8287 (Первый национал-большевик Н.В. Устрялов)

Первый национал-большевик Н.В. Устрялов

Репников А.В.

В последние годы на страницах различных изданий все чаще можно встретить термин "национал-большевизм". В научной литературе под этим термином обычно понимается движение, известное историкам как "сменовеховство". В связи с тем, что в наши дни различные политические силы, пытаясь перенести эту идеологию на современную российскую почву, придают данному термину порой диаметрально противоположное значение (особенно в связи с деятельностью Э. Лимонова), представляется необходимым обратиться к истокам этой идеологии, и, в частности, к одному из ее основателей — Н.В. Устрялову.

В последние годы эта неординарная личность оказалась в центре внимания историков, политиков и публицистов. О современном интересе к идеям Устрялова свидетельствует и то, что за короткий срок было переиздано несколько его книг и целый ряд статей. О. Воробьевым была введена в оборот часть переписки Н.В. Устрялова. Появился первый сборник с серьезным анализом проблем государства в работах Н.В. Устрялова. Весьма интересным представляется и предпринятое исследователями рассмотрение влияния идей Н.В. Устрялова на русскую зарубежную эмиграцию. Благодаря С. Сергееву вышло и фундаментальное собрание работ Устрялова. В журнале "Наш современник" в прошлом году была опубликована обширная статья М.Ю. Чернавского, посвященная Устрялову.

Николай Васильевич Устрялов родился в 1890 г. в Петербурге. В 1913 г. окончил юридический факультет Московского университета. С 1916 по 1918 г. был приват-доцентом этого же университета. Член кадетской партии. В октябре 1916 г. он заявил о себе как о публицисте, выступив на страницах журнала "Проблемы Великой России" со статьей "К вопросу о русском империализме". Февральскую революцию Устрялов встретил с одобрением, ездил по России с лекциями, выступал и на фронте. В 1917 — 1918 гг. сотрудничал в московской газете "Утро России". В 1918 г. вместе с Ю.В. Ключниковым и Ю.Н. Потехиным издавал журнал "Накануне", в котором подчеркивал, что революция в России является "подлинно русской". Из тех, кто сотрудничал в "Накануне" можно выделить Н.А. Бердяева, А.А. Кизеветтера, П.Б. Струве, С.А. Котляревского. Постепенно соратника Устрялова по кадетской партии начинают с удивлением замечать происходившие с ним метаморфозы. В итоге на съезде кадетской партии в мае 1918 года он оказался в изоляции. В дальнейшем из либерального лагеря на него обрушился град упреков, который сильно задел Устрялова.

Что касается мировоззрения Устрялов, то он испытал сильное влияние идей Н.Я. Данилевского о циклическом развитии человечества и по ряду положений был близок К.Н. Леонтьеву. Видимо, не случайна смычка устряловского "национал-большевизма" с "охранительным социализмом" К.Н. Леонтьева. Об этом писал и сам Устрялов, считая, что "...из всех политических групп, выдвинутых революцией, лишь большевизм, при всех пороках своего тяжелого и мрачного быта, смог стать действительным русским правительством, лишь он один, по слову К. Леонтьева, "подморозил" загнивавшие воды революционного разлива и подлинно Над самой бездной На высоте уздой железной Россию вздернул на дыбы...".

Именно в приверженности государственности сошлись охранители самодержавия и его разрушители, что, кстати, было предсказано К.Н. Леонтьевым еще в конце XIX в. В 1889 г. он высказал мнение о том, что в ХХ и ХХI вв. социализм будет играть ту роль, которую некогда играло христианство. "То, что теперь — крайняя революция, станет тогда охранением, орудием строгого принуждения, дисциплиной, отчасти даже и рабством... Социализм есть феодализм будущего... в сущности либерализм есть, несомненно, разрушение, а социализм может стать и созиданием". Не веря в творческую потенцию самодержавия, Леонтьев увидел выход в тоталитарном социалистическом государстве, поскольку ему было важно сохранить традиционные ценности, даже если для этого требовалось сменить "белую" оболочку самодержавной России на "красную". Смешение апокалиптических прогнозов Леонтьева о рождении Антихриста из недр России с рассуждениями об "охранительном социализме" парадоксально только на первый взгляд. Эсхатология и утопия всегда шли в сознании россиян рука об руку. Не случайно современный исследователь русской эсхатологической традиции Вячеслав Шестаков заметил, что "наряду с эсхатологизмом характерной особенностью русского национального сознания всегда была тенденция к социальному утопизму, к созданию зримого образа желаемого (а в антиутопиях — не желаемого) будущего".

Перелом в мировоззрении Устрялова зрел долго, и произошел в сложный для страны период гражданской войны, когда Устрялов был юрисконсультантом при управлении делами правительства Колчака. После краха Колчака он, по воспоминаниям очевидцев, провел три бессонные ночи в Чите, обдумывая выход из создавшегося положения. Последний оплот "белых" рухнул. Впереди была неизвестность и мрак, в который, как казалось, погружается Россия. Но Устрялов увидел во мраке неизвестности свой собственный путь — "национал-большевизм".

В начале 1920 г. Устрялов эмигрировал в Харбин. В октябре 1920 г. он писал П.Б. Струве: "Выступая в защиту прекращения вооруженной борьбы с большевизмом, я и мои единомышленники все время сознавали внешнюю "еретичность" этой точки зрения, но обстановка полного разложения "контрреволюции" настойчиво диктовала именно такой выход из положения... Как бы то ни было, большевики оказались хорошими революционерами, и России не придется сегодня стыдиться за них". В письме Струве Устрялов признавал, что занял в эмиграции "весьма одиозную для правых групп позицию "национал — большевизма" (использование большевизма в национальных целях...)".

В 1920 — 1934 гг. Устрялов преподавал в Харбинском университете. Он так же работал в советских учреждениях КВЖД. Статьи Устрялова, опубликованные в прессе в первой половине 1920 г. вошли в сборник "В борьбе за Россию" (Харбин, 1920). Прежде всего, он признавал крах "белого дела". "Мы побеждены и побеждены в масштабе всероссийском, а не местном только". Следовательно, нужно не начинать борьбу заново, уподобляясь политическим Дон-Кихотам, а искать другой выход. В качестве одной из главных причин поражения белых Устрялов называл то, что "противобольшевистское движение силою вещей слишком связало себя с иностранными элементами и поэтому невольно окружило большевизм известным национальным ореолом...". Вполне понятно, что "одними лишь иностранными штыками национального возрождения не достигнешь" и как бы ни были возвышены помыслы белых, они были обречены. Поэтому есть смысл приглядеться к красным победителям, и, отбросив предвзятость побежденных, увидеть за их действиями возрождение России. Во имя этого возрождения следует переломить себя: "Первое и главное — собирание, восстановление России как великого и единого государства. Все остальное приложится". Устрялов утверждал, что восстановление территориальной целостности державы неминуемо. "Советская власть будет стремиться всеми средствами к воссоединению окраин с центром во имя идеи мировой революции. Русские патриоты будут бороться за то же — во имя великой и единой России. При всем бесконечном различии идеологий, практический путь — един...".

Оценивая дальнейшие перспективы советской власти, Устрялов, еще до провозглашения НЭПа, писал о том, что предстоит "экономический Брест большевизма", предупреждая: "перед русским правительством, допустившим в экономически разоренную страну иностранные капиталы, чрезвычайно остро встает вопрос об ограждении своей государственной самостоятельности. Необходимы реальные гарантии, чтобы не повторились попытки интервенций и дружеских оккупаций".

В июне 1921 г. в Праге вышел сборник "Смена вех". Впоследствии начал издаваться и одноименный журнал. Основной статьей сборника была "Patriotica" Устрялова. В ней он повторял и развивал свои взгляды на "национал — большевизм". Почему — спрашивал он — обращение революционеров в 1905 г. к японскому правительству с пожеланием победы над Россией — это предательство, а обращение антиреволюционной интеллигенции "с братским приветом" к польскому правительству в 1920 г. — это патриотизм. Бессмысленно призывать к новому походу против Советской России. Антисоветские силы, не сумевшие победить в более благоприятных условиях, тем более не смогут победить тогда, когда новая власть укрепилась. Устрялов стремился примирить не только геополитические цели большевиков и патриотов, но и показать, что и те, и другие служат высшим задачам.

Советские вожди внимательно следили за работами Устрялова. В.И. Ленин посылал записки с требованием обеспечить своевременное получение "Смены вех" и "Накануне". В 1925 г., на XIV съезде ВКП (б) И.В. Сталин, затронув идеологию сменовеховства, сказал: "Устрялов — автор этой идеологии. Он служит у нас на транспорте. Говорят, что он хорошо служит. Я думаю, что ежели он хорошо служит, то пусть мечтает о перерождении нашей партии. Мечтать у нас не запрещено. Пусть себе мечтает на здоровье. Но пусть он знает, что, мечтая о перерождении, он должен вместе с тем возить воду на нашу большевистскую мельницу. Иначе ему плохо будет". Идеи Устрялова о возрождении Великой России под красным флагом были не всем по душе. Еще более "неудобно" звучали слова о том, что результатом дальнейшего развития событий в России "может быть незначительный "дворцовый переворот", устраняющий наиболее одиозные фигуры руками их собственных сподвижников и во имя их собственных принципов...". Многие из идей Устрялова сыграли свою роль во внутрипартийной борьбе в СССР. Его резко критиковали Г. Зиновьев, Н. Бухарин и М. Рютин. Уж очень неудобно звучали его слова о возрождении Великой России под красным флагом. Еще более двусмысленны были заявления о том, что в России может произойти небольшой дворцовый переворот в ходе которого будут устранены "наиболее одиозные фигуры руками их собственных сподвижников".

В подавляющем большинстве эмиграция не принимала идей Н.В. Устрялова. Постепенно он начал склоняться к принятию реального большевистского режима, придя к выводу, что "Сталин — типичный национал-большевик". В 1935 г. он вернулся в СССР. Преподавал в Московских вузах. 6 июня 1937 г. был арестован. По стандартному обвинению в "шпионаже, контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации" 14 сентября 1937 г. приговорен к расстрелу. Система, которую он пытался оправдать, уничтожила его. Так закончилась жизнь первого идеолога "национал-большевизма". Но гибель Устрялова не означала краха его идеологии. Порой надежды побежденных прорастают в делах и поступках победителей.

В 1930-е годы Устрялов оказался лишним в Советской России, и был уничтожен "красным монархом", но инвариантное ядро разработанной им идеологии было воспринято новым правителем СССР.

Список литературы

Кондратьева Т. Большевики-якобинцы и призрак термидора. М., 1993;

Репников А.В. Национал-большевизм Николая Устрялова // Гуманитарный вестник. Ежегодный научно-теоретический сборник профессорско-преподавательского состава ВТУ. 2001. № 1;

Устрялов Н.В. Национал-большевизм. М., 2003. Составление, примечания и комментарии С.М. Сергеева;

Чернавский М. Первый национал-большевик (Н.В. Устрялов как политический писатель) // Наш современник. 2004. № 10.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru