8492 (Зиновьев Григорий Евсеевич), страница 2

Почти весь день 4 июля Зиновьев. провёл в Таврическом дворце, к к-рому шли от особняка Кшесинской колонны солдат, матросов и рабочих, где их приветствовал Ленин. Зиновьев, выступая неск. раз, говорил, что Петрогр. Совет и ВЦИК должны уважать волю рабочих и крестьян, требующих передать всю власть Советам, но предостерегал от принятия боя на улицах, ибо это было бы выгодно только буржуазии, призывал "расходиться мирно по казармам и з-дам, немедленно возобновить работу на ф-ках и з-дах, идти домой не по Невскому, не давать себя провоцировать ни на один выстрел" (там же, с. 366). На объединённом заседании ВЦИК Советов РСД и Исполкома Всерос. Совета КД, возражая меньшевикам и эсерам, ссылавшимся на решение 1-го Всерос. съезда Советов РСД поддержать коалиц. пр-во, Зиновьев указывал, что съезд не давал зарока никогда не брать власть в свои руки. "Сейчас положение изменилось, сейчас создались такие условия, при к-рых вопрос о власти должен быть перерешен" (там же. с. 145). Но заседание решило отклонить требования демонстрантов и объявить их "врагами рев-ции". После этого Зиновьев, Троцкий и Каменев убеждали, по их словам, руководителей матросской манифестации позволить разоружить себя и вернуться в Кронштадт.

Утром 5 июля Зиновьев, узнав о разгроме юнкерами "Правды", вместе с Каменевым добивались через М.И. Либера, чтобы был освобожден задержанный номер газеты, в к-ром опубл. воззвание о прекращении демонстрации. Но этому воспротивились в штабе Петрогр. ВО - "Правда" печаталась в "незаконно" конфискованной типографии "Сельского Вестника". По требованию ген. ПА Половцева втроём они договаривались с Воен. орг-цией РСДРП(б) убрать броневики из Петропавл, крепости, в самой крепости агитировали матросов и пулемётчиков за возвращение в Кронштадт и в казармы. 6 июля Зиновьев и Каменев продолжали переговоры о возобновлении выхода "Правды", но ничего не добились. Пришлось дать согласие на снятие охраны из броневиков у особняка Кшесинской.

7 июля Зиновьев на квартире С.Я. Аллилуева узнал о решении Врем. пр-ва арестовать и предать суду его самого. Ленина и Каменева, обвинённых в попытке свергнуть в Июльские дни Врем. пр-во. С пришедшим сюда же Лениным они поначалу хотели житься на суд и послали сказать об этом Каменеву. Вечером И.В. Сталин, Г.К. Орджоникидзе и Е.Д.Стасова удержали их от этого шага 9 июля Ленин и Зиновьев перебрались на ст. Разлив и обосновались в шалаше, устроенном для них рабочим Сестрорецкого з-да Н.А. Емельяновым.

В первых числах августа Зиновьев вернулся в Петроград, скрывался на квартире Э.Г.Кальске (рабочего з-да "Айваз"); писал статьи для "Пролетария" и "Рабочего", выходивших вместо "Правды". С кон. авг. возобновил работу в ЦК РСДРП(б). С нач. сент. вместе с Каменевым фактически возглавлял там большинство, итерировавшее настояния Ленина о переходе к непосредств, действиям по захвату власти. Скрытая полемика по этому вопросу содержалась в статье Зиновьева "О съезде Советов". В то время как Ленин считал Советы выше Учред. Собр., Зиновьев утверждал, что Советы не исключают Учред. Собр. «Если нашей рев-ции не суждено погибнуть, если ей дано победить, то мы увидим на практике комбиниров. тип республики Советов и Учред. Собр. Если то, что мы называем "второй революцией" (т.е. победа рабочих и крестьян над буржуазией и помещиками), может произойти мирно, то только по пути такой республики. Это будет тогда легальная революция такого громадного размаха, к-рого не знает ещё история» ("Рабочий Путь", 1917, 4 окт.).

Появление Ленина на заседании ЦК РСДРП(б) 10 окт. резко изменило соотношение сил. Голосуя против резолюции, признающей, что вооруж. восстание неизбежно и вполне назрело, 3, и Каменев, убеждённые, что идти сейчас на этот шаг - "значит ставить на карту не только судьбу партии, но и судьбу рус. и междунар. рев-ции".- оказались в одиночестве. 11 окт. они изложили свою позицию в письме "К текущему моменту", к-рое направили в ПК МК. Моск. обл.. Финл. обл. комитетам партии, большевист. фракции ВЦИК Петрогр. исполкому Советов РСД, большевист. фракции съезда Советов Сев. области. Предупреждая, что "в России за нас большинство рабочих и значит, часть солдат", но вовсе не большинство осн. массы населения - крестьян, они в то же время полагали, что "при правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учред. Собр.". Дальнейшее "обострение нужды. голода, крест, движения будет всё больше на них [мелкобурж. партии- Автор] давить и заставлять их искать союза с пролет, партией против помещиков и капиталистов, представленных партией кадетов". В результате "наши противники вынуждены будут уступать нам на каждом шагу, либо мы составим вместе с левыми эсерами, беспарт. крестьянами и пр. правящий блок, к-рый в осн. должен будет проводить нашу программу"; но большевики могут прервать свои успехи, если возьмут сейчас на себя инициативу выступления и тем поставят пролетариат под удар сплотившейся контррев-ции, поддержанной мелкобурж. демократией: "Против этой губительной политики мы подымаем голос предостережения" ["Протоколы ЦК РСДРП(б)", с. 87-92}

15 окт. письмо зачитывалось на заседании ПК РСДРП(б), 16 окт. вокруг него развернулась полемика на расширенном заседании ЦК. Зиновьев снова выразил сомнение, "обеспечен ли успех восстания": "Прежде всего не в наших руках железнодорожный и почтово-телегр. аппарат. Влияние ЦИК достаточно сильно ещё... На подкрепления из Финляндии и Кронштадта рассчитывать не приходится. А в Питере мы не имеем уже такой силы". По мнению Зиновьева, у большевиков сложилось вообще неправильное отношение к Учред. Собр.: "Конечно, на него нельзя смотреть как на всеспасающее", но оно "произойдёт в высшей степени рев. атмосфере.- Не исключена возможность, что мы там будем с левыми эсерами в большинстве... Мы не имеем права рисковать, ставить на карту всё" (там же, с. 98-99). Но снова Зиновьев и Каменев оказались в меньшинстве против 19 при 4 воздержавшихся. В. Базаров (В.А. Руднев) в горьковской "Новой Жизни" сообщил 17 окт.. что "по городу пущен в рукописи листок, высказывающийся от имени двух видных большевиков против выступления". В связи с этой заметкой Каменев от своего имени и от имени Зиновьева обратился в "Новую Жизнь" с заявлением, к-рое 18 окт. было опубликовано. В нём подтверждался факт письма, хотя и утверждалось, что о вооруж. восстании "решений партии не существует". В тот же день Ленин в письме "К членам партии большевиков" потребовал исключить обоих из партии за "неслыханное штрейкбрехерство" (ПСС, т. 34, с. 419). 19 октября Зиновьев в присутствии И.В. Сталина заявил Каменеву, что осуждает публикацию в "Новой Жизни" и что не уполномочивал выступать от своего имени. Ленину об этом Зиновьев не сообщил, и в написанном 19 октября письме в ЦК с требованием исключения обоих из партии Ленин не отделял Зиновьева от Каменева (там же. с. 423-27). Зиновьев направил письмо в ред. "Рабочего Пути", к-рое было опубликовано 20 октября с примечанием "от редакции" (написанным Сталиным), что "вопрос можно считать исчерпанным" и что "в основном мы остаёмся единомышленниками". 20 октября Зиновьев направил в ЦК письменное заявление о том, что к интервью Каменева "не имел ни малейшего отношения" и появление его осуждает ("Вопросы истории КПСС", 1990. № 5, с. 49). ЦК, обсуждавший 20 октября письмо Ленина от 19 октября, вопрос об исключении из партии не рассматривал и постановил "принять отставку Каменева" из ЦК. Вопрос об исключении из ЦК Зиновьева даже не ставился ["Протоколы ЦК РСДРП(б)", с. 107]. ЦК вменил Каменеву и Зиновьеву в обязанность не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии. 25 октября в ст. "К съезду Советов" Зиновьев писал: "Последние надежды на мирный исход кризиса изжиты. Последние мирные надежды, которых - каюсь - до самых последних дней не был чужд и пишущий эти строки, разбиты жизнью. Наши противники в последние дни сделали всё возможное, чтобы вытравить эти иллюзии. Они уже перешли в наступление, это факт" ("Рабочий Путь", 1917. 25 окт.). В тот же день Зиновьев впервые после долгого перерыва появился на заседании Петрогр. Совета и выступал на нём: "...мы находимся в настоящий момент в периоде восстания... никаких сомнений относительно его результатов быть не можете мы победим" ("Рев-ция 1917", т. 5, с, 180). Во время переговоров при Викжеле с меньшевиками и эсерами об "однородном соц. пр-ве Зиновьев вновь разошёлся с большинством ЦК. На заседании ЦК 1 ноября он заявил: "Для нас ультимативны два пункта: наша программа и ответственность власти перед Советом как источником власти" ["Протоколы ЦК РСДРП(б)", с. 127], опустив пункт о том, чтобы в состав пр-ва вошли Ленин и Троцкий. 2 нояб. ЦК РСДРП(б) принял резолюцию Ленина, отвергающую уступки. Но большевист. фракция ВЦИК по инициативе Зиновьева её отклонила: Ленин расценил это как "неслыханное нарушение дисциплины", как "преступны в данный момент колебания" и предложил оппозиции отстраниться от практич. работы, в "к-рую они не верят" (ПСС, т. 35, с. 44). Его поддержали 9 членов ЦК. Но когда Каменев, А.И. Рыков, В.П. Ногин, В.П. Милютин и Зиновьев заявили 4 нояб. о выходе из ЦК, Ленин объявил их поступок "дезертирством" и предложил всем членам партии и всем трудящимся решительно осудить его (см. там же, с. 74). На переговорах при Викжеле ультиматум большевиков не был принят меньшевиками и эсерами. 6 нояб. обе стороны констатировали невозможность достигнуть соглашения. 7 нояб. Зиновьев в "Письме к товарищам" объявил, что он берёт обратно своё заявление: "Мы пошли на большую жертву, выступив с открытым протестом против большинства нашего ЦК и требованием соглашения. Это соглашение, однако, отвергнуто другой стороной. При таком положении вещей мы обязаны воссоединиться с нашими старыми товарищами по борьбе" ("Правда". 1917, 8 нояб.).

Зиновьев участвовал в переговорах с левыми эсерами о расширении ВЦИК за счёт делегатов Чрезв. Всерос. съезда Советов КД. 14 нояб. соглашение было достигнуто, а 15 нояб. Зиновьев уехал в Киев, где, с одной стороны, встречался с ген. секретарями Центр. Рады, а с другой, призывал рабочих к полит, забастовке против Рады. Объехал ряд пром. центров Украины, готовя созыв в Харькове 1-го Всеукр. съезда Советов. Подводя итог поездки, Зиновьев говорил 12 дек. в Петрограде: "Мы искупили наш грех, предоставив свободу самоопределения, но свобода самоопределения укр. народа, конечно, не есть самоопределение контррев-ции" (Соч., т. 7, с. 462).

