В качествевозможной параллели к Dial. 2.3-6 Хильдаль35 рассматривает глл. 4-5 из«Мениппа, или путешествия в подземное царство» Лукиана.

При сопоставлении истории философских странствий в «Мениппе» и «Диалоге», обращаетна себя внимание различие списков философских школ, некоторых существенных особенностей их изображения (наличие выражения личного отношения автора, значимости для него тех или иных школ), а также целей, с которыми авторы вводят описания их представителей. Параллель с Лукианом неслишком убедительна как сама по себе, так и в силу того, что она оказывается единственной параллелью с «Диалогом» и не может быть подкреплена никакими другими доказательства литературной близости Лукиана и св. Иустина.Гораздо более интересными представляются возможные параллелиDial. 2.3-6 с «Апологией Сократа» (22b-e) Платона36.

Основным мотивомобоих отрывков является, с одной стороны, поиск истины человеком, жаждущим ее познать и осознающим себя несведущим в этом вопросе, и, с дру32Первым эту яркую параллель отметил Кезелинг. См. Keseling R. Op. cit. S. 223-229. См.также van Winden J.C.M. An Early Christian Philosopher: Justin Martyr’s Dialogue with Trypho. Chapters One to Nine. Leiden: E. J. Brill, 1971. P. 124-125.

Другой, менее близкой параллелью к этому яркому эпизоду «Диалога» является схожее описание из «Государства»(Resp. 344d), что не отмечалось ранее. В данном случае речь идет, скорее, не о сходствеобразов, а о схожем построении сцены. Фрасимах, отчасти высказав свое мнение, собирается уйти, а присутствующие при беседе не пускают его, заставляя привести доводы вподтверждение своих слов.33Подробнее см. Приложение к диссертации.34Например, Goodenough E.R. The Theology of Justin Martyr. An investigation into the conception of early Christian literature and its Hellenistic and Judaistic influences. Jena, 1923. P.57-77; Hyldahl N. Philosophie und Christentum. Eine Interpretation der Einleitung zum DialogJustins. Copenhagen: Prostant apud Munksgaard.

Vol. 9. 1966. S. 140-159).35Hyldahl N. Op. cit. S. 153 sqq. Впервые параллель была предложена Гудинафом (Goodenough E. R. Op. cit. P. 88-89).36В описании обучения у платоника в «Диалоге» также присутствуют параллели с другими текстами Платона и образы из них. Например, Phaedr. 249c-d; 251d; 255b.14гой, его обращение к тем, кто представлялся мудрым и самому себе, и остальным, но не был таковым на самом деле. Помимо содержательной и формальной близости данная параллель с «Апологией Сократа» хорошо вписывается в общий контекст рассмотрения «Диалога» на фоне текстов Платона.Представляется, что нелишним будет еще раз вспомнить, что помимовозрождения платонизма, на ΙΙ в.