27109 (Гражданский и уголовный процесс в истории римского права), страница 2

"Ea res agatur, quod AS AS de No No incertum stipulatus est (Дело идет о том, что А. А. заключил с N. N. договор с неопределенной заранее стоимостью, например, о постройке дома, domum aedificari; это demonstratio); quidquid ob eam rem Nm Nm Ao Ao dare facere oportet (сколько на этом основании – разумеется, при его неисполнении – следует теперь ответчику в пользу истца уплатить – это intentio), ejus judex Nm Nm Ao Ao condemna, si non paret, absolve (столько ты, судья, приговори, в противном случае оправдай – condemnatio)".

Иногда, наконец, в формуле появляется еще одна часть – adjudicatio. В исках о разделе общего имущества (общей собственности, общего наследства) судье для лучшего осуществления раздела необходимо предоставить право передавать общую вещь в полную собственность одному из участников с тем, чтобы он уплатил за это известную сумму другому. Вот это-то право и дается судье посредством поручения – "adjudica".

Таковы четыре так называемые обыкновенные составные части формулы. Несколько подробнее надо остановиться на intentio и condemnatio.

В intentio излагается претензия истца, но она может быть различного характера. Прежде всего различаются intentio in rem и intentio in personam. Intentio in rem есть всегда там, где спор идет о каком-либо вещном праве, например, о праве собственности ("S. p.234 hominem Stichum Ai Ai esse" или о праве вещного пользования чужой вещью – о так называемом сервитуте ("S. p. Ai Ai jus esse eundi agendi in fundo235 Ni Ni "). Intentio in personam есть тогда, когда спор идет об обязательстве между истцом и ответчиком (например, "S. p. Nm Nm Ao Ao 100 dare oportere"). Согласно этому различию, и самые иски делятся на actiones in rem и actiones in personam236.

Далее, различают intentio stricti juris и intentio bonae fidei237. Intentio stricti juris вытекает из строгого цивильного права, и потому судья при разборе иска должен принимать во внимание только нормы этого строгого права. Но есть случаи, когда судье предписывается обсудить спор между сторонами, принимая во внимание обычаи оборота и правила деловой порядочности (bona fides). В таких случаях в формуле делается добавка "ex fide bona", например:

Quod As As de No No hominem Stichum emit (demonstratio), quidquid ob eam rem Nm Nm Ao Ao dare facere oportet ex fide bona (intentio bonae fidei), ejus judex Nm Nm Ao Ao condemna, si non paret, absolve"238.

Наконец, различаются intentio certa и intentio incerta. Первая есть всегда там, где дело идет об определенной денежной сумме или об определенной вещи ("S. p. Nm Nm Ao Ao 100 dare opertere", "S. p. hominem Stichum Ai Ai esse". Но бывают и такие случаи, когда заранее невозможно указать точную сумму претензий, когда она должна выясниться еще на суде; тогда мы имеем intentio incerta. Например:

"S. p. Am Am apud Nm Nm mensam argenteam deposuisse eamque dolo malo Ni Ni redditam non esse (demonstratio: истец отдал ответчику на сохранение серебряный стол, а ответчик его не возвратил), quidquid ob eam rem Nm Nm Ao Ao dare facere oportet ex fide bona (intentio incerta bonae fidei), ejus judex Nm Nm Ao Ao с. s. p. a.".

Condemnatio может быть также различна. Иногда судье в самой формуле указывается та сумма, на которую он должен обвинить ответчика (например, "S. p. Nm Nm Ao Ao centum dare oportere, judex Nm Nm Ao Ao centum condemna"239), в таком случае мы имеем condemnatio certa. В других случаях такого указания нет, и сумма приговора еще должна быть определена судьей на основании разбора и расчетов ("quidquid ob eam rem dare facere oportet, ejus judex condemna" или "quanti ea res ejus judex condemna"240); это – condemnatio incerta. Бывают, наконец, случаи, когда сумма приговора в общем предоставляется судье, но при этом ему указывается известный maximum; тогда мы имеем condemnatio incerta cum taxatione (например, "judex Nm Nm dumtaxat centum condemna"). Но во всяком случае приговор должен гласить теперь всегда на определенную денежную сумму; condemnatio в формулярном процессе есть всегда condemnatio pecuniaria.