13 декабря избран председателем Петроградского Совета. В тот же день на Всероссийском съезде ж.-д. мастеровых и рабочих заявил: "Те, кто особенно кричит об Учред. Собр., те не договаривают. Они хотят, чтобы вся власть была Учред. Собранием, хотят отнять эту власть у Советов. Этого-то и не допустят рев. рабочий, солдат и крестьянин" (там же, с. 467). Отвечая на один из вопросов, конкретизировал: "Оно должно будет признать власть Советов, в противном случае его придется разогнать" ("Новая Жизнь", 1917, 14 дек.). Чл. Учред. Собр. (от Петрограда).

В период Брестских переговоров (см. документ Брестский мир - ред.) Зиновьев был единственным членом ЦК, выступавшим за немедленное подписание мира, полагая, что оттягивание только ухудшит его условия [см.: "7-й съезд РКП(б)", с. 791 Когда же немцы, прервав перемирие, начали наступление, повёл энергичную агитацию против "левых коммунистов" и др. сторонников рев. войны. На расширенном пленуме Моск. Совета 3 марта 1918, полемизируя с его пред. М.Н. Покровским, Зиновьев убеждал: "Сил для немедленного отпора, для ведения войны с герм. империализмом у рус. рев-ции нет. Каковы бы ни были условия герм. ультиматума, но если они не вызывают немедленной гибели Сов. Республики, их надо принять" ("Социал-демократ", 1918, 5 марта). По настоянию Зиновьева МК РСДРП(б) 4 марта отказался от своей прежней позиции неприятия мира.

Летом 1918 Ленин неоднократно обвинял Зиновьева и др. петрогр. членов ЦК в оппозиции, к-рая проявлялась в игнорировании требования отправить как можно больше рабочих за хлебом в деревню, в удерживании рабочих от массового террора в ответ на убийство В. Володарского. Однако эта осторожность позволила большевикам Петрограда выиграть избират. кампанию (меньшевики и эсеры потерпели поражение в конце июня на последних относительно свободных выборах в Петрогр. Совет) и сорвать всеобщую полит, забастовку, назначенную на 2 июля. Но 30 августа когда был убит М.С. Урицкий, Зиновьев предложил "разрешить всем рабочим расправляться с интеллигенцией по-своему, прямо на улице" (см: Стасова БД., Страницы жизни и борьбы, М., 1960, с. 105). Парт. актив города отказался пойти на эту меру, понимая, что она "обернётся против нас в первую голову" (там же). Для выявления "контррев. элементов" решили создать специальные "тройки" по районам. "Красный террор" в Петрограде мало чем отличался от террора в др. местах. И применялся он неоднократно.

В марте 1919 был основан 3-й, Комунистич. интернационал, Зиновьев стал пред. его Исполкома. На 8-м съезде РКП(б) (март 1919) избран чл. ЦК, а на его 1-м пленуме - кандидатом в чл. Политбюро. В окт. 1920 на съезде Независимой с.-д. партии Германии в Галле Зиновьев способствовал её расколу и принятию левым крылом съезда решения о вступлении в Коминтерн и объединении с компартией. В 1921 разработал 21 условие приёма в Коминтерн. Во время дискуссии о профсоюзах (кон. 1920 - нач. 1921) поддерживал Ленина в его борьбе против Троцкого и "рабочей оппозиции". После 10-го съезда РКП(б) (март 1921), подведшего итоги этой дискуссии, пленумом ЦК избран членом Политбюро.

На 12-м (1923) и 13-м (1924) съездах РКП(б) выступал с полит. отчётами ЦК. Вместе с Каменевым и Сталиным вёл в это время борьбу против Троцкого. Но в дек. 1925 на 14-м съезде ВКП(б) Зиновьев, поддержанный Каменевым, выступил от имени т.н. "новой оппозиции" с содокладом, в к-ром оппонировал полит, отчёту ЦК, сделанному Сталиным, и потерпел поражение. В 1926 его отстранили от рук-ва Петрогр. Советом и Исполкомом Коминтерна, вывели из Политбюро. Объединение с Троцким привело в 1927 к исключению из ЦК, из партии и к ссылке. В 1928, покаявшись, Зиновьев был восстановлен в партии, назначен ректором Казан, ун-та. Спустя нек-рое время возвращен в Москву, введён в редколлегию ж. "Большевик". В конце 1932 вновь исключен из ВКП(б) и отправлен в ссылку, но в 1933 восстановлен в партии и направлен на работу в Центросоюз. Был приглашен на XVII съезд ВКП(б) (янв- февр. 1934), на к-ром выступил с покаянием и славословием по адресу Сталина и его соратников (см его выступление на съезде - ред.).

