37781 (Как осужденный может защитить свои права), страница 3

Нам известно, что Полякова и Пионтко задержали в один день, но поодиночке. О каком сопротивлении безоружного человека целой бригаде натренированных ребят идет речь в ответе, догадаться тяжело.

Нам также известно, что Сергей Пионтко жестоко болеет, у него гипертония II степени и в тяжелой форме туберкулез.

Какое же сопротивление мог оказать такой больной человек целой бригаде ОМОНа, что его пришлось, усмиряя, так виртуозно отделать?

Но мнение правоохранительных органов по-прежнему непоколебимо: если арестован - значит виновен, и если арестован и избит - значит правомерно.

Пример из нашей переписки в очередной раз подталкивает нас к грустному выводу: пока в "должностных избиениях" будет отсутствовать состав преступления, никто из нас не может знать, кого бояться больше - хулиганов или сотрудников милиции.

Занималась наша организация и оказанием юридической помощи Александру Володько, 39-летнему жителю г.Алексин Тульской области, ранее не судимому, обвиненному в покушении на убийство зам.начальника Алексинского ГУВД. Володько был арестован в своем доме в первом часу ночи. Как пишет Александр: "… Так начался кошмар, который длился целую вечность".

Первые удары по голове и в зубы я получил в машине, как только она тронулась с места. Я попытался объяснить, что зубы у меня почти все вставные, и меня перестали бить в челюсть, а стали бить в лоб и по затылку. Я сидел в наручниках на заднем сидении между двумя операми, а их начальник Гнитецкий - на переднем. Гнитецкий заявил, что знает, кто в него стрелял год назад, и сейчас везет меня убивать в лес или на реку.

Действительно, машина выехала из города, и в кабине наступила полная темнота. Гнитецкий продолжал рассказывать о покушении на него, утверждая, что это сделал я. Его подручные изредка вставляли фразы с угрозами, что везут меня убивать. Но в основном работали кулаками.

Не доезжая деревни Мунырево, в низине свернули с дороги влево - вниз к реке Оке. Однако, увидев на берегу палатку туристов, решили развернуться и ехать в другое место.

Впоследствии я узнал фамилии сидевших в машине оперов: Шершнев и Рожков. Машина с трудом выбралась на шоссе и поехала снова прочь от города. Меня продолжали бить, и говорить, что я стрелял в Гнитецкого в августе прошлого года, около его дома, и меня сейчас здесь расстреляют и выбросят или утопят и оставят в воде. Сказали, что будут топить в реке Ватан, около моста, однако проехали мимо и через километр свернули направо. Я перестал ориентироваться, т. к. в этих местах никогда не был.

Через десять минут машина остановилась. Меня выволокли за волосы на дорогу и, избивая, потащили на обочину и дальше по какой-то раскисшей от дождя грунтовой дороге.

Метров через семьдесят блеснула река, скорее даже ручей пятиметровой ширины. Дорога упиралась в нее, остановились около воды.

Мне последний раз предложили сознаться, и Рожков ударил прикладом автомата в живот, и кто-то ногой в пах. Я, задыхаясь от боли, стал оседать на землю, но меня подхватили за ноги и сунули головой в воду, ил и камни. Там было неглубоко, под водой было лицо и уши, не более. Я был, перевернут, и вода хлынула в ноздри, причинив сильную боль, я стал задыхаться и дергаться, глотая ртом ил и воду. Я попрощался с родными, - ужасное мгновение перехода в никуда, и тут меня выдернули. Отдышаться не дали и, избивая, поволокли к машине. Шершнев ударил кулаком мне по сердцу. Да так, что ребро треснуло. Даже через три месяца я чувствовал боль в месте перелома. Впоследствии специалисты по рукопашной борьбе объяснили, что таким ударом можно остановить сердце.

Больше в машине не били, так как я судорожно и часто дышал, сердце кололо, и я об этом сказал своим истязателям.