Нет, однако, необходимости, чтобы все указанные составные части были в каждой данной формуле налицо. Непременную принадлежность всякой формулы (кроме judicis nominatio) составляет только intentio, ибо без претензии истца не было бы и иска. Не столь необходима condemnatio: есть случаи, когда истец добивается в настоящий момент только судебного признания своего права, не требуя никакой condemnatio ответчика; это признание ему необходимо, по общему правилу, для того, чтобы потом возбудить целый ряд исков и, быть может, против различных лиц. Такие иски называются actiones praejudiciales и в формуле, вместо condemnatio, содержат только предписание судье объявить о своем признании или непризнании права истца, что технически называется pronuntitiao (например, "S. p. hominem Stichum ex j. Q. Ai Ai esse, judex eum videri, si. n. p. eum non videri pronuntia"). Масса формул содержит, далее, только intentio и condemnatio (таковы все иски с intentio certa stricti juris); многие формулы имеют, кроме того, еще и demonstratio (таковы все иски с intentio incerta), и только формулы исков о разделе состоят из всех четырех частей.

Кроме этих обыкновенных составных частей, формулы принимают иногда в себя некоторые особые добавки различного рода. Таковы:

1) Exceptio. Против претензии истца ответчик может представить свои возражения. Если он просто отрицает существование утверждаемого истцом права, то он без всякого особого упоминания в формуле защищен словами "si non paret, absolve". Но возможно, что ответчик признает, что право истца действительно возникло, но приводит то или другое обстоятельство, которое делает осуществление этого права со стороны истца несправедливым, например, ссылается на данную ему истцом отсрочку (pactum de non petendo241) или на обман истца при заключении сделки (dolus). В таком случае для того, чтобы предотвратить обвинение, претор включает в формулу особую добавку, как отрицательное условие condemnatio; это и есть exceptio. Например:

"Si paret Nm Nm Ao Ao centum dare oportere atque inter Nm Nm et Am Am non convenit, ne ea pecunia peteretur" (exceptio pacti de non petendo) или "si in ea re nihil dolo malo Ai Ai factum sit (exceptio doli), judex Nm Nm Ao Ao c. s. n. p. a"242.

2) Praescriptio есть вставка в начале формулы, делаемая для различных целей. а) Во многих случаях praescriptio является лишь изложением обстоятельств дела и тогда она есть то же, что demonstratio. b) Иногда praescriptio вставляется в интересах ответчика – praescriptio pro reo – и имеет то же назначение, что и exceptio. c) Но иногда она имеет в виду интересы истца – praescriptio pro actore. Нередко бывает, что истец в настоящий момент желает ограничить свой иск только одним каким-либо пунктом, оставляя другие требования из того же правоотношения до другого раза; например, в настоящий момент он желает только, чтобы купленный им участок земли был ему ответчиком передан; все же прочие требования из того же договора покупки (об убытках вследствие несвоевременного исполнения договора и т. д.) он пока оставляет в стороне. В таком случае в начале формулы делается praescriptio: "ea res agatur dumtaxat de fundo mancipando"243.

3) Arbitratus judicis. Если иск идет о возвращении вещи, которой неправильно владеет ответчик, то перед condemnatio делается оговорка "nisi arbitratu tuo ea res restituetur". Этой оговоркой предписывается судье обвинить ответчика только тогда, если он добровольно после приказания судьи не возвратит вещь истцу. Если ответчик возвратит вещь, он оправдывается; если не возвратит, то приговаривается к платежу ее оценки – aestimatio ("quanti ea res est, condemna"). При этом, если ответчик не возвращает вещи из простого упорства (contumacia), то судья в виде наказания за это предоставляет самому истцу под присягой (jusjurandum in litem) оценить вещь. Впрочем, если судья найдет эту оценку слишком высокой, он может ее понизить. Все иски с arbirtatus judicis носят название actiones arbitrariae.

Составленная таким образом формула является инструкцией для судьи, который будет разбирать дело по существу in judicio, является теми рамками, которыми определяется дальнейшая процессуальная деятельность и судьи, и сторон, и из которых выходить он не вправе. С введением формулярного процесса формализм не исчез окончательно: стороны свободны делать всякие заявления перед претором (in jure), но для судьи (in judicio) решающее значение имеет то, что написано в полученной им формуле. Поэтому ошибки в формуле, допущенные по оплошности претора или самих сторон, могут иметь самые решительные последствия.

Возможна, прежде всего, ошибка в intentio. Истец, например, может заявить требование на несколько бoльшую сумму, чем он имеет на самом деле право: вместо 90, он требует с ответчика 100 (истец, например, забыл, что ответчик 10 ему уже уплатил); он, таким образом, plus petit244. Так как в формулу условием condemnatio будет поставлен заявленный истцом долг ответчика на 100 ("Si paret Nm Nm Ao Ao centum dare oportere, condemna"), то судья, следуя тексту формулы и не найдя по расследовании указанного ему условия (долга на 100 нет), должен будет истцу отказать вовсе. Истец потеряет свой процесс, но мало этого: в силу правила, что об одном и том же деле нельзя искать два раза ("ne bis de eadem re sit actio"245, он не имеет возможности возобновить иск и на действительно должную сумму; его требование погибло навсегда.

Такая pluspetitio возможна в различных видах. Можно plus petere: а) re - вместо девяносто сто, b) tempore – слишком рано, не дождавшись срока, с) loco – в другом месте, чем должно, d) causa – несогласно с другими особенностями договора, например, по договору ответчик обязался доставить истцу или вещь a, или вещь b по собственному выбору; истец же просто требует вещь а.

Если, напротив, истец просит меньше, чем следует – minus petit, то, так как в большем заключается и меньшее (в долге на 100 есть и долг на 90), он получит требуемое, но для того, чтобы получить остальное, необходим новый иск, причем истец должен ждать вступления в должность другого претора.

Ошибка, далее, может быть в demonstratio: обстоятельства дела неверно изложены; истец настоящий процесс потеряет, но может немедленно начать новый иск, ибо этот новый иск формально будет идти de alia re, чем прежний.

Наконец, в condemnatio может оказаться поставленной иная сумма, чем в intentio: например, сказано: "Si paret Nm Nm Ao Ao centum dare oportere, judex 200 condemna". Судья присудит к сумме, обозначенной в condemnatio (к 200). Если обозначено больше, от этого в убытке ответчик; если обозначено меньше, в убытке истец. Но в случае уважительной причины (например, ошибка произошла от рассеянности претора) и тому и другому даруется претором restitutio in integrum, то есть восстановление в прежнее положение, как если бы прежнего дела и не было.

Уже из сказанного видно, насколько формулярный процесс проникнут еще процессуальным формализмом. С течением времени этот формализм ослабляется, но все же до самого конца формула остается моментом, для всего дальнейшего производства весьма существенным.

3. ПРЕТОРСКИЕ ФОРМУЛЫ И ACTIONES PRAETORIAE

Закон Эбуция имел в виду лишь упрощение процессуального производства, но эта процессуальная реформа имела громадное значение и в другом отношении: она открыла упрощенные и более удобные средства для преторского влияния в области гражданского права, а вместе с тем и для развития jus honorarium. Благодаря тому, что составление формулы находится теперь всецело в руках претора, он приобретает возможность воздействовать в двояком направлении.

I. В эпоху legis actiones, когда весь ритуал in jure состоял из заявлений и действий сторон, когда магистрат играл роль чисто пассивную, он, конечно, в рамках этого процесса не имел никакой возможности оказать какое-либо влияние на исход проходящего пред ним спора, не мог наложить на цивильную претензию истца свое veto, хотя бы и находил эту претензию по существу несправедливой. Если истец заявил "aio hanc rem meam esse"246 и затем на этом основании совершалась vindicatio, contravindicatio и т. д., то претор не имел средства остановить legis actio и помешать переходу дела in judicium. Он не мог парализовать иска или, как говорят технически, не мог actionem denegare247.

Конечно, если претор желал быть настойчивым, он мог потом, после окончания дела, мерами своей власти (multae dictio и т. д.) заставить выигравшего процесс истца вернуть вещь обратно ответчику; но все эти меры лежат уже за пределами данного процесса и не всегда могут дать потерпевшему надлежащее удовлетворение (владельцу всегда лучше не выдавать вещи, чем выдать и затем добиваться ее обратно).

С переходом к формулярному процессу положение изменилось. Теперь составление формулы находится в руках претора; отказав истцу в составлении формулы, претор этим самым может остановить дальнейшее течение процесса и, следовательно, сделать цивильное право истца практически ничтожным (nudum jus), правом без эффекта" (sine effectu). Возникает, таким образом, denegatio actionis, которая делает претора уже прямым контролером и распорядителем цивильных исков.

К подобной denegatio претор прибегает тогда, если для него сразу же ясно, что претензия истца, хотя бы основанная на jus civile, несправедлива. Обыкновенно же случается так, что ответчик приводит в свою защиту какое-нибудь такое обстоятельство, которое еще нужно проверить относительно его истинности, например, ссылается на то, что, хотя он и обещал уплатить истцу известную сумму, но лишь потому, что был принужден к тому насилием. Так ли оно было в действительности или нет – надо еще проверить. Такую фактическую проверку претор может произвести и лично (causae cognitio), после чего он может actionem aut dare aut denegare248. Гораздо же чаще, чтобы не затруднять себя фактическим расследованием, он перелагает его на судью in judicio, вставив в формулу соответствующую exceptio. Таким образом, exceptio по своему материальному значению есть не что иное, как условная denegatio.

II. Но, кроме такого отрицательного воздействия на цивильное право, формулярный процесс открыл дорогу и для более интенсивного положительного влияния претора. Выше было уже отмечено (§ 19), что еще в эпоху legis actiones претор мог оказывать известное влияние на отношения между частными лицами путем своих административных приказаний (interdicta) и административных мер. С установлением процесса per formulas в руках претора оказалось для той же цели средство гораздо более простое и удобное.

Если к нему являлось лицо с претензией, хотя и не имеющей для себя оснований в цивильном праве, но все-таки, по мнению претора, справедливой, то он мог теперь, вместо того, чтобы, как прежде, расследовать дело лично и вынудить исполнение посредством multae dictio и т. д., просто-напросто составить соответствующую формулу и передать дело на решение судьи, предписав ему по проверке фактических данных обвинить ответчика. Таким образом, рядом с исками, основанными на цивильном праве, actiones civiles, появляются иски преторские – actiones praetoriae. В создании этих исков преторское творчество достигает своего зенита.

В основе цивильного иска лежит всегда такое или иное цивильное право истца, некоторое jus, которое в иске осуществляется. Поэтому в формуле этого иска условием condemnatio ставится наличность такого или иного jus истца ("S. p. rem ex jure Q. Ai Ai esse", "S. p. jus esse Ai Ai eundi agendi" и т. д.), и самые формулы этого рода называются formulae in jus conceptae249.

Материальным основанием всех преторских исков, напротив, является уже не какое-либо право истца на то, чтобы ответчик ему что-либо заплатил, а просто известное фактическое положение дел, совокупность известных фактических обстоятельств, которые делают справедливым, чтобы ответчик заплатил. Поэтому преторские иски опираются всегда на некоторое factum, а их формулы являются formulae in factum conceptae250.

Раз претор признал справедливым при совокупности известных фактических условий дать просителю иск, то для того, чтобы судья действительно обвинил ответчика, необходимо, чтобы претор в самой формуле даруемого иска условием condemnatio поставил эти фактические обстоятельства, чтобы в самом тексте ее они нашли себе надлежащее место. Редакция формулы при этом, однако, может быть различна.