74209-1 (Жан Жак Руссо)

Жан Жак Руссо

И. Верцман

Руссо Ж. Ж. Жан Жак (Jean Jacques Rousseau, 1712—1778) — французский писатель, один из крупнейших мыслителей XVIII в. Родился в Женеве. Сын часового мастера. Прошел полную лишений жизнь, испытал на себе всю тяжесть дворянской спеси и беззакония, ненависть буржуазного парламента Парижа, католических и протестантских попов, женевской кальвинистской буржуазии. Мальчиком был отдан в учение к нотариусу, затем граверу. В 1728 покинул свой родной город. Был лакеем в одном аристократическом доме в Турине, учителем музыки в Лозанне и Невшателе (1730), в 1740 поступил домашним наставником в семью Мабли (Лион). В Аннеси встретился с г-жой де Варан, сыгравшей значительную роль в жизни писателя. В 1742 приехал в Париж, вошел в ли-тые и музыкальные круги, сблизился с Мариво, Фонтенелем, Диро; занял место секретаря у графа Монтегю, французского посланника в Венеции, но поссорился с ним и вернулся во Францию (1774).

В Париже Р. сошелся с Терезой Левассер — служанкой отеля. Был секретарем у богатого откупщика, переписчиком нот. Когда вышел в свет «Эмиль» (1762), парижский парламент обрушился на автора, обвиняя его в вольнодумстве и «безнравственности». Роман был приговорен к сожжению рукой палача, а Р. — к заключению в темницу. Р. бежал в Швейцарию, но женевское правительство отнеслось к Р. еще более сурово. Сожжению подвергся не только «Эмиль», но и «Общественный договор», был издан приказ об аресте автора. Р. бежал из Швейцарии. По приглашению Юма он переехал в Англию. С 1770 жил в Париже. Несмотря на свою близость к аристократическим кругам общества, Р., по характеристике, данной ему Марксом, никогда не терял «того простого морального такта, который предохранял его от всякого компромисса со власть имущими».

Свое отношение к историческим вопросам своего времени Р. выразил впервые в работе: «Discours sur les sciences et les arts» (Рассуждение об искусствах и науках, 1750). В ней Р. поставил с остротой, создавшей ему репутацию самого радикального писателя эпохи Просвещения , вопрос об антагонистическом ходе общественной истории. Из факта противоречивости развития общества Р. сделал окончательные выводы, принявшие ярко политическую окраску в другом сочинении: «Discours sur l’origine et les fondements de l’inégalité parmi les hommes» (О происхождении неравенства между людьми, 1754), представляющем, по Энгельсу, «высокий образец диалектики». Основная мысль обеих этих работ, написанных в ответ на заданные Дижонской академией темы, может быть выражена следующими словами самого Р.: «С точки зрения поэта — золото и серебро, а с точки зрения философа — железо и хлеб цивилизовали людей, но и погубили человеческий род». Другими словами, Р. рассматривает общий материально-технический и даже культурный прогресс общества как закономерный источник «упадка рода человеческого» в моральном и физическом смысле. Одной из главных причин этого упадка Р. считает возникновение имущественного и политического неравенства, характеризующего всякое «цивилизованное» общество в отличие от «естественных отношений», характеризующих варварские народы. Р. был кровно связан с демократическим крестьянским движением, поэтому его критика аристократическо-буржуазной цивилизации носила очень резкий характер и возвышалась в ряде моментов до глубоких диалектических прозрений. Но ограниченность этого движения при всей его антифеодальной направленности сказывалась в том, что оно слабо выражало борьбу с буржуазией как с эксплоататорским классом и тем самым способствовало только переходу политической власти из рук феодальных классов в руки буржуазии. Поэтому и Р., политически формулировавший задачи широких демократических слоев третьего сословия, выразил «в виде общечеловеческого требования» только «буржуазную сторону равенства» (Энгельс). В этом сказалась незрелость демократического движения эпохи, возглавлявшегося тогда еще революционной буржуазией и умещавшегося в рамках буржуазной политической программы. В этой же незрелости скрывается и глубокая причина тех противоречий в мировоззрении самого Р., которые делают его одновременно и более радикальным и более реакционным мыслителем среди основных представителей Просвещения: Вольтера, Дидро, Гольбаха и Гельвеция.

Проявлением этих противоречий служит напр. оценка, данная Р. искусству и его культурной и социальной роли в «Lettre á d’Alambert sur les spectacles» (Письмо к Д’Аламберу о зрелищах, 1758). В «Письме» Р. доказывает несостоятельность искусства как средства нравственного совершенствования личности, исходя из того, что оно находится в неразрывной связи с материальным благополучием господствующих классов и даже роскошью, вырастающей на основе прогрессирующей цивилизации. Р., с одной стороны, критикует мелочный и расчетливый практицизм буржуазного, по его выражению, «делового общества», подавляющего все потребности индивидуальности, в том числе и эстетические, с другой, — осуждает из ненависти к цивилизации ее необходимый элемент — искусство. Тем самым в знаменитом споре с Д’Аламбером о театре он принял на себя защиту ригоризма женевской буржуазии, несмотря на все ее ханжество. Вообще, будучи более радикальным в социальной критике, Р. в своей общей отрицательной оценке цивилизации становился на реакционный путь. Так роль Р. как социального мыслителя оказалась двойственной. Двойственность сказалась и в том, что Р., борясь с католичеством и протестантством, продолжал все-таки отстаивать «религию сердца» или чувства, принципы которой он разъяснил впоследствии в «Исповеди савойского викария».

В 1761 Р. публикует известный роман: «Julie, ou la Nouvelle Héloïse» (Юлия, или Новая Элоиза), на котором сказалось влияние английской литературы, гл. обр. Ричардсона . В следующем году (1762) Р. опубликовал самое знаменитое свое сочинение, политический трактат: «Du contract social, ou principes du droit politique» (Общественный договор), сыгравший роль завета для революционеров якобинцев 1793. Главная цель этого трактата была обосновать необходимость и возможность такого общества, в котором уравнение прав всех членов общества представляет базис для личной свободы каждого индивида. Теория «естественного права» получила в этом сочинении Р. самое радикальное выражение по сравнению со всей буржуазно-прогрессивной политической литературой. В этом же году Р. опубликовал и педагогический трактат в форме романа — «Emile, ou de l’éducation» (Эмиль, или об образовании). В нем Р. рисует образ ребенка, а затем юноши, совершенствующего свои способности под руководством мудрого воспитателя, и те жизненные обстоятельства, на которых проверяется впоследствии качество новой педагогической системы, в основном воспроизводящей принципы Монтеня и Локка. В этом же сочинении Р. создает образ идеальной девушки Софьи, с которой Эмиль и связывает свою судьбу. Понятия Р. о любви, браке и даже гражданской добродетели не выходят в общем за рамки буржуазной трактовки этих категорий. Так, учитель (сам Р.) воспитывает в Эмиле страсть к филантропическим подаяниям, уважение к морали, честности и собственности. Однако рядом с буржуазной моралью в Эмиле уживается и антиморалистический, антибуржуазный элемент, вполне понятно восстановивший против «Эмиля» парижский парламент и буржуазию Женевы. Учитель прививает воспитаннику вкус к «естественной жизни» и недоверие как к городской цивилизации, так и к кальвинистскому ригоризму и всему духу расчетливости денежной культуры. Р. выступает также с определенными взглядами в области музыки, гармонировавшими с его общим пристрастием к «простоте и сердечности». Так, Р. является автором пасторальной оперы «Деревенский колдун» (1752), пользовавшейся большой популярностью в годы революции. В своем «Lettre sur la musique française» (Письмо о французской музыке) Р. подверг жестокой критике вычурность французской музыки, отличавшейся слабым мелодизмом и декоративностью. Р. объявил себя горячим сторонником итальянской музыки, чем вызвал неудовольствие многих деятелей французской музыки.

Но самое яркое выражение мировоззрения Р. представляет роман «Юлия, или Новая Элоиза» — одно из самых интересных произведений литературы эпохи Просвещения, стоявшей под знаком реализма и сентиментализма. Все стороны философии и эстетики Р. нашли себе в романе то или иное образное воплощение: Р. рационализму своего века противопоставил культ чувства. Главный герой романа Сен-Пре доводит свою чувствительность, принимающую часто форму политич. антиаристократич. демонстрации, до крайней степени. В образе буржуазной девушки Юлии воплощена склонность Р. к моральным сентенциям и риторике. Под углом зрения прославления примитивного «естественного состояния» в романе дано описание графства Иорк, в котором господствуют «первобытные нравы», привлекшие Юлию, когда она стала женой Вольмара. В лице Сен-Пре — этого мирового «скорбника» XVIII в., получил свое выражение и пессимистический элемент мировоззрения Р., понимавшего неизбежность социальных антагонизмов и недостатков цивилизации, но не знавшего путей их преодоления. Его душа — belle âme — враждебна всяким нормам и закономерностям общественной жизни. Любитель «простоты» и абсолютной свободы страстей, Р., изобразив индивидуалиста Сен-Пре, не только сделал популярным тезис «морального эгоизма», которого он придерживался вместе со всеми просветителями, но и придал ему живость, показав, каким может быть «естественный человек» в конкретных условиях сложившейся цивилизации, а не искусственно-экспериментально от нее отделенный, как Эмиль. Наконец Р. разделял вместе с просветителями оптимизм, веру в прогрессивные и творческие силы человечества, хотя боролся в ряде моментов с просветителями — и часто с реакционных позиций. Этот оптимистический элемент мировоззрения Р. воплощен в образе Вольмара, жизнь которого служит подтверждением превосходства начал «разума» над мракобесием и религиозностью, предвещая также победу «человеческого рода» над несовершенствами социальной жизни.

В основном Р. стоит на почве реализма XVIII в. Но присущие этому реализму два элемента — сентиментальный и моралистический — он доводит до крайней степени выражения. Поэтому первый проявляет у него тенденцию к перерастанию в романтизм, а второй — в ригоризм и аскетизм почти кальвинистско-пуританского толка.

Однако романтизм Р. не имеет положительного содержания. Это — эмоция, а не законченный мир образов, хотя бы и призрачный. Каждый из описанных им типов живет в реальных условиях и проявляет обычные, даже заурядные стремления. Свою связь с реализмом Руссо сохраняет и формально и по существу. Типичным буржуазным писателем эпохи Просвещения делает Р. оказываемое им предпочтение всему «среднему», обыденному. Так, героев его романа не характеризует ни физическое, ни моральное превосходство; в своей обыденности они подобны «лучшим оттискам эстампа» (Руссо). Всякое социальное качество измеряется, по Р., степенью приближения к уровню «нормального» или «естественного», т. е. неиспорченного цивилизацией человека. В этой норме или «нормальности» Р., как и передовые буржуазные писатели, усматривал воплощение демократического идеала равенства. Отрицанием романтизма служит и тот элемент весьма рассудочного морализма, который неотделим от всей литературы эпохи Просвещения и который у Р. принимает абсолютно ригористический характер. Р. пропитан духом отвлеченного морального анализа, рассекающего всякое явление на части, в которых отделяется «хорошее» от «дурного», нравственное от безнравственного. Принцип трезвой добродетели, абстрактной любви и морали воплощен в Юлии, хотя она выражает этот дух «volonté générale» вовсе не в такой безукоризненно чистой форме, как это удалось Р. в плоскости политической философии.

Но именно последнее обстоятельство составляет достоинство его романа и характерное отличие Р. как художника. Сам Р. считал преимуществом своего произведения то, что ему удалось избежать изображения отрицательных типов. Отсюда противоположность двух натур — Юлии и Сен-Пре, из которых одна выступает как носительница морали, другая — страсти, вовсе не представлена Р. как контраст нравственного и безнравственного, как напр. Кларисса и Ловелас в известном романе Ричардсона. Поэтому в романе Р. проявляется известный элемент диалектики, который и вызвал к нему симпатию со стороны писателей, поставивших своей задачей дать критику отвлеченной морали XVIII в. Сен-Пре является духовным отцом гётевского Вертера, в котором ощущается еще смутная диалектика философии эгоизма Р.; согласно этой философии крайнее наслаждение стоит на грани страдания, а часто и порока. С точки зрения буржуазной морали поведение и влечения Сен-Пре нельзя считать «нравственными», однако же Р. не скрывает симпатии к своему герою, несмотря на его подверженность моральным «падениям». Даже Юлия, как только начинает говорить языком любви, забывает о моральных догмах и соглашается с тем, что не существует великих добродетелей «без недостатков».

Диалектический элемент проявляется во всей концепции романа, хотя и в типичной для философии Просвещения форме. Эта форма определялась стремлением к материализму и монизму, а потому и к слиянию «гражданского идеала» с действительностью, т. е. реальными отношениями, складывающимися в буржуазном обществе. В унисон с передовой мыслью своей эпохи Р. доказывает в романе, что эгоизм, страсть, инстинкт могут и не оказаться абсолютной противоположностью гражданственности и добродетели, а моральные убеждения должны обнаружить свою силу в чувственной жизни, чтобы стать реальным стимулом. Так, Сен-Пре отправляется от «природы» к «идеалу», которого он пытается достигнуть через любовь к «прекрасной и добродетельной» Юлии, а последняя, стремясь слиться с Сен-Пре, открывает сердце «страсти к наслаждениям».

Р. не был моралистом в ричардсоновском смысле. В этом отношении многое его роднило с франц. просветителями. Прямой шаг в сторону примирения с ними Р. делает, создавая образ Вольмара, представляющего собою в отличие от Сен-Пре уравновешенного в поступках человека. Эмиль как тип человека, приблизившегося в результате правильного воспитания к идеалу «нормальности», стоит значительно ближе своим духовным складом к Эдуарду, чем распаленный страстями и сентиментальный Сен-Пре. Недоверие Эдуарда, этого философа меры и равновесия, к гипертрофии эмоциональности, которой болеет его друг Сен-Пре, напоминает критику сентиментальных и романтических крайностей Р. со стороны передовых просветителей-энциклопедистов. Сам Р. понимал, что в его учении есть слабые стороны. Несмотря на свой «романтизм», Р. остается, насколько это было возможно в его положении, на почве реальных отношений. Идеал равенства казался ему залогом преодоления недостатков цивилизации, положительные стороны которой он вовсе не игнорировал, как это пытался представить его противник Вольтер. Сен-Пре — это живой протест против сословного и имущественного неравенства, это — носитель прогрессивной энергии третьего сословия, и мечтой его является устранение разрыва идеала и жизни, «морали и природы». Точно так же в политической теории Р. искал возможность синтеза volonté générale и volonté de tous, т. е. гражданского идеала равенства и воли отдельных людей с их стремлениями к индивидуальной свободе.