35096 (Взаимодействие международного и внутригосударственного права), страница 4

Нередко приемом введения положений международного права (преимущественно международных договоров) во внутригосударственное право является такая форма юридического обеспечения осуществления международного права внутри территории конкретного государства, как отсылка. Например, ст. 134 швейцарского Закона о международном частном праве 1987 г., предусматривая всевозможные способы отыскания посредством коллизионных норм применимого права в случае возникновения деликтных обязательств, устанавливает, что «в отношении требований, вытекающих из дорожно-транспортных происшествий, применяется Гаагская конвенция от 4 мая 1971 г.» ¹. Отсылки могут содержаться как в отраслевых актах, так и в основных законах страны. В частности, в ст. 16 Конституции Португалии 1976 г. предусматривается, что «предписания, содержащиеся в Конституции и законах и касающиеся основных прав граждан, должны толковаться и находиться в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека». Отсылка с юридической стороны может быть выражена по-разному. Приведенные выше примеры демонстрируют простые ее формы. В то же время иногда государства применяют и более сложные приемы.

В национальных нормах встречаются весьма нетипичные формы взаимодействия международного и внутригосударственного права. Так, Конституция Мозамбика 1975 г. устанавливала, что «Народная Республика Мозамбик признает Декларацию экономических прав и обязанностей государств, принятую XXIX сессией Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций» (ст. 8). В данном случае, как представляется, речь идет не просто об отсылке, а, во-первых, о санкционировании внутренним правом государства юридической обязательности для него положений международно-правового акта, который в общем плане относится к «мягкому праву», т. е. не обладает качествами императивности. Во-вторых, с помощью таких предписаний национального правопорядка мозамбикское государство, с одной стороны, обязывает свои внутренние органы и их должностных лиц соблюдать положения Декларации при осуществлении ими деятельности во внутригосударственной и внешней сферах, придавая им тем самым юридическую силу, а с другой стороны, оповещает международное сообщество об означенной своей позиции в отношении данного документа, признающей его в качестве международно-правового акта. Таким образом, предписания Конституции в индивидуальном порядке зафиксировали юридическую действительность международного акта для страны, что позволяет. констатировать возможность существования не только формы общей (генеральной), но и индивидуальной (конкретной, или специальной) трансформации норм международного права во внутригосударственное право.

С согласованием международного и национального права в форме рецепции приходится сталкиваться в случаях, когда внутригосударственный акт (иногда с незначительными текстуальными расхождениями) отражает содержание и формулировки международно-правовых документов. Например, английский Закон о договорах (применимом праве) 1990 г. основан на Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г., принятой странами - членами ЕЭС, ставшей в результате членства Великобритании в Общем рынке обязательной и для нее. Некоторые исследователи используют термин «рецепция» для наименования всего процесса приведения государством своего внутреннего права в соответствие со своими международными обязательствами. Для них рецепция заменяет то, что другими авторами называется «трансформацией».

Аналогичные отсылки имеются в указанном акте национального права этой страны и применительно к другим международным соглашениям: Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам 1973 г., регламентирующей алиментные обязательства супругов, а также родителей и детей, Конвенции о юрисдикции и применимом праве в отношении несовершеннолетних 1961 г., Конвенции о коллизиях законов в отношении формы завещательных распоряжений 1961 г. и др.

В мировой юридической литературе не утихают дискуссии о делении норм международных договоров на так называемые самоисполнимые и несамоисполнимые. Особое значение эта проблема получила в теории и практике США. Однако и для нашего государства она является значимой, особенно в свете положений Конституции, как в части уже упоминавшейся ст. 15, так и других (например, ст. 17, 18), устанавливающих, во-первых, что права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией и, во-вторых, что эти права и свободы являются «непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием». В результате в настоящее время категория самоисполнимости международно-правовых актов или норм получила новый импульс и в отечественной литературе. В связи с этим нельзя не заметить, что весьма нередко ее восприятие сопровождается упрощенным взглядом, вплоть до отождествления с «прямым действием» международного права в национально-правовой области.

Самоисполнимые нормы договора - это такие, которые, будучи соответствующим образом, санкционированы государством, в конечном счете, предназначены для регулирования внутригосударственных отношений, если это в принципе допускается отечественным правом, хотя именно содержащие такие нормы договоры и требуют, прежде всего, издания трансформационного или какого-либо иного акта со стороны заключившего международно-правовое соглашение государства.

Несамоисполнимые нормы - это нормы, которые в силу сформулированных в них положений, для того чтобы быть применимыми, нуждаются в конкретизации со стороны национального правопорядка посредством издания определенного акта. Для соответствующей классификации и квалификации норм международных договоров с подобных позиций небесполезны разъяснения, присутствующие в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов.

Литература

1. Алексеева Л. Б, Жуйков В. М., Лукашук И. И. Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации. М., 1995.

2. Ануфриева Л. П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М., 2002.

3. Курс международного права: В 7 т. Понятие, предмет и система международного права. М., 1989. Т. 1.

4. Марочкин С. Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. Тюмень, 1998.

5. Мюллерсон Р. А. Соотношение международного и национального права. М., 1982.

6. Усенко Е. Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и российская Конституция // Московский журнал международного права. 1995. № 2.

7. Черниченко С. В. Теория международного права: в 2 т. Т. 1. Современные теоретические проблемы. М., 1999; Т. 2. Старые и новые теоретические проблемы. С. 329-358.

8. Шеленкова Н. Б. Европейская интеграция: политика и право. М., 2003. С. 218-239.

9. Beneditto С. International Law and the Role of Domestic Legal System. Boston / London, 1993.

10. Economides C. The Relationship between International and Domestic Law. Strasbourg, 1993.

11. Cassese A. International Law. Oxford, 2001.