38899 (Сосуществование государства и средств массовой коммуникации)

Сосуществование государства и средств массовой коммуникации

Государство и его взаимоотношения с СМК. Группировка социальных субъектов

Массовая коммуникация в обществе реализуется, как мы выяснили в предыдущей части, системой СМК. Эта система, по мнению ряда исследователей, сегодня включает в себя, помимо привычных для XX в. средств — печати, радио и телевидения, — новейшие информационные технологии, хотя остается открытым вопрос о доступности этих технологий всем слоям населения;

Научная рефлексия относительно деятельности СМК прошла этап исследования ее как чисто профессиональной сферы творчества по продуцированию информации, зримой части сущности СМК на функциональном срезе.

Не менее важен анализ СМК как социального института, в деятельности которого сталкиваются интересы разных социальных субъектов, открывая возможности для реализации функций более глубинного характера.

Реальная деятельность СМК существует сегодня в режиме осознания своих прав разными социальными субъектами. Спектр этих субъектов и настоятельность их требований для прессы — процесс, складывающийся исторически, зависящий, как мы помним, от множества параметров социального развития.

Рассмотрим, какие полюса напряжения возникают тогда, когда на свободу слова в СМК претендуют другие участники социальной действительности, и кто эти социальные субъекты.

Представим их в такой последовательности:

1)государство;

2) политические партии и движения, общественное мнение;

3) представители бизнеса, ПР-структуры;

4) общество, заинтересованное в социальной рекламе, Аудитория, персоналии, отдельные личности.

Органы власти и политика социального развития

Современное общественное развитие, охарактеризованное понятием модернизации, имеет отличительные черты, среди которых в качестве фундаментальных выделяются прогресс в сфере технологий; плюрализм экономических отношений и преобладание таких форм хозяйствования, которые отвечают критериям рациональности, эффективности и производительности и существуют преимущественно в рыночных координатах; тяготение национальных политических государственных образований к международным связям на уровне экономики, политики и культуры; демократические свободы как идеал общества, правовые основы современного государства как гарант прав и свобод личности.

Стремительно меняющийся мир предъявляет субъектам, участвующим в процессе модернизации (будь то отдельная личность, государство или объединение государств), главное требование: осознать ценность и значимость нововведений, разнообразия социокультурных образцов. Процессы модернизации не могли бы состояться, если бы в качестве участвующего в них субъекта не выступали массы людей, воспроизводящие всю палитру социальных группировок, начиная с этноса и заканчивая отдельной личностью.

Мы уже говорили о механизме формирования целей трансформации общества и отбора моделей развития. Как известно, всякое общество являет собой плюрализм социальных интересов. Наиболее массово поддерживаемые населением социальные интересы обеспечивают свое представительство в законодательной власти. При всей альтернативности представленных здесь точек зрения сама необходимость осуществления власти, т.е. принятия решений, требует потенциального консенсуса от исполнительной власти. Исполнительная власть, таким образом, еще более сужает круг представленных ею социальных интересов, объединяя более сближенные по позициям точки зрения на стратегию и тактику социального движения.

Действительно, общество делегирует своим властным структурам разработку и осуществление стратегии и тактики социального развития, а также выработку приоритетов в общегосударственных программах (и реализацию их посредством системы финансирования): развитие культуры, науки, образования, здравоохранения, решение экологических проблем, проблем институтов, обеспечивающих жизнедеятельность социального организма, в том числе и внешнеполитическую. Учитывая парадигму концепции гражданского общества, которая применяется при анализе современного функционирования демократии, властные структуры как олицетворение государства противопоставляются всей остальной жизни социума.

Государство мешает свободному волеизъявлению личности, препятствует реализации ее возможностей — с этого убеждения началось противопоставление государства и индивида. Следовательно, власть должна олицетворять собой конституционные системы управления, сформированные с согласия самих свободных и равных индивидов, выраженного в определенных способах действия.

СМК как «четвертая» власть

Мы уже говорили о том, что СМК выступает в двуединой роли: как институт, участвующий в процессе формирования целей развития общества, и как механизм их актуализации. Этим институт ничем не отличается от других социальных институтов, возьмем ли мы религию или искусство, исторически вытесненных первым из зоны оперативной информации. Термин «оперативная информация» использован нами лишь для того, чтобы оттенить ее содержание на фоне «базисной», мировоззренческой, которую мультиплицируют все средства коммуникации. Когда мы говорим: «Богу богово, кесарю кесарево», мы афористично передаем суть этой оппозиции. Практически и религия, и искусство, и СМК могут быть рассмотрены в парадигме механизмов, обеспечивающих социуму стабильнооть существования и в то же время возможность развития. Если человечество к началу периода модернизации обзавелось механизмами, обеспечивающими стабильность, информационно обеспечивать тенденцию к развитию пришлось уже новым — и исторически, и функционально — формам общения.

Почему имеет смысл в данном случае говорить о функциональном размежевании социальных институтов? Устойчивость социального организма исторически поддерживалась сочетанием регулируемых обществом правил (писаных и неписаных законов), которые предусматривают, что можно делать и чего делать нельзя. Пока эти модели были традиционны, мало изменчивы, с ними «справлялись» традиционные механизмы (миф, авторитет, социальный остракизм; социальная изоляция, церковная анафема, канонизация). На историческом пути развития, когда разнообразие моделей поведения, мышления, мнения стало прирастать лавинообразно, «пропускная способность» традиционных институтов (каналов, употребляя современный технический термин) стала бы тормозом, если бы к этому времени человеческое сообщество не приступило к созданию системы СМК. Практически мы проследили исторические корни сущностной характеристики этой системы — мультиплицирование вариантов социальной практики и — на уровне отдельного индивида — социального поведения, мнения, отношения и т.д.

