Соловьев конфликты- (Рефераты), страница 3

Так, например, Ч. Осгуд связывает наличие этапов с действиями того из участников конфликта, который в одностороннем порядке выдвигает определенные инициативы, направленные на снижение напряженности, и ожидает, что его партнер ответит тем же. Россий­ская же исследовательница М. М. Лебедева применительно к воору­женным конфликтам пишет об этапах: прекращения насильственных действий (имеющего целью снижение уровня противостояния сторон); установления диалога и подготовки к проведению переговоров (пред­полагающего стимулирование обсуждения проблемы между участниками конфликта); об этапе, знаменующем начало переговорного процес­са (ведущего к расширению возможностей разъяснения сторонами сво­их позиций, обсуждению перспектив урегулирования и т.д.) и об этапе выполнения достигнутых договоренностей.* Совокупность данных этапов характеризует перечень условий, позволяющих осуществить постепенный переход от стабилизации конфликта и появления воз­можности контролировать дальнейшее течение событий к расшире­нию коммуникаций между сторонами и примирению их позиций.

* См.: Лебедева М. М. Политическое урегулирование конфликтов. М., 1997. С. 88-90.

Другие ученые, рассматривая течение конфликта, выделяют уни­версальные этапы институциализации конфликта, легитимации, струк­турирования групп продукции (А. Чумиков). Суть первого этапа состоит в том, что на нем предполагается заключение действий сторон в рам­ках определенных норм, ориентация и воспроизведение которых обес­печит достаточно предсказуемое развитие конфликта в определенных границах. Второй этап направлен на оправдание данных норм в глазах правящего режима и общества. Третий означает выделение тех конкрет­ных лиц (групп), которые выступают в споре от имени сообщества и позиции которых предопределяют содержание конфликта, а следова­тельно, и сознательное воздействие на эти позиции с целью их необхо­димого изменения. Завершающий же этап предполагает дальнейшее последовательное ослабление интенсивности (уже смягченного) кон­фликта и его перевод на менее значимый политический уровень.

Однако эти подходы хотя и акцентируют внимание на важных ас­пектах управления конфликтами, тем не менее они слишком норматив­ны для управления поведением конфликтующих сторон, которые могут придерживаться противоположных взглядов на правила взаимодействия и не способны выделить своих постоянных представителей и т.д.

Пошаговая этапизация конфликта

Учитывая разнообразие встречаю­щихся в политике конфликтов, а так­же то, что действия по налаживанию контроля и управления ими нередко встречают сопротивление сторон (что не позволяет, к примеру, начинать управление конфликтом с установления норм, которые могут не признаваться его отдельными участниками), более оптимальным является выделение этапов с точ­ки зрения обозначения универсальных задач, решение которых будет последовательно увеличивать возможности сознательного воздействия на весь этот процесс. Тем самым и технологии контроля и управления конфликтами приобретут более специализированный и предметный характер, будут определяться постановкой комплексных задач, учи­тывающих как специфику каждого этапа в целом, так и более узкие, специализированные цели, которые ставятся отдельными субъектами на каждом этапе в отдельности. Поэтому в науке могут разрабатывать­ся технологические модели поведения лидеров, правительств, госу­дарств и прочих субъектов управления конфликтами не только при­менительно ко всем (или отдельным) этапам их протекания (напри­мер, предложенная М. Брегером «трехпериодная модель» деятельности правительств в условиях международного кризиса), но касающиеся и отдельных сторон или аспектов их деятельности внутри каждого из этапов (в частности, тактика переговорного процесса).

С этой точки зрения можно выделить этапы возникновения, разви­тия и окончания политических конфликтов. При таком понимании этапов протекания последних они предполагают согласование дей­ствий субъекта управления конфликтом со спецификой политических процессов, учет времени и обстоятельств, в которых протекают кон­фликты, отражение культурно-исторических и цивилизационных осо­бенностей политического развития страны (региона, субъекта), кор­реляцию с психическими чертами действующих лиц.

На этапе возникновения конфликта о зарождении конкурентных отношений свидетельствует формирование атмосферы напряженности между оппозиционными сторонами, которая подтверждает наличие определенного предмета спора и несовпадение позиций политичес­ких субъектов. На этом этапе пружина конфликтного взаимодействия еще сжата и контуры будущего развития противоречия могут только угадываться.