16 дек. 1934 Зиновьев был арестован, месяц спустя осужден на 10 лет тюремного заключения по делу т.н. "Моск. центра". 24 авг. 1936 приговорён к высшей мере наказания по делу т.н. "Антисов. объединённого троцкистско-зиновьевского центра". Реабилитирован в 1988.

Использованы материалы статьи Ю.В. Аксютина в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993

Троцкий о Зиновьеве

...В агитационном вихре того периода (июль 1917 года - ред.), большое место занимал Зиновьев, оратор исключительной силы. Его высокий теноровый голос в первый момент удивлял, а затем подкупал своеобразной музыкальностью. Зиновьев был прирожденный агитатор. Он умел заражаться настроением массы, волноваться ее волнениями и находить для ее чувств и мыслей, может быть, несколько расплывчатое, но захватывающее выражение. Противники называли Зиновьева наибольшим демагогом среди большевиков. Этим они обычно отдавали дань наиболее сильной его черте, т. е. способности проникать в душу демоса и играть на ее струнах. Нельзя, однако, отрицать того, что, будучи только агитатором, не теоретиком, не революционным стратегом, Зиновьев, когда его не сдерживала внешняя дисциплина, легко соскальзывал на путь демагогии, уже не в обывательском, а в научном смысле этого слова, т. е. проявлял склонность жертвовать длительными интересами во имя успехов момента. Агитаторская чуткость Зиновьева делала его чрезвычайно ценным советником, поскольку дело касалось конъюнктурных политических оценок, но не глубже этого. На собраниях партии он умел убеждать, завоевывать, завораживать, когда являлся с готовой политической идеей, проверенной на массовых митингах и как бы насыщенной надеждами и ненавистью рабочих и солдат. Зиновьев способен был, с другой стороны, во враждебном собрании, даже в тогдашнем Исполнительном комитете, придавать самым крайним и взрывчатым мыслям обволакивающую, вкрадчивую форму, забираясь в головы тех, которые относились к нему с заранее готовым недоверием. Чтобы достигать таких неоценимых результатов, ему мало было одного лишь сознания своей правоты; ему необходима была успокоительная уверенность в том, что политическая ответственность снята с него надежной и крепкой рукою. Такую уверенность давал ему Ленин. Вооруженный готовой стратегической формулой, вскрывающей самую суть вопроса, Зиновьев находчиво и чутко наполнял ее свежими, только что перехваченными на улице, на заводе или в казарме возгласами, протестами, требованиями. В такие моменты это был идеальный передаточный механизм между Лениным и массой, отчасти между массой и Лениным. За своим учителем Зиновьев следовал всегда, за вычетом совсем немногих случаев; но час разногласий наступал как раз тогда, когда решалась судьба партии, класса, страны. Агитатору революции не хватало революционного характера. Поскольку дело шло о завоевании голов и душ, Зиновьев оставался неутомимым бойцом. Но он сразу терял боевую уверенность, когда становился лицом к лицу с необходимостью действия. Тут он отшатывался от массы, как и от Ленина, реагировал только на голоса нерешительности, подхватывал сомнения, видел одни препятствия, и его вкрадчивый, почти женственный голос, теряя убедительность, выдавал внутреннюю слабость. Под стенами Таврического дворца в июльские дни Зиновьев был чрезвычайно деятелен, находчив и силен. Он поднимал до самых высоких нот возбуждение масс - не для того, чтобы звать к решающим действиям, а, наоборот, чтобы удерживать от них. Это отвечало моменту и политике партии. Зиновьев был полностью в своей стихии.