Следует обратить внимание еще на один аспект деятельности СМК в обществе, генетически восходящий к той инструментальной составляющей, которую мы находим в самых древних системах обмена информацией между социальными субъектами. Речь идет о механизме адаптации, которую предоставляет эта система индивидуальному сознанию для существования в социальных координатах.

Таким образом, особенности существования СМК в модернизирующихся социальных системах таковы, что они, наряду с другими социальными институтами, не отличаясь от них своими функциональными признаками, о которых мы говорили выше, репрезентируют своей Аудитории альтернативы социально-экономического развития. Континуум представленных обществу точек зрения зависит от конкретных форм политической организации общества. Естественно, что по массовости воздействия, по оперативности, по возможностям предоставления трибуны разным точкам зрения СМК выделяются среди всех остальных социальных институтов. Предоставляя трибуну разным точкам зрения, СМК актуализируют последние, не востребованные законодательной и исполнительной властью. Именно в этом факте сочетания участия СМК в разработке стратегии и тактики социального развития и того обстоятельства, что для общественных сил, не вошедших в актуальный состав законодательной и исполнительной власти, они выступают как средство актуализации воззрений, кроется объяснение, почему СМК называют «четвертой властью».

Но пресса участвует в разработке стратегии и тактики общественного развития не только реализацией тех социальных интересов, которые впрямую не востребованы сегодняшней властью, но и опосредованным образом, выступая в качестве своеобразного контроля, критики текущей политики исполнительных и законодательных структур, когда государство оказывается предметом журналистского расследования. Последнее обстоятельство чаще других отмечается как признак «властной» принадлежности СМК.

По сути дела, мы устанавливаем тут некоторую параллель с классическим определением власти, предложенным М. Вебером: «Власть — это возможность одного из участников социального отношения осуществить свою волю, несмотря на сопротивление».

О том же пишет известный исследователь прессы Е. Прохоров: «Возможность успешного "хождения во власть" средств массовой информации лежит в самой природе журналистики. Ведь она, как врач, держит руку на пульсе жизни, ставит диагноз, определяет стратегию и тактику "лечения"... необходимого для восстановления и поддержания общественного "здоровья". СМИ с позиций представляемых ими общественных сил оценивают состояние дел в тёх или иных секторах социальной жизни, предлагают советы, а то и выдвигают требования к тем, кто вправе принимать обязательные властные решения». Прохоров отмечает и такую характеристику журналистской деятельности, как взаимосвязь с общественным мнением: «Нельзя забывать, что возможностью осуществлять власть в обществе, то есть проводить свою волю, оказывать воздействие на поведение различных субъектов социальной жизни обладают не только различные ветви государственной власти. Имеются также — что особенно важно для журналистики — неинституализированные формы социального могущества, способные кардинально влиять на ход общественной жизни. Таковы "сила слова", "сила знания", "авторитет лидера"... В этом ряду и "власть общественного мнения".

Вот в этой сфере журналистика не имеет себе равных. Ведь сама природа журналистики "выводит" каждое событие в эпицентр общественного мнения. Журналистика аккумулирует общественное мнение, концентрирует и уплотняет его, служит трибуной, информирует, а стало быть, и формирует его, выступает от его имени. Сила журналистики — в мощи сформированного и стоящего за ней общественного мнения».

Усиление роли государства, проблема цензуры и понятие пропаганды

Роль государства на протяжении последнего периода времени усиливается, поскольку общество столкнулось с проблемами, ранее отсутствовавшими (экология, рост вооружений, появление технологий повышенного риска для человеческой жизни, терроризм, организованная преступность и др.), решить которые не под силу отдельным индивидам или их объединениям.

Все большую распространенность приобретают тенденции, связанные с тем, что и в наиболее демократических странах государство увеличивает свою долю участия в решении проблем общества и даже, казалось бы, частных проблем индивида. Эти тенденции, накапливаясь постепенно, к концу XX в. проявились особенно заметно. Выяснилось, что индивид все более нуждается в ежедневном воспроизведении своих отношений с государством, которые стали гораздо более жёсткими, чем это мыслилось в эпоху возникновения концепции гражданского общества. Другими словами, индивид в конце XX в. (перед нами тенденция и на временную перспективу) гораздо более зависим от государства. Индивид делегирует ему определенные полномочия защиты от экологических, военных катастроф; в ситуациях, связанных с усложнением мирового рынка, а значит, и ценовой, таможенной политики; в ситуациях, связанных с обострением этнических противоречий, с терроризмом, организованной преступностью.

Взаимоотношения СМК и государства регулируются законодательством. Не будет большой натяжкой утверждать, что эти взаимоотношения определяют характер государства. Исторически человечество знакомо с тремя формами этих взаимоотношений:

1) государство владеет СМК и полностью определяет их политику;

2) государство не владеет СМК, но влияет на их политику;

3) СМК отражает плюрализм социальных и экономических отношений.

В первом и втором случаях, при тоталитарных формах государственности, рабочим инструментом отношений государства и СМК является цензура.

Одна из лекций В. Набокова из курса русской литературы, прочитанного в США (1958 г.), носила название «Писатели, цензура и читатели в России». В ней проводилось сравнение цензурной ситуации в России в XIX и XX вв. «Живописцы, писатели и композиторы прошлого века были совершенно уверены, что живут в стране, где господствуют деспотизм и рабство, но они обладали огромным преимуществом, которое можно до конца оценить лишь сегодня, преимуществом перед своими внуками, живущими в современной России: их не заставляли говорить, что деспотизма и рабства нет».