Таким образом, главная задача субъекта, стремящегося кон­тролировать или управлять течением этого конфликта, – вскрыть его подлинные причины (и истинные цели, преследуемые его участника­ми). Сложность такого анализа в значительной степени усугубляется частым стремлением сторон скрыть, замаскировать настоящие при­чины противоречия с оппонентом (нередко это вызывается желанием использовать не вполне законные методы для реализации своих инте­ресов или опасением, что обнародование причин спора вызовет негативную реакцию общественности).

Отыскивая подлинные причины конфликтных отношений, субъект управления конфликтом должен уметь отличать их от повода, толчка к началу событий (например, недовольство социально-экономическим курсом властей со стороны оппозиции и начало проведения ею акций протеста в ответ на конкретные действия правительства, воспринятые как угроза своему существованию). Правильный анализ позволяет не только выявить источник политического напряжения, но и предотвра­тить возможный «отрыв» конфликта от его первоначальных причин и переключение активности сторон на новые политические цели, консервирующие прежние поводы для конкуренции и тем самым переводящие противостояние в закрытую форму существования, чрева­тую внезапными социальными потрясениями. Так, например, длитель­ное нежелание властей видеть в ряде районов СССР национальную подоплеку некоторых экономических, культурных и прочих противоречий в значительной степени спровоцировало там серьезнейший кризис межнациональных отношений и лишило государственные органы многих средств и возможностей эффективно влиять на развитие событий.

Таким образом, чем строже определен предмет спора, тем у субъекта управления конфликтом больше шансов локализовать его разви­тие, направить конкуренцию сторон в выгодное для себя русло. Если же в качестве такого субъекта выступают правящие структуры, то поиск ими причин напряженности и выработка технологии ее урегулирова­ния должны неизбежно дополняться определением своей ответствен­ности за возможное развитие событий.

В этом смысле, как подчеркивал французский конфликтолог Ж. Фаве, власти могут выбрать одну из трех моделей поведения: игно­рировать возникновение конфликта, давая ему возможность тлеть, самовоспламеняться и перемещаться в другие сферы властных отно­шений; избегать четкой публичной оценки его природы, стараясь та­ким образом «понравиться» разным слоям населения, высказываю­щим различные точки зрения на данную проблему (попытки взять под контроль развитие ситуации будут в таком случае весьма робкими и непоследовательными); активно участвовать в урегулировании или разрешении конфликта.

В последнем случае стремление управлять развитием конфликта должно опираться на точный анализ сложившейся «социально-поли­тической конфигурации» в обществе (регионе), предусматривающий оценку установившегося соотношения сил, накала противостояния сторон и прогнозирование их возможных действий. В этом смысле субъекту управления необходимо проработать различные сценарии раз­вития конфликта и своих действий, определить возможные ходы в ответ на акции противников, очертить проблематику потенциальных переговоров и круг явно неприемлемых действий в любых ситуациях.

От первоначальных оценок ситуации будет непосредственно зави­сеть, станет ли субъект управления стремиться сохранить паритет кон­фликтующих сторон или поддержит одну из них, будет способствовать уменьшению или повышению напряженности отношений и т.д. Однако при любом варианте этот субъект обязан установить определенные нор­мы и правила взаимодействия конфликтующих сторон. В масштабе обще­ства в целом власти, стремящиеся управлять развитием конфликта, дол­жны прежде всего постараться ввести спор соперников в русло право­вых норм, что должно с самого начала способствовать институциализации конфликта, введению его в рамки, позволяющие контролировать его ход и развитие. Институциализация конфликта не только увеличивает защищенность общества и безопасность государства в этой ситуации, но и нередко переводит состязательность сторон в такие формы, кото­рые создают предпосылки для самозатухания конфликта.

Несмотря на стремление субъекта управления нормировать поведение конфликтующих сторон, такая регламентация должна быть пре­дельно широкой и учитывать возможность различных стратегий их деятельности, например, стремление одной стороны одержать побе­ду а другой – не оказывать сопротивления; нежелание одной сторо­ны действовать в правовом поле, а другой – вообще игнорировать противоречия и т.д.

На уровне всей политической системы неотъемлемой стороной де­ятельности властей, стремящихся поставить конфликт под свой конт­роль, является «конструирование социального окружения» данного спора. Эти меры подразумевают соответствующую ориентацию и мобилиза­цию общественного мнения, что позволяет создать в государстве атмос­феру осуждения или поощрения одной или всех конфликтующих сто­рон, сужает поле для маневров противников правящего режима, спо­собствуя повышению стабильности государственной власти.

Определяя стратегические и тактические цели регулирования кон­фликта, власти должны подготовиться «технически»: убедиться в ком­петентности привлекаемых экспертов и аналитиков, специалистов в соответствующей сфере государственного управления (т.е. в специфи­ческой области политики, где возник конфликт, – социальной или налоговой политики, управления наукой и т.п.); проверить надежность коммуникаций, центров обработки информации о текущих событиях, их материальной обеспеченности; улучшить взаимосвязь различных уров­ней и звеньев власти, вовлеченных в регулирование конфликта; при­способить структуру институтов власти для осуществления эффектив­ного контроля за событиями; проверить готовность механизмов власти для решительного применения силы. Вся совокупность этих мер должна полностью соответствовать ресурсам, имеющимся в распоряжении «верхов», а также способствовать поддержанию имиджа властей, т.е. формировать у населения убежденность в том, что власти не боятся развития конфликта и способны держать его под контролем.

На этапе развития конфликта круг деятельности субъекта управ­ления расширяется. На данном этапе более отчетливо проявляются силы, поддерживающие каждую из конфликтующих сторон или про­тивостоящие им; становится очевидным, расширяется или сужается предметная область спора, увеличивается или сокращается числен­ность участников спора, какова степень его интенсивности, нуждает­ся ли он в привлечении посредника и т.д. Таким образом, возрастает число факторов, которые необходимо отслеживать для сохранения контроля над развитием конкурентных отношений.

В целом субъект управления должен определиться по такому воп­росу: будет течение конфликта пущено на самотек или будут пред­приняты сознательные действия по его урегулированию. В последнем случае задача управления конфликтом должна быть связана с дей­ствиями, предусматривающими объединение усилий всех участвую­щих сторон или с привлечением посредничающих структур.

Принимая такое решение, субъект управления конфликтом дол­жен опираться на более широкую информацию – не только о «види­мом» поведении сторон, но и об их скрытых, а порой и тщательно маскируемых замыслах и намерениях. Особое значение в таких ситуациях приобретает, борьба с дезинформацией, так как стремление той или иной стороны исказить сведения о своих целях, по мнению фран­цузских ученых Фюстье и Амираля, нередко провоцирует субъект уп­равления конфликтом на весьма безрассудные действия.

Расширяя информационное поле контроля, власти, как правило, уточняют образы конфликтующих сторон (динамику позиций, склон­ность или отрицание компромиссов, допустимые возможности изме­нения целей и т.д.) и собственные оценки, выработанные ранее. Специалисты в области международных отношений американцы Г. Шнайдер и П. Дизинг в связи с этим различают изменения, происходящие в так называемых «фоновых» образах (отражающих оценку базовых целей и ценностей конфликтующих сторон), а также «текущих» образах (выражающих изменения во взглядах на их акту­альные, сиюминутные позиции).

Уточняя такого рода оценки, субъекты управления конфликтом должны непрерывно сопоставлять изменяющиеся позиции сторон, стараться точно понять тактику их поведения, нащупать точки сопри­косновения оппонентов. В конечном счете оценка различного рода мак­ро- и микрофакторов, обусловливающих протекание конфликта, долж­на дать четкое представление о его интенсивности: обладает он тенден­цией к спаду или к нарастанию. В соответствии с выводами должна быть скорректирована и тактика действий управляющего субъекта. Однако ни при каких условиях он не должен прибегать к запугиванию или силовому давлению на конфликтующие стороны, памятуя о том, что рас­ширение насильственных средств прямо пропорционально увеличе­нию времени урегулирования спора. И напротив, субъекты управле­ния должны стимулировать сближение сторон на основе увеличения их ожиданий посредством обещаний и положительных прогнозов, расширения переговорного пространства между ними, недопущения крайних, разрушительных форм конкурентного взаимодействия, под­держания конвенционального стиля политического диалога.

Как показывает опыт, противоречия в развитии конфликта нарас­тают с увеличением численности конфликтующих групп и повыше­нием эмоциональной вовлеченности людей в эти взаимоотношения. Особенно высоко напряжение в конфликтах, ведущихся на уровне ценностей, и прежде всего тех, которые касаются нравственной са­мооценки сторон, представлений о чести и достоинстве. В этом случае стороны воспринимают предположительное окончание конфликта как персонально значимый выигрыш или проигрыш и потому зачастую отказываются даже рассматривать варианты соглашения, дабы «не поступиться принципами».

Для направления интенсивного конфликта в нужное русло на дан­ном этапе субъект управления должен: