17340-1 (Короленко Владимир Галактионович), страница 2

Таким же отнюдь не тенденциозным, хотя и всего менее бесстрастным художником является Короленко и в превосходном рассказе о сибирских тюрьмах - "В подследственном отделении". В яркой фигуре полупомешанного правдоискателя Яшки автор, с одной стороны, с полной объективностью отнесся к той "народной правде", пред которой так безусловно преклоняются многие из ближайших автору по общему строю миросозерцания людей. Но, вместе с тем, Короленко любит свою собственную, свободно родившуюся в его чуткой душе, правду слишком живой любовью, чтобы преклониться пред всем, что исходит из народа, только потому, что оно народное. Он благоговеет пред нравственной силой Яшки, но весь душевный облик искателя какого-то "прав закона", прототип мрачных фигур раскола, фанатиков, сжигавших себя во имя защиты обрядности - ему нимало не симпатично.

Переселившись на Волгу, Короленко побывал в Ветлужском крае, где на Святом озере, у невидимого Китеж-града, собираются правдоискатели из народа - раскольники разных толков - и ведут страстные дебаты о вере. И что же вынес он из этого посещения? (рассказ: "Река играет"). "Тяжелые, не радостные впечатления уносил я от берегов Святого озера, от невидимого, но страстно взыскуемого народом града... Точно в душном склепе, при тусклом свете угасающей лампады провел я всю эту бессонную ночь, прислушиваясь, как где-то за стеной кто-то читает мерным голосом заупокойные молитвы над уснувшей навеки народной мыслью". Короленко всего менее, однако, считает народную мысль действительно уснувшей навеки. Другой рассказ из волжской жизни - "На солнечном затмении" - заканчивается тем, что те же обитатели захолустного городка, которые так враждебно отнеслись к "остроумам", приехавшим наблюдать затмение, прониклись удивлением пред наукой, столь мудрой, что даже пути Господни ей ведомы. В заключительном вопросе рассказа: "когда же окончательно рассеется тьма народного невежества?" слышится не уныние, а желание скорейшего осуществления заветных стремлений.

Вера в лучшее будущее составляет вообще основную черту духовного существа Короленко, чуждого разъедающей рефлексии и отнюдь не разочарованного. Это его резко отличает от двух ближайших сверстников по писательскому рангу, который он занимает в истории новейшей русской литературы - Гаршина и Чехова . В первом из них обилие зла на земле убило веру в возможность счастья, во втором - серость жизни посеяла невыносимую скуку. Короленко, несмотря на множество личных тяжелых испытаний, а, может быть, как раз благодаря им, и не отчаивается, и не скучает. Для него жизнь таит множество высоких наслаждений, потому что в победу добра он верит не из банального оптимизма, а в силу органического проникновения лучшими началами человеческого духа.

К середине 1890-х годов чисто художественная деятельность Короленко достигла своего кульминационного пункта. Среди написанных им с тех пор произведений есть прекрасные очерки и этюды, в ряду которых особенно нужно отметить "Государевых ямщиков" и "Мороз" (из сибирской жизни), но нового для характеристики литературного облика автора они не дают. С 1906 года Короленко начал печатать отдельными главами самое обширное по объему из своих произведений: автобиографическую "Историю моего современника". По замыслу это должно было быть нечто типическое по преимуществу. Автор заявляет, что его "записки - не биография, не исповедь и не автопортрет"; но, вместе с тем, он "стремился к возможно полной исторической правде, часто жертвуя ее красивыми или яркими чертами правды художественной". В результате "историческое" или, вернее, автобиографическое взяло верх над типическим. К тому же вышедшие пока 2 части "Истории моего современника", главным образом, посвященные начальному периоду жизни Короленко, центральным пунктом которой является столкновение трех национальных элементов в эпоху польского восстания 1863 года, недостаточно типичны с общерусской точки зрения. Не типичны и те формы крепостного права, которые так поражали молодого наблюдения в быту шляхетской Украины. Очень удались Короленко воспоминания о писателях - Успенском, Михайловском, Чехове, - которые он объединил под общим заглавием "Отошедшие". Среди них поистине превосходен очерк об Успенском, написанный со всей выразительностью чисто беллетристического этюда и, вместе с тем, согретый настоящей личной любовью к писателю и человеку.

Блестящее место в литературном формуляре Короленко занимает обширная публицистическая деятельность его - его многочисленные газетные и журнальные статьи, посвященные разным жгучим злобам текущего дня. Проникновенная публицистика Короленко находится в тесной связи с выдающейся практической его деятельностью. Где бы он ни поселился, он везде становился в центре активной работы, направленной к облегчению народных нужд и бедствий. Эта практическая деятельность Короленко неотделима от литературной и образует одно слитное целое. Трудно сказать, что, например, в "Голодном годе", или в произведшем огромное впечатление "Бытовом явлении" (1910) есть замечательное литературное явление и что - крупнейшая общественная заслуга. В общем, высокое положение, которое занимает в современной литературе Короленко, - в такой же степени выражение прекрасного, в одно и то же время и задушевного, и изящного художественного таланта, как и результат того, что он рыцарь пера в лучшем смысле этого слова. Случится ли стихийное бедствие, осудят ли невинных людей, учинят ли погром, доведут ли до кошмара, до превращения в "бытовое явление" смертные казни, Короленко уже "не может молчать", по выражению Толстого; ему не боязно говорить об "избитом сюжете". И искренность гуманизма Короленко так глубока и несомненна, что захватывает читателя совершенно независимо от принадлежности к тому или другому политическому лагерю. Короленко не "партиец", он гуманист в прямом и непосредственном смысле слова.

Сочинения Короленко пользовались всегда большим успехом на книжном рынке. Вышедшая в 1886 году 1-я книга его "Очерков и рассказов" выдержала 13, 2-ая книга (1893) - 9, 3-я книга (1903) - 5, "Слепой музыкант" (1887) - 12, "В голодный год" - 6, "Без языка" (1905) - 5, "История моего современника" (1910) - 2 издания.

В десятках тысяч экземпляров разошлись выпущенные разными книгоиздательствами мелкие рассказы Короленко. Первым сколько-нибудь "Полным собранием сочинений" Короленко является то, которое приложено к "Ниве" (1914, в 9 томах). Сравнительно полная библиография написанного Короленко дана в обстоятельной книжке княгини Н.Д. Шаховской: "Владимир Галактионович Короленко. Опыт биографической характеристики" (Москва, 1912).

Ср. Арсеньев, "Критические этюды" (том II); Айхенвальд, "Силуэты" (том I); Богданович, "В годы перелома"; Батюшков, "Критические очерки" (1900); Арсений Введенский ("Исторический Вестник", 1892, том II); Венгеров, "Источники" (том III); Владиславлев, "Русские писатели"; Волжский, "Из мира литературных исканий" (1906); Ч. Ветринский ("Нижегородский Сборник", 1905); Гольцев, "О художниках и критиках"; Ив. Иванов, "Поэзия и правда мировой любви" (1899); Козловский, "Короленко" (Москва, 1910); Луначарский, "Этюды"; Мережковский ("Северный Вестник", 1889, 5); Ю. Николаев (Говоруха-Отрок) ("Русское Обозрение", 1893 и отдельно); Овсянико-Куликовский ("Вестник Европы", 1910, 9, и "Собрание сочинений", 9); Поктовский, "Идеализм в произведениях Короленко" (Казань, 1901); С. Протонопов ("Нижегородский Сборник", 1905); Пругавин ("Русские Ведомости", 1910, № 99 - 104); Скабичевский , "История новой русской литературы"; Столяров, "Новые русские беллетристы" (Казань, 1901); Седов ("Вестник Воспоминаний", 1898, 3); Треплев, "Молодое Сознание" (1904); Уманьский ("Нижегородский листок", 1903, 130); Чуковский, "Критические рассказы" (1910). С. Венгеров.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.cooldoclad.narod.ru/