8465 (Эммануил Сведенборг)

Эммануил Сведенборг

(1688- 1772)

Эммануил Сведенборг родился 29 января 1688 года. Его отец, Еспер Сведберг был профессором богословия в Уппсальском университете и настоятелем собора. Позднее он стал епископом в Скаре. Так как достоинство епископского сана требовало перехода в высшее дворянское звание, то фамилия семьи Сведберг была изменена на Сведенборг.

В доме епископа, за семейным столом, за которым часто собиралось представительное собрание наиболее влиятельнейших и известнейших священнослужителей Шведской Короны, постоянно велись беседы на разнообразнейшие религиозные темы. Как писал впоследствии сам Сведенборг, вспоминая о своих детских годах, “я, с самого своего раннего возраста, постоянно был охвачен мыслями о Боге, спасении и духовных страданиях людей”. Но особенно интересным фактом из биографии его семьи является то, что его отец, лютеранский епископ, воспитывал детей лишь в общих принципах христианской веры, выбор же конфессии он оставлял за ними самими, до достижения ими сознательного возраста.

В 1699 году юный Эммануил поступил на философский факультет Уппсальского университета. Несмотря на свои религиозные наклонности (а возможно и благодаря им) его выбор не пал на богословский факультет, ибо ни одна из существовавших тогда в христианском мире теологических школ не смогла предоставить ему хоть сколь-нибудь удовлетворившего бы его ответа на занимавшие тогда сознание его вопросы о сути Бога, вселенной и человеческого бытия.

После университета, где Сведенборг получил прекрасное образование (в частности, в совершенстве изучив латынь, греческий и древнееврейский), он всю первую половину своей жизни интенсивно занимался самообразованием. Ему удалось либо самостоятельно, либо под руководством опытных преподавателей изучить физику, астрономию и главные из естественных наук. Позднее он занимался космологией, механикой, математикой, анатомией, физиологией, политикой, экономикой, металлургией, геологией, горным делом и химией. Его труды по обработке металлов принципиально изменили положение дел в этой отрасли производства и не потеряли своей актуальности даже в настоящее время. Историки науки считают его “отцом” таких дисциплин, как, скажем, минералогия, или же физиология мозга. Его натурфилософские работы поднимались до уровня аналогичных опытов Ньютона, а некоторые его блестящие прозрения предвосхитили выводы о сути материи, к которым современная физика приблизилась, лишь в двадцатом веке, посредством квантовой механики.

Но какие бы научные дисциплины не доводилось бы постигать и развивать Сведенборгу на протяжении многолетней его научной карьеры, красной нитью через всю его жизнь проходил завет, который дал ему отец, покидая Уппсалу для исполнения пастырского своего долга в другом приходе: “Молю тебя, дабы ты боялся и любил Бога превыше всего остального в мире, ибо без страха Божьего все науки и все занятия ничего не стоят, но способны причинить исключительно один лишь вред.” Неизменным спутником всей жизни его жизни, и неизменным маяком и вдохновителем любых его размышлений, поисков, философских или же научных выводов и заключений, всегда и в любых обстоятельствах оставалась священная книга его детства - Библия, и сквозь все свои научные занятия, опыты и обобщения Сведенборг неизменно стремился узреть и постигнуть исключительно лишь абсолютное Божественное основание вселенной и ту единую связующую нить, посредством которой и содержится всё творение в неизменном единстве со своим Творцом.

И, однако же, невзирая на все удивительнейшие прозрения его, подчас намного превосходящие, в областях натурфилософской и естественнонаучной, даже самые высшие пределы современной ему науки, Сведенборг чувствовал, что постижение божественного основания вселенной с неизменным постоянством ускользает непрестанно от ума его, и что он настолько же ещё далёк от понимания Божественной сути бытия нашего в конце своей научной карьеры, насколько он был далёк от понимания этого и в самом её начале. Все его научные занятия, все его усилия на этом поприще, и все напряжения ума его в области постижения законов материального мира лишь подвели его, под конец, к уразумению им полной и совершенной невозможности оставаться хоть сколь-нибудь долее в рамках той простой, и по детски наивной христианской веры, в которой он был рожден, и в которой он был воспитан.

И, затем, для него наступает исключительно тяжкий период метаний, лихорадочных раздумий и тяжёлых духовных искушений, в которых его единственной опорой, его единственной надеждой, и его единственным утешением оставалась лишь неизменная и простая вера его детских лет во всемогущество и милосердие Господа нашего Иисуса Христа, заключённая для него отныне лишь в простых и незатейливых церковных песнопениях, которые память его хранила всю его сознательную жизнь, как свою самую величайшую драгоценность, и величайшее услаждение для своей души.

На протяжении 1744 и 1745 годов сознание Сведенборга смущено и взволновано было различными видениями. Дух его то повергался в пучины страха, то возносился к вершинам восторга и счастья. Нечто таинственное и необоримое свершалось в сознании старого учёного, нечто совершенно не зависевшее ни от его воли, ни от его желания, нечто, что увлекало утлый кораблик его слабого человеческого сознания в неизведанные и непостижимые для простых смертных глубины океана божественных провидений и прозрений, унося его туда стремительно и неостановимо, и ему, как кормчему, попавшему в самую пучину урагана, лишь оставалось, вцепившись из последних сил в штурвал, следовать по ветру, совершенно неведомым для него курсом, стараясь только сохранить остойчивость своего корабля и не дать ему опрокинуться в бушующую пучину водной стихии.

Пожалуй, сильнейшим из тех событий, которые довелось ему пережить в эти годы, было непосредственное посещение Господне, которого он удостоен был 6 апреля 1944 года.

Вечером того дня Сведенборг долго и напряжённо работал, а затем прилёг, и, постепенно, начал погружаться в состояние, промежуточное между бодрствованием и сном. И тут, как он позднее рассказывал сам, с ним произошло следующее:

“Спустя полчаса я услыхал над головою стук, после чего я испытал, при продолжающемся шуме, сильное потрясение с головы до ног. Мне показалось, будто надо мной находится нечто священное, потом я уснул. Примерно между 12 и 2 часами по мне снова пробежала дрожь с головы до ног, причём слышался такой шум, как если бы столкнулось множество ветров. Это привело меня в сильнейшее сотрясение и повергло ниц. В то мгновение, когда я был сброшен, я был в полном сознании, и видел, что сброшен, и дивился, что бы это могло значить. И, затем, я заговорил, как если бы слова извне были вложены в уста мои, и я произнёс: “О всемогущий Иисус Христос, то, что Ты, по Твоей великой милости, соизволяешь явится к столь великому грешнику, делает меня достойным твоей милости!” - Я сложил свои руки, и тогда показалось рука, которая крепко охватила мои руки - “Ты обещал оказывать милость всем грешникам, Ты не можешь не сдержать Своего слова!” И в то же мгновение я уже был на Его Лоне, и видел Его лицом к лицу, и это был облик со святейшим выражением, которого нельзя и описать. Облик Его был совершенно такой же, какой носил Он живя в мире.”

Затем Господь заговорил со Сведенборгом, и спросил его, имеет ли он “Сертификат здоровья” (“Сертификат здоровья” (sundhetsbetyg (шв.)) - это документ, выдаваемый соответствующими чиновниками команде судна при оставлении кораблём порта). Сведенборг ответил Ему: “Господи, ты знаешь это лучше, чем я”. “Хорошо, тогда начинай” - ответствовал Господь. И затем Он произнёс нечто, что Сведенборг истолковывал позднее как “Люби Меня подлинно”, или как “Делай то, что пообещал”. На что тот отвечал: “О, Боже, даруй мне благодать для этого! Я уразумел, что это выше моих сил!” После чего Сведенборг проснулся, содрогаясь.

Размышляя в полусне о случившемся с ним только что, он думал с изумлением: “Что это всё могло бы значить? Был ли это Христос, Сын Божий, Тот, Кого я увидел?” Он осознавал, что было бы величайшим грехом впасть в сомнение. “Но ведь нам заповедано испытывать духов?” - думал он. Сведенборг начал просматривать всю свою прошлую жизнь, как он был очищаем и приуготовляем, как он пал на лице своё, и как слова молитвы были вложены в уста его. И затем - “я уразумел, что ко мне явился Сам Сын Божий, нисшедший в таких громах, Кто поверг меня ниц против воли моей, и вложил мне молитву в уста мои; после чего я воскликнул: “Это был сам Иисус!” И затем я молился о благодати и любви, ибо это было дело Иисуса Христа, а не моё собственное. При этом я постоянно обливался слезами, не слезами печали - но слезами счастья и радости, оттого, что Господь наш соизволил явить благодать Свою такому недостойному грешнику как я”.

Жизнь Сведенборга, постепенно, но неотвратимо преобразовывалась все эти годы, меняя, ступень за ступенью, само качество бытия своего. Господним наитием, во глубины сознания его вводилась, постепенно, особая Божественная Перцепция внутреннего духовного постижения, в свете которой и Священное Писание, и материальный мир постепенно приобретали для него совершенно новые, скрытые доселе от любого смертного, духовные очертания той подлинной, Божественной реальности, которая была скрыта в них доселе от взора человеческого.

И, наконец, наступил для Сведенборга тот день, когда завершилось, начатое по воле Господней, преобразование ума его природного, достигнув той степени просветления своего, которая предопределена ему была Самим Провидением Господним. И тогда Господь, явившись вновь к нему, уже в полной ясности сознания его, возгласил ему: “Я Господь Бог, Творец и Искупитель, Я избрал тебя для объяснения людям внутреннего духовного смысла Священного Писания и Сам буду внушать тебе то, что ты должен писать.”