В райотделе подняли на третий этаж, и в просторном кабинете следователь с хитрым лицом, лисьими глазками провела "первый допрос". Я ей, это была женщина, сказал, что меня избивали и топили в реке, а она с улыбкой ответила что по мне этого не заметно. На допросе я все отрицал, а мне рассказывали и рассказывали о преступлении, которого я не совершал".

В деле Володько есть медицинское заключение Алексинской районной больницы, куда ему чудом удалось попасть, вскрыв для этого вену на руке. В заключении написано: "Володько А.Л. - 39 лет, доставлен из ИВС. Диагноз: перелом VII ребра справа, VIII, IX ребер слева, кровоподтеки левой и правой поясничной области, ссадины и кровоподтеки лица, ушиб грудной клетки, сотрясение головного мозга, тупая травма живота".

Таким образом, все признаки насилия налицо, факт того, что признательные показания были получены под пытками, установлен судом. Тем не менее, за это никто не понес наказания. Уголовное дело против истязателей несколько раз возбуждалось и прекращалось. Наконец, было прекращено окончательно из-за невозможности установить личности виновных.

Даже после мед.освидетельствования пытки продолжались. Пытали током, горящей головешкой, подсаживали в камеру переодетых сотрудников, которые пытались его повесить, угрожали расправой над семьей.

На десятый день физической и психологической обработки Александр "сознался" в преступлении, к которому не был причастен.

Общими усилиями трех защитников удалось добиться оправдания Володько по делу о покушении на убийство.

Вы думаете, он был полностью оправдан? Ничего подобного. Чтобы оправдать два года и восемь месяцев, проведенные в СИЗО, суд признал Александра виновным в хранении оружия (?) и приговорил его к тем самым двум годам и восьми месяцам.

Мы привели всего три конкретных примера, свидетельствующих о применении насилия при задержании и в органах дознания и о безнаказанности и круговой поруке, царящих в правоприменительных структурах. Все три случая произошли в 1996 году в Московской и Тульской областях, т.е. в центральных регионах России.

Но вот отрывок из письма Банникова В.В., отбывающего наказание в учреждении Омской области. Письмо написано в марте 1998 года. "…Но когда на голову одевают целлофановый мешок, руки и ноги пристегивают наручниками и бьют долго и упорно, то тут приходится выбирать между жизнью и смертью. И так продолжалось несколько дней. Все это время не кормили, пока не согласился взять вину на себя". Банников осужден на 15 лет за убийство. Утверждает, что преступления не совершал, но под пытками подписал все, что требовали от него на следствии.

Из писем за 1999 год выделим хотя бы одно, в нем осужденный житель Тюменской области под пытками признался в убийстве соседской девочки, которого не совершал.

И, наконец, одно из писем 2000 года. Житель Псковской области пишет, как его с применением насилия заставили в качестве свидетеля дать ложные показания против своего знакомого, которого впоследствии осудили за нанесение тяжких телесных повреждений на 8 лет лишения свободы.

Для наглядности считаем целесообразным привести следующую таблицу:

Таким образом, проанализировав письма, в которых есть упоминание о применении насилия при задержании или производстве дознания, можно сделать вывод, что эти жестокие противоправные методы используются повсеместно, масштабно и массовость их со временем не затухает.

Что можно предпринять для эффективной борьбы с применением пыток? Мы присоединяемся к предложению заслуженного юриста России Сергея Анатольевича Пашина. Он считает, что если мы хотим уничтожить пытки, то их использование нужно сделать:

• во-первых, затруднительным;

• во-вторых, бессмысленным.

Для этого он предлагает следующие меры:

• во всех отделениях милиции ввести обязательное присутствие дежурного защитника, оказывающего необходимую юридическую помощь при всех задержаниях и первых допросах;

• при задержании в обязательном порядке выдавать каждому задержанному карточку с описанием его прав.

Но самым эффективным из предложений С.А.Пашина нам кажутся следующие:

• суд не должен принимать во внимание признательные показания, если они были взяты в отсутствие защитника;

• если подсудимый отказывается от признательных показаний, данных на следствии, они могут быть приняты во внимание только, если обвинение докажет их правильность. Бремя такого доказывания должно лежать на обвинении.

Мы предлагаем еще целый ряд, на наш взгляд, эффективных мероприятий, необходимых для искоренения пыточной практики ведения следствия, а именно:

1. Прекратить планирование в МВД раскрываемости преступлений, ибо сами эти требования провоцируют массовые пытки и фальсификации дел.

2. Обязать работников милиции носить номерные жетоны, чтобы не было обезлички.

3. В обязательном порядке вести журнал регистрации задержанных, доставленных с телесными повреждениями или жалующихся на применение насилия. Если телесные повреждения имеют место, сотрудник, принимающий задержанного, обязан сообщить об этом прокурору.

4. Ввести в закон понятие "жертва пыток" и утвердить право таких граждан на получение бесплатной адвокатской помощи и компенсации за перенесенные страдания.

5. Утверждение и реализация Закона "Об общественном контроле над местами лишения свободы - реальная преграда пыткам и сговорам МВД, прокуратуры, судов - против граждан.

Предлагая все перечисленные мероприятия, мы отдаем себе отчет в том, что до тех пор пока правоохранительные органы будут работать ради статистики, насилие во имя "раскрываемости" преступлений будет продолжаться вопреки всем нашим с вами стараниям.

Нарушение 51 статьи Конституции Российской Федерации

"1. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом.

2. Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности
давать свидетельские показания".

(ст.51 Конституции РФ)

"Суд, прокурор, следователь и лицо,
производящее дознание, обязаны разъяснить
участвующим в деле лицам их права и
обеспечить возможность осуществления этих прав".

(ст.58 УПК РСФСР)

Нарушения указанных конституционных прав граждан и требований ст.58 УПК встречаются довольно часто. Как правило, допрашивая юридически безграмотного, перепуганного, а зачастую и избитого человека, недобросовестные дознаватели нередко применяют следующую методику: Четко и внятно не предупреждают о праве гражданина не свидетельствовать против себя и своих близких и о праве не давать никаких показаний, но в процессе допроса дают, как бы мимоходом, подписать бланк, в котором указано, что со своими правами допрашиваемый ознакомлен. В дальнейшем все ссылки гражданина на незнание закона остаются беспочвенными, т.к. везде, где требуется, стоит его подпись.

Очень часто применяется и другая методика. Гражданина приглашают на допрос в качестве свидетеля и, естественно, предупреждают об ответственности за дачу ложных показаний или отказ от дачи показаний. На этот раз предупреждают четко и внятно. Затем, получив необходимую информацию, объявляют свидетеля подозреваемым и знакомят его с правом не свидетельствовать против себя.

Повсеместно нарушается 51 статья Конституции и при допросе свидетелей - близких родственников заключенного.

Об этом нам известно как из собственной практики, так и из многочисленных писем заключенных и их близких.

Зачастую, допрашивая в качестве свидетелей близких родственников подозреваемого, недобросовестный следователь "забывает" предупредить их о праве не свидетельствовать против своего близкого. Затем, давая на подпись протокол допроса, заодно получает и нужную ему подпись об ознакомлении с правами. Эти факты в очередной раз свидетельствуют о правовой безграмотности населения, которой в нужный момент можно ловко воспользоваться.

Эти нарушения существенно ущемляют право граждан на защиту, а также сводится на нет понятие презумпции невиновности, поскольку в основу обвинения впоследствии вкладываются не факты и доказательства, а показания допрошенного гражданина. Что касается презумпции невиновности, то это понятие лишь продекларировано, а в действительности при расследовании уголовных дел обвинение, как правило, переигрывает защиту. Из 4180 человек, написавших нам, 917 жалуются на нарушение 51 статьи Конституции РФ.

С учетом правовой неподготовленности населения с недобросовестностью органов следствия и дознания бороться очень трудно. Как выяснить, осознанно или неосознанно гражданин поставил свою подпись? Практически судьи и прокуроры не вдаются в эти подробности, таким образом, опрометчиво данные показания, полученные с нарушением закона, могут пагубно повлиять на судебное решение.