И, как записал сам Сведенборг впоследствии: “В эту же ночь открылся и мой внутренний взор, так что я получил возможность видеть обитателей мира духов, небеса и ад, и, благодаря этому, множество скрытых аспектов бытия. После этого я совершенно оставил мои занятия в земных науках и посвятил себя исключительно духовным постижениям, и Господь Сам руководил моими записями об этом.“

Вся вторая половина жизни Сведенборга в мире была затем посвящена уже исключительно написанию разного рода теологических сочинений, в основном комментариям к Библии, которые составляют от 30 до 40 томов текста. Его религиозная деятельность решительно отличалась от практики сектантов, так как он, по свидетельству современников, не стремился вербовать прозелитов и навязывать свое мнение окружающим. Несмотря на это, он весьма часто подвергался ожесточенным нападкам со стороны некоторых теологов, и были попытки даже пресечь его деятельность административными мерами, впрочем, потерпевшие полный крах.

Вплоть до 1759 года Сведенборг публиковал своих книги анонимно, но в том году произошло событие, которое привлекло к имени его всеобщее внимание, и побудило читающую публику задуматься о возможной связи анонимно публикуемых книг, содержащих описания видений из потустороннего мира, с личностью почтенного шведского барона.

В июле этого года Сведенборг как-то был приглашён на обед к богатому купцу Вильяму Кастелю, жившему в городе Готтенберге (который удалён от Стокгольма на расстояние более 70 километров). Около шести часов вечера он внезапно вышел из комнаты в сад, откуда вернулся очень бледный и встревоженный, говоря, что в Стокгольме сильный пожар, и что пламя охватило уже значительную часть города. В беспокойстве он несколько раз после того оставлял комнаты, и объявил, наконец, что дом такого-то его знакомого уже обратился в пепел, и что его собственный дом находится в большой опасности. Выйдя ещё раз около восьми часов, он возвратился уже с лицом совершенно спокойным, говоря: “Слава Богу, пожар погашен, огонь остановлен за три дома до моего.” Всё это произвело большое впечатление в городе, и дошло до сведения губернатора, который на другой день пригласил Сведенборга к себе и получил от него подтверждение всего сказанного им накануне, с описанием малейших подробностей пожара. Лишь на третий день в город прибыл гонец Стокгольмской торговой палаты, с подробностями пожара в столице. Вести, доставленные гонцом и рассказ Сведенборга совпали даже в мельчайших деталях.

Случай этот принёс Сведенборгу европейскую известность, и в дальнейшем ему достаточно часто докучали разнообразные посетители, умолявшие его разрешить ту или иную их проблему, для решения которой была необходима помощь от кого-либо, пребывающего уже в потустороннем мире.

Не занимаясь подобной практикой регулярно, Сведенборг, тем не менее, иногда и не оказывал подобным просителям. Об одном из таких случаев рассказывают следующую историю.

После внезапной кончины голландского посланника при стокгольмском дворе, графа Мартевиля, ко вдове его обратились с требованием значительной суммы денег, за поставку каких-то вещей в дом покойного, которую, как ей было известно, муж её заплатил в своё время. Однако она не могла представить, при этом, нужной квитанции, так как не знала, где её искать. В таком положении она, по совету своих знакомых, и более, впрочем, из любопытства, чем из каких-либо других побуждений, прибегла к Сведенборгу с просьбой узнать от покойного её мужа, где положена квитанция, на что и получила от него согласие. Через некоторое время Сведенборг пришёл к ней и объявил, что виделся с её мужем и получил от него обещание заняться немедленно поиском расписки. Ещё через восемь дней, к мадам Мартевиль во сне явился её муж, и сообщил ей, в каком именно месте находится спрятанная квитанция. Там она нашла не только расписку, но также и бриллиантовую заколку, которая до этого момента считалась безвозвратно утерянной. Когда к ней на следующее утро пришёл с визитом Сведенборг, то он, прежде чем она сообщила ему о находке, сказал ей что он опять встречал её мужа, но разговор их был очень короток, так как последний спешил к ней, чтобы рассказать, где искать расписку.

Ещё более удивительна история с секретом королевы. Шведская королева Луиза Ульрика, желая лично убедится в справедливости того, что ей рассказывали о духовидческих способностях Сведенборга, решила как-то подвергнуть его испытанию. Пригласив его во дворец, королева, между разговором, спросила у него, справедливо ли говорят, что он может общаться с умершими. Получив утвердительный ответ, она спросила его затем, не смог ли бы он принять от неё поручение к её умершему брату, принцу Вильгельму. Сведенборг отвечал, что исполнит её поручение с большим удовольствием, и королева, отведя его в сторону, изъявила желание узнать от него, о чем говорил с ней брат в последние минуты их свидания, перед самым отъездом её в Стокгольм. Королева очень хорошо знала, что принц никому бы не пересказал содержания их разговора, и она также никогда об этом ни с кем не говорила.